'Теперь точно попались. Еще пожар заодно припишут'.
— Алохомора, — выскочившая из валившего клубами серого дыма Макквин уверенно направила на замок свою палочку. Тот на мгновение окутался синеватой дымкой, но открываться не пожелал. — Алохомора! — Уже нервно повторила девочка.
— Вон они!!! — визгливо заорала библиотекарша. — Альбус, я их вижу.
— Алохомора! — уже несколько обреченным тоном выкрикнула в третий раз молодая колдунья и, признавая поражение, опустила руки.
'Оставить бы тебя здесь. Пусть тобой занимаются', — замелькали в голове Тома зловредные мысли. — 'Мне настолько станет проще...'
Страха он не ощущал. Лишь досаду за упущенную возможность. И одну единственную идею, которую он и решил напоследок попробовать.
— Магикус Экстремус, — наудачу добавил Том, едва успев в последний момент пока звук предыдущего заклинания еще звучал в воздухе.
Замок щелкнул и дверь открылась.
— Не зря ты здесь столько времени проводил! — обрадовалась Поппея и бросилась к выходу из библиотеки. Том последовал за ней.
— Уходят! — завыла женщина и разразилась такими проклятиями, что мальчик едва не споткнулся, чувствуя, как у него со стыда начинают пылать уши.
Выскочив в коридор, они побежали вниз по лестнице. Следом за ними продолжая изрыгать нецензурную брань, мчалась мадам Пэйн. Ярость придавала ей дополнительные силы и постепенно она начала нагонять их. Немного поодаль, заметно отстав от волшебницы, пыхтел Дамблдор.
— В гостиную нам нельзя, — перепрыгивая разом через несколько ступенек, бросил Том Поппее. — Слишком рискованно. Могут догадаться, что мы со Слизерина.
— Тогда предлагаю сюда, — тихо ответила девочка и, свернув, потащила его в коридор второго этажа.
Они быстро проскочили несколько поворотов, едва дыша и стараясь по возможности мягко ступать по каменным плитам. Спокойное мерцание горящих факелов, развешанных на стенах, немного успокоило их. С трудом переводя дыхание, они перешли на шаг, стянули с головы мантии и быстро оделись в них.
— До отбоя около получаса, — сообщил Том девочке. — Если не успеем вернуться, нас ждут неприятности. Здесь есть туалет? Хочется пить.
Звуки погони стихли и он окончательно пришел в себя.
— Да, пойдем, покажу, — Макквин вытерла взмокший лоб и поправила прическу.
— Скажи... — поинтересовался он у нее. — Зачем ты подожгла библиотеку?
— Я не поджигала. Я даже заклинания нужного не знаю.
Том уставился на нее.
— Я все видел, Поппи. Там полыхало так, что я думал библиотекарша лишиться чувств. Даже Дамблдор не выдержал, побежал тушить.
— Терпеть не могу, когда меня так называют, — скривилась юная ведьма. — На такую реакцию я и рассчитывала. Я использовала чары миража. Думаю, Дамблдор сразу догадался, подойдя поближе, но было уже поздно. А библиотекарша просто напросто настолько испугалась за свои книжонки, что не смогла увидеть очевидного. Точно также я пошутила на первом занятии с тем грифиндорцем, только сегодняшнее заклинание несколько сложнее и требует немного больше времени.
— Хорошо иметь папу колдуна, — мальчик с плохо скрываемой завистью посмотрел на девочку.
Туалет оказался старым и видимо редко посещаемым. Вдоль стены располагалось несколько раковин. Том быстро подошел к одной из них и принялся крутить кран, припав пересохшим ртом к его металлической поверхности. К его неудовольствию, кроме звуков всасывающегося воздуха ничего не произошло. Он несколько раз повернул кран в обе стороны, но вода по-прежнему не собиралась течь.
— А разве в нашей школе существуют факультетские туалеты? — спросил он у Поппеи.
— Никогда о таких не слышала, — ответила та, со сосредоточенным видом поправляя на себе одежду. — С чего ты решил?
— Этот, похоже, только для слизеринцев, — проговорил Том, разглядывая едва различимые контуры змейки на поверхности крана.
— Нет. Мы в туалете для девочек. Хватит говорить глупости.
Напившись из соседнего крана, Том захотел получше все тут рассмотреть, но девочка наотрез отказалась дать ему такую возможность.
— Нам пора, — она встала рядом с дверью, настойчиво требуя уходить отсюда. — Вдруг кто заглянет? Мы должны уже стоять рядом со своими кроватями, одетые в пижамы и собираться укладываться спать.
Нехотя, он согласился с ней и следом за колдуньей вышел в коридор...
На следующее утро весь факультет оказался разбуженным красным от негодования Слизнортом, метавшимся по гостиной, словно пес, несправедливо обиженный хозяином.
— Где старосты? Почему все продолжают спать! — голосил обычно спокойный декан.
Том осторожно заглянул сквозь узкую щель слегка открытой двери.
— Что происходит? — поинтересовался, зевая, Орион.
— Не знаю. Но я к нему не выйду.
— Еще чего. Ты известный его любимчик. Он не причинит тебе вреда.
— Господа, на выход, — к ним заглянул Малькольм Глейзер.
— Мы отправляем Реддла, — крикнул ему Блэк, вставая с кровати. — Если он выживет, то мы подумаем.
— Сейчас! — рявкнул Слизнорт, отталкивая старосту. — Или до конца учебного года будете драить котлы.
Толком не одевшись, Абраксас, Орион и следом за ним Том выскочили в гостиную. Там уже с испуганными лицами толпились остальные слизеринцы.
— Сэр! Гриндевальд атакует? — поинтересовался Блэк. — Неужели все так плохо?
— В шесть в подвале. Там тебя уже ждут котлы, — колдун бросил на юного аристократа недовольный взгляд. — Еще есть шутники?
— А что случилось, профессор? — голосом полным непонимания поинтересовалась Поппея. — Мне страшно.
Мужчина на мгновение замялся.
— Вчера вечером двое студентов после закрытия библиотеки без разрешения проникли в Запретную секцию, — уже более спокойным голосом произнес он. — Мадам Пэйн и профессор Дамлдор обнаружили нарушителей, но негодяям удалось сбежать. Кто добровольно хочет признаться в содеянном? Выяснит руководство школы, будет хуже...
Слизеринцы мгновение глядели на него, а затем неожиданно многие из них рассмеялись.
— Ходить в библиотеку после закрытия? — принялся заливаться безудержным смехом Гилберт. — Да я туда днем то редко заглядываю...
— Хватит! — попытался успокоить их колдун, но безрезультатно.
— Сэр, это, наверняка, львята или орлы, — доверительным тоном сообщил волшебнику Малькольм. — Или пуффендуцы. Мадам Пэйн их каждый раз из библиотеки насильно выгоняет. Нам, зачем ночью ходить за книгами? Мы их, что купить не в состоянии?
— Но двое все же нарушили правило, — не отступал Слизнорт.
— Так я вам и говорю. То были студенты с других факультетов... — ответил Малькольм.
— Верно. Слизеринцы, если такое задумают, не дадут себя обнаружить. — Важно заявил Гилберт.
— Ты точно не дашь, — заржали стоявшие рядом с ним парни и похлопали его по спине.
Мужчина, явно успокоившись, видимо с криком, вышли вся злость и негодование, обвел стоявших вокруг него студентов деланно серьезным взглядом.
— Значит, среди вас нарушителей нет?
— Нет, — ответили все хором.
— А если вдруг обнаружу?
— Не обнаружите, профессор.
Колдун, казалось, остался доволен ответом, пригладив топорщащиеся усы, он направился к выходу из гостиной...
В течение последующей недели все разговоры в основном сводились к происшествию в библиотеке. Слизеринцы с интересом следили за развитием событий, ожидая, кто в итоге окажется теми двумя глупцами и, когда их, наконец, схватят, ведь за дело, едва узнав о случившемся, сразу же взялся Рубенс Амадеус. Но время шло, а новостей или хотя бы слухов о поимке нарушителей не появлялось.
— Видимо деканы покрывают своих подопечных, — с умным видом сообщал всем желающим его слушать Гилберт. — Ведь, подумайте, какой позор ожидает факультет, если узнают, что его студент ночью стащил никому не нужную книгу.
Обиженная на всех, и на приведений в том числе, подозрительно глядя на каждого проходящего мимо нее ученика мадам Пейн три дня отказывалась пускать посетителей внутрь библиотеки, требуя поймать и строго покарать виновных.
Для Тома время шло не так весело. На занятиях у Амадеуса он каждый раз наказывался снятием с факультета минимум десяти очков. Вначале слизеринцев забавляло, как издевается над ним колдун, но видя, что их балы стремительно приближаются к нулю и вскоре они вовсе рискуют превратиться в отрицательные, начали злиться на мальчика. Тот не представляя, что ему делать, и садился на последнюю парту, и прятался за горой учебников, и на зубок заранее учил весь будущий урок, вскоре махнул на все рукой, решив спокойно ждать окончания года и выборов в Министерство.
'Амадеус ведь не останется работать в школе навечно. Иначе, зачем он стремится стать министром?' — с надеждой думал мальчик, идя на очередной урок по заклинаниям.
Потихоньку приближался февраль. В последнюю неделю января в школе появилась Найра, бледная, худая, но с лукавой улыбкой на губах. Здороваясь с девушкой, Тому показалось, что ведьма смотрит на него как-то по особенному, ни так как раньше.
'Подозревает?' — мелькнула осторожная мысль. — 'Наверняка. Хотя после случившегося я бы на ее месте настороженно относился к каждому в Хогвартсе'.
Увидев ее, Орион с Блэком вновь принялись заметно нервничать. Особенно блондин. Мальчику пришлось еще раз сделать им внушение:
— Лучшие министерские работники месяц пытаются разобраться. И не могут. Хватит зря волноваться. Они сидят тут уже скорее по инерции, боясь признать свое поражение. Дело скоро закроют, я уверен. — Он ободряюще похлопал каждого по плечу. — Мы выпутались. Поздравляю.
На самом деле сам он так не считал. Пока из школы не уехал Амадеус, опасность еще оставалась. И лично для него — двойная.
'Для чего он в Хогвартсе?' — усиленно пытался понять Том. — 'Что-то удерживает его в замке. Знать бы какая причина? Смерть Льюиса? Я? Нечто другое, о чем я не знаю? Не просто так он меня мучает, наверняка добивается какой-то цели. Понять бы, почему он тогда на меня напал...'
Однажды вечером он, пристроившись возле камина, с равнодушным видом наблюдал за веселящимися студентами. Неподалеку от него Кевин Сноу, окруженный толпой первокурсников, с интересом разглядывали принесенный им же старый фотоальбом.
— А вот моя старшая сестра! — радостным голосом воскликнула Карина. — Том, иди сюда. Покажу.
Тот, скривился, переводя взгляд на танцующие языки огня, прикидываясь, что не слышит колдунью. Ему хотелось спокойно посидеть в одиночестве и подумать, столько всего навалилось за последнее время, а завтра вновь занятие у Амадеуса.
В сопровождении трех девочек появилась Поппея. Оглядев помещение скучающим взором, она направилась к компании Кевина Сноу.
— Чем занимаемся?
— От тебя отдыхаем, — съязвила Карина.
— Значит, к твоему сожалению закончили.
— Смотрим фотографии выпускников школы, — сообщил ей Кевин. — Тут мой брат. Сестра Карины...
— Дай, посмотрю, — Макквин ловко выхватила альбом. — Какие у них смешные прически! Глядите. — Она показала своим подругам. — Том, иди сюда. Посмеемся.
— Он не хочет, — заявила ей Карина.
— Как не хочет? Хочет. Весело же. Давай к нам.
— Там и моя сестра, заканчивай, — блондинка попыталась вырвать альбом из рук Поппеи, та, не желая отдавать, потянула на себя и тот, выскользнув, отлетел в сторону, упав перед ногами Тома, прямо возле камина.
— Он же сгорит! — взвыл Кевин, вскакивая на ноги.
Равнодушно взглянув на фотографии, Том немного подвинул его ногой. Взгляд случайно скользнул по поверхности.
'Выпуск 1928 года', — прочел мальчик, глядя на весело улыбающихся старшекурсников, приветственно машущих руками.
Одна колдунья, с неестественно бледной кожей лица, красиво завитыми каштановыми волосами и пухлыми алыми губами, одетая в синюю обтягивающую мантию показалась ему знакомой. Он, нагнулся и подобрал альбом, положив на колени.
'Двадцать восьмой год. Я никак не могу ее знать. Ей ведь сейчас минимум двадцать семь. И все-таки...'
— Спасибо, Том, — Кевин подбежал к нему, видимо желая забрать альбом.
— Сейчас... — мальчик рассеянно взглянул на слизеринца и едва слышно пробормотал. — Я ее точно видел.
— Что? — не понял тот.
— Том. У тебя слишком умный вид, — к ним подошла Поппея. — Ты глядишь на фотографии, словно там твои знакомые.
— Да, — не слушая ее, ответил он, переводя взгляд в самый низ страницы и читая фамилии учеников. — Дороти Амадеус. Теперь понятно, зачем ты здесь, будущий Министр магии.
Глава двадцатая
— Результаты на удивление плачевны, не ожидал. — Слизнорт укоризненно оглядел участников клуба, чуть дольше задержав свой взгляд на Найре, хмуро уставившейся в пол и нервно накручивающей рыжий локон на указательный палец левой руки. — Порадовали лишь Блэйз, к слову, как всегда, и к моему удивлению очаровательная мисс Мартинс. Напомню, она в отличие от вас в школе провела немногим меньше недели.
— Сэр, — Гилберт недовольно поморщился. — Простите, я сюда не за наставлениями пришел.
Развалившийся в развязной позе Блэйз, с самодовольной улыбкой на губах, глянул на слизеринца:
— Учись хотя бы их слушать, раз ничего другого не умеешь.
— Хватит спорить, — мужчина хлопнул рукой по столу. — Надоели. Словно малые дети.
— Профессор, — обратился к нему Джозеф. — Не забывайте, среди нас один точно еще ребенок.
Том, сидевший около двери, мрачно взглянул на грифиндорца. В отличие от остальных студентов, набравших хоть какие-то очки, он явился на заседание с огромным количеством отрицательных балов, отбросивших факультет на последнее место в негласном соревновании школы. Переведя взор с парня, он уставился на свои пальцы, с деланным интересом принявшись разглядывать аккуратно подстриженные ногти.
— Видимо, на самом деле, вас двое, — ответил Слизнорт. — Ладно... Подведем итоги. Я прикинул промежуточный результат и предлагаю соревнование окончить.
— Почему? — изумился Фред.
— Еще целых два этапа, — воскликнул Гилберт. — Не стоит так поступать, профессор.
Том посмотрел на декана. В силу последних событий, появления Амадеуса, смерти Льюиса, он поддерживал решение колдуна.
— Они практически лишены соревновательного процесса. Отрыв первого от второго места слишком велик, — он заглянул в листочек, лежавший на столе. — Я тут все посчитал. Итак, положение после пятого этапа. Блэйз — тридцать девять очков...
— Да ладно?! — перебил его Гилберт. — Когда он успел столько набрать?
— Успел, — усмехнулся пуффендуец. — Не каждому дано. Понимаю. Обидно, правда? Продолжай летать на метлах. Может, через пару лет догонишь меня.
— Ширер! — Слизнорт повысил голос.
— Сэр, — парень непонимающе глянул на волшебника. — Вы же видели. Он первый начал.
Тот, поморщившись, махнул рукой:
— У Тома сейчас двадцать очков и он на втором месте.
— Змейка смог так высоко заползти. Как? — Джозеф едва не выскочил из кресла, уставившись на мальчика.
— В силу таланта и способностей, отсутствующих у тебя в результате неправильного природного развития, — с холодной улыбкой бросил Том грифиндорцу.
