— Думаю, не всё так просто. Замкнутые коллективы такого рода имеют прямо сверхъестественные способности по распознаванию внутренней сути личности. И относятся соответственно, — знакомый насмешливый голос раздался сверху, прямо над головой задумавшихся каждый о своем мальчишек, и заставил подпрыгнуть, вскидывая оружие.
Но стрелять было не в кого — там нависал только "гребень" скального выхода, да и на тактической карте рядом имелась только одна отметка — синяя. Доротозействовались.
Легкое шуршание, вызванное непонятно чем, (ведь, в отличие от некоторых, из-под ног Хранительницы камешки вниз водопадом не скатываются) и перед ними, если судить по отметке на дисплее, появляется непосредственное начальство.
— Явились — не запыли... Ох, поросята, это ж надо было так изгваздаться! Вы что тут, на брюхе ползали? — судя по веселью на лице и облегчению в глазах, Хранительница им действительно рада. У Федьки аж камень с души упал.
— Ну-ни-хрена-себе-пельмень! — совершенно по-бабьи всплёскивает руками их командир, в полном обалдении уставившись на висящий на левом плече Антиса "тубус". В ответ тот только вымучено улыбнулся, дескать: "Ну, вот так оно вышло..." Кажется, у этих двоих есть какие-то тайны, которые до сведения Фёдора забыли довести?
Но тут Хранительница хмыкнула и застыда небольшой статуей, отвлекаясь от происходящего. Нах-нах мигом запустил процесс сканирования. После вмешательства саскачевана шлем сохранил все свои документированные (и не очень) способности, а вот об иерархии забыл напрочь, так что уговорить его начать прослушивание "командирского" канала, (да ещё и не сообщая об этом) было легко. Чуть поднапрягшись, Фёдор продублировал вывод информации напарнику.
— "... патруль сил самообороны", — это Хранительница докладывает, значится, о прибытии.
— "Да ... машу ... на... в ...", — кажется, командир "синих" явно не в восторге от невесть откуда взявшегося подкрепления, но быстро берёт себя в руки: — "Так, вижу где вы. Занимайте позицию на левом клыке — будете нашими глазами. Себя ничем не выдавать. Это приказ".
— "Выполняем" — Пошли ребятки... — Хранительница без видимого усилия, как будто обычное ружье, забрасывает на плечо ремень "Корда" и легко скачет по камням в сторону выхода из ущелья. А вот на Антиса переговоры влияют как-то странно, мальчишка заметно побледнел, а кулак на ремне автомата сжал так, что костяшки побелели. Приходится его слегка встряхнуть приобняв за плечи: "Ты как?", — мальчик в ответ прикусывает губу, но кивает уверенно: "В порядке!" — и пристраивается следом за ведущей.
Фёдор с сомнением посмотрел ему в спину — кажется, до напарника только сейчас стала доходить вся "реальность" происходящего вокруг, но делать нечего — и, выдержав положенную дистанцию, пристроился замыкающим. По дороге с интересом бросал взгляды на крепкую фигуру, несущую совершенно неподъемный вес, и припоминал голос, произносивший столь заковыристые обороты и команды — он вроде тоже был женским. Или всё же померещилось? Эмансипация на марше, блин.
Не выдержав несправедливости картины мира, на следующем привале Нах-нах снова не сдержал язык за зубами:
— Скажи честно — ты человек?
В ответ Хранительница звонко рассмеялась и, прижав мальчика к себе, взъерошила ему волосы:
— Вот только Неписью меня ещё не называли.
Федька почувствовал, как к щекам (и не только) приливает кровь. Обтягивающая выдающуюся грудь ткань пахла пылью и солнцем, разжимать объятия не хотелось, а называть Хранительницу "имитирующей поведение персонажа программой" он совсем не хотел. Неудобно получилось.
Сверху вновь хмыкнули, потрепали ему волосы, не забыв почесать за ухом, и напоследок поцеловали в затылок.
— Значит так, парни. Я чуток возвращаюсь и ползу вверх — там есть хорошая позиция для пулемёта, а вы ползете дальше по карнизу и располагайтесь на выступе. Снизу вас заметить не смогут, но заворачивайтесь в накидки на совесть и над краем не высовываться. Успеха, малыши.
Их вдвоем на пару с возмущенно пискнувшим одноруким впечатало в теплое и мягкое, с которым совсем не хотелось расставаться. Увы, ненадолго — взгромоздив на плечо два с половиной пуда, Хранительница козочкой запрыгала по уступам, а они поползли дальше, стараясь держатся как можно дальше от края обрыва, находившегося от локтя в двух ладонях.
Расположились по всем правилам — завернувшись на манер гусениц в маскировочные накидки и натянув респираторы. Перед собой на телескопических прутиках растянули еще один полог для создания эффекта "тюлевой завесы", ну и на случай, если придётся стрелять.
Чего сильно не хотелось. Камеры на верхних торцах "прутиков" показывали резерв противника — с десяток пятнистых фигур расположились чуть больше чем за километр от входа в ущелье. Этого самого, где на верхушке одного из охраняющих вход утесов они и обосновались.
Достать до этого то ли резерва, то ли штаба, из автомата — не стоило и надеяться, а вот пулемет Хранительницы мог вполне. Оглянувшись, Нах-нах полюбовался на занавешенную накидкой щель под еще одним скальным карнизом выше по склону. Хорошо устроилась командир, со знанием дела. Её теперь даже сверху не достать — практически готовый дот. Вот только, если действительно придется стрелять и их обнаружат... Чересчур хорошее воображение мигом нарисовало, как очередь из гауссовой пушки входит в скалу ниже того места, где они лежат, и вся плита разом отламывается и летит в пропасть...
От подобных размышлений даже пальцы на ногах поджимались. Но постепенно такое завершение сегодняшней эпопеи становилось чуть ли не более желанным нежели всё длящееся и длящееся ожидание.
Ведь дальше, в глубине ущелья, в каменном лабиринте шёл самый настоящий бой. Не яростный — с героическими атаками и прорывами, а вялый, похожий на шахматы. Но вот только фигуры на этой доске были живыми, и каждый их "шаг" оказывался связанным с нешуточным риском и преодолением. Напряженность происходящего выдавал эфир, заполненный тяжелым дыханием и разговорами на "военно-уставном". Изредка связь доносила невольно вырвавшийся стон: "Зацепили с-с...", — после чего радиоомен взрывался матерными командами, а горное эхо — интенсивной стрельбой. Гасли метки на экране, как правило, беззвучно.
Видеть эту картину, на которой шесть десятков "красных" неспешно пытались сломать сопротивление восьми, а теперь уже шести, "синих", отжимаемых всё дальше и дальше по направлению к каменному мешку одного из отнорков ущелья, было просто физически невыносимо. От вмешательства удерживало лишь понимание его полной бесполезности — пока они по всей этой верхотуре через каменные гребни и расселины доберутся до места событий, победители успеют не только поделить трофеи, но и сесть в эвакуационный транспорт. В горах расстояния меряется совсем по другому тарифу. Три километра по карте тут могут потребовать и полдня пути. Атаковать же резерв не менее глупо — никакой помощи они обороняющимся этим не окажут, слишком далеко он от центра событий. Только, если резерв двинется вглубь ущелья, вот тогда... Но пока атакующие прекрасно справлялись и без резерва.
Всё изменилось в один миг.
— Воздух! — рявкнула в канал Хранительница, опередив на пару судорожных ударов сердца захлебывающуюся дробь разрывов кассетных бомб, которые ощущались почему-то не ушами, а ладонями. Две синих и почти с полтора десятка красных меток погасли под всплеск непередаваемого мата и проклятий косоруким штурмовикам и подлому противнику, умудрившемуся перенаправить удар собственной авиации.
— Цель скоростная, низколетящая. Военный транспорт, есть сброс десанта. Три коробочки где-то полвзвода тяжелой пехоты... — скороговоркой дублировала тактический канал Хранительница. — Поправка — одна коробочка — недолёт два километра до входа в дефиле. Точки приземления остальных...
— Вот и приплыли, а вершина была так близка... — сказал в ответ голос, от интонацй которого у Федьки по хребту пробежали мурашки. — "Эн-пэ", в бой не ввязываться, сейчас здорово тряхнет, потом под шумок хватаешь своих сосунков за шкирку и деру. Вот вам маршрут отхода. Ты, понятно, прикрываешь, и удачи вам!
— Есть! — отозвалась Хранительница.
На карте пунктиром обозначился извилистый, уводящий в сторону проход. А Нах-нах неотрывно смотрел, как красные метки исчезали внутри "коробочек" сброшенной транспортом бронетехники, а на их место в атакующих порядках вставала тяжелая пехота в своих экзоскелетах, позволяющих стать неуязвимыми для стрелкового вооружения. Наконец перестроение было окончено, и атакующие мощно двинулись вперед. Попытки сдержать их продвижение заполошными очередями крупнокалиберного пулемета, похоже, успеха не принесли — вал наступающих неудержимо катил вперед.
— Ребятки, держимся зубами за воздух. Сейчас будет здорово трясти! — от Хранительницы и: "Вправо на три часа по стене стекает туман!", — по перехвату связи противника — прозвучали практически одновременно.
"Туман? В горах это обычное явление, зачем о нем докладывать? Может, это дымовая завеса? Рассчитывают в дыму оторваться? Но для электронной начинки "коробочек" это слабое препятствие" — только и успел подумать Фёдор, как его кошмар стал реальностью.
Карниз, на котором они лежали, разом будто исчез, заполняя душу не рассуждающим страхом падения с высоты, а потом резко прыгнул назад вверх, "поймав" только начавшие лететь вниз визжащие от ужаса тела — как ракетка шарик для пинг-понга — ровно на половине движения. Затем твердая миг назад скала превратилась в бьющуюся в судорогах шкуру неизвестного животного, стараясь, если не сбросить раздражающие её комки протоплазмы, то хотя бы вытрясти из них всю душу.
Неистовый рёв, терзавший уши, прошёл ничего не значащим рефреном на фоне судорог взбесившейся тверди. Когда всё закончилось — никто из ребят, кажется, даже и не понял. Но команда: "Отходим быстро!", — заставила вскочить, а потом инстинктивно рухнуть на четвереньки. Они ведь находились в зоне видимости противника.
И если стены ущелья превратились в берега реки, в которой вместо воды текла пыль, то со стороны устья прекрасно просматривался резерв, спешно занимавший места на броне последней коробочки. К счастью противнику было явно не до них.
Федька кинул взгляд на тактическую карту — почти все "красные" отметки погасли, а рядом с теми, что ещё остались, появились "часики" со стремительно перемещающимися стрелками. Насколько он помнил, такой символ обозначает, что состояние раненого критическое и времени на оказание медицинской помощи очень мало. Синих меток осталось четыре, не считая, разумеется, тех трёх, что застряли на вершине утеса. "Часиков" ни у кого из них не было, но общий набор медицинских символов возле отметок оптимизма не добавлял.
— Отходите по этому маршруту! — перед глазами уже в канале их отдельно взятой группы появился пунктир пути отхода, — я прикрываю. Бегом!!!
Тряся звенящей головой, Фёдор было подумал, что Хранительницу, похоже, придавило, раз она так разоряется, и стоит посмотреть, что там и как, вместо того, чтобы драпать... Как увидел, что напарник резко сел, зажав ступнями свой "тубус", и дернув его, растянул почти вдвое. И тут же зашипел: "Держи за край, не видишь — руки не хватает".
Федька вцепился в конец, уставившейся ему прямо в лицо трубы, машинально отметил нарисованный на боковой поверхности желтый трилистник и отстраненно подумал, что если Антис сейчас нажмет на спуск, то ему, Нах-наху, оторвёт бошку только так. Странные порой мысли приходят в критических ситуациях....
Но тут напарник от всей души дернул оружие на себя, заставив рухнуть на колени, и принялся, шипя сквозь зубы, крутить одной рукой несколько кружков с циферблатами, а потом резко вскинул разложенный "тубус" на плечо, и последняя мысль оказалась очень даже своевременной. Едва успел рухнуть набок, как под крик Хранительницы: "Вашу мать, отставить!" — и лай захлебывающегося в длинной очереди "Корда", раздался негромкий хлопок. И в сторону резерва унёсся "светлячок" стартовавшей ракеты.
Противник эту суету тоже не оставил без внимания — со стороны коробочки протянулась вереница светящихся шаров и хлестанула по склону за спиной, заставив скалу в который раз забиться в припадке. Но пулемёт даже на миг не запнулся, а по каналу группы донёсся спокойный голос Хранительницы: "Вспышка прямо", — и почему-то ироническое хмыканье.
Федька всё пытался вспомнить, что значит эта странная команда, и что по ней нужно делать, но память смогла выдать "на гора" только издевательскую фразу про "расплавленное железо и казенные сапоги". Причём тут сапоги, он так и не вспомнил, но на всякий случай зажмурился, в ожидании обещанной "вспышки".
К слову — совершенно напрасно. Никакой вспышки не было. Просто на весь мир разом упала тьма. Словно выключили свет.
Глава 33. Покой нам только...
"Очнулся?" — ласково спросил знакомый голос, в котором почему-то вдруг прорезались скрежещущие нотки.
"Да", — хотел ответить Фёдор, но пересохшие до корки губы, кажется, даже не шевельнулись. К ним поднесли какой-то сосуд с восхитительно пахшей прохладной водой, но внутрь из неё попало не слишком много — горло было чуть ли не в худшем состоянии чем губы.
— Потерпи, — ласково попросила Хранительница. — После того, что вы тут натворили, Миру, — она так и произнесла "мир" с большой буквы, — просто не хватает ресурсов. Так что мы сейчас попрыгаем собственными лапками вниз, а там, глядишь, Админ выйдет из обморока и отправит нас подальше от этого филиала Аида...
Против этого Фёдор не возражал, и грудь по кругу стянуло чем-то похожим на толстенный резиновый шланг, а в плечи вцепились руки больше похожие на кисть скелета из кабинета биологии. У того конечности тоже состояли из одних костей, но вот кажется у того скелета последняя фаланга не заканчивалась приличного размера коготком?
От мыслей на тему, насколько шагающий транспортный кибер на ощупь неотличим от нежити, отвлекло то самое "попрыгали", которое оказалось буквальным описанием процесса. Твердая, но явно неметаллическая поверхность под спиной и ниже куда-то провалилась, а желудок наоборот "воспарил", норовя покинуть тело. Потом желудок вместе с сердцем ухнул в пятки, когда Федькин "носитель" приземлился на несколько метров ниже. Но за этим опять последовал толчок и новый полёт, приземление с разворотом градусов на сто сорок, и новый провал. После такого никаких американских горок и даром не надо.
Судя по восторженно-нецензурному писку со стороны спины — Антис-громовержец тоже очухался и в полной мере переживает всю эту погоню за черной кошкой в темной комнате. Надо будет позже с ним крупно поговорить на тему что за дрянь читерскую он сюда приволок, и как додумался применить. Исполнитель явно уже сам себя наказал, а вот до вдохновителя, пожалуй, добраться стоит — спички детям не игрушка.
На этом месте произошел уже горизонтальный, а не вертикальный прыжок, и по волосам и всему телу будто легким ветерком прошлось — видимо так выглядит переход в рекреационную зону на ощупь. "Резиновый шланг", охватывающий грудь, дернул мальчика вверх, и через миг под ногами оказалась хрустящая трава. Убедившись, что падать он не собирается, манипулятор убрался, а знакомые руки прижали Фёдора к уже таким родным выпуклостям и быстро начали сматывать слои намотанного на глаза и голову бинта.
