Собрание продолжалось чуть больше часа и в какой-то момент Гарри мог поклясться, что слышал доносящиеся снизу крики Сириуса, хотя и понятия не имел, на что крёстный так разозлился. Несмотря на ранее высказанные протесты, Гарри и остальным удалось всё время собрания удерживать себя наверху. Мальчику было проще, поскольку он знал, что Сириус в любом случае расскажет ему всё, что он должен знать, а вот Рон ближе к окончанию уже был на грани пробежки по лестнице.
— Всё, что ты собираешься сделать — это нарваться на неприятности, Ронникинс, -насмешливо сказал ему Джордж. — Нужно действовать с умом, а не просто мчаться сломя голову.
— О, да? — ответил Рон. — Если вы такие умные, то какой у вас план?
— Увидишь, — с улыбкой ответил Фред.
— Вы двое никогда не рассказываете мне, что планируете! — огорчённо заявил Рон. — Я могу узнать об этом только тогда, когда вы устраиваете надо мной шутки.
— Эта шалость предназначена не для тебя, младший брат, — заверил его Фред. — Хотя, раз уж ты об этом упомянул, мы уже давненько над тобой не шутили...
— Истинная правда, Фред, — согласился Джордж. — И мы это исправим. Может быть, не сегодня вечером, или завтра, или даже не на следующий день, но мы придём за тобой, Рон. Можешь на это рассчитывать.
После расплывчатых угроз Джорджа Рон сердито покинул комнату, а близнецы тут же начали смеяться над его реакцией. Гарри молча следил за разговором братьев и пытался задушить рвущийся наружу смех. Они с Роном мало разговаривали друг с другом после того, как Гарри переехал сюда, но он надеялся, что они смогут начать ремонт повреждений в их отношениях, случившихся за последний год. Он хотел, чтобы Рон вновь стал его другом, но понимал, что это невозможно, пока тот немного не подрастёт.
— Мы закончили, — объявил Сириус, поднимаясь по лестнице вместе с Ремусом, следующим за ним по пятам. — Уизли, ваша мать зовёт всех вас вниз. — Младшие Уизли покивали и покинули комнату, оставив там Гарри, Сириуса и Ремуса.
— Итак, что случилось? — спросил Гарри.
— Не здесь, у нас не так много времени, — ответил Ремус. — Пойдём с нами.
Гарри задавался вопросом, что происходит, но пошёл за ними, размышляя, не грозит ли им какая-нибудь опасность. Они поднялись по другой лестнице на третий этаж, а потом прошли в конец коридора. Когда Ремус открыл дверь, Гарри увидел, что в комнате сооружена большая стальная клетка, похожая на тюремную.
— Что происходит? — спросил он.
— Полнолуние, Гарри, — объяснил Ремус. — Я должен быть заперт. Даже с волчьим зельем я буду чувствовать себя спокойнее, зная, что не смогу до тебя добраться.
— Прости, Лунатик, — ответил мальчик. — Я даже и не помнил, что оно сегодня. — Ремус кивнул и вошёл в клетку. Когда дверца закрылась, послышался громкий щелчок, сигнализируя о том, что она действительно заперта. Ремус осторожно достал свою палочку и передал её сквозь прутья Сириусу, прежде чем усесться посреди клетки.
— Не проблема, — сказал он. — Спасибо, Бродяга, что соорудил её для меня.
— Мы же братья, Лунатик. Конечно, я бы сделал для тебя это, — отозвался Сириус. — Сколько ещё осталось?
— Не уверен, — ответил Ремус, — Но уже скоро.
— Лунатик... — прервал его Гарри. — А это больно? Когда трансформируешься?
— Да, больно, — ответил тот изнутри клетки. Он почесал подбородок, словно задумался о чём-то, что хотел бы объяснить. — Но волчье зелье помогает. К тому же, Бродяга рядом. Когда они с твоим отцом, наконец, смогли завершить анимагическую трансформацию и провести со мной ночь в облике оборотня, этот момент стал для меня одним из самых счастливых в жизни.
— Я тоже хотел бы сделать это для тебя, — искренне заявил мальчик.
— Я знаю, что ты делаешь, и ценю это точно также, — с улыбкой ответил Ремус. Но вдруг его улыбка превратилась в гримасу и он вскинул руки к голове, словно от боли. — Бродяга, проверь замок! — Сириус подбежал и подёргал дверцу, но замок был заперт надёжно.
— Всё в порядке, Лунатик, не переживай, — успокоил он друга. Ремус еле заметно кивнул, но тут его настигла волна трансформации. Он застонал от боли, когда тело начало меняться, и повсюду проросли жёсткие волосы. Ремус упал на пол, а Гарри заворожено смотрел, как его руки медленно превращаются в лапы, а лицо вытягивается в морду. Вскоре болезненная трансформация завершилась, и там, где лишь несколько минут назад находился бывший профессор и друг, теперь сидел и осматривался большой свирепый оборотень. Лунатик понюхал воздух и, казалось, вглядывался в Гарри и Сириуса, но не делал никаких попыток напасть на них. Волчье зелье работало, как ему и полагалось.
— Жаль, что ему приходиться проходить через это, — сказал мальчик, рассматривая оборотня внутри клетки.
— Да, мне тоже, — согласился Сириус. — Давай присядем. — Он подошёл к небольшому столу с парой стульев, находившихся в комнате, и сел.
— Как прошло собрание? — наконец поинтересовался Гарри.
— По большей части скучно. Снейп, как обычно, строил из себя болвана, — начал Сириус. — Думаю, было единственное, что ты должен услышать, прежде чем узнаешь завтра. Дамблдор выяснил, что мы обедаем у Гринграссов...
— Дай-ка угадаю, — прервал мальчик. — Он полагает, что мы не должны туда ходить.
— Нет, не совсем, — ответил Сириус. — Он хочет предложить Даниэлю Гринграссу вступить в Орден Феникса, как уже делал в прошлую войну. — Гарри в шоке уронил челюсть — этого он никак не ожидал. — И что ты думаешь, он на это скажет?
— Представления не имею, — честно признался мальчик. — Но у меня сложилось впечатление, что Дамблдор ему не слишком нравится.
— Иногда старик предпринимает шаги, совершенно для него не свойственные, — отметил Сириус. — Но так или иначе, я собираюсь озвучить это предложение. Пусть Даниэль сам решает, что делать. — Гарри кивнул, думая, что это, вероятно, станет самым лучшим способом навести с ним мосты. Вдруг Лунатик завыл и внимание мальчика вернулось к клетке.
— Сириус, а как он стал оборотнем? Что произошло? — спросил Гарри. Тот вздохнул, прежде чем ответить.
— Когда это случилось, он был маленьким ребёнком, даже ещё в Хогвартсе не учился, — рассказывал мужчина. — Его отец каким-то образом оскорбил оборотня по имени Фенрир Сивый, а тот в качестве мести в следующее полнолуние пришёл к дому Люпинов. Когда наступила ночь, он трансформировался и напал. Родители Лунатика не пострадали, а вот сам он получил укус, и они ничего не смогли сделать, чтобы сразу остановить инфекцию.
— А что случилось с Сивым? — спросил Гарри.
— Всё ещё где-то бегает, — ответил Сириус. — В последней войне он поддерживал Волдеморта, так что, возможно, сейчас вернулся в ряды Пожирателей Смерти. Особенно он любит кусать детей, больной ублюдок.
— Ох. — Гарри не знал, что ещё сказать. — Я рад, что вы с моим папой поддержали Ремуса.
— Я тоже, — сказал Сириус. — Когда мы узнали, что он оборотень, он был так напуган, что мы больше не захотим с ним дружить. Но мы с Джеймсом поклялись научиться анимагии, чтобы быть вместе с ним в полнолуния, и мы этого добились. — Сириус откинулся на спинку стула и улыбнулся, вспоминая счастливые моменты юности. Гарри решил промолчать, потому что чувствовал, что иначе нарушит такой личный момент.
— Уже поздно, я думаю, спущусь в комнату, — сказал он несколько минут спустя. — Ты идёшь?
— Немного попозже, — сказал Сириус. — Сейчас мне кажется, что Бродяга хочет выйти поиграть.
Гарри улыбнулся, когда Сириус превратился в большую чёрную собаку, которая подошла и лизнула его, а потом направилась к клетке, где сидел Лунатик и наблюдал за ними. Мальчик секунду смотрел на двух друзей и думал, что никогда ещё не видел ничего более странного, чем улыбающийся оборотень. Поскольку животные принялись играть, он вышел из комнаты, так что два старых друга могли провести время вместе, как встарь.
Глава 29
— Гарри, что-то случилось? Выглядишь немного нервно, — улыбаясь, прокомментировал Сириус. Они только что прибыли к особняку Гринграссов и ожидали перед дверью, пока кто-нибудь не отзовётся на их стук. Мальчик посмотрел на мужчину и нахмурился.
— Всё нормально, Сириус. И я был бы благодарен, если бы ты перестал подкалывать меня по этому поводу, заставляя паниковать. Это просто обед, не о чем беспокоиться, — ответил он. Сириус усмехнулся, но больше ничего не сказал. Их ожидание длилось неожиданно долго, но тут дверь, наконец, открылась, и показалась Дафна, ярко улыбающаяся гостям.
— Гарри! — взволнованно воскликнула она и бросилась к нему, чтобы в первый раз за несколько недель обнять своего парня.
— Не обращайте на меня внимания, я просто посмотрю в другую сторону, — сказал Сириус и на самом деле стал смотреть куда-то вбок.
— Я тоже рада тебя видеть, Сириус, — рассмеялась девушка. — Пожалуйста, проходите, все уже ждут. — Дафна повела двух гостей через впечатляющую прихожую с развешанными тут и там портретами предков Гринграссов, в комнату, которая ощущалась как-то более расслабляюще, чем другие помещения дома, которые Гарри видел. Комната оказалась круглой, а по её периметру выстроились большие кожаные диваны. На стенах портретов не было, зато имелась огромная фреска, изображающая горный ландшафт. При её создании, очевидно, не обошлось без магии, так как Гарри видел качающиеся на ветру деревья и даже двигающихся животных. Заинтересовавшись, он несколько секунд разглядывал величественную картину, после чего сосредоточился на членах семьи, которые, приветствуя своих гостей, встали.
Впереди стояла младшая Астория, которую Гарри уже успел хорошо узнать после того, как начал встречаться с Дафной. Она помахала ему рукой, когда они вошли, но затем попыталась выпрямиться и вести себя официально, как того, возможно, требовали от неё родители. Слева от Астории стоял отец Дафны, Даниэль Гринграсс. Гарри не был уверен, какое на него впечатление произведёт этот человек, но должен был признать, что Дафна в каком-то смысле оказалась права — от него мурашки по спине бежали. Мужчина был высоким, широкоплечим, и напомнил Гарри профессиональных загонщиков, которых он видел на чемпионате мира по квиддичу. Его короткие тёмные волосы уже начали кое-где седеть, но это не отвлекало внимание от его в целом моложавого вида. Мужчина не улыбался, но выражение его глаз показывало, что он наслаждается напряжённостью ситуации. Рядом с ним стояла его жена — Пенелопа Гринграсс. Из-за её струящихся светлых волос и ярко-голубых глаз, Гарри решил, что она очень напоминает ему повзрослевшую версию Дафны. В отличие от своего мужа, Пенелопа улыбалась им с Сириусом.
— Сириус, приятно снова тебя увидеть, — сказал Даниэль Гринграсс и шагнул вперёд, чтобы пожать ему руку. — Я был рад, когда узнал, что на самом деле ты не буйный психопат.
— Ха! В глазах закона я совершенно нормален, — ответил тот с усмешкой. — А вот для тех, кто меня знает, конечно, это уже совершенно другая история.
— Разумеется, — согласился Даниэль. — Гарри, добро пожаловать в наш дом. Мы о тебе наслышаны.
— Благодарю, мистер Гринграсс, — неуверенно ответил мальчик.
— Почему бы нам всем не присесть на некоторое время, — предложил Даниэль. — Мы все можем получше познакомиться друг с другом. — Гарри с Сириусом кивнули и все расселись по диванам. Гарри, с одной стороны от которого сел Сириус, а с другой — Дафна, почувствовал себя даже комфортно. Астория тем временем с трудом подавляла смех.
— Итак, Гарри, как проходит твоё лето? — спросила мать Дафны, пытаясь завязать разговор.
— О, в последнее время намного лучше, — ответил тот. — Я переехал к Сириусу, и это здорово. — Пенелопа Гринграсс улыбнулась, но больше ничего не спросила.
— Ну что ж, Даниэль, полагаю, мы оба прекрасно знаем, зачем здесь собрались, — заявил вдруг Сириус, удивив Гарри. — В конце концов, я крёстный отец и опекун мальчика, так что мы должны справиться с этим довольно легко.
— Сириус, о чём ты вообще говоришь? — спросил Гарри.
— Превосходно! — ответил Даниэль. — Я уверен, что в основном вопросе мы согласны, теперь осталось утрясти только некоторые детали.
— Отец, что происходит? — поинтересовалась Дафна со встревоженным видом.
— Не о чем беспокоиться, дорогая, — заверил её тот. — Мистер Блэк и я просто собирались обсудить детали твоего брачного контракта. Как раз к обеду мы и закончим, уверяю тебя.
— Он прав, — подтвердил Сириус. — В конце концов, мы же не собираемся требовать чего-то необычного. Поттеры — старая и уважаемая семья, плюс ваши отношения с Гарри. Мы с твоим отцом подумали, что вы оба будете в восторге от этой идеи.
— Подождите-ка секунду! — громко сказал Гарри. — Мы с Дафной не собирались... я имею в виду, не сейчас же... не то, что мы ничего не планировали! Но нам ведь всего по пятнадцать! Сириус, сделай что-нибудь! — В течение пяти секунд Сириус смог сохранять серьёзное выражение лица, после чего, наконец, разразился смехом, который вскоре поддержали и все остальные в комнате, за исключением Гарри и Дафны. Мальчик в растерянности озирался, прежде чем до него дошло, что всё это было одной большой шуткой.
— Наблюдать за вашими лицами — это было что-то, — продолжал смеяться Сириус. — Даниэль, ты, кстати, отлично сыграл свою роль.
— Я смотрю, ты всё ещё любишь хорошие розыгрыши, а, Сириус? — отозвался отец Дафны между смешками. — Всё такой же, как я тебя помню.
— Как вы посмели! — закричала Дафна, хотя мимоходом и подумала, что это было бы смешно, если бы случилось с кем-то другим. — Это была нехорошая шутка.
— О, дорогая, не злись, — сказала Пенелопа. — Ты же прекрасно знаешь, что наша семья вот уже более двухсот лет не пользуется брачными контрактами. Зачем нам когда-нибудь снова возрождать эту глупую традицию? — Челюсть Дафны отвисла, когда она поняла, что мать права, и она сама должна была бы распознать обман. Всё ещё сердясь, девушка уселась назад на диван и сверкала оттуда глазами на отца и Сириуса. Гарри взял её за руку, но ничего не сказал, понимая, что глупо вставать на пути у рассерженной Дафны.
— Я тебе это ещё припомню, Сириус, — пообещал мальчик.
— Я знаю, что ты попытаешься, детёныш, — ответил тот, всё ещё усмехаясь.
— Обед готов, — объявила Пенелопа. — Не пора ли перенести нашу вечеринку в столовую, как вы считаете?
Все встали и проследовали за ней по дому в столовую, где были уже расставлены искусно приготовленные блюда. Во время обеда все, казалось, стали чувствовать себя комфортнее в обществе друг друга, и вскоре Гарри с Дафной уже не вспоминали об учинённом над ними розыгрыше. Гарри быстро обнаружил, что ему нравится семья Гринграсс. Они разговаривали, смеялись и по-настоящему любили друг друга. Он никогда не наблюдал подобных взаимоотношений у Дурслей и понял, что такой и должна быть настоящая семья. За застольными разговорами опасения мальчика, что он не понравится родителям Дафны, быстро рассеялись. Гринграссы же тем временем не были уверены, чего можно ожидать от бойфренда дочери. Хоть они и не доверяли всему, что писала о нём пресса, они надеялись, что Дафна выбрала молодого человека, достойного её. Несмотря на их высокие стандарты, они остались довольны той добротой и очевидной привязанностью, которую мальчик проявлял по отношению к Дафне. Улыбки и одобрительные кивки между родителями дали всем понять, что никто не будет возражать против этих отношений.
