— Выжившими членами научной группы предоставлены ценнейшие данные о действиях "Доспехов" в боевых условиях. Единица под управлением лейтенанта Канзаки обезвредила единицу К-68 в рукопашной схватке.

— Вот это уже интересно. Премируйте лейтенанта.

— Э... Сэр, незадолго до инцидента был прислан запрос с переводом лейтенанта Канзаки в Восьмой отдел. Запрос был удовлетворен вчера.

— Так, — снова произнес на выдохе шеф. — Так... Вот оно как... Кто подавал запрос?

— Это был... — адъютант молил Всевышнего не посылать ему сегодня сломанных конечностей. — Это был сотрудник Восьмого отдела сэр. Ватанабэ, сэр.

— Т-а-а-а-ак, — шеф забарабанил пальцами по столу. — Значит, это опять он... Ему пришили утерю одного из "Доспехов"?

— Никак нет, сэр, — подрагивая всем телом, продолжал адъютант. — Повреждения единицы не критичны, она подлежит восстановлению в кратчайшие сроки, а потому взыскание не будет наложено.

— А как же мой погибший сотрудник? Лейтенант... как его там?

— Риварес, сэр. Официально лейтенант считается погибшим при несчастном случае во время полевого тестирования, сэр.

— Та-а-а-ак... Ты хочешь сказать, что этих гребаных Инквизиторов не за что ухватить?

— Так точно, сэр. Более того, с Ватанабэ снято прошлое взыскание, сэр.

— Та-а-а-ак... За какие заслуги?

— Обнаружение и доставка двух Наследников, сэр. Это неофициально, но ходят слухи, что оба были успешно инициированы во время инцидента.

— Так... Вот, значит, как... Так...

Мужчина поднялся из-за стола. Адъютант, ожидая собственной участи, молитвенно вознес глаза к потолку.

— Значит, мой лучший друг Артур отнял у меня Токио, получил доступ в одну из закрытых нам зон отчуждения, не получит по шапке за гибель моих людей, а вместо них получит в свой список заслуг еще двух Наследников? Так получается? А его протеже сможет свободно ошиваться в столице? Так?

— Так точно, сэр...

— Так, — довольно протянул гигант. И, слыша, как трещит по швам дорогой, пошитый индивидуально костюм, размахнулся. Огромный волосатый кулак ударил прямиком в переносицу безвольно застывшего помощника, накрепко нокаутировав бедолагу. Субтильный молодой человек свалился под ноги начальнику. Тот, потрясая в воздухе разящей дланью, молча ругал кого-то, на чем свет стоит.

Артур Хендрикс тушил сигарету в чашке с кофе уже третий раз за вечер. Работы все еще предстоял непочатый край, и ароматный напиток успел безнадежно остыть. Агнесс расстроится, но ничего не поделаешь.

Глаза быстро пробегали строчки текста на терминале, рабочие окна сменяли друг друга бесконечной чехардой. Левая рука делала выписки в старомодный бумажный блокнот, пока правая щелкала мышкой.

— Шеф, — в приоткрытую дверь просунулась белокурая голова секретаря. — От меня нужно что-нибудь?

— Нет, Агнесс, можешь идти домой, — коротко ответил Хендрикс, не поднимая глаз. — Я задержусь.

— Знаю, шеф, — она помедлила. — Не забудьте, вам надо выспаться хотя бы раз.

— Ценю твою заботу о моем здоровье, Агнесс, но после Токио у меня еще меньше времени, — старик все продолжал кликать мышкой, и отсвет монитора делал его белоснежно-седые волосы синеватыми.

— Ватанабэ звонил из аэропорта. Они вылетают через двадцать минут.

— Отлично, тогда завтра с утра обоих негодяев ко мне.

— Они уже в курсе. Ватанабэ интересовался, подготовлено ли все к приему четверых человек, которых они с собой везут.

— Заботливый... Когда у нас не подготовлено было?

— Я так и сказала.

— Вот и отлично. Все, иди домой.

Токио

Сегодня в Токио был сильный ветер. С посвистами, чем-то напоминавшими молодецкое уханье, он трепал волосы, бумагу, норовил пустить по коже мурашки. Особенно сладострастно невидимый хулиган брался за женщин, пытаясь приподнять им юбки на радость похотливым мужским глазам.

Особенно хорошо у ветра получалось сейчас. Некое черное платье с длинным подолом защищали всего две руки, а потому атаковать с разных сторон было крайне удобно. Особенно в такой местности, как эта.

Канзаки стояла на летном поле и наблюдала, как в их маленький самолет заносят гроб с телом Ривареса. Его похоронят в Меркурии. Одна маленькая последняя почесть. Плакать уже не хотелось, за вчерашний день Мегуми как-то успокоилась. Да и Ватанабэ не давал возможности пореветь в рукав в одиночестве, каждые пять минут появляясь в комнате с какой-нибудь глупейшей репликой. Как ни странно, она была даже благодарна за такую назойливость.

Толстяк, как будто унюхав ее мысли, возник рядом словно чертик из табакерки.

— А как его по имени было? — спросил он, зачем-то скрестив руки на груди и норовя от нее отвернуться.

— Феличе, — ответила Мегуми.

— Прямо как в книжке, — Сэм хмыкнул. — Нормально себя чувствуете?

— Да, спасибо, — она убрала со щеки треплемые ветром волосы. — Ватанабэ-сан...

— Что такое? — он по-прежнему стоял как-то боком.

— Вы извините меня за ту истерику.

— Ну что вы... — он неловко всплеснул руками. — Все я понимаю. У вас есть причины на меня сердиться.

— Я все понимаю. И знаю, что случайно влезла в те дебри, в которые лучше не влезать. Но учтите, — она повернулась к неловко шевелящемуся толстяку. — С вас правда. Настоящая.

— Как ска... Ах, ты, вредина! — вдруг завопил Ватанабэ, разворачиваясь к Мегуми. На груди у него что-то копошилось под пиджаком. Канзаки увидела, как из-под полы высовывается черная-пречерная голова с торчащими острыми ушами и раздается родное:

— Мяу!

— Ти! — умилившимся голосом воскликнула девушка, выхватывая из-под пиджака мужчины кошку. — Солнышко мое!

— Солнышко, — проворчал Сэм, запахивая пиджак. — Это солнышко разодрало мне всю грудь вместе с рубашкой. А я ведь купил ее только вчера!

— Спасибо! — она радостно потерлась щекой о теплый кошачий бок. Ти недовольно сказала: "Мня!", что означало: "Перестаньте мучить несчастное животное! Лучше накормите". — А я-то со всеми этими переживаниями про нее забыла. Прости, Ти.

Канзаки почесала зверя за ушком, вызвав счастливое урчание.

Мимо люди в серых официальных костюмах вели молодых людей. Облаченный в спортивный костюм Учики робко оглянулся на Сэма и Мегуми, но ничего не сказал. Шедшая рядом с ним Инори в скромном легком платье приветливо помахала рукой. Китами, до сих пор чувствовавшую слабость после случившегося, внесли на носилках минут десять назад.

Все было готово к отлету.

От трапа деловито махал рукой Мастер.

— Идите, посадите ее в клетку для перевозки, — посоветовал Канзаки Сэм. — Мало ли чего.

— Хорошо, — ответила Мегуми. Впервые за прошедшие сутки лицо ее просветлело. — И спасибо вам еще раз.

Она поспешила прочь, а Сэм, одернув полы пиджака, зашагал к Мастеру.

— А про вылеченную руку так и не вспомнила.

— Чего говоришь? — встретил его угрюмой физиономией англичанин.

— Я говорю, память у людей дырявая до безобразия.

— Согласен, — неожиданно покладисто отозвался коллега. — И вот как раз одного я не могу припомнить.

— Это чего же?

— Помнится мне, была у нас на прицеле одна рыжая дамочка. Припоминаешь? — Мастер прищурился, опершись рукой о трап.

— Припоминаю.

— Помнится мне, настигли мы ее в одном старом городишке. А куда она делась — не помнится. Может, тебе помнится?

— Нет, не помнится, коллега.

— Нехорошо, коллега. Нехорошо. Упустить агента Лилит...

— А вот тут вы, коллега, ошибаетесь.

— Это в чем же?

— Эта девочка Анна со стопроцентной гарантией не работает на Лилит.

— С чего это ты взял?

— А я ее знаю.

— Колись, — без особой надежды сказал Мастер.

— Фигушки, — ответил Сэм, обернувшись и увидев Канзаки, приближавшуюся к ним с крохотной клетью для перевозки мелких животных. Их клети недовольно шипело кровожадное чудовище. — Это я могу сказать только шефу.

— Гады вы с шефом, — пробурчал Мастер и застучал ботинками по трапу, забираясь в самолет.

— Может, и так, — сказал Сэм себе под нос, глядя на радостно спешащую девушку. — А может, мы просто застенчивые.

Небо, сегодня совсем не такое синее, как в день его приезда, манило дорогой домой. Домой ли? Неважно. Небо сулило возвращение туда, откуда начнется что-то новое. Сэм не мог сказать, откуда пришло это понимание. Оно просто поселилось в душе. И ощущать это понимание почему-то было приятно.

— Прошу на борт, — он галантно посторонился, пропуская Канзаки вперед. Взойдя на трап следом, он молил ветер, чтобы вот прямо сейчас какой-нибудь особенно сильный порыв победил таки подол ее платья.

Morituri te salutant — "Идущие на смерть приветствуют тебя" (традиционная фраза древнеримских гладиаторов, обращенная к цезарю)

Тиби — маленький (яп.)

Гайдзин — чужак, иностранец (яп.)

"Абарат" — роман Клайва Баркера, мастера жанра ужасов, зачинателя направления "сплаттерпанк", характеризующегося обилием кровавых сцен, натурализма в описаниях отношений и жутчайших мистических сущностей. "Абарат" — не из типичных жутких произведений Баркера, однако тоже весьма своеобразно.

Бака — дебил, идиот, придурок и т.д. (яп.) Самое распространенное ругательство в японском языке.

Сэйлор-фуку — девичья школьная форма в Японии, традиционно выполненная в стилизации под матроску. Включает в себя верхнюю часть в виде курточки, пиджака или жилетки и нижнюю в виде плиссированной юбки. Зачастую обладая привлекательным дизайном, является фетишем для всяческих извращенцев и прочих похотливых личностей.

"Смит-Вессон" 1006 — пистолет, созданный фирмой "Смит и Вессон" в 1980е годы для американского ФБР. Калибр 10мм Auto. Имея хорошую останавливающую силу, обладает очень большой силой отдачи и требует специальных навыков в обращении.

Ксо — аналог русского "Блин!" или "Черт побери!" в японском языке.

Хью Хефнер — известный распутник и хулиган, основатель журнала Playboy, чьим символом, как известно, является стилизованный профиль зайца.

Хост-клуб — разновидность ночного клуба, при посещении которого вас обслуживают и составляют вам компанию девушки-хостессы ( от англ. hostess). Хост-клубы — весьма налаженный и вполне законный бизнес в Японии. Надо заметить, что в Японии до ХХ культура, так сказать, развлекательных услуг, была очень развита и совершенно легальна.

Глок 23 — модификация пистолета австрийского семейства "Глок", характеризующаяся большей компактностью и удобством к скрытому ношению.

Учики (Утики в традиционном ключе транскрипции) Отоко — в переводе с японского "робкий парень".

Охаё годзаимас — доброе утро (яп); -кун — суффикс, добавляемый к имени, фамилии, прозвищу человека, с которым общаешься накоротке, ровесника и хорошего знакомого, например, одноклассника (яп)

"Учитель банзай!" — "Да здравствует учитель!"

Эйкити Онидзука — главный герой серии комиксов и аниме "Great teacher Onizuka", бывший главарь банды байкеров, заделавшийся педагогом и твердо решивший стать "величайшим учителем в истории". Невероятно смешной и в то же время интересный персонаж.

Сенсей (сэнсэй) — учитель, наставник (яп)

Мем (meme) — универсальная единица информации

Обенто — "еда в коробочке", весьма распространенное явление в Японии, где в школу или на работу приносят домашнюю еду, приготовленную родственниками или любимыми людьми, в специально приспособленной для такого коробке — бенто. Обенто — весьма символичная вещь. Например, девушка может приготовить такую "ссобойку" своему парню, и в этом как раз будет заключаться главная ценность.

Харассмент (от англ. harassment) — домогательства, чаще всего сексуальные.

"Качание маятника" — термин, обозначающий комплекс телодвижений и прочих действий, способствующих усложнению попадания по выполняющему их при стрельбе. Включает в себя движения зигзагом вместо бега по прямой, движения корпусом и отвлекающие внимание стреляющего маневры.

Да, да, автор в курсе того, что в традиционном написании это блюдо на русском языке будет "суси". Однако вариант "суши" настолько вошел в обиход, что нет смысла заменять его на правильный, но неиспользуемый.

Ли Ван Клиф — американский актер, наиболее известный своими совместным с легендарным Клинтом Иствудом ролями в спагетти-вестернах Серджио Леоне.

Фрагмент из "Оды к радости", написанной в 1785 году Фридрихом Шиллером и положенной на музыку Бетховеном в 1793 году. Цитируется в переводе М. Миримского.

Минкан синто — одна из разновидностей синтоистского религиозного учения, распространенная среди простого народа. Отличается от принятого на вооружение во время реставрации Мэйдзи "государственного" кокка синто и дзиндзя синто священнослужителей и специалистов по религии. Ни одна из разновидностей синто не была принята в Японии как ортодоксальная или всеобщая.

Ками — синтоистское божество

Билли Айдол (Billy Idol, настоящее имя Уильям Броуд) — английский рок-певец, один из первых "раскрученных" каналом MTV в 1980-е годы.