Около его бывшего дома, теперь превращённого в мастерскую, под дождём весело прыгали дети. Увидев, его они замахали ему руками, и что-то прокричали, он махнул им в ответ и скрылся обратно в хижине. Подойдя к одному из опорных столбов, он острым камешком провёл ещё одну горизонтальную черту, ещё пара чёрточек и закончится седьмой месяц его пребывания здесь.
Зима уже вступила в свои права, но ночами температура нередко падала до пяти градусов.
Сергей подошёл к печке, потрогал её, она уже сильно остыла за ночь, но от камней всё ещё шло слабое тепло. Он подкинул дров, уже привычно высек огонь и направив поток искр на сухие листья, дождавшись появления робкого языка пламени. Потом поджёг тонкиё щепки и, наконец, от них зажёг дрова.
Раньше он очень сильно мучился с добыванием огня, было очень непросто разжечь мох, а потом, если он не потухнет, нужно было быстро совать сухие щепочки, так что иногда, процесс разжигания печи часто затягивался надолго.
Однажды во время их очередной с Низой прогулки по лесу, он обратил внимание на дерево с узкими листьями, от которого шел резкий запах эфирных масел. Листья этого дерева обладали хорошими антисептическими свойствами но, кроме того, высушенные они мгновенно загорались от малейшей искры. Теперь процесс добычи огня стал простым и быстрым.
-А может быть всё таки стоит заняться прогрессорством?. — подумал он, грея руки около огня.
У Никитина было много различных идей, которые в случае их реализации, могли бы очень резко изменить здешний социум и дать этому племени десятки нужных изобретений, резко подняв их жизненный уровень.
Вся беда была в том, что у него не было исполнителей, необходимо было долгие годы посветить себя обучению подрастающего поколения. К тому же взрослые, исповедующие другие ценности, не могли себе позволить им идти своим путём. Далее, далее всё равно придётся идти на конфликт, раскалывая племя. Если его раньше не изгонят или не убьют.
-Ладно, я здесь всего лишь гость, пускай племя Барана идёт своим путём. — решил Сергей — Как говорится, нет пророка в своём отечестве, тем более что этот пророк скрывается под внешностью сопливого мальчишки.
Землянин немного погрел руки около разгоравшегося в печи пламени, потом закрыл заслонку и
подошёл к своему новому рюкзаку из лягушачьей кожи, который он соорудил собственноручно. Здесь же стояли заготовки для ещё трёх рюкзаков. Два рюкзака он рассчитывал продать в городе, а ещё один сделал для сестры. Времени у него теперь было много, ребятня уже освоила гончарное дело и, на его долю выпало только следить за качеством продукции и подбрасывать им новые идеи.
Месяц назад он вплотную занялся подготовкой к побегу из племени. Было ясно, что никто его так просто не отпустит, Мудрый не захочет терять такого ценного для него помощника, да и в племени каждый мужчина какой бы он ни был, был на счету.
Мысли его невольно переключились на сестру, к которой он за эти месяцы очень сильно привязался. Очень не хотелось огорчать Низу, которая как ему казалось, уже успела договориться с Миши, о разделе сфер влияния. Теперь он часто видел их вместе оживлённо болтающих и о чём-то секретничающих вдвоём, хотя раньше они сторонились друг друга.
Если случалось, что он иногда задерживался с Миши в их потайном убежище и являлся домой поздно вечером, она только понимающе улыбалась. Улыбалась и не ревновала. Убедившись, что Сергея, хватает на их двоих, она не стала устраивать ему сцен, как неизбежно было бы у него на Земле в его время.
В племени считалось, чем больше у мужчины его жён, тем больше его мужская доблесть и женщинам изначально вдалбливался в их юные головы этот постулат. Да и иначе здесь тоже не получалось, мужчин в племени всегда было заметно меньше чем женщин.
Договорившись с Миши, о том кто будет первой и второй женой, она теперь относилась к ней как к своей сестре. Тем более что помолвка, между Кауфи и Миши по причине его мужской несостоятельности, уже считалась окончательно расторгнутой.
Теперь Миши разыгрывала сцену под названием "снова вместе", а Низа и Сергей ей активно подыгрывали. Оборотной медалью этой идиллии стало то, что они наседали на него что бы он побыстрее прошел обряд посвящения в охотники и официально объявил их своими жёнами, ну и всё такое прочее. Вот только как сложится их личная жизнь после его исчезновения, он не знал, поэтому и тянул, не зная что делать.
-По крайней мере, теперь они обеспечены, всем необходимым. Плохо конечно так поступать с этими девочками, но что делать?. — подумал он и продолжил осмотр тех вещей, которые он возьмет с собой в своё путешествие.
Следующим ценным приобретением Сергея стал посох сделанный из молодого дерева то. Это дерево отличалось очень высокой прочностью. Охотник, притащивший это деревце, хотел, было сделать из него копьё, но оно, несмотря на исключительную прочность древка, оказалось несколько тяжеловато и, Сергей выменял у него эту заготовку за два больших глиняных чана.
Никитин долго стачивал и шлифовал кремневым скребком, все неровности, и теперь это довольно грозное, в умелых руках, оружие было готово сопровождать его в его странствиях.
Далее в его списке шел дождевик из лягушачьих шкур, потом тёплая и мягкая подстилка из овечьих шкур, они заменяли ему спальник. В дорогу он подготовил и травы, в том числе и ту, с помощью которой женщины племени предохранялись от нежелательной беременности. Поскольку в результате разного рода обменных операций у него стало появляться и мясо, но постарался немного засолить и высушить его себе в дорогу. Сушёная рыба у них была теперь в изобилии, Сергей изготовил ещё несколько крючков, и Низа быстро научилась ловить рыбу не хуже чем он.
Теперь Низа вместе с ним азартно ловила рыбу. Никитин, помня о том что, здесь водятся змеи, сделал себе и сестре по удилищу с поплавком и, им уже не приходилось рисковать, ловя рыбу в опасных местах.
-По крайней мере, теперь девочка не придется голодать, тем более что после того как он исчезнет, она станет полноправной хозяйкой гончарной мастерской. — думал он, глядя на сладко спящую Низу. — Пусть это будет её приданное, да и Герфт на неё частенько посматривает, может быть, он заменит ей своего пропавшего братца.
С сестры его мысли плавно перетекли на торговцев. В этом году торговцы, что-то запаздывали. Обычно они приезжали в посёлок в конце осеннего солнцестояния, но прошло уже две недели, а о торговцах всё ещё не было слышно.
-Скорей бы закончилось это ожидание, — с тоской подумал Никитин.
По крыше всё сильнее и сильнее стучали капли дождя, нагоняя хандру, но делать было нечего оставалось, только ждать.
В племени торговцы объявились только через месяц, когда уже все начали волноваться.
Кое-кто уже начал поговаривать, что надо самим ехать в город, но на протяжении уже двух поколений никто из племени не уходил столь далеко и, разговоры об этом быстро затихали. Торговцы приехали поздно вечером, было уже темно, вызвав своим неожиданным приездом изрядный переполох, но вскоре все успокоились, и утром начался торг.
Всего торговцев приехало человек сорок, при них было десять повозок с товаром, запряжённых быками. Как заметил Сергей, торговцы были представлены целыми семьями, отец и несколько взрослых сыновей.
Главы семейств — мужчины в летах, тем временем, яростно спорили с Мудрым, возле которого растерянно топтался вождь, который ему ничем кроме, как фактом своего присутствия помочь не мог. Остальные соплеменники в лучшем случае знали только несколько десятков расхожих фраз и предложений на торговом языке. Впрочем, торговле это не мешало — вполне можно было обойтись и нехитрым языком жестов.
Никитин благодаря тому, что он к этому времени активировал память воина Ина-до, прекрасно понимал и мог свободно говорить на этом языке.
Племя Барана традиционно поставляла шкуры — бараньи, лягушачьи, а также диких зверей. Но самым главным предметом экспорта была ткань, которую женщины ткали из нитей, которыми в изобилии их снабжали деревья в роще. Собственно только ради неё, да ещё и лягушачьих шкурок эти торговцы и приезжали сюда в эту глушь. Племя никак не соглашалась раскрыть тайну этих деревьев и торговать пряжей, несмотря на щедрые обещания торговцев.
Никитина с самого начала, после вселения в тело мальчика, удивила эта ткань, которая ему очень нравилась. Мягкая и нежная на ощупь, она была достаточно прочна на разрыв. Недаром торговцы ради этой ткани даже подрядились сделать племени ткацкие станки и скупали все, что удалось сделать женщинам племени.
Больше ничего особенного из товаров племя предложить им не могло. Кроме этих товаров Сергей на этом стихийном торге увидел только большие черепаховые панцири и циновки, сделанные из коры и из толстых нитей.
Племя было обязано отдавать определённое количество ткани, торговцы расплачивались за это небольшими брусками меди. Кроме того, торговцы привозили на продажу глиняную посудой, изделия городских ремесленников и некоторые продукты, например растительное масло.
Товары торговцев, которые они привозили сверх оговорённых поставок, не отличались особым разнообразием, было немного бронзового и медного оружия, ножи и наконечники для копий. За оружие и медь торговцы выменивали весь ценный товар, который им только могло предложить
племя.
Сергей только головой крутил видя, как за маленький наконечник для копья, эти бесхитростные дети природы отдавали десятка три лягушачьих шкур. За почти игрушечный, бронзовый нож торговцы просили от восьмидесяти до сотни таких шкур.
Никитин подошел к одной из повозок, где было много глиняных изделий. Лица торговцев были довольно мрачны и растеряны, они явно не понимали, что случилось. Из года в год это племя покупало их изделия и вдруг перестало.
Сергей подошёл поближе к телеге и стал задумчиво перебирать посуду, остановив свой выбор на большом горшке с незатейливым рисунком. К нему подошёл один из них самый младший и используя жесты и несколько знакомых слов его племени попробовал торговаться с ним. Паренёк взял у него кувшин из рук и, показав на шкуры, поднял один палец. Никитин посмотрел на него, как бы сомневаясь, а потом резко задал вопрос на торговом языке:
-А в городе у вас, сколько такой кувшин стоит?.
У паренька от неожиданности, кувшин даже выпал из рук, Сергей подхватил его на лету, не дав упасть. Со стороны старших на незадачливого продавца понеслись гневные крики. Парень схватил Сергея за руку и потащил к старшим.
-Отец!. Этот парень может говорить на нормальном языке ! — выпалил он остановившись перед пожилым мужчиной с седой бородой.
Торговец окинул Сергея цепким взглядом, Сергей вежливо поклонился.
-Ты хочешь купить этот кувшин, парень ?.
-Да нет, уважаемый, я просто спросил твоего сына, сколько он стоит у вас в городе. Я эти кувшины сам делаю, — пояснил он торговцу, стараясь при этом придать своему лицу самое невинное выражение.
Торговец от удивления открыл рот.
-Ты делаешь такие кувшины, — он потряс сосуд обеими руками.
-Ну не совсем такой же — признался Никитин — я ещё не могу подобрать похожие краски. В этой местности я не могу раздобыть их, а так — он пожал плечами — они очень похожи.
Торговцы переглянулись. Вперёд шагнул другой торговец.
-А ты не мог бы мальчик показать мне те изделия, которые ты делаешь.
Никитину только это и было надобно, он уже просчитывал план бегства и один из вариантов побега предусматривал завязывание знакомства с торговцами. Сергей хотел выступить перед ним в роли талантливого мастера-самоучки, который бы не прочь перебраться в город. Поэтом он не стал отказываться от просьбы торговца и пригласил их в свой дом.
Пожилого звали хозяин Гемо, а другой чуть помладше оказался его родным братом Гелотом. Они обогнули телеги, и неторопливо болтая с Сергеем, направились к нему домой. От одной из телег отделилась Низа и бросилась к брату, показывая простенькое ожерелье.
Ожерелье было из маленьких камешков напоминавших необработанный янтарь. Показав ему, ожерелье и повертев его, что бы он мог насладиться его красотой, она горделиво произнесла:
-Смотри Изи, я выменяла его всего за десять лягушачьих шкур и связку рыбы.
Никитин мысленно застонал, проклиная жуликов из города, но, глядя на счастливое лицо сестры, похвалил её покупку и сказал, что оно её подходит. Счастливая Низа умчалась обратно в толпу соплеменников — хвастаться перед девчонками своим новым приобретением.
Торговцы и Никитин пошли дальше, степенно отвечая на его вопросы о жизни в городе. Отходя от торга он почувствовал на себе чей то взгляд и незаметно оглянулся, на него с изумлением смотрел Мудрый .
-Чего это он на меня уставился?. — удивился Сергей, продолжая разговаривать с торговцами. Потом до него дошло. Он ведь, по идее, не должен был знать язык торговцев, сам Мудрый весьма посредственно им владел, неудивительно, что он с таким удивлением поглядывал им вслед.
-А ладно!. Всё равно мне уже терять нечего!. Через пару дней я уже убегу отсюда. — подумал он.
Доведя торговцев до своего дома, он вынес им несколько своих изделий простых и раскрашенных. Сергей не стал приглашать их в своё жилище, в племени было табу на посещение жилища чужеземцами, только дети Барана могли беспрепятственно заходить в хижину соплеменника.
В противном случае приходилось проделывать сложные церемонии очистки жилища, приглашая шамана. Чужеземцы знали здешние обычаи и поэтому остались стоять около его дома, удивляясь его непривычным для здешних мест виду. Никитин вынес им целую стопку готовых изделий.
Разглядывая его изделия, торговцы с трудом смогли скрыть свою досаду. За одобрительными словами и вежливыми улыбками торговцев, Никитин, имевший на Земле солидный опыт переговоров с клиентами, легко читал разочарование и злость.
Торговцы, осмотрев и ощупав его изделия, особенно керамические, сразу же поняли, что на особые продажи своих горшков, им отныне здесь рассчитывать, не приходится. Рассеяно простившись с ним, они заспешили обратно на торг, временами яростно пиная попадавшиеся им на дороге камни. Сергей вскоре опять последовал на торг, который продолжался всю ночь и ещё целый день, на рассвете следующего утра торговцы рассчитывали возвращаться обратно.
Настали последние дни его пребывания в деревне. От торга ещё долго неслись пьяные песни и иногда, ветер доносил запахи жареного мяса. Торговцы и местная элита обмывали покупки, так сказать. Сергей заранее сложил все свои вещи в рюкзак и замаскировал его, что бы его приготовления не особенно бросался в глаза Низе.
Весь следующий день продолжалась суета на торгу. Делались последние покупки, и к вечеру торговцы стали упаковывать выменянные товары на телеги, готовясь к отъезду. Никитин почти весь день провёл в своём доме, тщательно сверяясь со списком вещей, которые ему надо было захватить с собой. Наконец всё было аккуратно уложено в рюкзак и в его многочисленные карманы.
Ближе к вечеру он вскипятил воду и сделал себе травяного чая, в другой ёмкости он заварил немного ягод одного растения, которое вызывало крепкий сон. Заварив чай, он стал ждать Низу.
