К удивлению накрийца, хотя тот все плотнее сжимал кольца своего тела, человек начал сопротивляться. Шис чувствовал, что зажатая жертва на самом деле не собирается сдаваться — Рома смог освободить одну руку и вцепился пальцами в горло накрийца, стараясь его задушить. Тот зашипел, ухватился за конечность пальцами и пытался ее оторвать от себя, но человек держал как будто клещами, все усиливая и усиливая давление. Робот мог бы позавидовать такой непонятно откуда взявшейся силище, змей сильнее сжал кольца, теперь уже точно пытаясь убить зверя, но и тот не сдавался. Внутри колец Рома развернул кисть и пальцами начал сдавливать тело накрийца, впиваясь в кожу. Из его горла раздался полувой-полуклекот, белки глаз налились кровью и стали малиновыми, а сам он как будто стал еще больше.
— Не пытайся его убить! — прокричала вехинка. — Так ты еще больше разозлишь его! Он реагирует на внешние раздражители, когда его жизни угрожает опасность, то он защищается!
Змей неожиданно распутал кольца, выпуская Боцмана и тот шлепнулся на пол, увлекая за собой накрийца, продолжая держать его за шею. Асамзула подскочила сзади и, не обращая на предупреждающий крик матери, приложила свои маленькие ладошки на виски Боцмана. "Все хорошо, Рома", — транслировала она свою мысль, — "тебе ничего не угрожает, мы рядом, мы поможем, все хорошо, успокойся, здесь все друзья". Странное дело, но зверь вдруг перестал брыкаться, даже немного расслабился, выпустил змея, который тут же разорвал дистанцию с противником, хватая нож со стола.
— НЕТ!!! — закричала Асамзула, чувствуя, что тот сделает еще хуже. — Ему надо успокоиться!
Накриец колебался, но ножа не положил, а Боцман тем временем стряхнул с себя девушку — она упала на спину, отпустив руки — и повернулся к ней. Змей был наготове, чтобы швырнуть нож ему в спину или атаковать, пока человек не видит, но Эмания придержала его, вслушиваясь в ментальное поле. Она чувствовала, что ее дочь не потеряла контакт с этим существом, что она пытается до него докричаться и вроде как получается. Боцман присел перед девушкой на колено, его черные зрачки на фоне красных "белков" внимательно следили за Асамзулой, потом он протянул руку, касаясь щеки — та не отстранилась, наоборот, сама провела пальцами по щетине Ромы. Тот привстал, приподнимая девушку и ставя ее на ноги, потом повернулся к стоявшим в напряжении за его спиной, выражение лица не изменилось — оно было таким же страшным, особенно глаза, но уже не таким пугающим. Боцман искривил рот в улыбке и низким хриплым голосом произнес:
— Ну что, довы...лись?
После чего глянул на свои руки, на ставшую еще больше волосатой грудь, напряг бицепс, вздувшийся крутым бугром, потом посмотрел на девушку, отечески погладил ее по голове, пропуская между пальцев маленькие рожки, потом сел на кровать и уставился на присутствующих. В углу зашевелился доктор, приходя в себя.
— Вы бы помогли ему, что ли. — Пророкотал Рома и, видя что никто не дернулся, подошел к Цра, взял его на руки и аккуратно положил на операционный стол.
— Кажется, я ему несколько костей сломал. — Покачал он головой.
— Ты в порядке? — спросила Асамзула. Наручный браслет пискнул, переводя ее слова.
— Сейчас отойду от адреналинового шока и буду в порядке. — Рома подошел к зеркалу, которым был начищенный до блеска таз, вгляделся в свое изображение. — Ну и образина. За что вы меня так?
Все молчали, потрясенные увиденным, только лишь Эмания нашла в себе силы пробормотать:
— Немыслимо! Как он смог отойти от влияния энергополя и вернуться к нормальному состоянию! Гли, ты слышишь.
— Только никаких экспериментов. — Тут же предупредил Боцман.
— Согласен. — Прошипел накриец, поглаживая свою шею. — Как ты умудрился поймать меня, да еще и чуть не убить?
— Не знаю, все было как в тумане. Я очнулся благодаря ей. — Рома указал на Асамзулу. — Она позвала меня, на ее голос я и вышел из темноты.
— Какой темноты? — тихо спросил Елиша.
— Это не было сном, когда вы полезли мне под черепушку, то я провалился куда-то, а потом завис в воздухе. Было ощущение невесомости и парения и в то же время я знал, что я отдаляюсь, продолжаю улетать. Сразу говорю — никакого света в конце тоннеля я не видел, просто услышал, что кто-то меня зовет, причем очень настойчиво. — Боцман искоса посмотрел на девушку. — Думаю, что это была она, очень уж голос знакомый. Тут меня что-то затормозило, а потом как пнет вниз и я снова полетел, только уже обратно. Очнулся — смотрю, в моей руке змей дергается, тело давит, затем отпустило, я плюхнулся на задницу, ну и так постепенно в себя пришел. — Рома огляделся. — Сильно я тут побуянил?
— Да так, средне. — Пожала плечами Асамзула. — Обещай, что больше так не будешь.
— Не буду. — Страшно улыбнулся Боцман. Его лицо тоже преобразилось, стало слишком грубым и чересчур мужественным, словно голова попала под горячие руки неопытного скульптора, который расплавил кожу, а потом не смог слепить ее обратно, да так и оставил заготовкой. Нет, общие черты от прошлой физиономии остались, но вот этот человек теперь был нечто среднее между прошлым Боцманом и нынешним Ромой, хотя Асамзула точно знала, что это он, что его не подменила инфернальная потусторонняя сущность и перед ними тот самый наемник, только в слегка обновленном теле. Рома стоял возле зеркала и щупал себя. — Как такое могло произойти? Почему я так сильно изменился?
— Нууу... — протянула Эмания. — Вероятно, это влияние энергопотока планеты, хотя мы открывали канал очень осторожно и медленно, это был скорее ручеек...
— Который потом превратился в мощный поток! — доктор Цра слезящимися глазами смотрел на Боцмана. — Должен заметить, что клетки мозга и нейролептические связи должны были восстановиться полностью, я на это надеюсь. Необходимо проверить!
— Может не надо, доктор? — подал голос Шис. — Вдруг он снова... перестанет контролировать себя.
— Все возможно, но стоит убедиться. — Настоящий ученый, подумал Рома, причем внутри него заворчал кто-то другой, возможно несогласный с этой формулировкой. Вот только раздвоения личности мне не хватает, обеспокоился Боцман, доктор Джекилл и мистер Хайд, блин, или наоборот?! Не важно, главное, чтобы этот псих-буян внутри меня не проснулся и не выполз наружу, вероятно, это он натворил столько дел, бедного доктора покалечил. — Простое поверхностное ментальное сканирование все покажет без труда.
— Давайте потом, хватит на сегодня экспериментов. — Заявила Асамзула.
— Полностью поддерживаю. — Поднял руку Рома. — Один вопрос — что с моим телом? Раньше я был, конечно, не слабак, но и не настолько перекачанный силач, как сейчас, да и скорость реакции увеличилась. — Он очень быстро и внезапно приблизился к змею и схватил того за руку с ножом, заламывая кисть. Накриец не успел среагировать, хотя и так был очень быстрым, а тут какой-то двуногий может сравниться с ним в скорости движений — чудеса! Змей зашипел и попытался использовать прием, но Рома тут же выпустил его и вернулся на свое место. Остальные не уловили движений и не поняли, что сейчас произошло, но изрядно струхнули из-за действий человека.
Эмания пожевала губами, словно обдумывая ответ, ей на помощь пришел доктор.
— Думаю, что чужой энергопоток благотворно или нет воздействовал на вашу ДНК либо заставив ее редуцировать, либо эволюционировать, то есть вернутся к истокам или же прыгнуть на несколько ступеней вверх. Ваш вид не изучен, контактов с цивилизациями не имеет, поэтому очень сложно что-то говорить, нужны исследования.
— Резать себя не дам. — Твердо сказал Рома. — А насчет всего остального... — он пожал плечами. — На все воля Божья. Раз так случилось и я сохранил рассудок, значит для чего-то еще нужен. Может быть, чтобы вас вытащить с планеты. — Он посмотрел на местных и Асамзула уловила какое-то несоответствие в его мыслях, какую-то скорбь и горечь и в то же время преклонение перед неизбежным. Что это ты задумал, испугалась девушка, неужели... мысль, пришедшая ей в голову была страшной и ужасной.
— Не смей даже думать об этом! — резко сказала она. — Я не допущу твоей смерти!
Рома с усмешкой посмотрел на нее и выражение его красных глаз словно говорило, глупенькая, кто же тебя спрашивать будет, зашвырну в корабль и отправлю подальше. Эмания и Гли с накрийцем ничего такого не почувствовали и просто ждали развития событий, но эти двое понимали друг друга без слов, играя в гляделки, причем одна все время хмурилась и открывала рот, порываясь спросить или опровергнуть, а здоровяк словно все уже давно решил и стоял на своем, как непоколебимая скала. Рома повернулся к местным.
— Мне бы переодеться, а то комбез я порвал, да и честно, надоело уже в штаны гадить.
— Помыться не желаешь? — спросил накриец. — А то воняет от тебя, извини уж за прямоту.
— Ничего, мы люди привычные и не такое слышали. — Рома улыбнулся. — Душ или ванна?
— Подземный водопад! — змей засмеялся, вроде забыв о произошедшем, но оставаясь настороже. — Водичка целебная, горячие источники, усталость как рукой снимает. Пойдем. — Он махнул рукой.
— Я принесу одежду. — Ответила на невысказанный вопрос Эмания. — Иди, дочка, тебе тоже не мешало бы искупаться.
Ну так, сколько в гипере ползали, да еще на станции в резервуарах воды не оказалось, на транспортнике тоже, пришлось грязной ходить, вот, уже и шерсть на ногах свалялась в катышки, а не лежала ровненько волосок к волоску, подумала Асамзула, направляясь за провожатым. Несколько поворотов и вот впереди уже слышен шум воды. В коридорах никого — все поселение уже спит, кроме часовых на воротах, дежурной смены и нескольких полуночников, ну и военного совета, который планы готовит. После прибытия пришельцев из другого мира у всех настроение приподнятое, оптимизма хоть отбавляй, старые и немощные воспряли духом, уже и не надеясь дождаться помощи извне. Змей шуршал своим телом, передвигаясь по коридорам. Рома шлепал за ним, вдыхая ноздрями местные ароматы, слушая ночные звуки. Обоняние и осязание невероятно обострились и если это было влияние энергопотока, то, несомненно, положительное влияние. А вот отрицательное... он старался об этом не думать, хотя и так уже догадывался, точнее знал. Тот, второй, его второе я, тот самый зверь-убийца, вторая личность его натуры, теперь он обрел свое полноценное я, стал полноправным членом этого тела и если раньше он подчинялся сильной воле своего хозяина, то сейчас сам захотел примерить на себя главную роль. Когда человек напивается спиртного, освобождает свое сознание, то тут на первый план выходят его инстинкты, которые он до этого контролировал. Человек ведет себя неадекватно, начинает кричать, лезть в драку, совершенно не соображает, что он делает, в глаза окружающих он опускается до состояния дикости, что и произошло недавно. По сути своей мы все дикари, только пытаемся казаться цивилизованными, отряхни эту шелуху и внутри каждого сидит вот такой вот зверь, готовый вцепиться в глотку своему ближнему, потому что тот проявил заинтересованность к его машине, вещам, самке, нужное подчеркнуть. Мы как были на уровне каменного века, так такими и остались, просто сменив обстановку, думал Рома, шагая за змеем. Стать во главе стаи, поиметь больше самок, набрать больше вещей, обложиться ими, ведь все равно не сможешь потом забрать с собой в могилу. Иметь крутой айфон, круче всех, показывая какой ты значимый, а на самом деле прыщ на пустом месте. Если человек нормален и адекватен, то ему не нужны все эти понтовые вещи, подчеркивающие его статус — они нужны тем, кто духовно ущербен сам по себе, кто даже перед самим собой признаться не может, что он чмо или хуже и если такое вот чмо вдруг приобретает власть, а так оно почему-то и бывает, то творит то, что заблагорассудится, утверждаясь за счет других. Зверь внутри этого индивидуума жалок и слаб и может только укусить слегка, да и какой это зверь, так, мелкий червь. А я, спросил Боцман сам себя, каков я на самом деле? Чуть не убил людей, который пытались мне помочь, разве я сам лучше этого самого чмо? Всю свою жизнь старался и живот положил, только чтобы чмо могло наслаждаться жизнью, трахать баб на гражданке, вкусно есть и сладко спать, а сам получил кукиш с маслом от государства, где у руля такие вот индивидуумы, даже жены и детей нет, да еще работорговцы украли. Внутри заворочался зверь, почувствовав отрицательные эмоции, ярость и гнев, попытался пробудиться, но Рома загнал его в самый дальний угол сознания, только чтобы не высовывался. Он ощутил, что Асамзула догнала его и положила ладошку на его плечо, что для низкорослой девушки было сложно — рост Боцмана тоже увеличился. Прикосновение на секунду подарило ему чувство спокойствия и умиротворения и зверь заворчал, соглашаясь, что так даже лучше. Похоже, он не врал себе — девушка ему нравилась. Пусть она инопланетянка и полукровка, у нее есть рога и козлячьи ноги, но вот это духовное единение, а не плотская форма больше всего нравилась и Роме и зверю внутри него. Зверь олицетворял собой природные инстинкты, помогающие человеку выжить, он не знал, что такое лицемерие и ложь, вранье и предательство, он искренне доверял женщине, не ожидая от нее подвоха, тогда как Боцман всегда думал головой, гася чувства внутри. И только здесь он встретил ту, которая говорит именно то, что думает, не пытаясь его обмануть. Хотя в самом начале она не была такой надежной, выдавая порциями необходимую информацию, возможно, приглядывалась, да и рядом тоже были лишние уши, та же республиканка, например. Боцману очень хотелось, чтобы все оказалось именно так, как он себе представил и если она окажется такой же как и остальные..., то придется спустить зверя с поводка и тогда уже будь что будет, но хотя бы перед самим собой я буду честным.
Асамзула чувствовала душевные переживания наемника, чего за ним вообще не замечала, понимая, что этот поток в нем не просто что-то изменил, он изменил его всего, как физически, так и духовно, заставив переосмыслить все то, что он делал и возможно сделает. Она чувствовала радость и грусть, ненависть и робость и все это в какой-то мере относилось к ней. Сама не понимая, но ощущая, что так будет правильно, она коснулась человека, передала ему свое спокойствие и уверенность. Тот благодарно накрыл ее ладошку своей лапищей, потом взял за руку и повел за собой, словно несмышленое дитя. Девушка вспомнила отца — он тоже иногда делал так, подбадривая Асамзулу, делясь с ней своим духовным теплом, когда ей было страшно или обидно. Первый опыт знакомства с противоположным полом был отрицательным — парень тут же попытался залезть к ней под юбку и пришлось его слегка утихомирить боевым приемом, но потом она проревела всю ночь в подушку. Отец зашел в комнату, присел на кровать. Он ничего не говорил, просто присутствовал рядом и Асамзуле стало легче. Она, запинаясь и шмыгая носом, стала рассказывать, что на придумывала себе одно, а он повел себя как сволочь. Отец погладил ее по голове, прошептав, что время еще не пришло, она найдет свою судьбу, стоит только жить и не сдаваться, не отступать и не склоняться перед обстоятельствами. А этот урод... что ж, очень даже хорошо, что он проявился так быстро, не пришлось потом делить имущество. Асамзула тогда рассмеялась, настроение ее улучшилось.
