— Он уже начался...— тихо откликнулась я, принимая решение немного поспать, а потом, отдохнув, вернуться к этой болезненной теме. И прикрыв веки, поинтересовалась: — Рон, а мне подойдет изумрудный наряд?
— Всенепременно, любимая...
Я резко распахнула глаза, сердце неистово колотилось в груди, душу грызла тревога. Я села на смятом ложе и с ужасом обнаружила, что Рона рядом нет. В панике огляделась и едва не вскрикнула — в кресле напротив кровати обнаружилась женщина. Я практически сразу узнала и эти бирюзовые, без радужки и зрачков, очи и прозрачные крылья за ее спиной. В горле запершило, язык отказался мне повиноваться, все слова потерялись где-то на половине пути, губы пересохли, а по телу пробежал озноб. Пару минут мы играли в пристальные 'гляделки', и Эрия победила. С нехорошей ухмылкой она обратилась ко мне:
— Ну, и чего тебе не хватало, ведунья Колючкина?
— Любви...— прохрипела я в ответ.
Богиня окинула изучающим взором мою растрепанную, ошарашенную и взволнованную отсутствием Дарова персону.
— Любви? — переспросила она. — Разве матушка или дочь тебя не любят?
— Другой любви, — рискованно объявила я, — и пламени!
— Как интере-е-есно...— угрожающе протянула Эрия.
Не вняв предупреждению, я смело попросила:
— Верните Рона... пожалуйста...
— Нет, не верну, — ответила она совершенно спокойным, даже ледяным тоном, заставляя меня плотнее закутаться в одеяло.
— Почему? — самопроизвольно вырвалось у меня, и от ее сурового взгляда волосы на моем затылке зашевелились.
— Разве я должна перед тобой отчитываться, ведунья Колючкина?
— По всей видимости нет, вы же богиня, — дала я ей тот ответ, который она ждала.
— Верно мыслишь! Ты всегда мне нравилась, так не разочаровывай и сейчас! — Эрия отвернулась, словно собиралась уйти, я бросила беглый взор на скомканные простыни, вспомнила все, что мы с Эфероном творили на них ночью, воскресила в памяти свои обещания ему и вкрадчиво сказала, отбросив прочь все страхи и сомнения:
— Как богиня вы не обязаны передо мной отчитываться, но я всегда верила в вашу справедливость и мудрость, — ненадолго умолка, ожидая ее отклика.
Эрия остановилась, и я отважилась продолжить:
— Поэтому давайте поговорим, как две женщины... — сверлила неотрывным взором божественную, идеальную спину.
Эрия повернулась и снизошла до ответа:
— Дарэфа не верну, не надейся! Радуйся, что я отпускаю тебя так просто — ты спутала все мои планы!
— Что с ним? — тревожно поинтересовалась я.
— Ты лучше о себе и своей дочери побеспокойся, ведунья Колючкина!
— Беспокоюсь...
Она нарочито выразительно хмыкнула и строго осведомилась:
— Тогда к чему этот вопрос? Хочешь пламени — разведи костер! Или охмури другого мага — вокруг тебя их немало вьется!
— Мне другой не нужен, — тихо, но твердо отозвалась я.
— Ягодка, Дарэф моя игрушка...любимая! Ты не представляешь себе, сколько долгих лет этот полудемон трепал мои нервы!
— Но ведь он делал это не по своей воле! Его покровителем был Тилл, и я не исключаю, что это он позволил то, что направило Рона на путь тьмы!
— Вот именно, ведунья, вот именно! Любимый подопечный сразу двух моих мужчин: Тилла и Артуара! Их выкормыш! Артуар дал ему силу, а Тилл использовал ее, чтобы заставить меня покориться! И ты, моя подопечная, как ты можешь любить этого полудемона — вспомни, сколько твоих предшественниц погибло по его вине!
На душе моей разлилась горечь, изгоняя прочь здравый смысл и позволяя вырваться наружу всему тому, о чем я думала:
— Но ведь это ваши игры! Вас и вашего мужа, или кем Тилл был для вас... Это вы втянули нас всех в свои интриги, вы на протяжении всех этих веков коверкали наши судьбы, лишая простого человеческого счастья!
— Что ты знаешь о счастье?!
— Благодаря вам, мои сведения о нем весьма скудны...— печально поведала я.
Эрия вспыхнула, крылья нервно затрепетали за ее спиной, черты лица заострились и потемнели от гнева, а руки, на которых внезапно появились тонкие, похожие на стальные иглы, когти, потянулись к моей шее.
— Убьете? — голос отказывался меня слушаться и больше походил на цыплячий писк, чем на речь уверенной в себе ведьмы.
Когти замерли, бирюзовые глаза почти ощутимо впились в мое лицо, но я взор не отводила — не могла сдаться, ибо от этого зависело мое будущее.
Ужасающе медленно богиня убрала руки, чуть отошла и напряженно прищурилась, разглядывая меня так, словно впервые увидела.
За то время, эти минуты показались вечностью, пока Эрия рассматривала меня, я успела тысячу раз проститься с жизнью и со всем, что было дорого.
— Ладно, — наконец перестав меня мучить, отозвалась богиня, и я было воспряла духом, но она огорошила меня своей следующей фразой. — Я верну тебе Дарэфа, но... с одним условием!
— С каким? — с опасением поинтересовалась я.
— Ты должна собрать Тилла и Артуара вместе, а потом приду я! Сделай это для меня и получишь назад своего любовника!
— Вам нужны Тилл и Артуар? — я не верила своим ушам. — И вы хотите, чтобы я собрала их вместе?
— Да! И, по-моему, все честно! Один горячо любимый мужчина за двух истово ненавидимых!
У меня не нашлось, что ей ответить! Но Эрия не отступала:
— Решать в любом случае тебе, ведунья Колючкина! За свое счастье нужно бороться, и я предоставляю тебе такой шанс! Уверяю, Дарэф тебя дождется, сберегу в целости и сохранности его тело! — кривая усмешка исказила невероятно прекрасные черты лица богини.
— Согласна, — уныло ответила я, потому что никогда не простила бы себе, если бы ответила по-иному.
— Рада это слышать, приятно, когда некоторые подопечные сопротивляются сложившимся обстоятельствам, а не плывут по течению жизни, как многие другие! — уголки губ Эрии чуть дрогнули в неком подобии одобрительной улыбки. — Я буду ждать, Ягодка! — богиня взмахнула крыльями и растворилась в невесть откуда взявшемся тумане, оставляя меня в состоянии глубокой задумчивости.
Для того, чтобы хотя бы немного привести мечущиеся мысли в порядок, я несколько раз провела ладонными по лицу.
— Так! — сказала сама себе. — Для начала неплохо было бы посетить ванную! Поглядим, как устроены дворцовые купальни!
Не успела слезть с кровати, как в дверь постучались, и пока я оторопело моргала, в комнату прошла Маресса. В следующее мгновение ошарашенно хлопали глазами мы обе. И вот государыня бегло оценила обстановку, заострив внимание на разбросанной по полу одежде, негодующе прищурилась и с нескрываемой ненавистью изрекла:
— Ты! Все испортила!
— Что, и тебе тоже? — поморщившись, откликнулась я.
От подобного нахальства Маресса раскрыла рот, закрыла его и рассерженно прошипела:
— Да как ты смеешь? Забыла, кто ты и кто я?!
Я смерила ее придирчивым взглядом — после визита Эрии, ярость государыни Озерного не казалась мне серьезной проблемой.
— Провалами в памяти не страдаю! — не вежливо сообщила я.
Маресса на несколько секунд впала в оцепенение, и я дерзко продолжила:
— Если ты все сказала, то выйди! Мне одеться нужно!
— Ты с ума сошла, Снеженика Колючкина? — совладав со своим гневом, поинтересовалась она.
— А что, похоже? — иронии я научилась у 'папочки'.
Государыня махнула на меня рукой, неодобрительно покачала головой и спросила:
— А где Рон?
— Его Эрия забрала... — я сникла.
— Вот так я и знала! И это все ты виновата! — обличающе вскинулась Маресса. — Вот зачем ты вмешалась? У нас с Роном был четкий план!
— Ну, да! Вы собирались пожениться! — не сдержалась я.
— Так велела Эрия! — эмоционально оправдалась она.
— И соври, что Рон тебе безразличен! — язвительно посоветовала я.
Маресса нахмурилась, устало опустилась в кресло, которое до нее занимала богиня, и сказала:
— Врать не стану, Даров мне нравится, — усмехнулась, — порой я думала, что полюбила его... Дарэфа, — внимательный взгляд на меня.
Я не оценила:
— Ну, Дарэф и Дарэф, что с того? У каждого из нас есть недостатки!
— Значит, это тебя не отпугнуло?
— А тебя?
— Только в самом начале, до того, как я узнала его лучше, — вздохнула Маресса.
Я с напряжением смотрела на нее и усердно подавляла в себе желание ударить соперницу. Государыня, немного помолчав, промолвила:
— Не ревнуй, Рон остался ко мне равнодушен. С самого первого мига он видел во мне лишь подругу по несчастью, правда, я не теряла надежды, что все изменится со временем. Но тут неожиданно появилась ты...точнее, я сама познакомила вас...
— И? — я не стала сообщать ей, что рано или поздно мы с Эфероном все равно встретились бы, так как проживали в одном доме.
— И я продолжала верить, что в благодарность за спасение Рон полюбит меня...
— Спасение? — я перестала понимать, о чем она говорит.
— Да, именно так! Я должна была выйти замуж за Дарова, а затем убить его! Дарэф должен умереть — так велела мне Эрия! И я готова была подчиниться ей, пока не узнала его... — призналась мне Маресса.
В моей голове, будто стая вспугнутых птах, заметались мысли, вслух я произнесла:
— Что же такого сделали Эрии Тилл и Артуар, что всю злость на них она решила выплеснуть на их воспитаннике?
Маресса вскинула брови в искреннем удивлении, охнула и призадумалась, а после посмотрела на меня:
— Мы с тобой женщины, вот давай поразмыслим вместе, за что Эрия может ненавидеть своих мужчин!
— М-м-м? — я припомнила все, что слышала от Ар'рцелиуса.
— Измена! Точно тебе говорю! — высказалась государыня.
— Тогда это Тилл...— согласно покивала я.
— А Артуар? Вот паземки зловредные! Я же ничего не знаю об этом боге! — в сердцах топнула ногой моя собеседница.
— А Артуар ее отверг, — медленно поведала я, воскрешая в памяти сведения о проклятом боге. — И тогда Эрия пришла за утешением к Тиллу, полюбила его, а он, получив желаемое, охладел к своей избраннице и изменил ей!
— Как все, оказывается, просто! Боги, они, такие же, как и мы! Вот зачем ей нужна смерть Рона! Она желает привлечь внимание Тилла и Артуара! — раскрасневшись, Маресса вскочила на ноги. Испуганно взвизгнула и плюхнулась обратно, потому как по комнате пополз колдовской туман, из которого вышла Эрия, заставляя меня вздрогнуть.
В воздухе ощутимо повеяло могильным холодом, когда богиня заговорила:
— Умные девочки! — глаза ее при этом жутко светились, а день за окном померк.
Она повернулась к Марессе:
— Думала, что сможешь меня обмануть?
— Д-да! — стуча зубами, подтвердила государыня.
— Мне нравится твоя честность! — похвалила ее Эрия. — Не люблю, когда меня пытаются обмануть! — резкий рывок, и она вытащила из-под моей кровати отчаянно пищащую мышь. Бросила ее на пол, и там зверек превратился в бледную и вопящую Лийту. Я вцепилась в одеяло, пытаясь унять охватившую все тело дрожь. Сейчас меня волновали два вопроса: 'Что делала подруга в моей комнате? И что со всеми нами сделает Эрия?' 'Ясно, что ничего хорошего!' — ответила сама себе и нервно передернула плечами.
Богиня заметила мой жест и перевела пылающий неукротимым бешенством взор на меня.
— В-вам же Тилл и А-артуар н-нужны, — стуча зубами от холода, рискнула напомнить ей я, с изумлением глядя на то, как из моего рта при этих словах вырвались облачка пара, а по стенам зазмеились заиндевелые узоры.
— Т-так м-мы их вам п-принесем...п-приведем...— дрожа, поддержала меня Лийта.
— В общ-щем, д-доставим, — заикаясь, заверила Маресса.
Эрия очень-очень медленно кивнула и с угрозой дополнила:
— И не вздумайте обмануть меня! Теперь я еще более пристально стану следить за вами!
Фигура богини скрылась в тумане, который постепенно уполз за окно, следом за ним нехотя потянулись морозные завитушки. Наблюдая за этим действом, мы понемногу осмысливали произошедшее.
Дверь с грохотом распахнулась, с треском ударилась о косяк, явив нашим ошалелым взорам разгневанного Фириона. Под правым глазом правителя Солнечного 'красовался' фиолетовый синяк. Мгновенно обежав обстановку в комнате пристальным взглядом, маг осведомился, красноречиво указывая на свое 'украшение':
— И кого из вас я должен за это благодарить?
Лийта икнула, Фирион окинул ее внимательным взором и перевел его на меня. Я растеряно взглянула на Марессу и натянула одеяло до самого подбородка.
— Меня! — неожиданно объявила она, заставляя огневика удивленно вскинуть брови.
— Угу? — Фирион одарил ее донельзя мрачным и недоверчивым взглядом.
— Если не веришь — дело твое! — государыня высокомерно вскинула голову и отвернулась.
Маг оскалился, быстрыми шагами дошел до кресла, вытянул из него Марессу, перекинул через плечо и отправился к выходу.
— Я сама! — попробовала возмутиться государыня, но получила ощутимый шлепок по мягкому месту.
Покорно повисла на мощном плече мага, подняла голову и погрозила мне кулаком напоследок. Выходя, Фирион обернулся:
— Снежа, вижу, вы приятно провели ночь! В отличие от меня!
— А-а-а...так у вас весь день впереди! — ответила я.
— Верно! — огневик с нежностью погладил свою ношу по спине. Маресса взвыла и опять показала мне кулак. Дверь за ними закрылась, Лийта упала на ковер, а я на подушки. Обе выдохнули, и она с сарказмом заметила:
— Если это начало года, то какой же нас ждет конец?
— Лучше не знать, — сумрачно откликнулась я, а потом вскочила: — А ты чего делала в моей комнате?
— Явилась с проверкой, — невозмутимо отозвалась подруга. — Ты вчера ушла, ни слова нам не сказав, мы переживали. Догадывались, конечно, с кем ты исчезла, но все равно волновались. Сегодня я отправилась на твои поиски, и вот к чему это привело, — вздохнула.
— К очередному сложному делу, — резюмировала я, спускаясь с кровати. — Поэтому хватит отдыхать, пора действовать!
После полудня я забрала Солнышку из дома Лийты. Райту сегодня выделила выходной, поэтому до улицы Белых лошадей нас доставил Илей. Прокатил с ветерком по замерзшим речкам под раскатистый звон бубенцов. Мы с Солнышкой смеялись, и она взахлеб рассказывала мне о проведенном празднике.
— Мамочка, — твердила Алийта, — там было просто чудесно! Мы танцевали, веселились, загадывали желания, ели сладости, а еще...— она понизила голос до шепота, — мне, кажется, что нас посетили феи...
— Почему ты так решила? — изумилась я.
— Мне чудилось, что в доме, кроме нас, был кто-то незримый. Он слушал наши разговоры, — с таинственным видом поведала мне дочка.
Я нахмурилась, но вслух ничего не сказала, только подумала: 'Нужно будет сообщить об этом Лийте!'
Открыв калитку, ведущую к дому, мы увидели, что снегопад, разошедшийся за ночь, засыпал пушистым ковром подход к дому. И сейчас все эти сугробы разгребал лопатой Вех.
— Папочка! — взвизгнула Солнышка и бросилась ему навстречу. Ведьмак ненадолго оторвался от своего занятия, поднял голову, и, прищурившись, с улыбкой посмотрел на нас. От работы его лицо слегка раскраснелось, глаза сияли в солнечном свете, но, рассматривая его, я не ощутила в душе привычного тепла. С ужасом поняла, что именно отняла у меня магия душ — все чувства к моему Хранителю! На несколько секунд замерла, панически пытаясь разобраться в себе, пока Вех обнимал дочку и что-то шептал ей. Меня словно обухом по голове ударили — так было все это непривычно, будто из сердца вырвали кусок — я продолжала стоять, точно оглушенная. Алийта подняла голову с плеча родителя и крикнула:
