— Хороший прием, — услышал Удей насмешливый голос Ка"исс.
Разведчица-хшмин как раз закончила с оставшимися мстителями и теперь, стоя на краю поляны, вытирала кровь с лезвия даканя, одновременно хитро улыбаясь и наблюдая за представившейся ей картиной.
— Видел во время одного поединка тайпэнов, — ответил Удей с такой же ухмылкой. — Пару лет назад, в Ланьчжоу.
— Научишь потом.
— Обязательно.
Хриплое ругательство со стороны террасы заставил лицо тиданя перемениться, и, шепнув беззвучно губами "брат", денщик Ли Ханя бросился к раненному ну-бэй.
Раненых и пленных люди К"си Ёнг собрали возле крыльца гостевого дома. Туда же вскоре пригнали десяток монахов, разбежавшихся было по парку. Несколько разведчиков, имевших навыки полевых лекарей, уже занимались пострадавшими, в том числе и Эчжином. Кучка мстителей со связанными за спиной руками сидела на траве с угрюмым видом под присмотром кумицо. Фуёко с интересом вертела в руках защитные амулеты, снятые с тел некоторых убитых, и периодически, бросая многозначительные взгляды на бойцов Ву-Мина, с демонстративной легкостью размалывала трофейные украшения в бронзовую пыль усилиями одних лишь пальцев. Храбрости у пленников от этого зрелища явно не прибавлялось, но по-настоящему их стало колотить, когда из приоткрытых дверей в сопровождении Такаты появился тайпэн Ли Хань.
Обменявшись кивками с кумицо, вассал Императора сразу направился к замершей фигуре Удея. Услышав шаги хозяина, тидань обернулся.
— Как он?
— Лучше, чем могло бы быть, — с притворным спокойствием ответил степняк. — Если внутреннее кровотечение вновь не откроется, то травники поставят его на ноги за три-четыре недели. У старшего пристава был при себе флакон. Сильный яд, даже алхимик Ёнг удивился. Совсем нечета тому, которым меня когда-то травили карабакуру. Если бы Ву успел смазать лезвия...
Говорить до конца Удею было не нужно, Ли и так прекрасно понял его. Тайпэн изначально был против участия Эчжина в засаде на каких-либо активных ролях, прекрасно осознавая, что тиун будет самой уязвимой целью для воинов Юэ. Но братья-тидани были неумолимы в своем желании выйти на бой плечом к плечу, и в конечном итоге Ли все-таки дал себя уговорить. О чем и жалел сейчас больше всего. Удей считал виноватым в случившемся только себя, но Хань совершенно не собирался давать ему возможность единолично взвалить на свои плечи всю ответственность.
— Надо было тебя послушать, а я...
— Брось, все живы и ничего страшного не случилось. А в следующий раз я просто отдам приказ, и больше не буду поддаваться на слезные уговоры.
— Слезные? — хмыкнул Удей. — Ну, это ты перегнул.
— Если и так, то ненамного. Уверен, что семья Юэ будет готова потратить любые средства, лишь бы здоровье их верного слуги восстановилось, как можно быстрее.
— Пусть только попробуют как-то иначе, — согласился тидань.
Убедившись, что с другом теперь все будет в порядке, Ли обратился к Ка"исс, стоявшей здесь же и делавшей вид, что ее совсем не интересует их разговор.
— Как все прошло?
— Никаких трудностей, — откликнулась хшмин. — Выловили всех. С нашей стороны всего один раненый. Монах сломал ему руку, — разведчица смущенно пожала плечами, словно извиняясь, — бывший сохэй.
— Отрадно слышать, я боялся, что Ву оставит резерв за пределами дома.
— У него было не так много людей, а вот ваш трюк, — глаза Ка"исс азартно сверкнули. — Заставить заговорщиков драться между собой, было блестящей идеей. Такой фокус был бы весьма полезен в моей работе.
— Боюсь, реализовать это будет не так-то просто, — Ли посмотрел через плечо на Фуёко, и оборотень, явно ожидавшая этого момента, тут же приняла горделивую позу. — Для этого вам понадобится, по меньшей мере, настоящий мастер иллюзий.
— И пара демонов, чтобы довершить кавардак, — добавила Таката с прохладной ноткой ревности. — Настоящих боевых демонов.
Свои последние слова къёкецуки сопроводила недвусмысленны жестом, положив руку на плечо императорскому тайпэну. Ли постарался сделать вид, что ничего такого не замечает, Удей саркастически хмыкнул, а Ка"исс кивнула с предельно серьезным видом.
— Жаль. Моя наставница была бы, конечно, рада получить возможность проводить такие... представления, но я все равно передам ей все ваши рекомендации.
— Будем рады быть полезны военной разведке и впредь, — улыбнулась Таката и, перехватив косой взгляд Ли Ханя, тут же постаралась сделать свой оскал чуть более милым и дружелюбным.
— Кстати, по поводу нападавших. Уже выяснили кто они?
— Кроме родовых солдат и самих представителей семьи Юэ, — хшмин посмотрела в сторону дверей, из которых разведчики начали вытаскивать первые тела, — здесь где-то с десяток наемников торгового дома Гжень, несколько непосредственных подчиненных Ву и около дюжины молодых парней из окружения Зетцу Юэ. Об этом парне, оказывается, по Циндао уже давно ходили слухи, что его ближники собирают мзду с богатых лавок в верхнем городе, но против сына императорского судьи никто не посмел выдвинуть обвинений. А еще у двоих убитых из группы Зетцу мы нашли вот это.
Хшмин протянула Ли тонкую цепочку, на которой висела половинка монеты со сложным разломом, и споротые откуда-то маленькие кружочки из белого льна. На чистом полотне были хорошо заметены простые квадраты, выведенные черной краской.
— Ётёкабу, — презрительно прошипела Таката.
— Они самые, — согласился Ли, взвешивая находки на ладони.
— Ву знал, где искать сторонников, — Удею оставалось лишь удрученно вздохнуть.
— Иногда бывает полезно вспомнить, что вокруг тебя не только друзья и товарищи, — как ни странно, сведения, собранные Ка"исс, совсем не расстроили Ханя. — Выходит, даже Гжень никак не могут простить мне былые обиды.
— Эти наглые торгаши, наверняка, будут теперь все отрицать. Скажут, что наемники действовали по собственному усмотрению, — по лицу къёкецуки было прекрасно видно, что она обо всем этом думает. — Может, нанесем им радушный ответный визит сразу еще до утра, не откладывая на потом?
— Это уж обязательно, — кивнул Ли, и в глазах его спутницы загорелись кровавые искры. — Но сначала Юэ. В лагерь уже послали?
— Да, — кивнула Ка"исс. — Через час они будут здесь.
— Тогда займемся насущной проблемой, точнее остатками оной.
Старшего пристава разведчики изначально отсадили отдельно от других пленных, оставив под караулом на другом конце чайной террасы. Несмотря на то, что тонкие губы Ву были полностью разбиты в кровь, а он сам лишился почти всех передних зубов, глава заговорщиков держался со своей привычной горделивой дерзостью, и появление рядом Ли ничуть не смутило его.
— Радуйся очередному триумфу, ублюдок, — прошепелявил Юэ, надменно глядя куда-то в сторону. — Твоя радость будет недолгой. Наш род нельзя запугать, и тебе еще только предстоит понять, с кем именно ты решил скрестить свой клинок.
— Ты напал на императорского тайпэна, Ву-Мин.
Та холодная беспристрастность и безразличие, с которым прозвучали последние слова, заставили чиновника вздрогнуть и обернуться. К"си Ёнг, облаченная в наборный доспех из вороненых пластин, появилась из темноты и замерла рядом с Ханем. В глазах главы военной разведки, устремленных на Ву, не было никаких эмоций, и от этого "пустого" взгляда даже тайпэн невольно поежился, хотя уловил его лишь вскользь. Обычно так смотрят нам незнакомое мертвое тело, на бесполезный предмет, валяющийся у дороги, но никак не на живого человека, и, похоже, что пристав осознал все это также кристально ясно, как и Ли Хань.
— Ты — слуга Императора, посмевший открыто посягнуть на жизнь одного из вассалов Нефритового Престола, и от того твое преступление вдвойне непростительно. Ты умрешь. Болезненно и страшно.
— Как и положено любому, кто решается на нечто подобное, — подтвердил тайпэн Васато Вань, присоединяясь к присутствующим.
Несмотря на то, что Васато не был посвящен в планы ночной засады, послать за ним в соседний гостевой дом не составило большого труда. То, что именно здесь произошло, тайпэну стало ясно еще по дороге.
— Смерть за правое дело и свои убеждения — достойная смерть для любого разумного человека, — пришептывая, выдавил через силу Ву-Мин, хотя было заметно, что пристава начала бить крупная дрожь.
— Но только разумного, — как ножом отрезала К"си, не дав Юэ закончить свою мысль.
— У меня есть к вам просьба, — обратился к разведчице Ли, не отводя взгляда от Ву и стараясь скопировать безразличный тон и интонацию Ёнг.
— Какого характера?
— В иной ситуации, я обязательно настоял бы на том, чтобы отдать этого человека своим верным помощницам, — глаза Ву начали округляться, а выражение лица менялось, не в силах выбрать что-то одно между неверием, страхом и злобой. — Но я понимаю, что он понадобится вам... в первоначальном виде для всех... официальных процессов.
Ёнг смотрела на Ханя пристально, слушая, но не перебивая. Васато морщился, не скрывая, что подоплека просьбы ему уже не нравится, но тоже молчал.
— Поэтому, если это будет возможно, я хотел бы забрать... его дух.
Пристав отшатнулся от Ли, как будто кто-то наотмашь ударил его по лицу. Тайпэн Вань явно через силу выдохнул воздух сквозь сжатые зубы, а глава военной разведки несколько настороженно уточнила:
— Дух?
— Вряд ли кто-то станет претендовать на призрак предателя и клятвопреступника, — без всякого смущения объяснил вассал Императора. — Зато у меня на этот товар найдется свой заинтересованный... покупатель.
— Думаю, с этим не возникнет трудностей, — наконец, ответила Ёнг после пары секунд задумчивого молчания.
Для Ву это стало последней каплей.
— Нет! Вы не посмеете! Заключать сделки с этой мразью, якшающейся с подземной мерзостью и еще бравирующей этим! Империя стоит на крови и костях наших предков, отдавших жизни в борьбе с такими отродьями, как этот поганый ведьмак! Каковы бы ни были мои преступления, направленные против этого гнусного колдуна, они и в подметки не годятся тому кощунству, на которое вы соглашаетесь сейчас!
Вопли Юэ имели бы более весомое звучание, если бы не истеричные визгливые нотки, проскальзывавшие в них время от времени. Вань, послушав немного, отступил на полшага в сторону и брезгливо отвернулся от старшего пристава. К"си Ёнг все также безучастно вновь посмотрела на пленника.
— Для Империи ты уже мертв, Ву. Какая разница, что станет дальше с твоей душой? После той смерти, что будет уготована за твое преступление, тебе не найдется места ни на осях вечного колеса, ни в пантеоне всеведущих предков. А для меня твоя душа точно не имеет ценности, как и ты сам.
— Но зато у меня при себе есть особые сведения, каких нет у других! — выбросил свой последний козырь Ву-Мин.
— И они достаточно ценны?
— Обещай, что не отдашь меня этой кровожадной твари, и Всевидящее Око узнает самое невозможное о том, что творится в Циндао и Юэ-сэн!
— Мы уже достигли договоренности, — раздраженно поджал губы Ли.
— Сделка с демоном, — чуть слышно пробормотал Васато.
— При всем уважении, благо Империи гораздо ценнее вашей мести. Если информация этого человека будет иметь ту стоимость, которую он обещает, то вам в своих ритуалах придется все же обойтись без его духовной сущности, — К"си Ёнг отклонила протест Ханя тоном, нетерпящим возражений.
— Я это запомню, — с толикой угрозы пообещал тайпэн.
— Убирайся, ублюдок! — злорадно прошипел Ву-Мин. — Хвала Империи, еще не все на этом свете творится по твоему желанию.
Разведчики увели старшего пристава и остальных пленных обратно в дом. Тайпэны и спутники Ли в ожидании расположились в плетеных креслах на чайной террасе. К"си Ёнг вернулась к ним уже через несколько минут.
— Ву поет соловьем, — былое безразличие разведчицы сменилось задорной улыбкой. — Он и вправду сильно испугался, раз решил выдать все грязные секреты правителей Чжу. Вряд ли удалось бы расколоть его так быстро без этого маленького представления.
— Во мне погиб талантливый актер! Так, во всяком случае, уверял мой дед, после того как я в очередной раз умудрялся избегнуть заслуженного наказания, — похвастался Васато.
— Напомните, чтобы я как-нибудь обязательно узнала все подробности, — улыбнулась полководцу кумицо.
— Непременно, — заверил оборотня Вань.
— Вам теперь будет, на что опираться в разговоре со старшими рода Юэ, — напомнила Ёнг, присаживаясь к остальным.
— Я надеюсь, что это событие не примет той пагубной формы, когда у нас уже не будет пути назад, — откликнулся Ли, обдумывая предстоящую беседу с Ши Гханем.
— Свержение правящего рода народной любви простых чжу тебе точно не принесет, — согласилась Таката. — К тому же тебе не хватит ума и наглости попытаться сразу занять их место, а ведь достаточно было бы намекнуть этому вашему всемогущему Тэну, что после столь успешной компании против Юнь, он кое-что должен...
— Тебе захотелось осесть в этом месте? — удивилась Фуёко.
— А чем оно, по-твоему, хуже других? Приличный замок, ухоженный город, богатая земля, послушные сочные крестьяне...
— Обозленные купцы, недовольные чиновники и судьи, многочисленное духовенство, самые знаменитые семейства алхимиков-отравителей, — продолжила со смехом кумицо. — А еще эта местная кухня! Разве о ней можно забыть?!
— Да, последний довод действительно самый весомый, — нехотя согласилась Таката. — Если со всем остальным еще как-то можно было бы справиться, то против обжаренных личинок короеда или сырых нечищеных окуней, фаршированных кислыми водорослями, нам противопоставить будет нечего.
Под дружный смех на террасу незаметно поднялась Ка"исс.
— Ожидаемые вами гости из лагеря прибыли. Дзито Гао уже тоже здесь, а тайпэн Гхань просил передать, что выражает свою крайнюю степень раздражения в связи с тем, что в саду его родового замка происходят некие события, о которых ему ничего не сообщают, и не допускают его людей по "какой-то надуманной причине", — сообщила хшмин всем присутствующим.
— Боюсь, ему не понравятся ответы на вопросы, которые он так жаждет узнать, — зло усмехнулся Васато, — но с другой стороны, он будет сам виноват... Во всём.
— Один шанс у него все-таки будет, — Ли поднялся со своего места и глянул в сторону массивной фигуры, приближавшейся в темноте к гостевому дому по каменистой дорожке парка в сопровождении нескольких солдат. — Но только один.
Распахнув с громким стуком тяжелые двери, в малую приемную передних покоев вишневым вихрем ворвался тайпэн Ши Гхань. Гость, дожидавшийся главу рода Юэ, наблюдал за резкой вспышкой "монаршей" ярости с легкой усмешкой и некоторым беспокойством. Ши несколько раз обошел комнату, обрушивая удары могучих кулаков на ни в чем не повинную мебель и лакированные стенные панели, и, наконец, выдохнувшись, остановился в дальнем углу возле отлитой из стали статуи первого монаха-царя. Улыбка визитера стала чуть мягче, а скорлупа северного ореха, зажатого в его ладони, отчетливо скрипнула, разламываясь на множество осколков. Дождавшись, когда Гхань восстановит дыхание и окончательно придет в себя, гость бросил тайпэну половинку извлеченного древесного плода, и Ши рефлекторно поймал кусочек сладкой ореховой сердцевины.
