— Хааа! — и казалось земля дрогнула под ногами.
Ожидавшие чего угодно но только не этого, чеки шарахнулись в стороны, открывая ему путь к лесу. И он рванул, всего себя вгоняя в запредельное спринтерское усилие, он стал пулей, он весь был скорость и ускорение... ...его ударили сзади, все-таки сзади. Удар заставший его врасплох, выбил из легких воздух, рот быстро наполнился кровью, а он еще падал. Он упал и перекатился на спину , ловко как кот, но это было бесполезно, и он знал — встать ему не дадут. Один из бойцов-рапторов наступил ему на бедро — когти проткнули кожу и кровь потекла в штанину, другой пригвоздил к земле плечо.
Нерожденный, или, вернее сказать, неумирающий, снова выступил вперед, и слабо удивился: зачем? Могли покончить с ним уже несколько секунд назад. Над ним взошла белая, крупная с забавным хохолком, голова храйда , не принимавшего участия в драке. Нерожденный безотчетно понял — старик! Губы его дрогнули, чуть изогнулись в холодной улыбке: начальство отмечается для рапорта. Старик-храйд склонился над ним и протянул лапу к его горлу. Нерожденный спокойно, словно устраиваясь подремать на солнышке погожим майским днем, закрыл глаза. И вся его жизнь в последнем воплощении, как говорится, пролетела перед его глазами. Не то, чтобы это было прощание, — скорее сохранение резервной копии в кармическом банке данных.
— Чжугэ Лян! — голос учителя. В ушах звенит, во рту металлический привкус крови, тошнит. Вставать не хочется. Но голос учителя требует, зудит как комар, язвит, жалит его мозг, как пчела, как овод. -Чжугэ Лян!Вставай!
— Именно так, — учитель, — с маленькой буквы. Это потом, когда подрос немного, он понял что можно и за что можно любить этого спокойного палача Шифу, изо дня в день подвергавшего его мышцы , кости, нервы и связки грубым истязаниям и утонченной пытке. В середине и под конец тренировки об этом не думаешь, — увлечешься и даже нравится, и радуешься когда начинает получаться как надо. Но вот вставать по утрам! Или вот как сейчас!
Он пропустил удар и старый негодяй вогнал свой узловатый , морщинистый кулак ему в печень. А мог бы и не бить , а толко обозначить, но нет! Это чтобы ученик запомнил. Чувствуя себя забиваемой на бойне, старой, измученной лошадью, мальчик упал, не дернувшись и приник к теплой земле, стараясь не обращать внимание на боль, выдирающую кишки и использовать каждую секунду невольного отдыха.
Чжугэ Лян-Чжугэ Лян! И самый звук собственного имени ему не нравился. Чтоб вы понимали, это все равно что русского ребенка назвать , ну , например Чапаев. Не Василий Иванович, а именно Чапаев.
Родители , не имея возможности прокормить мальчика, продали его учителю Шифу. Мясо ваше, а кости наши. Так говорили в старом Китае отдавая сына в учение. Это значит — бей, но кости не ломай. А тут и кости продали. Как говорят в России — с потрохами. ОН не обижался. Когда образы родителей, а затем и старого Шифу растаяли и потускнели в тумане времени , он старался хранить в себе самые светлые воспоминания, безжалостно изгоняя ничтожнейшие негативные мысли. Воспоминания и есть в какой-то мере душа человека, а самые ранние воспоминания — ее ядро. Держа злобу на мать,отца и учителя — разве не вредит человек сам себе, подрывая исподволь корни своей свою души, как бы справедливы не были упреки? О да! Шифу он часто вспоминал с нежностью после, когда оказался в руках трех сумасшедших стариков — бродячих даосов с Удан. У Шифу был еще санаторий. Подумаешь, Шаолинь-сы. Даосы перелепили его заново, убили и воскресили, как это принято среди даосов, и теперь он сам был сумасшедшим стариком, самым молодым из четверых.
...Вот поэтому он и вынужден был красить брови... Лесной монастырь Уданшань, что недалеко от города Шиянь и километрах в ста от города Сянфань, крепость бессмертных святых... убежище неизвестных святых. Кто вообще что-то знает о даосах? Могу Вас уверить, — толком, никто и ничего. Конфуцианцы-государственники и официальные буддисты считали их дикарями, современные владыки Китая рассматривают их как дань традиции, идеологическую картонку или картинку, в числе прочих занятных для туристов фишек формирующую привлекательный образ КНР. Современные даосы придерживаются о себе другого взгляда. Вернее, они не придерживаются никакого взгляда, так как считают это обременительным. Говорят что Китай — это другое человечество. Чтож, тогда даосы — это другой Китай. В самом деле, как говорил БГ, кто здесь мир, и кто здесь окно? Может быть румяные дедушки с молодыми лицами и длиннющими седыми бровями и есть настоящее человечество? А мы, мы, — покорители космоса, создатели пенициллина, строители коммунизма, бизнесмены и чиновники, и их многочисленные подчиненные, бенефициары и принципалы, заемщики и кредиторы, истцы и ответчики, врачи и пациенты, зайцы и контролеры, все эти миллиарды занятых людей — лишь жалкая подделка какого-то вечного и чистого образа, которого мы не знаем?
В Уданшане, в лесной тиши и уединении, старики-лесовики, сумасшедшие старики-даосы неторопливо, на протяжении двух веков вели тайную работу. Подобно известной пятерке шаолиньских мастеров, создавших в шестнадцатом веке стиль Вин Чун, они постепенно складывали из кусочков опыта и мозаики прозрений новую боевую систему — универсальную боевую систему. Строго говоря, эта боевая система и не была боевой,скорее это было искусство жизни, жизненная система, впрочем, и боевая часть в ней была. Она служила стержнем, своего рода геномом для построения тела системы. По отношению к жизненным задачам система была чем-то вроде консервного ножа по отношению к консервной банке, она автоматически подстраивалась к любым параметрам окружающей среды, в идеале поведение противника само должно было формировать тактику системы, адепт лишь создавал условия для создания контакта и съема информации. Далее , ученик, изучающий систему должен был аналогично действовать во всех слоях и горизонтах жизненного пространства — в экономике, науке, современном общевойсковом бою, половой жизни, дипломатии, медицине и детективной работе. В любой области действий он должен был достигать результата быстро, коротко, оптимально. Предполагалось, что все эти области человеческой деятельности подобны, и подчиняются неким общим законам. Для этого ему необходимо изучить тщательно и искусно подобранный учителями материал, представляющий собой компактную выжимку из культуры, истории, естественный и точных наук, философии и теории искусства, астрологии и психологии, и многое -многое другое... Старые даосы вполне могли дать эти знания — все они имели минимум два высших образований различных специализаций. МГУ, Беркли, Вампу, Оксфорд... Старший из них был выпускником Вест-Пойнта. Проблема была в том , чтобы изложить и заставить ученика усвоить эти знания в минимальном объеме, но так чтобы этот минимум послужил снежком, из которого родится снежный ком. Центром кристаллизации вокруг которого будет нарастать актуальная информация. Упор все же делался на физическую тренировку тела. Под действием опять же тщательно и продуманных и выверенных упражнений, тело становилось интеллектуальным объектом, оно само должно было быть умным, должно было заменить мозг, слишком медленно думающий, и не только заменить но и преумножить ментальную силу организма. Каждая отдельная рука и нога приучались действовать самостоятельно , невзирая на пробемы координации движений. Приемы были просты , но тем и эффективны, а их сочетание не могло не вызывать улыбку на лице понимающего человека, настолько остроумны, почти анекдотичны были они. К примеру, старики не смогли воспроизвести рецепт снадобья, который позволял бойцам стиля змеи закалять пальцы рук , доводя их до стальной крепости и уподобляя стилету, но не подвергаясь при этом опасности ослепнуть. Что ж, даосы не растерялись, — они просто выбросили из техник системы удары прямыми или напряженными пальцами , и заменили их ударами, в которых пальцы бьют как хлыст, для поражения глаз, паха, горла и некоторых активный точек этого было достаточно, а ломать противнику череп именно пальцами смысла не было, проще было сделать это кулаком или локтем. Понятное дело, этим изобретательным старцам понадобился подопытный кролик. Алексей Петрович стал этим кроликом. Даосы вычислили его с помощью малоизвестного гадания по спине. Когда они, будто бы случайно постучали в дверь дома ШиФу, они , на самом деле знали, что здесь живет мальчик который им нужен. А вот мальчик не знал зачем нужен добрым дедушкам и потому радостно попрощался с Шифу, застывшим на пороге в почтительном поклоне — и старикам и своему бывшему ученику. Положение ученика затруднялось тем , что помимо всех этих новаций, он должен был постичь еще и традиционную даосскую премудрость, и немало огорчений принесло ему еще и то, что даосы работали над усваиваемостью системы для потенциальных учеников, стараясь вместить ее в пятилетний курс.
Алексей Петрович действительно оказался тем, кого искали даосы: идеальным учеником. Идеальным учеником был в данном случае не гений гунфу, как можно было бы ожидать с точки зрения банальной эрудиции, а именно усредненный тип, который система многократно усиливает подымая до... в китайском языке еще не было понятий для такого состояния души и тела.
Начиная тренировки, маленький Чжугэ Лян, которому присовили даосское прозвище Бессмертная Кошка еще испытывал романтические ожидания от своей новой судьбы, — он видел себя великим героем , нахватавшись верхов из китайской оперы, случайных разговоров с другими учениками Шифу, и нескольких тощих, залистанных книжек, по прихоти судьбы попавших ему в руки. Уже через год он вовсе не думал о пустяках. Так что сказать, что его задание по окончании курса стало для него неожиданным было бы неверно — он ничего не ожидал вообще. Тем не менее он удивился.
— В Сулянь (СССР)?!! — спросил он у человека, который заменил ему отца и мать, даоса без имени и паспорта, но по прозвищу Чистый Ветер. Быть может даже дважды заменил, второй раз, — присутствуя при его воскрешении после контролируемого умирания, и будучи причиной этого воскрешения. — Но почему Сулянь? Интересы Цветущей средины (Чунко-КНР)? Ты же говорил, что мы никому не служим? — все эти вопросы он задавал совершенно бесстрастно, хотя и знал, чувствовал , что больше никогда не увидит старика. Старик тоже знал это, причем наверняка, но разговор у них, тем не менее, складывался исключительно спокойно и доброжелательно, как это вообще свойственно даосам
— Мы служим ему. — сказал Чистый Ветер, и, лукаво усмехнувшись, ткнул пальцем в небо.
— И что я должен там делать? — несколько растерянно для даоса спросил Чжугэ Лян-Бессмертная Кошка, которому предстояло вскоре стать Алексеем Петровичем.
— Ничего не делай. Ступай в Россию и живи там. Просто живи. Когда придет время... — Чистый Ветер обнял его за плечи и повел в лес, — пойдем-ка пройдемся, мой мальчик... В легком дружелюбном молчании они довольно далеко отошли от монастырской стены, прежде чем Чистый Ветер открыл рот.
— Послушай, Бессмертная Кошка, сынок, тебе была уготована нами другая судьба — ты должен был стать первым учителем и патриархом нашей школы, школы стиля 'Шань Саанг'... Что ж, не судьба... Патриархом станет другой. Тебе же уготована лучшая доля... Звезды и облака, — начал было наставник и замолчал, отвернувшись, так что Бессмертная Кошка даже встревожился, и так как наставник долго молчал, он позволил себе деликатно повторить:
— — Звезды и облака, отец...
— Да, звезды... — старик Чистый Ветер повернулся к нему , на глазах его были слезы, — и , да, облака... Они показывают приближение чего-то страшного. Зловещая тень встала над миром. Темные времена и страшные события уже близки. Но время у нас еще есть. Мы не знаем точно что это... Но разве незнание когда-либо мешало нам? — оба рассмеялись, хотя на душе у Чжугэ Ляна скребли кошки, даром , что сам звался кошкой. Все обители по уговору между собой рассылают учеников по всему миру, наказывая им осесть в каждой крупной стране, жить там и беззаветно служить ее народу, продолжая духовную практику. Все они не знают друг друга и не должны знать...
— Но... — Бессмертная Кошка недоуменно поднял свои белые седые брови, намереваясь задать вопрос.
— Сынок, сынок... — Чистый Ветер , как в детстве потрепал его по седым теперь волосам, и теплая волна благодарности поднялась в сердце Чжугэ Ляна. На глазах его тоже появились слезы. — Не худо бы тебе вспомнить название стиля , патриархом которого ты чуть было не стал.
— А... Но... Шань Саанг... — Ты сам сказал , отец!
— И что же это значит, напомни мне это, Бессмертная Кошка?
— Иероглифы Шань Саанг могут читаться как беззаботное скитание, или круговорот небес, или небесный путь, или постижение жизни, а также высшее счастье, ну и еще поравнение вещей и спасение мира...
— Так вот, сынок, езжай в Сулянь, и скитайся там беззаботно в круговороте небес, ступай себе небесным путем, и постигай жизнь, достигни счастья и уравняй для себя все вещи.
— И спасти мир? — улыбнулся Чжугэ Лян.
— Нет, сынок, мир будет спасать Россия, а ты... спасешь Россию.
Получив от Чистого Ветра толстую пачку новеньких юаней, Бессмертная кошка безо всяких проблем поехал в Пекин. Выйдя из здания вокзала он обалдел от духоты, людского и машинного шума, и поспешил укрыться в маленьком уютном на вид ресторанчике на проспекте Цзяньгомэнь. Там он устроился у окна, настороженно поглядывая на улицу. Перед ним поставили блюда с едой, хотя он не помнил чтобы заказывал что-либо. К нему, не спросив разрешения, подсел человек атлетического сложения. Короткие рукава футболки позволяли насладиться цветной татуировкой — череп, змея, дракон, покрывавшей его руки. Чжугэ Лян знал, что этот человек из триад.
Человек молча ухмыльнулся , поглядев на Чжугэ Ляна. Чжугэ Лян окинул его невозмутимым взглядом и придвинул к нему одно из блюд.
— Спасибо, зеленый брат. — насмешливо сказал человек и стал есть. Они очистили тарелки. Бандит откинулся на спинку стула, рыгнул и стал ослаблять ремень брюк. Им принесли пива.
— Почему ты называешь меня зеленым братом? — спросил его Чжугэ Лян.
— Потому что ты из леса. Это видно. — рассудительно ответил ему бандит. И что ты собираешься делать?
— Мне нужно в Россию.
— Нет, зеленый брат, сначала тебе нужны документы.
— Да, мне нужны документы, городской дракон.
— Ну что же , зеленый брат, новосибирская прописка тебя устроит?
Дальше все шло само собой. Он летел, ехал, плыл, к нему подходили какие-то люди, говорили что он должен делать и куда идти, где ему расписаться и что не надо улыбаться, когда тебя фотографируют на пропуск. Месяца через два он с удивлением обнаружил что бегло говорит и читает по-русски и работает в Тресте 'Сибэнергострой', причем через полгода ему должны дать квартиру. Как это случилось он не смог бы, наверное, вспомнить ни под пыткой, ни под гипнозом. Как-то само собой. Гуляючи.
Так относительно молодой даос в возрасте пятидесяти лет попал в Россию. У него был вид тридцатипятилетнего мужчины, поэтому брови поседевшие при экспериментальном умирании и вокрешении (так происходит со всеми даосами, принимающими ртутные пилюли бессмертия — по телу идут красно-черные полосы как у тигра, а волосы по всему телу седеют и если человек воскреснет — это навсегда ) ему приходилось красить.
