— А Эрлин большой?
— В целом его гвардия исчисляется где-то тысяч в шестьсот. Это если считать всех. И скелетов, и вампи-ров, и зомби. Страна не такая большая, что нас и спасло.
— Все равно. Откуда он столько пакостей набрал?
— Тина, ну что ты как маленькая?! Арэсти принесли в жертву. Вот и с остальными так же. Некромант про-сто принес пару сотен человек в жертву и приказал кладбищам подняться. Кого-то он потом очистил до скелетов. А свежие покойники стали зомби.
— Рон, а сложно их убить?
— Кого?
— Про вампиров не спрашиваю. Знаю. Их в нашем мире тоже знают. Зомби и скелетов.
— Их проще не убить, а упокоить. Сжигать их долго, рубить в капусту утомительно, но — если готовить на всю эту армаду эликсир — это проще сразу будет удавиться, чтобы не мучиться.
— Много потребуется?
— До хрена. На каждого миллилитров по сто — сто пятьдесят, но ты перемножь их на шестьсот тысяч? Офонареешь!
Я была полностью согласна.
— А как же тогда?
— Надо что-то придумать, чтобы уничтожить и Некроманта и большую часть его армии одновременно.
— Интересно, что? Боюсь, что эликсира мы на них не напасемся.
— Да, если задаться целью, лично прибить каждого, это мы год провозимся.
— Года у нас нет.
— Зато проблем, как тараканов.
— Знаешь старый чукотский способ борьбы с тараканами?
— Какой?
— Загнать их всех под шкаф и подпилить ножки.
Рон шутку не догнал, это было видно по непонимающим глазам.
— А тараканы так и будут ждать под шкафом, пока ты будешь пилить?
— Тараканы не будут, они умные, — протянула я, погружаясь в тоскливые размышления. Блин, положение, хуже губернаторского. Знать бы, какого губернатора так увековечили? Но это простое любопытство, а вот факты таковы, что у меня даже чувство юмора обвисает, как... ну, вы поняли.
Итак! У нас от силы месяц по местному календарю. Потом надо будет отправляться на растерзание к вэа-ри. Хотя еще кто кого растерзает. Лично я ставлю на нас с Роном. У него за несколько десятков тысяч лет накопилось столько дружелюбия, столько добрых слов... Я даже иногда задумывалась — права ли я? Вы-пустить демона из бутылки несложно, о чем говорят все сказки. А вот справиться с ним, или просто само-му удрать...
С другой стороны, без Рона мне всяко голову оторвут. Если сразу и не оторвут, то потом падение кирпича устроят. Орланда лично постарается. Не то, что кирпича, бетонного блока для меня не пожалеет, добрая девочка. А ее папочка.... Фи! Но это мы потом разберем! Подумаю об этом завтра! Сейчас проблема по-важнее — Некромант. Сразу чувствуется, что у мужика воображение не работает. А у меня? Неужели един-ственное, на что я способна — это потребовать загнать его скелетов и прочую нечисть — под шкаф? Да знаю я, что это глупо! Но мысль-то вертится! Хотя где такой шкаф найдешь!?
Я посмотрела на небо. Небо молчало. Молчали долины, молчали горы... горы... ГОРЫ!!!
— Рон!!!
Его высочество отвлекся от особо важных размышлений и посмотрел на меня.
— Да, Тина?
— Горы!!!
— Да, я вижу. И что?
— Рон, как у тебя с магией земли?
— Нормально. Я универсал, как и ты.
— У меня тут идея. Скажи, ведь скелетов можно спалить.
— Жечь замучаешься.
— А если их в магму?
— Магму?
— Ну, вулкан под его войском открыть, и туда их, туда, в лаву!!!
Рон запустил обе руки в волосы. Я невольно залюбовалась. М-да, таких, как Арэсти Эрнальт надо просто приводить на пункт сдачи спермы — и активно размножать. Нет, правда! Рост, волосы, лицо, мозги, а те-перь еще и разум Рона Джетлисса! Лично я счастлива буду, что мой ребенок родится от Рона, а не от како-го-нибудь козла с амбициями наполеона и брюхом бочонка.
— Идея неплохая, — наконец изрек Рон. — Надо обдумать. А так... Пара заклинаний у меня есть, надо только придумать, как заставить Некроманта собрать все свое войско в одном
месте.
— Вызвать его на поединок.
— Так он и пойдет.
— Полагаешь, он нас пошлет?
— И еще чего-нибудь прибавит.
— А как тогда?
— Злить его будем.
— Врага надо низводить и курощать? И лучше плюшками?
— Не понял?
Рассказывать про Карлсона мне ужасно не хотелось.
— Я потом все объясню. Ты уже придумал, как будем доводить нашего заклятого друга?
Рон хищно улыбнулся.
— Есть одна идея.
— Какая?
— Надо для начала дать ему знать, что Арэсти Эрнальт жив.
— Живее всех живых. Наша сила, знанье и оружие.
— Мне нравится, — согласился Рон. — Предлагаю действовать так!
Спустя два часа ссор, споров и обвинений во всех смертных грехах план был готов.
* * *
*
Настроение у Некроманта было, мягко говоря, паршивым. Очень мягко говоря. А если брать то, что он сам мог сказать по этому поводу,... все равно цензура вырежет.
И самое главное — непонятно с чего накатило! С утра все было прекрасно. А вот перед большим парадным выходом — хуже некуда. Вроде бы все препятствия устранены, последнего претендента на трон он лично прикончил, а на душе не просто кошки скребут, а сорок клеток с тиграми. Почему-то вспоминается этот мальчишка Арэсти. Его яркие глаза и доверчивая улыбка, которой он приветствовал знакомого.
— Итвор! Какими ветрами? Мы тебя не ждали...
Потом он уже не улыбался. Его оглушили и связали. И держали оглушенным все время до эшафота. А ко-гда тебя приносят в жертву — не улыбнешься.
И все-таки он улыбался!!!
В последние секунды перед неминуемой смертью, зная, что погибает не только он сам, но погибает его единственная дочь и его люди, погибает все, что при жизни любил Арэсти...
Он улыбнулся.
И этого Некромант понять не мог. Можно улыбаться, когда ты победил, или за тебя отомстят, но кто мог отомстить за Арэсти? Никто теперь не посмеет пойти против его власти. Да ни у кого и прав таких нет! И сил тоже! Его власть теперь непоколебима, как никогда прежде. Никто не посмеет ее оспорить. Хотя... Они могут попытаться. Улыбка, появившаяся при этой мысли на лице Некроманта, могла довести до ин-фаркта даже дерево. Пусть попробуют. Ему как раз нужны новые слуги. Зомби, вампиры...
Но почему он улыбался?
Некромант не понимал мертвого мальчика. И не мог забыть. Даже если выход пройдет успешно, день все равно будет отравлен. Он посмотрел на себя в зеркало, проверяя, как лежат оборки воротника. Король должен выглядеть по-королевски. Безупречно. Эту истину Некромант открыл сотни и тысячи оборотов назад — и с тех пор всегда следил за собой. Пятна, складки, случайные прорехи на одежде — все подмеча-лось им и моментально устранялось. Жаль, что нельзя также устранить пятна и складки в душе.
Некромант решительно подошел к стене и коснулся ее ладонью. Каменная плита отошла в сторону, и за ней открылся проход в лабораторию.
Это была истинная лаборатория некроманта, как ее представлял непосвященный. Черные стены были от-полированы до зеркального блеска. В потолке было большое окно, чтобы можно было наблюдать за дви-жением звезд. Удобный каменный пол, на котором можно легко нарисовать любую фигуру, каменный же алтарь с канавками для стока крови, несколько полезных приспособлений, чтобы удержать тех, кто выры-вается, стойка с ритуальными ножами, несколько шкафов с реактивами. Лаборатория для получения необ-ходимых ингредиентов была оборудована в соседней комнате. Так было удобнее. Главным в этой комнате была функциональность — во всех ее проявлениях.
* * *
*
— Тина, ты готова?
— Не фиг спрашивать, давай работать!
— Предупреждаю еще раз, это будет достаточно болезненно. Ты взяла кляп?
— Разумеется! Рон, хватит, а? Мне иногда кажется, что это у тебя будут забирать силу, а не у меня!
— А мне иногда кажется, что это ты будешь забирать силу, а не я!
Тина только фыркнула в ответ. Рон положительно был очарован этой женщиной. После долгого сидения в медальоне он думал, что уже никто и никогда не сможет его заинтересовать. И к женщинам относился очень потребительски. Не говоря уже о его планах по мщению верховному вэари. Вопреки всем прогно-зам, Рон не собирался мстить всем подряд. Он отлично понимал, что большинство вэари виновны только в клинической глупости. А это лечится. Жизнью. Вот Таись ан-Криталь, верховный вэари — это было дру-гое. И его дочь. Чтобы и памяти от этого подонка на земле не оставалось. При одной мысли о верховном вэари у Рона стискивались зубы. Да так, что эмаль крошилась. Рон считал, что выживает и сохраняет здравый разум, чтобы отомстить. И тут его собственное подсознание сыграло с ним подленькую шуточку. Подумайте сами! Если несколько тысяч лет думать только о мести, если ненавидеть человека несколько тысяч лет — это что же будет!? Рон свихнулся бы еще в первые десять лет, не то, что десять тысяч. Но "ужас вэари" желал сохранить здравый разум. Поэтому уже через два года великие планы мщения были отложены на полку — и Рон вспоминал о них, только когда у него было особенно плохое настроение. Все остальное время он старался занимать себя. Каждые тридцать часов он обязательно погружался в подо-бие транса, выбирая ночное время. Он старался изнурять себя наблюдением за своими хозяевами. Он занимал себя умственной работой, составляя, запоминая, перепроверяя цепочки заклинаний... Он жаж-дал свободы, стремился к мести, но — абстрактно. Вся его энергия была направлена внутрь, на сохране-ние своего рассудка.
И Рон дождался своего часа. Судьба любезно предоставила ему свободу, силу — и инструмент для мще-ния.
Во всяком случае так он сначала подумал о Тине.
Тина же, не зная о великих планах "ужаса вэари", решительно опровергала все его расчеты. Она была умна, решительна, готова на все для восстановления справедливости. Рон восхищался ее разумом, хотя и не мог понять ее принципы. И собирался оставаться рядом столько времени, сколько понадобится, что-бы постигнуть вечно изменяющуюся натуру своей спасительницы. Сто лет? Тысячу? Или всю жизнь? "Ужасу вэари" казалось, что это будет очень интересным занятием.
От лирических мыслей его отвлек весьма недовольный голос ведьмочки.
— Рон, черт побери!!! Долго ты будешь мне хвост крутить!!?
— У тебя нет хвоста, — огрызнулся Рон. — Готовься! Активирую!!!
* * *
*
Некромант с удивлением смотрел, как в зеркальной стене, в его тайной, неприкосновенной и защищенной от всех вторжений лаборатории, проявляется странная картина.
Сперва появился город, недавно уничтоженный им. Потом изображение медленно скользнуло к помосту, где происходило жертвоприношение.
Чего ожидать, маг просто не знал. Но уж точно не нападения. Нападать на мага в его доме, где и стены помогают, попросту глупо. Скорее всего, ему хотят что-то показать. Поэтому он просто приготовился к отражению атаки (на всякий случай) — и внимательно уставился в зеркало. Изображение наплывало, не теряя четкости. Чернота стен ничуть не мешала неведомому режиссеру. Картины были такими четкими, словно Некромант смотрел в открытое окно. Помост был показа во всей красе. И Некромант увидел, как он сам и его люди скакали прочь, сразу после проведения ритуала. А тело Арэсти осталось на помосте.
Ненадолго.
Некромант подумал, что наступает рассвет, но он ошибся.
С темных небес неожиданно хлынул свет. Теплый, мерцающий, золотистый. Он ласкал и успокаивал, он нежно касался израненной земли, заливал ее потоком теплого золотого меда — и Некромант даже через зеркало ощутил, какое умиротворение пришло вместе с его любящими лучами.
Свет охватывал землю кольцом, не решаясь прикоснуться к помосту. Маг ждал. Сам не зная чего, он про-сто ожидал, пристально вглядываясь в зеркало. И его терпение было вознаграждено. Он заметил, что в одном месте свет особенно усилился. Он все уплотнялся и усиливался, пока угол зеркала не вспыхнул осо-бенно ярко.
И в небе появилась дверь.
* * *
*
Это было очень давно.
Им с Арэсти было всего по девять оборотов. И их тянуло на подвиги. И когда мальчишки узнали, что в старой башне живет привидение, удержать их не смог бы ни один ошейник. Итвор Ретан и Арэсти Эр-нальт направились в башню поздно ночью.
Итвор шел первым, Арэсти — вторым. Недолго. Арэсти был слишком смел, чтобы идти за кем-то по пятам. И, когда они дошли до башни, Итвор пропустил приятеля вперед.
Сейчас Итвор не мог сказать честно — чего он хотел. Неужели он и тогда желал убить Арэсти? Вряд ли. Тогда у него не было еще причин ни для зависти, ни для ненависти. Или все-таки были? Вот уж чем Рону было неинтересно заниматься — так это анализом разума подлеца и предателя. Разве что хирургическим. Без наркоза.
Но Итвор сделал то, что сделал.
Он насмешливо приоткрыл дверь перед кузеном, шаркнул ножкой, подражая лакеям — и, стоило Арэсти войти внутрь, тут же захлопнул дверь за его спиной. И тут же бросился бежать. Через час он лежал в своей кровати, накрывшись до ушей одеялом — и пытался представить, что случилось с Арэсти.
Он так и не уснул в ту ночь. А Арэсти явился утром, свежий и веселый как всегда.
— Зря ты испугался, — сказал тогда мальчик. — Ты многое потерял.
— Что — потерял? — спросил Итвор.
— Теперь уже неважно, — отмахнулся Арэсти.
— Все-таки — что!?
Арэсти улыбнулся своей мягкой улыбочкой. Как же Итвор ее ненавидел!!!
— Этого ты никогда не узнаешь.
И сейчас Некроманту показывали дверь в ту самую башню.
* * *
*
Некромант видел, как мальчик влетел туда. Двери тут же захлопнулись — и ребенка окутала сплошная тем-нота. Темно было так, что он мог видеть только контуры человека в темном зеркале стены. Арэсти тогда не видел даже собственной руки. Мальчик в зеркале неуклюже вытянул перед собой руки и сделал шаг. Потом еще один. Он осторожно нащупывал дорогу ногой.
Ему попалась еще одна дверь — и он толкнул ее рукой, в надежде, что там окажется выход.
И все залил мягкий золотистый свет. Точь-в-точь такой, который лился сейчас на израненную землю.
Арэсти оказался совсем в другом месте. Не в старой башне. Нет. Теперь перед ним была огромная поляна, заросшая странными, но очень красивыми цветами. Колдун, несмотря на то, что много путешествовал, таких не видел никогда в жизни. Поляна была огромной. Насколько простирался взгляд — Некромант мог видеть ту же равнину, заросшую цветами. На горизонте, очень далеко, виднелись деревья. Кажется, там было что-то еще, но он не мог ничего рассмотреть. Потому что с следующий миг откуда-то из-за рамы зер-кала появилась женщина. Не очень высокая, с короткими темными волосами, в длинном светло-зеленом платье. Но такой от нее шел свет... Свет внутреннего тепла, доброты, участия, любви...
Она посмотрела на Арэсти и протянула ему руку.
— Как ты сюда попал, маленький принц?
И столько доброты было в ее глазах, что некроманта просто затрясло. От злости, от возмущения. Можно многое получить от человека с помощью денег, власти, магии, страха наконец! Но такой взгляд получить нельзя. Его могут только подарить. И было почему-то до ужаса обидно, что на Некроманта никто в жизни так не посмотрел. За все тысячелетия его жизни.
