— Кто готов взяться? — Афина обвела взглядом остальных волшебников. — В долгу не останусь. Слово принцессы.
Однако добровольцев не находилось, маги все как один старались отвести взгляд. Девушка мысленно выругалась… И вновь взглянула на перешептывающихся между собой старика и девчонку. Как их там?.. Маг не представился, а переводчица назвалась Ливией.
— Ты, — подбородком указала на чародейку Афина. — Или твой спутник. Способны развеять этот туман?
— Способна, — лаконично ответила Ливия. — Я встану на острие и возьму на себя привязку и наведение, но мне потребуется помощь в остальном.
— Каркас на мне, — добавил старик. — Но еще нужно будет обсчитать вспомогательные конструкты.
— С этим-то вы справитесь?
На этот раз собранные маги ответили более-менее утвердительно, видимо, решив больше не испытывать терпение недобро выглядящей принцессы.
Более в дела чародеев Афина не вмешивалась. Как и всякого высокородного нобиля, ее с детства учили магии, но особых способностей не обнаружили и потому ограничились азами. Так что никакого желания поучать куда более подкованных в этом деле колдунов у принцессы не было. Заняли площадь на удалении в несколько сотен футов от городской стены, что-то чертят, бормочут, машут руками — их право. Лишь бы дело делали.
Себе же и своему отряду Афина отвела роль резерва для вылазки через пролом. В обороне конница стоять не способна, спешиваться и лезть на стены — бессмысленно, а вот в случае чего встречным ударом отбросить врага — самое то.
Принцесса не пренебрегла ни шлемом, ни добрым копьем, ни осмотрительностью. Мчаться впереди всех с развевающимися волосами и саблей наголо — это красиво и достойно внесения в легенды, однако слишком уж рискованно. В первых рядах должны идти «крылатые», легкие лучницы будут держаться позади, а ее место — в средней линии.
Афина заранее опустила глухое забрало. Темнота темнотой, но никто не должен прочитать по ее лицу, что принцесса изрядно волнуется. Настоящая война — без поддержки союзных нобилей, в крепости и перед лицом численно превосходящего врага — оказалась совсем некрасивой и неблагородной. Федералы обещали помощь, но лишь на рассвете. Правда, откуда такая точность — неясно. Если их солдаты идут пешим маршем, то откуда им знать — прибудут ли они до восхода солнца или много позже? Хотя, быть может, просто их странная магия, завязанная на не менее странные артефакты, сильнее всего именно при свете солнца…
В любом случае надо держаться. До рассвета — еще целая стража, но эта стража сегодня может тянуться длиннее века… Помолиться перед боем, как делают многие вокруг? Хорошо бы. Да вот беда — принцесса слишком уж образованна, чтобы верить в богов. Не просто соблюдать какие-нибудь ритуалы, почитать жрецов и знать традиции, а именно что верить всем сердцем… В кого? Да хоть в кого-нибудь. В Единого, которого почитают в столице и западных провинциях. В Великого Кузнеца Крольма, что почитаем на севере и среди воинов. Да хоть в ту же Эмрис, в чей день простой люд поминает предков…
Но верить получается только в остроту мечей, крепость доспехов, воинский дух да обещания федералов. Стоит ли доверять странным чужакам? Возможно, и нет. Но однозначно стоит поверить тем, кто сейчас вместе с городским ополчением поднимается на стены.
Если человек готов биться с тобой бок о бок, нужно ли обременять себя всеми этими верю не верю?
* * *
— Серега, у меня одна сплошная засветка, — послышался в эфире голос снайпера. — Ночное виденье тоже не пашет.
— Аналогично. — Вяземский выключил комбинированный прицел на автомате, картинка с которого шла на наглазный мониторчик. — Эрин?..
— Идут, — стоящая рядом апостол прикрыла глаза, словно бы к чему-то прислушиваясь. — Уже близко.
— Расстояние? — Стоящий вместе с жрицей и десятком ополченцев на вершине башни, Сергей опер цевье автомата на каменный парапет.
— Миля. Немного меньше.
— Направление?
— Там, — немного подумав, указала рукой Эрин.
Старлей переключил прицел с ночного режима на тепловизионный, но на всех диапазонах было сплошное марево от помех. Вооруженная мечами и копьями средневековая армия оказалась не так проста…
— Уверена?
— Да.
— Способность чувствовать боль и смерти, если мы поразить инсургенты?
Апостол нехорошо улыбнулась:
— Да.
— Князь — всем по машинам! — Вяземский решил довериться черной жрице и связался со стрелками за турелями. — Дистанция тысяча пятьсот — тысяча шестьсот. На два часа. Саня, три гранаты в ту сторону.
— Принял.
Коротко прогрохотал автоматический гранатомет, выпуская три снаряда навесом через стену. Спустя секунд десять улыбка Эрин и вовсе превратилась в натуральный оскал.
— Накрытие. Я чувствовать боль. Чувствовать страх.
— Должен быть звук, — покачал головой Вяземский. — Я не слышать.
— И не услышать. Они глушить туманом звук.
Жрица закрыла глаза, покрутила головой.
— Смещение. Лево сто шагов. Ближе сто шагов.
— Князь — всем. Дистанция тысяча четыреста. На один час. По пять гранат. Огонь!
«АГС-40» вновь загрохотали, посылая по крутой дуге снаряды.
— Противник! — проорал Вяземский с башни стоящим внизу ополченцам. — Дистанция — одна миля!
Ополчение отбросило маскировку, начиная зажигать факелы для ночного боя. В воздухе раздались отрывистые команды, заставляющие щитоносцев сбить строй за баррикадами, а лучников готовить стрелы.
На этот раз атакующих, по всей видимости, проняло.
Вяземский не мог увидеть, да и услышал нечто подозрительное лишь в крайний момент — угрозу он скорее просто почувствовал. Не осталась в стороне и Эрин, так что их вопль на имперском и русском прозвучал одновременно:
— Воздух!..
А спустя несколько мгновений с неба обрушился настоящий град среднего размера ледяных сосулек. Казалось бы — против железной брони хрупкий лед ничего не сделает. Но люди — это ведь не танки, полностью броней не покрыты.
Послышались вопли легкораненых из числа тех, кто не успел вскинуть щит вовремя или сделал это недостаточно проворно.
Вяземский, как и ополченцы поблизости, укрылся за каменным парапетом башни, о которых разбилось с десяток ледышек, а вот апостол осталась стоять там, где и стояла. К ее ногам правильным кругом упали несколько крупных, с ладонь, сосулек.
Тяжелее всего пришлось стоящим в резерве всадникам принцессы. Точнее, не им, а коням, у которых защиту имели только лишь тяжелобронированные передовые ряды.
— Маги! — Сергей расслышал крик Афины, перекрывший ржание раненых лошадей. — Или вы действуете, или вы не увидите рассвет!
Подстегнула ли чародеев угроза принцессы, или это было просто совпадением, но в следующее мгновение в воздухе явственно повеяло холодом.
Колдовской туман тем временем затопил почти весь городской посад, перехлестывая уже и через баррикаду. Хотя до вершин башен он не распространялся, растекаясь белым морем понизу. Сергей почувствовал себя стоящим на затертом во льдах корабле, а не на вершине крепостной башни.
По стене хлестнул новый залп, на этот раз из обычных стрел. А значит, атакующие умудрились подобраться уже метров на сто-двести, если могут бить из луков.
— Можешь сказать, откуда бить? — спросил у Эрин старлей, укрываясь за парапетом от обстрела, откладывая в сторону автомат и беря заряженный «РПГ-7».
— Нет, — раздраженно дернула щекой скалящаяся апостол. — Я велика, но не настолько велика. Проще разрубить, чем найти… Седьмое небо!..
Девушка стремительно крутанула своим копьем. Символы на древке оружия засветились и пришли в движение, а затем неожиданный порыв ветра на несколько секунд разметал пелену тумана под стенами города.
И тотчас же до позиций ополчения донеслись звуки рожков и барабанов, ржание лошадей, крики и команды. Как и предсказывал Павел, враг прошел вдоль стены под прикрытием домов посада, объявившись уже на расстоянии пары сотен метров от пролома.
Сергей моментально пожалел, что перестраховался, побоявшись вражеских магов, и сделал из бронемашин неподвижные огневые точки, а не придержал их для контрудара. Сейчас, пройдясь парой бэтээров вдоль стен снаружи, можно было бы без проблем разметать противника… Или если не так, то хотя бы снять с машин пулеметы и гранатометы, расставив их на тех же крепостных башнях, и бить сверху. Но тогда надо было бы тащить и необходимые тяжелому оружию станки — из «Корда», конечно, можно было стрелять и с сошек, но результаты такой стрельбы были бы не самыми замечательными.
Все это промелькнуло в голове Вяземского всего за пару мгновений, пока он прицеливался из гранатомета в идущую быстрым шагом колонну противника, что казалась в темноте громадным зверем…
Прицел на «РПГ-7» был штатный оптический и в темноте практически бесполезный — даже без подсветки сетки, так что Сергей выстрелил практически наугад.
Оглушительно рявкнул гранатомет, выплюнув из раструба сноп дыма и пламени. Снаряд улетел туда, где старлей заметил противника, а Вяземский уже заряжал последнюю оставшуюся осколочную гранату.
В следующий момент пелена тумана вновь сомкнулась, но затем начала буквально на глазах редеть.
Воздух стал еще холоднее. Легкий порыв ветра уронил на пусковую трубу «РПГ-7» первую снежинку.
Туман упал на землю инеем и снегом, пустая тишина ночи взорвалась криками, вспышками факелов и лязгом оружия.
Атакующие ударили сплошной волной, ощетинившейся копьями и щитами, преодолевая последние десятки метров одним стремительным рывком. Вражеские лучники начали вслепую засыпать стены и башни Илиона, ведя стрельбу на подавление.
Вяземский оперативно укрылся за парапетом, о который ударило несколько стрел, а затем высунулся обратно, вскидывая гранатомет на плечо. Однако противник был уже почти под самыми стенами города, и Сергей вновь укрылся за парапетом, с сожалением отложив гранатомет — заряды следовало экономить, а по ближайшим врагам стрелять было бесполезно — граната могла элементарно не встать на боевой взвод. А стрелять куда-то в темноту вслепую — бессмысленно.
Разведчик взял в руки автомат, мысленно укорив себя за то, что не догадался взять рожок с трассирующими пулями. Включил трансляцию на комбинированном прицеле, передавая картинку на наглазный монитор, и высунул автомат наружу, ловя в прицел атакующих. Хотя, учитывая плотность построения, он мог и просто лупить вслепую. На соседней башне тоже послышались звуки раскатистых очередей пулемета Эмиля и отрывистые хлопки снайперской винтовки Булата.
Противник начал подтаскивать к стенам наспех сколоченные штурмовые лестницы, а крупный отряд кавалерии рванул к пролому в стене…
Как только они оказались в зоне огня, воздух разорвал оглушительный грохот очередей крупнокалиберных пулеметов. Тяжелые пули на дистанции в сотню метров производили совершенно опустошительный эффект, как видел Вяземский посредством прибора ночного видения. Отряд в пару сотен всадников перестал существовать буквально в считаные секунды, что потребовались «Кордам», которые изрыгнули десятки пуль калибра 12,7 миллиметра.
Неожиданно темноту разорвали не только огоньки факелов и вспышки дульного пламени, но и три запущенных из рядов противника по дуге огненных шара. Файерболы ударили по перекрывающей пролом баррикаде…
Три взрыва, слившихся почти что воедино, взломали и разметали ее. В эфире послышался вопль Руслана — замолк один пулемет, а следом замолчал и другой.
Ранены? Убиты?
— Это Эриксон! — послышалось в эфире. — Руслана ранило! У меня ленту заклинило!
— Я к Руслану! — немедленно отозвался старшина.
— Принято, Саня! — рявкнул Вяземский. — Эриксон, а ты держи позицию!
Из темноты вынырнуло несколько уцелевших всадников, которые запустили увенчанные четырехпалыми кошками веревки и лассо, цепляя баррикаду и растаскивая ее в стороны.
Лучники на стенах и под стенами обменивались залпами, в нескольких местах правее пролома на стену по лестницам уже карабкались первые враги. Еще один отряд всадников почти что достиг пролома..
— Эмиль, Булат! Гранаты!.. — проорал по рации Сергей, доставая из подсумка «РГО».
В темноту отлетает предохранительное кольцо. Рука идет по дуге, отправляя стальной кругляш под стены города…
Взрыв! Еще два!
Мощные оборонительные гранаты погасили атакующий порыв противника, а затем по нему ударили стоящие на стене лучники и арбалетчики. Но враг все равно попытался сбить строй и продвинуться вперед. Сергей высунулся из-за парапета и разрядил весь магазин по всадникам, разваливая их строй. С соседней башни ударил пулемет, выкашивая следующие ряды врагов.
Тридцать патронов в магазине — это на самом деле мало. Но и стопатронная лента в коробе «Печенега» — это не на много больше. Особенно если садить длинными очередями.
И Сергей, и Эмиль сделали вынужденную паузу, чтобы перезарядиться, и обстрел инсургентов продолжили уже лучники ополчения. Однако стрелы и арбалетные болты натолкнулись на серебристый щит, повисший перед отрядом противника.
Вяземский вычленил в строю двух человек, одетых в длинные мантии поверх доспехов, прицелился в крайнего справа и хладнокровно всадил в него короткую очередь. Высокоскоростные пули пробили колдовской щит, как бумагу, попав во вражеского мага и отбросив его назад. Второй чародей попытался было что-то заорать, размахивая руками, но в следующую секунду его голова разлетелась, как арбуз, пробитая снайперской пулей.
Вновь ожил крупнокалиберный пулемет «Гиены», выпустив еще одну короткую очередь прямой наводкой. Тяжелые пули пробивали по нескольку людей за раз, не оставляя ни малейших шансов на выживание тем, кто по невероятной случайности не погибал сразу. А затем, когда закончилась лента «Корда», Эриксон начал бить прямой наводкой из автоматического гранатомета. В тесном строю разрывы легких гранат были не так уж и страшны — большая часть осколков просто вязла в телах, но Неверов клал серию за серию перед пятящимся строем, выкашивая взрывами ряд за рядом.
Однако и в ленте «АГС-40» было не так уж много зарядов, которые в таком темпе исчезали быстрее, чем пролитая на песок вода. Гранатомет замолчал, и бой из землян остались вести лишь автоматчик, пулеметчик и снайпер. Но даже несмотря на плотный огонь, атакующие все равно упорно лезли вперед, явно не замечая из-за темноты своих колоссальных потерь. На какой-то миг чаши невидимых весов опасно заколебались…
Еще один рывок, противник достигнет пролома, и в тесноте городских улиц преимущество может вполне оказаться как раз у него…
Воздух разорвал высокий пронзительный клич, и из пролома навстречу врагу ударил отряд Афины. Не все всадницы сумели беспрепятственно преодолеть остатки баррикады — чьи-то лошади ломали ноги, всадницы вылетали из седла, но те, кто смог прорваться, встречным ударом опрокинули смешавшиеся остатки вражеской пехоты и кавалерии. Завязался ближний бой. На помощь увязшим всадницам принцессы подтянулась пехота ополчения, лучники били навесом через задние ряды, арбалетчики стреляли с башен и стен.
