Аска ошарашенно кивнула. Хикари увлечённо продолжала:
— Тогда у меня что-то случилось с глазами — я ничего не видела. Я выскочила из хондэна в такой панике... Мне было страшно. Так страшно, что я тебе и рассказать не смогу. Но потом вдруг у меня как будто что-то щёлкнуло. Страх пропал. Сразу, вдруг, понимаешь? То есть нет, он не пропал. Но он прибавлял силы. И радости! Да-да, ты не поверишь — радости! И с тех пор я...
Хикари запнулась и замолчала.
— Что? — осторожно подтолкнула её Аска.
— Ты знаешь... Только никому не говори! Иногда я жалею, что родилась девчонкой. Но я записалась в аэроклуб, вот!
— Будешь летать? Круто!
— Нет. Прыгать с парашютом. Но и самолёты тоже! Со временем. Сейчас, говорят, нельзя — возраст.
Аска молча переваривала услышанное.
— Слушай, Хикари, ты это... Береги себя, что ли.
Староста отмахнулась.
— Не волнуйся! Ты лучше возьми меня на следующее дело! Обещаешь?
— Обещаю.
Мать и дочь Акаги возвращались домой разочарованными. От апостола не осталось ровным счётом ничего — ни единого клочка. Регенерация "Ев" шла своим чередом, ремонт и замену их доспехов техники обещали закончить к утру. Двум исследовательским талантам было решительно негде развернуться.
На кухне шумела вода, что-то шкворчало на сковородке.
— Мы дома, — подала голос Наоко.
Никто не ответил — видимо, её заглушили звуки готовки и льющейся воды.
Наоко сняла туфли, заглянула в кухню и остолбенела. За столом, одетая в просторный белый балахон, сидела маленькая девочка — вылитая Рэй в детстве. Перед малышкой стояла любимая полулитровая кружка Рэй с молоком, тарелка с нетронутой овсянкой, тарелка с нарезанным хлебом и початая банка с клубничным джемом. Высунув кончик языка от усердия, девочка накладывала на хлеб слой джема толщиной с большой палец борца сумо. Судя по замурзанной мордашке, этот бутерброд был у неё не первым.
— Рэй?! — вскрикнула Наоко.
Малышка вскинула голову и, увидев её, радостно закричала:
— Бабушка!
В коридор выглянула Аянами — в переднике и с лопаточкой для жарки в руке.
— Привет, мам! Салют, Рицко!
— Уф-ф-ф! — Наоко шумно выдохнула. — Ну, ты меня и напугала! Кто это? И почему она называет меня бабушкой?
— Мама, это не то, что ты подумала. Я тебе сейчас всё объясню.
— Хорошее начало, — Рицко не выдержала и рассмеялась. Наоко досадливо поморщилась.
— Рицко, перестань. Рэй, кто она?
— Лилит! — закричала малышка, вскинув руку, словно отличница на уроке.
— А фамилия у тебя какая?
— Аянами!
— Ты уверена?
— Конечно! Рэй — моя сестра, значит — я тоже Аянами!
— А где ты живёшь? Кто твои мама и папа?
— Я теперь живу здесь. А маму и папу я не помню.
— А где ты жила раньше?
— Я не помню.
— Рэй, где ты её нашла?
— Мам, ты не поверишь — в кустах, в коробке из-под холодильника.
— А что это на ней?
— Синдзи отдал свою рубашку.
— Я даже боюсь спрашивать, что забыли в кустах ты и Синдзи, — продолжала веселиться Рицко.
— Прятались от каких-то подозрительных типов. Погодите, давайте я расскажу всё по порядку.
Аянами обстоятельно изложила "легенду". Наоко какое-то время молчала, усваивая новую информацию.
— Ладно, разбираться будем завтра. А чем ты её кормишь?
— Молоко с джемом. Гренки вот приготовила.
— А овсянку?
— Она не хочет.
— Что значит — "не хочет"? — повысила голос Наоко и строго посмотрела ни Лилит. — Что значит — "не хочет"? Или вы, сударыня, будете соблюдать режим и правильно питаться, или у вас начнутся проблемы со здоровьем. Или ещё хуже...
Она не стала уточнять, что именно кроется за этим "хуже". Малышка горестно вздохнула, печально затолкала в себя усиленный бутерброд с джемом, запила его остатками молока и грустно констатировала:
— Но я уже наелась.
— Значит, с завтрашнего дня начинаем соблюдать режим дня и питания. Неукоснительно!
Упоминание "завтрашнего дня" моментально восстановило бодрое расположение духа Лилит.
— Бабушка, а можно, я пойду в школу?
— Посмотрим, — проворчала Наоко.
Рицко в коридоре зажала рот ладонью, чтобы не захохотать в голос. Наоко бросила на неё косой взгляд и тихо — так, чтобы услышала только она — вздохнула:
— Когда уже ты мне внуков приведёшь?
Изначальный мир. 14 сентября 2016 (Инцидент с химикатами. Рабинович.)
Со дня похищения бандой Маэды прошло уже больше недели. В газетах и по телевидению сообщали о несчастном случае на вилле предпринимателя, а также о следствии, начатом по делу преступного клана. Некоторые обозреватели высказывали осторожные предположения о том, что происшедшее стало результатом войны якудза, когда более сильный клан уничтожает и поглощает слабого конкурента. Полиция хранила упорное молчание, никак не комментируя ход следствия.
Школьная жизнь вернулась в обычное русло. За Синдзи укрепилась странная репутация — загадочный тип, нервный и утончённый, с которым, однако, лучше не связываться.
— Привет! — хлопнул его по спине Мураками Кано. В потоке других учеников они неторопливо двигались к школе.
— Утренние новости видел? — Кано никак не мог запомнить, что Синдзи не смотрит телевизор.
— Нет, а что там?
— Не "что", а "кто"! Сорью-сама, конечно!
Кано влился в ряды почитателей Аски и теперь искренне не мог понять, почему его приятель Икари Синдзи не желает разделить с ним это увлечение. Чтобы не шокировать товарища окончательно, Синдзи изобразил вежливый интерес.
— И что она..?
— Южная Африка. Взрыв на атомной электростанции. Пострадавшим, конечно, она уже не успела помочь, но прочие последствия ликвидировала за тридцать секунд. Круто?
— Круто.
— Привет, староста! На что уставилась?
На ступеньках у дверей школы стояла Мацумото Нацки и озадаченно смотрела поверх их голов. Они оглянулись. Вдалеке, над портом, высоко в воздух поднимался идеально ровный столб бурого дыма.
Урок биологии уже подходил к концу, когда в распахнувшейся двери появился директор Такахаши. Он коротко кивнул преподавателю и обратился к Синдзи.
— Икари-кун, выйди на минутку, тут с тобой хотят поговорить.
Синдзи бросил недоуменный взгляд на старосту. Та в ответ неопределённо пожала плечами и отрицательно мотнула головой. В коридоре действительно ждал не префект, а какой-то незнакомый лысый дядька — невысокий, сухощавый, в деловом костюме и массивных роговых очках.
— Икари Синдзи, Михаил Рабинович, — представил их директор. — Икари-кун, этот господин хочет поговорить с тобой по одному важному делу.
— Приятно познакомиться, — посетитель вежливо кивнул.
Синдзи пробурчал ответную вежливость. Директор посмотрел на часы.
— Не буду вам мешать.
Откланявшись, он направился в свой кабинет.
— Кто вы? Что вам нужно? — хмуро поинтересовался Синдзи у Рабиновича.
— Я — адвокат, представитель промышленной группы "Дженерал кемикс" в Японии. Нахожусь в Кобэ по делам фирмы, — этот дядька явно был не из последних в своём деле — он умел внушать доверие. Рассудительная речь, вежливые манеры, успокаивающий бархатистый голос.
— Что вам нужно? — упрямо повторил Синдзи. Он уже всерьёз прикидывал, куда будет сподручней выбросить труп назойливого незнакомца.
— Вы, должно быть, обратили внимание на дым в небе над портом. Дело в том, что сегодня утром там произошёл несчастный случай — самовоспламенились цистерны с некими материалами.
— Какими ещё материалами? — нехотя спросил Синдзи. Ему было наплевать на проблемы этого человека, но происшествие могло касаться его подработки сегодня вечером.
— Буду откровенен, это отходы химического производства. При их горении образуется высокотоксичное вещество — диоксин. Сейчас штиль, но уже давно настало утро, и дневной бриз может с минуты на минуту опрокинуть равновесие в атмосфере. Тогда диоксиновое облако накроет город. Число жертв будет исчисляться сотнями тысяч.
Синдзи равнодушно пожал плечами.
— Ну так потушите пожар, организуйте эвакуацию. Я-то тут при чём?
Рабинович грустно улыбнулся.
— Пожар высшей категории сложности. Местные пожарные ни за что не успеют управиться с ним до вечера. А эвакуировать весь Кобэ... Да ещё быстро... Вы представляете себе, как это можно осуществить в принципе?
Синдзи начал терять терпение
— Так что вы от меня-то хотите?
— Сорью Аска Лэнгли любезно согласилась помочь нам. Но она сейчас находится в Южной Африке и сможет прилететь в Кобэ только через два-три часа. Я обратился к вам как раз по её рекомендации. Она утверждает, что вы можете помочь ей добраться гораздо быстрее.
— Понятно.
— Она очень рассчитывает на вашу помощь, — проникновенно добавил Рабинович.
Синдзи на миг задумался, потом неохотно кивнул.
— Ладно, так и быть. Где она?
— В небе над Кейптауном. Она сказала — вы легко сможете найти её.
— "Даже такой тормоз, как он, легко найдёт меня" — так, что ли? — проворчал Синдзи.
— Она сказала, что поиск лучше начать с большой высоты — вы знаете, как, — Рабинович дипломатично сменил тему.
— Ладно, — повторил Синдзи. — Отвернитесь.
— Э... Прошу прощения..? — адвокат явно растерялся.
— Отвернитесь!
— Да, прошу извинить, — Рабинович торопливо отвернулся к окну.
Синдзи открыл окно перехода на высоте двести километров над мысом Доброй Надежды. Аска была права — найти её было несложно. Высоко над городом к северо-западу переливался зелёно-голубыми цветами огромный треугольник полярного сияния. Треугольник был особенно ярким у одной из вершин, расползаясь и затухая к противоположной стороне.
Синдзи переместил окно перехода к яркой вершине. Так и есть — Аска летела куда-то в сторону моря, оставляя за собой сполохи ионизированного воздуха. Он расположил окно прямо на её пути. Аска остановилась и повисла в воздухе, любимым жестом уперев руки в бока. Смотрелась она бесподобно — подогнанный по фигуре серебристый комбинезон, элегантная чёрная гарнитура на голове и сияющие крылья за спиной. Некоторое время они разглядывали друг друга, затем Аска что-то сказала и повела рукой.
Синдзи спохватился и открыл переход. Преодолевая сопротивление встречного потока воздуха, Аска влетела в школьный коридор. Быстрым движением поправила причёску и заговорила, направив отрешённый взгляд в сторону:
— Тор, это Валькирия. Как слышите?.. Отлично. Я на месте... Вас поняла. Через полчаса вылетаю... Авианосец? Хорошо.
Закончив разговор, она отвела от губ чёрную каплю микрофона, подняв его держатель вертикально вверх, параллельно тонкой спице антенны. Синдзи тем временем закрыл переход.
— Прошу прощения, Икари-сама, я могу повернуться? — раздался голос от окна.
— Послушай, Синдзи, — Аска озадаченно покосилась на Рабиновича, — Может, хватит уже выделываться?
— Ты о чём?
— Пошли со мной! Будем работать на пару. Деньги, слава, почёт. Уж мы-то с тобой это заслужили! Скажешь — нет?
— Не знаю. Ты и сама неплохо справляешься. Денег мне хватает, славы я не хочу.
— А как же люди?
Синдзи пренебрежительно поморщился. Адвокат кашлянул, напоминая о себе.
— Э, как вас там, — Аска щёлкнула пальцами, — Рабинович? Вы можете идти. Оформите всё, как обычно. И не забудьте долю Икари!
— Наличными? — уточнил адвокат.
Синдзи, который не очень отчётливо понимал, о чём идёт речь, безразлично пожал плечами.
— Наличными, — подтвердила Сорью. — И не тяните с оплатой!
Адвокат вежливо кивнул и двинулся прочь по коридору. Аска снова взялась за Синдзи.
— Сам подумай, — не отступала она. — Сюда же ты меня привёл?
— Ну, да. Но мне сказали, что тут все погибнут. И что ты рассчитываешь на мою помощь.
Рабинович, который направлялся к лестнице, ускорил шаги.
— Я?! — Аска фыркнула. — Ни на что я не рассчитывала! Меня в море ждали авианосная группировка и гиперзвуковик в Японию! Часа через два уже была бы у вас. Мне сказали, что попробуют связаться с тобой, а я ответила: "Попробуйте". Вот и всё.
— Вот гад!
— Да не трогай ты его! — махнула рукой Аска, угадав намерения Синдзи. — Этот Рабинович свою задницу прикрывал. Ты что — не понял? Ведь загорелись отходы с их предприятий, и если бы это всплыло...
— Ясно, — уныло отозвался Синдзи. — И ещё он говорил, что через два часа будет поздно.
— Ну, как раз в этом он не соврал. Постой! — она нахмурилась. — Так ты только из-за этого мне помог?
Синдзи смотрел в пол. Осознавать, что тебя обманом использовали, было стыдно и неприятно.
— Понятно, — Аска перевела подозрительный взгляд со своего приятеля на дверь с табличкой "3-А". Подошла к двери, невинно поинтересовалась:
— Ты здесь учишься?
— Да. Зачем тебе?
Аска никак не отреагировала, внимательно разглядывая табличку. Синдзи подошёл и встал рядом.
— У нас, кстати, урок, так что...
Аска взяла его за локоть.
— Я только одним глазком, — и одним движением распахнула дверь настежь.
У Синдзи снова возникло непривычное и неприятное ощущение сцены — в полной тишине на него и прижавшуюся к нему Сорью смотрели тридцать пар глаз.
— Ой, простите! — совершенно естественно засмущалась Аска, изящно поведя крыльями. — Я как-то не подумала, что у вас урок.
— Что вы, что вы! — учитель опомнился первым. — Мы всегда рады таким гостям!
— Нет-нет, извините! Я, как всегда, не ко времени!
Синдзи не узнавал Аску — она была воплощением хороших манер, изящества и женственности. Парни в классе буквально таяли от восторга. Учитель развернул плечи и старался казаться молодцом хоть куда. Девчонки с завистливым восхищением таращились на неё, стараясь не упустить ни одной детали.
Насладившись произведённым эффектом, Аска взяла Синдзи за локоть второй рукой и, приподнявшись на цыпочки, легонько чмокнула его в щёку. Класс окончательно онемел. Синдзи тоже.
— Ладно, Син-чан, будь умницей и никого не обижай, — она вытерла с его щеки несуществующую помаду. — Будет время — загляну. Можешь меня не провожать. Пока!
Помахав рукой в класс на прощание, Аска умчалась. Синдзи неловко топтался в дверях под перекрёстными взглядами одноклассников. Наконец он не выдержал и развёл руками.
— Ничего такого! Мы просто учились вместе! В Токио-3!
Через несколько секунд со школьного двора взлетела ввысь яркая золотая комета. Ещё через несколько секунд облако дыма над портом исчезло, словно его никогда и не было.
Уроки закончились, ученики разошлись по домам и клубным комнатам. Синдзи смотрел в окно, провожая взглядом уходящих. Щёлкнул замок двери, и в класс вошла староста с ведром в руке.
— А где Мураками-сан? — удивился Синдзи. — Мы ведь должны были дежурить с ним!
— На первой перемене я изменила график. И попросила Мураками ничего тебе не говорить.
Синдзи припомнил загадочный взгляд, который бросил ему Кано напоследок. Вот оно что. А он-то думал, что это из-за Аски. Его и так сегодня весь день осаждали одноклассники с вопросами о Сорью-сама и их школе в Токио-3. Синдзи не вдавался в подробности, отделываясь общими фразами. Ну, да, учились вместе. Ну, какая она — обыкновенная она! Нет, тогда никаких крыльев ни у кого не было. Всё, больше ничего не знаю, отстаньте!
