— Любил! — резко выдохнул двуногий, сжал кулаки и с неприязнью взглянул на сестру своей бывшей жены. — Но разве это сейчас имеет значение?
— Имеет! — с нажимом ответила Ивильмира, а затем поднялась на ноги, подошла к шкафу и достала из ящика продолговатую шкатулку с вырезанными черепами и рунами. Вернувшись на место, она откинула крышку, достала браслет с черными камнями и положила его на стол. — Это брачный браслет рода Лайн, я хочу, чтоб вы носили его в память о Хейсе, пока не женитесь вновь.
Мужчина смотрел на браслет с противоположными чувствами боли и радости. Прошло несколько минут, перед тем как он решительно взял его и одел на запястье.
— Благодарю вас, — произнес король и слабо улыбнулся.
— Это еще не все, — произнесла Ивильмира и достала из шкатулки книгу с названием "Вечность Любви". — Это была ее любимая книга. Я не требую, чтоб вы ее читали или хранили, просто... — женщина замолчала и грустно взглянула на книгу.
— Я понимаю вас, — разбил гнетущую тишину тихим голосом король, а затем взял книгу и решительно спросил: — Не могли бы вы рассказать мне о своей сестре?
Ивильмира грустно улыбнулась и произнесла:
— Моя сестра была той, кто ради других готова была пойти на все. Я не слишком задумывалась о своей жизни и часто попадала впросак, но она всегда приходила мне на выручку. Я часто ее подводила и сейчас, оказавшись на ее месте, понимаю, как тяжело ей было, да я еще покидывала проблем. Княгиня рассказала как она... — валькирия замолчала, не в силах досказать вопрос.
— Нет, — пришел ей на выручку двуногий. — Княгиня Миарин сказала, что об этом должны рассказать вы, именно поэтому я и пришел к вам.
Подруга несколько минут молчала, собираясь с мужеством, а потом ответила:
— Меня и жену ее брата — Юриэнну — схватил безликий по имени Юлин. Он шантажом заставил ее выпить яд, и я до сих пор не знаю почему. Если он хотел освободить Акона, то зачем использовал нас? Но самое странное случилось потом... один из слуг в замке Хейсы сказал, что когда освободился Акон, он видел ее. Мельком, но видел.
— Вы хотите сказать, что она жива? — пораженно спросил мужчина.
— Не знаю, — честно ответила Ивильмира. — Если бы она была жива, то подала какую-нибудь весть... но... но ничего. Поэтому я хотела, чтоб вы помогли мне.
— В чем? — серьезно спросил двуногий.
— Нужно узнать об освобождении Акона, и так как перед войной он был на стороне людей, я подумала, что в Светлых землях, возможно, есть какая-нибудь информация, потому что в Темных я, пока, ничего не нашла.
— Я вас понял, — ответил король, и в его голосе была уверенность, что он костьми ляжет, но найдет ответ на это вопрос.
* * *
— Ивильмира! — воскликнул радостно Киан и обнял женщину.
— Задыхаюсь, — прохрипела она, впрочем, обняв мужчина тоже со всей силы.
— Я так рад, что с тобой все в порядке! Когда мне пришло письмо, я думал, что поседею от переживания, но с тобой все хорошо и я этому очень рад!
— Мне посчастливилось выжить, — грустно ответила женщина.
— Расскажи, что случилось, — потребовал двуногий, когда выпустил валькирию из объятий.
Рассказ у подруги получился длинный, про Дэрека она тоже рассказала, поэтому когда закончила, опустила взгляд на пол и тихо произнесла:
— Киан, прости...
— Стой! — Мужчина поднял руку, остановив ее. — Не нужно передо мной извиняться. Признаться честно, глубоко в душе, я знал, что ты меня не выберешь. Я столько лет не мог добиться от тебя взаимности, так что давно отчаялся. Но сейчас я очень рад, что ты наконец-то оставила прошлое, забыла Юстина и вновь влюбила. Горько ли мне от того, что это не я? Конечно же, да. — Киан натянуто улыбнулся, и за этой улыбкой скрывалось столько боли и сожаления, что у меня защемило сердце. — Но твое счастье для меня намного важнее. Поэтому прошу тебя: будь счастлива.
Ивильмира попыталась что-то сказать, но двуногий приложил палец к ее губам, потом поцеловал ее в щеку, резко развернулся и попытался уйти, но валькирии его остановила, воскликнув:
— Киан, давай выпьем?
Мужчина остановился, повернулся, усмехнулся и сказал:
— В этом я всегда рад тебе помочь, ты же знаешь.
Выпивать двуногие отправились в трактир. С Кианом прибыло еще шестеро двуногих, которые были знакомы с Синей Лисицей, так что компания собралась знатная. Через несколько часов к гулянию воровской банды присоединился весь трактир. Веселая музыка стучала в ушах. Менестрель до хрипоты пел о добре, о удаче, о любви, но двуногие были уже в том состоянии, что совсем не разбирали слова песен. Многие хотелись забыться, поэтому сейчас отрывались по полной. Гулявшие весело кричали, то тут, то там раздавились тосты, а потом некоторое и вовсе решили поплясать... на столах.
Когда я только познакомилась и стала путешествовать с Ивильмирой, то меня очень поражала привычка темных танцевать на столах. Сейчас же я уже привыкла к этому и весело смотрела на три обнявшихся тела (одна из них была моя подруга), которые так и норовили упасть, благо их вовремя подхватывали и заталкивали назад на стол. Было грустно смотреть на подругу, потому что я понимала: таким образом она пыталась заглушить боль, как когда-то в прошлом. Где-то глубоко в душе, я даже слегка завидовала, что не могла, как двуногие, напиться и забыться, хотя бы на несколько часов.
Вдруг, из-за своей приобретенной способности, я почувствовала, как к трактиру приближается двое наших общих с подругой знакомых. Их нахождение тут — столице Темных земель — меня поначалу ошарашило, но потом я вспомнила, что несколько дней назад слышала о том, что сюда должны были прибыть послы со Священной земли.
Первым моим желанием было вскочить и трусливо сбежать, но потом я подумала, что, возможно, они просто идут по дороге в замок. Мысль эта изменилась, когда эти двое подошли к трактиру, а затем и вовсе зашли в него. Тут-то я и вспомнила, что у одного был потрясающий нюх...
К сожалению, стол на котором плясала Ивильмира, был недалеко от двери, так что пришедших она тут же увидела.
— Гертанская! — воскликнула радостно валькирия и, шатаясь, слезла со стола.
— Троицка?! — воскликнула капитан дневной стражи, а потом посмотрела на рядом стоящего ирусана и сказала: — Понятно, почему ты привел меня сюда.
Тот на ее слова и ухом не повел, так как пристально смотрел на меня.
Я, подальше от пьяных двуногих, сидела в углу, откуда было удобно наблюдать за ними, не боясь, что мой хвост, кто-то во время пляски оттопчет.
— Как я рада тебя видеть, родственничка! — пьяно пролепетала Ивильмира и полезла обнимать женщину.
— С ума сошла, Троицкая? — отшатнулась от нее женщина. — Какая я тебя родственница?!
— Ох, ты же не знаешь! — хлопнула себя по лбу двуногая, пошатнулась, а потом "осчастливила": — Твой ирусан постарался, так что мы скоро станем тетками!
Икар и Гертанская перевели на меня одинаковые потрясенные взгляды. За все время знакомства с этой строгой женщиной, я впервые видела на ее лице такую яркую гамму чувств.
— Кто станет тетками? — спросил подошедший Киан.
— А, ты ж тоже не знаешь! У Эль скоро будут малыши, — ответила Ивильмира, а потом обняла за плечи застывшую Гертанскую. — Пошли, выпьем за пополнение в семье!
— Поздравлю, Эль! — воскликнул Киан и улыбнулся, а затем подошел и потрепал меня по голове. — Молодец!
Я взглядом проводила спину подруги, которая уверенно тянула Гертанскую за собой к столу. Видно той и вправду хотелось выпить от мыслей о будущем родстве.
Эх, а я надеялась, что у Икара с Гертанской отношения не такие как у меня с Ивильмирой.
Ко мне подошел кот и скомандовал:
— Пошли, выйдем.
Махнув хвостом, я затрусила за ирусаном, а в спину мне раздался голос подруги: "Так выпьем же за любовь!".
Сказать по правду, я не хотела сообщать Икару о том, что жду котят, потому что думала, что больше никогда с ним не встречусь.
Мы отошли недалеко от трактира. Икар замер, развернулся и взглянул на меня. Двуногих на улице было много, поэтому свободно разговаривать я сейчас не могла, так что пошла дальше и остановилась только в саду возле замка.
— Эль, это правда? — спросил радостно Икар.
— Да.
— Я так счастлив, — прорычал ирусан и лизнул мое ухо.
— Не спеши радоваться, — ответила я и рассказала, про то, что недавно стала Мао, про прочитанный текст в храме Уирина, про проклятье и про то, что ко мне уже приходил один безликий, чтоб забрать с собой.
Икар долго раздумывал, а потом решительно произнес:
— Так, завтра мы отправляемся в Священные земли к моей семье. Там мы попробуем спрятаться...
— Нет, — прервала его я. — Не думаю, что смогу легко спрятаться, а подставлять под удар твою семью я не хочу.
— Оставаться здесь намного опаснее! — зло прорычал кот. — Это мои дети, поэтому я сделаю все, чтоб защитить тебя и их!
— Вот поэтому я и не хотела тебе рассказывать! — в сердцах зарычала я.
Икар пристально посмотрел на меня, недовольно дернул хвостом.
— Не хотела говорить?! Эль, ты моя пара, я понял это, еще когда впервые тебя увидел! И теперь я буду защищать тебя и наших детей. Поэтому больше не смей говорить про Гертанскую и Троицку, а если попытаешь сбежать, то я найду тебя, куда бы ты не пошла!
— Какая трогательная беседа, аж жалко прерывать, — раздался вдруг женский голос из темноты.
Ее появление была неожиданным из-за того, что я не почувствовала, как она к нам подошла, поэтому ответ тут был лишь один: эта женщина была безликой. Это подтвердилось, слоило ей к нам подойти, так как я четко увидела прозрачный силуэт, в котором находилось черное существо в белой маске с длинным носом.
— Я бы дала вам договорить, но у меня совсем мало времени, — произнесла безликая и вдруг оказалась за моей спиной, схватила меня за холмку... в следующую секунду я провалилась во тьму, где слышался отголосок рычания: "Эль!..".
* * *
Стоило мне прийти в себя, как я поняла, что нахожусь в храме Сирин. Точнее в одной из комнат в дереве, а если еще точнее, то в железной клетке размером с прыжок. Как я тут оказалась и зачем я не знаю, потому что за все время ко мне так никто и не пришел. Убежать у меня не было возможности: решетка была слишком узкой, что пролезть, а попытаться воспользоваться помощью ДРУГИХ я не могла из-за их отсутствия.
Прошло много времени, прежде чем открылась дверь и в комнату вошли шесть мужчин, включая Дэрека, одна женщина и...
— Лида? — воскликнула я, вскочив на лапы. — Лида, ты жива?!
Монашка удивленно взглянула на меня, потом на жреца и взволнованно спросила:
— Она меня знает?
— Не волнуйся, Лида, — ответил мужчина и сжал ее плечо, потом подошел ко мне, грустно взглянул и искренне произнес:
— Прости, Эль. Я не хотел использовать это, но по-другому ты не согласишься.
Он подошел к Лиде, заглянул ей в глаза и произнес:
— Помнишь, как мы тренировались? — Монашка кивнула головой. — Попробуй сделать тоже самое.
Лида неуверенно подошла к клетке, взглянула на меня со страхом и сказал:
— Я приказываю тебе, склонись передо мной.
Я потрясенно смотрела на монашку, не в силах поверить, что она живая и стоит ту, передо мной.
— Лида, ты чего? — только и смогла я выдавить из себя.
К девушке подошел главный мастер, сжал ее плечо и сказал:
— Больше уверенности. У тебя ведь получалось.
— Простите, — пискнула девушка, а потом вздохнула и произнесла повелительным голосом: — Я приказываю тебе: склонись передо мной!
Ее голос, казалось, стал цепями, которые окрутили мои лапы, шею и потянули за них, заставляя склониться в поклоне.
— Молодец, — каким-то блеклым голосом похвалил ее жрец. — А теперь произнеси то, чему тебе учили.
Лида посмотрела мне в глаза и произнесла тем повелительным голосом, который мог склонить перед собой даже Мао:
— Отныне ты служишь мне и выполняешь все, что я тебе прикажу!
Один из мужчин открыл клетку и монашку приказала:
— Подойди ко мне!
Невидимые цепи дернулись, заставляя с трудом сделать один шаг, второй, третий. Когда я подошла к Лиде, то попыталась сказать, но не смогла, так как рот не смог открыться, стянутой все той же невидимой цепью.
— Прости, Эль, — вновь сказал Дэрек.
Вот только в его искрении слов я уже не верила... и вряд ли когда-то поверю вновь.
Эпилог
— Твоей сестре, однако, повезло с друзьям, — с усмешкой произнесла Я.
— Что с моей сестрой?! — яростно спросила Хейса, вскочив с кресла. — Ты сказала, что она умирала.
— Она выжила благодаря Мао, — с легким раздражением ответила Я и присела в соседнее кресло.
— Мао? Она возродилась? — Хейса была удивлена, хотя знала, что Мао когда-то должна была появиться.
— В ирусане, который путешествовал с твоей сестрой.
Хейса с облегчением вернулась в кресло. Она и предположить не могла, что ирусан, которого совершенно случайно встретила Ивильмира, окажется реинкарнацией Мао.
— Она, к сожалению, ничего не помнит и тут явно постарался Уирин, — губы Я скривились в злой усмешке. — Но ему осталось не долго.
— Попробуй только с ним, что-то сделать, — зашипела Хейса, впившись в свой двойник злым взглядом.
— Ох, точно, ведь Уирин оказался твоим приятелем, — захохотала зло Я. — И как тебе теперь? Приятно осознавать, что тот, кому ты доверяла больше всех, оказался лицемером и предателем?
Хейса помрачнела, опустила взгляд на пол, а потом сжала кулаки и ответила:
— Пока я с ним не поговорю, то ничего решать не буду, поэтому выпусти меня отсюда.
У Я скривилось от злости лицо, а голос был наполнен ненавистью:
— И это твоя благодарность? Я освободила тебя, вернула тебе память, открыла глаза на истину, а ты мне противишься?!
— И на что же ты мне открыла истину? — сарказмом спросила Хейса. — На то, что я являюсь всего лишь куском части, которую ты хочешь поглотить? Или на обиду, такую давнюю, что о ней уже давным-давно все позабыли? Знаешь, мне неплохо жилось и Хейсой, поэтому благодарности от меня ты вряд ли дождешься.
— Это касается и тебя! — в голосе Я слышалось еле слышная паника. — Всех частей!
— Может, ты для начала поинтересуешься мнением самих частей? — Не смотря на то, что Хейса вспомнила, ее характер остался прежним, поэтому голос был наполнен привычным сарказмом и недавно обретенным цинизмом.
— Ты не понимаешь! Мы должны вновь стать единым целым! Мы вновь должны обрести себя!
— Я себя и так неплохо ощущаю.
Когда она все вспомнила, то поначалу находилась в неком ступоре от понимания, чем именно она являлась. Но, как и Эль, сразу взять и перестать ощущать себя Хейсой Эджерай не могла. Да и признаться не хотела, ведь не очень-то приятно начать думать о себе, как о каком-то куске, который в скором времени должен быть проглочен, что воссоздать единое существо.
Поначалу Хейса очень обрадовалась, что освободила Я. Это было, словно она встретила сестру-близняшку, с которой их разделили в детстве, но потом до женщины дошло, что если бы она была ее близняшкой, то явно выросшей не в лучших условиях. Хотя тут надо выразиться по-другому: Я все это время была замурована в той арке, поэтому столетия копила в себя злость и ненависть, а Хейса хоть и вспомнила, но прошлое к себе отнести не могла. Ведь той она уже не была. Отделенный кусочек стал собственной полной частью, именно это бесило и злило Я. За все время, у нее не возникло даже мысли, что один из кусочков не захочет вернуться к целому. Не захочет мстить.
