На короткие мгновения их взгляды встретились. Что мужчина мог там увидеть? Да ровным счетом ничего. Холодное равнодушие и ледяное спокойствие. Она никогда так на него не смотрела. Даже в первые встречи, когда кричала на каждом углу, что ненавидит. Так, словно и не было между ними ничего... Словно он для неё действительно ничего не значит.
— Доброе утро! — с силой сжав ладони в кулаки, гневно буркнул Громов, отводя взгляд от Ильиной.
— Доброе, Антон Павлович! — эхом отозвалась Владислава, делая акцент на имени отчестве. Решила поиграть в неприступность? Шефа — подчиненную? Что же, раз так, сама напросилась...
— Может, хватит сплетничать, и займетесь работой? — делая пару поспешных шагов в направлении собственного кабинета, Антон окинул обеих девушек наигранно презрительным взглядом.
— Так мы это... не сплетничаем, — запнувшись, неуверенно стала оправдываться Елена, — Владислава Олеговна принесла отчеты за последние недели, вот я и смотрела, что там и...
— Отчеты говоришь? — мгновенная мысль, как действовать дальше, для Громова решила все, — тогда пускай Владислава Олеговна, — в отместку девушке, он так же нарочито официально отчеканил её имя, — берет свои отчеты, и я жду сейчас же в своем кабинете!
И не желая слушать никаких возражений или отговорок, быстро скрылся в кабинете, громко захлопнув за собой дверью. Поспешно пресекая кабинет, мужчина, вытащив из бара бутылку коньяка, наполнив бокал, залпом осушил тот.
Маленькая чертовка! Неужели она так ничего и не понимает? Неужели в ней не меньше женской глупости, чем в любой другой?
Негромкий стук в дверь, и робкое:
— Вызывали? — заставило Антона вздрогнуть.
— Да, — пытаясь взять свои эмоции под контроль, Громов повернулся к Владиславе окидывая как можно более равнодушным взглядом, — что там у тебя с отчетами?
— По договору с Корецким и открытию филиала в Лондоне, — с достоинством выдерживая на себе прожигающий насквозь взгляд Антона, выдала Ильина, — желаете ознакомиться?
— Желаю, — криво усмехнулся мужчина, мысленно представляя несколько иное, нежели знакомство с отчетами, которые на данный момент интересовали его меньше всего на свете.
— Прошу, — делая пару осторожных шагов к Антону, робко выдохнула Влада, при этом протягивая внушительную папку.
Забирая из рук девушки документы, мужчина на дольше, чем следовало, задержал руку рядом с ладошкой Ильиной, при этом сверля обжигающим взглядом.
— Ну как? Нравится новое место жительства? — не мог при этом удержаться от едкого комментария Антон.
— Не жалуюсь, — отдергивая руку, неуверенно пожала плечами Владислава.
— Великолепно, — передразнил мужчина, — главное нет больше пристающих соседей, которым нужно от тебя только одно. Или есть? — последний вопрос был явно лишним. Но смолчать Громов не смог. Особенно после того, как десятками минутами ранее слышал звонкое и вполне себе довольное щебетание Влады с Леной.
— Вы правы, нет, — раздраженно фыркнула девушка.
Повисла неловкая пауза, во время которой каждый из них определял для себя тактику дальнейшего поведения. Возможность их отношений. Реальность или самообман? Благополучный исход, или обреченность?
Первой опомнилась Влада, осторожно уточнив:
— А Вы? Наверное, хорошо, когда никто не мешает и не достает постоянно с глупыми вопросами? Когда не нужно ничего решать только потому, что теперь снова живешь исключительно в свое удовольствие?
— Действительно, — отводя взгляд куда-то к окну, равнодушно согласился Громов, сунув руки в карманы, — и правда, куда более удобно, когда не стоит беспокоиться о том, что кто-то все время мельтешит перед глазами. А то ведь никакого личного пространства.
Господи, кого он сейчас обманывает? Что городит? Какое может быть личное пространство, когда пустота, что до этого окружала его все время, теперь давит со всех сторон невыносимым грузом? Когда в огромном доме не можешь найти себе места, и не знаешь куда себя деть? И все лишь потому, что вокруг каждый предмет в доме, каждый уголок напоминает о ней... Все и каждую секунду!
— Поздравляю, — громко сглотнув, пробормотала Ильина, попятившись назад, — Хорошо, если все довольны и не осталось никаких взаимных претензий. Это все, что Вы хотели узнать? Или еще чего-то хотите?
Услышав последнюю фразу Влады, мужчина с интересом уставился на неё. Хочет ли он еще чего-то? О, да! Хочет и еще как! Но вряд ли ей сейчас это может понравиться. Хотя... чего это его должно волновать, понравится ей или нет?
Не давая возможности развивать странную мысль дальше, позволяя ей уйти, Антон, неожиданно сгребая в охапку девушку, с силой прижал к себе, впиваясь настойчивым поцелуем. Как же долго он этого ждал! Вот чего, оказывается, ему не хватало всю эту неделю! Ощущать теплоту её тела. Чувствовать вкус манящих губ. Вдыхать родной аромат...
Сильнее и сильнее прижимая Владиславу к себе, Антон все увереннее углублял поцелуй, пытаясь растопить лед, который по-прежнему сквозил в каждом движении девушки. Но... она так и продолжала равнодушно стоять, даже не вздрогнув. Не реагируя никоим образом ни на крепкие объятия, ни тем более на поцелуи... Не отвечая, но и не вырываясь. Очевидно, дожидаясь пока Антону самому надоест эта холодность. Неужели он стал ей настолько безразличен?
Несколько мгновений мужчина все еще пытался достучаться до её чувственности, сознания... но... Понимая, что сейчас все это бесполезная затея, Громов нехотя отстранился, позволяя Владе высвободится из его объятий.
Прожигающий насквозь взгляд. Одновременно огненный и ледяной... Недовольный и раздраженный.
— Антон Павлович, — уверенно чеканя каждое слово, равнодушно бросила Владислава, — пожалуйста, никогда больше так не делайте!
С этими словами, она, гордо вздернув подбородок, отвернулась и выскочила из кабинета, оставив Антона с недоумением смотреть ей вслед.
И что это вообще сейчас было? Она его продинамила? Идиотка! Думает, что он будет гоняться за ней? Падать на колени! Умолять о прощении! Не тут-то было! Пускай даже не надеется! Он и так попытался сделать первый шаг! Он ведь пытался? Да-да! И никак иначе! И что ей еще нужно?
— Антон Павлович, больше никогда так не делайте! — раздраженно передразнил Громов Владиславу, и, схватив со стола бутылку с коньяком, сделал несколько уверенных глотков, — да и пошла ты к черту, дура! Не тобой единой!
Ему нужно развлечься! Да, однозначно это единственно разумное решение в данной ситуации. Что толку, что он сидел целую неделю дома? Думать пытался! Мыслитель чертов! И ни хрена ведь не надумал! Теперь только хуже от этого. Неужели Ильина думает, что незаменимых нет? Пускай обломается! Любая другая более менее смазливая и опытная девчонка может удовлетворить и унять его гнев не хуже Владиславы! Если не сказать лучше! Что толку от этой Ильиной? Да, она вообще ничего не умеет! Неопытная молоденькая дурочка! Ни более того! Вот поэтому ему так хреново и есть. Да, за последнее время у него ведь не было нормального секса. Только с ней. И судя по всему, она едва ли может удовлетворить мало мальски опытного и взрослого мужика. Поэтому...
Недолго думая, Громов, выскочил из кабинета, на ходу бросив удивленной Елене, что сегодня его больше не будет и беспокоить его звонками тоже не нужно.
Прежде чем добраться до улицы, Антон поймал на себе не один недоуменный взгляд, слыша за спиной очередные глупые перешептывания. Но сейчас ему было плевать. На все и всех. Сейчас его волновало только одно — нужно поскорее забыться. Выбросить из головы Ильину. И в этом ему может помочь только другая женщина. Какая именно — неважно! Только бы быстрее получить долгожданную разрядку и спокойствие.
Поспешно запрыгнув в авто, мужчина со скрежетом тормозов сорвался с места. Еще нет и обеда, поэтому ехать в какой-то клуб или бар бесполезно. Ловить нечего. Искать кого-то на стороне? Нет времени и желания. В какой-то момент он вспомнил о белобрысой дуре, Лизавете, что вечно вешалась ему на шею. Ну и что, что дура? Зато всегда безотказная. Ему ведь не светские беседы с ней вести.
Домчавшись до знакомого дома за десятки минут, Антон поспешно поднялся на нужный этаж. И вот уже со всей силы трезвонил в дверной звонок, ожидая пока откроют. Прошло, наверное, не менее пары минут, или это уже для него время кажется столь долгим, прежде чем дверь медленно отворилась, и на пороге появилась заспанная, в одном лишь тоненьком халате, Лиза.
— Антон? Что ты тут делаешь в такую рань? — зевнув, удивленно пробормотала блондинка, — тебя так давно не было. Я думала, что ты забыл обо мне уже.
— Думала она... — передразнил Громов, уверенно отодвигая с прохода девушку, врываясь в квартиру, — тебе вообще можно не думать! Думаю обычно я! И если не приходил, значит, не нужна была!
— Пупсик, что все это значит? — ошарашенная заявлениями мужчины, замялась Лиза, осторожно прикрыв дверь, — я не понимаю...
— И не нужно понимать! — оборвал Громов. И резко схватив блондинку за запястья, притянул к себе, прижавшись к её губам грубым жестким поцелуем, при этом распахивая тоненький халатик, шаря руками по чужому телу.
Черт, но ни этот поцелуй, ни касания к девушке не вызывали у Антона ровным счетом никаких эмоций. Механичность движений, по привычке, инерции... Просто потому, что обычно так и должно происходить. Но, ни вкус этих губ... таких чужих и не желанных, ни мгновенная реакция и возбуждение Лизы, не действовали на него должным образом. От желания, которое возникало, стоило лишь подумать о Владиславе, не осталось и следа. Что с ним происходит? Почему так? Неужели на самом деле эта чертовка его околдовала? Приворожила, отводя ото всех других?
Нет, он должен продолжить! Заставить себя! Доказать самому себе, что он способен обойтись и без Ильиной!
Сминая грудь Лизы, Антон позволил ей стянуть с себя пиджак и рубашку. После чего она, ловко пробираясь пальчиками к ремню брюк, продолжая яростно целовать. Лишь когда девушка, разорвав поцелуй, стала водить губами по обнаженной груди, спускаясь все ниже, очевидно намереваясь доставить ему удовольствие уже известным способом, мужчину отчего-то передернуло от отвращения к самому себе и этой безотказной блондинке. Черт, что он творит?
Громов резко дернул Лизу за волосы, отстраняя от себя, тем самым не позволяя продолжить ей начатое занятие.
— Что-то не так? — пошатнувшись, выкрикнула Лизавета, — тебе же раньше всегда нравилось!
— Мало ли что мне раньше нравилось! — поморщившись, мужчина резко отбросил девушку на диван, и поспешно застегнув ремень на брюках, схватив с пола рубашку и пиджак, направился к выходу.
— Антон, ты куда? Ты еще вернешься? — пробормотала блондинка.
— Нет, — не оборачиваясь, пожал плечами Громов.
— Но почему? Я что-то сделала не так?
— Дура, ты Лизка, — фыркнул Антон с порога, — нельзя быть такой безотказной! Рано или поздно ты надоешь любому мужику. Потому мой тебе совет — если хочешь каких-то нормальных отношений, гордости, хоть немного себе прибавь.
С этими словами мужчина быстро сбежал вниз, по лестнице, на ходу натягивая рубашку. Вот тебе и развлекся. Только еще хуже стало. Теперь он понимает, что не хочет больше никого, кроме Ильиной. Великолепно! Теперь его жизнь окончательно идет под откос!
В мыслях только Влада, перед глазами тоже она...Никто другой, кроме неё, не вызывает такого неконтролируемого и невыносимого желания. А она... Теперь она не хочет ничего. И самое противное, что виной тому и правда не Ильина. Виной тому он сам. Лишь его упрямство, гордость и врожденный идиотизм мешают сделать хоть что-то. Элементарно признаться, что она ему на само деле нужна. В любых жизненных аспектах.
Хотя... может не все еще потеряно? Говорят ведь, время лечит... Притупляет боль, заставляет забыть. А в его случае это может сделать еще и алкоголь. Довести до беспамятства. Потому как в здравом уме он вряд ли сможет дождаться, когда же время сделает свое дело и искоренит из мыслей Владиславу...
Антон больше не желал думать ни о чем, а точнее ни о ком. Не о ней. Он не помнил, как безумное желание напиться, привело в ближайший бар. Громова даже перестало волновать, что еще нет и обеда. За последнюю неделю у него и так каждое утро начиналось с рюмки коньяка. Вот и сейчас, главное, сбежать от самого себя.
Он смутно помнил, какая по счету рюмка, или все-таки бутылка, коньяка, смогла-таки помутить его разум, избавляя от любой возможности связно соображать. Да и ни важно все это было. Главное, что непроглядная пустота, что образовалась внутри из-за Ильиной, благодаря алкоголю, уже не казалась такой болезненной и никчемной.
В этом баре Громов просидел наверное до глубокого вечера, до того самого момента, когда практически пустынное заведение днем , ни стало наполняться различного рода искателями и искательницами приключений. За этот вечер к нему пыталась клеиться не одна девушка. Не останавливало их даже то, что к тому времени Антон мало что соображал. С парой из них мужчина даже пытался уединиться, надеясь, что свежая кровь, в отличие от Лизы, сможет ему помочь, но... все заканчивалось таким же странным образом, вызывая новую волну отвращения. И когда осознание, что кроме алкоголя ему ничто не может помочь, а эта атмосфера разврата, буквально витающая в воздухе, наскучила Антону, то захватив с собой пару бутылок алкоголя, он попросту ушел отсюда.
В какой-то момент возникло непреодолимое желание завалится к Владиславе, но незнание нового её адреса таки остановило мужчину. Позвонить тоже не удалось, потому, как мобильный странным образом куда-то запропастился. Для того чтобы попытаться разобраться где он может быть, Антон оказался не в состоянии. Вести автомобиль, как оказалось, тоже. Потому пришлось, оставив свою машину на стоянке, поймать такси...
Лишь далеко за полночь за Громовым захлопнулась дверь собственного дома. Затем были долгие полуночные обходы территории, в очередных попытках спрятаться от самого себя. Пара перевернутых шкафов в гостиной с выметанием всего содержимого на пол, и еще одна бутылка коньяка...
На рассвете, Антон, устав от собственных 'развлечений', устало опустился на диван. Что делать дальше, он понятия не имел. Первоначальное желание завалится спать, чтобы наверняка не думать ни о чем, было тут же отброшено, когда перед глазами снова всплыл образ Владиславы. Всего несколько дней, но столько воспоминаний... За время, присутствия в его жизни, она успела каждый уголочек пропитать собой. И теперь осознание того, что оказывается до безумия невыносимо жить без неё, накрыло Громова с новой силой...
Сделав еще один машинальный глоток прямо из бутылки, Антон вдруг понял, что ему нужно с кем-то поговорить. Выговорится. Получить, возможно, какой-то совет... да, это было бы идеальным вариантом. Но кому? Самой Владиславе? Нет, звонить ей сейчас он не имеет права. Да и нужно ли это, мужчина пока не особо понимал. Вдруг с ней потому будет куда хуже, чем без неё? Пока что на подобные жертвы и эксперименты он не готов. Кому тогда? Родной матери? Это же смешно! Особенно после того, что узнал от Любови Марковны, ему еще не раз нужно хорошо все осмыслить и понять, почему их жизнь сложилась именно так, а никак иначе. Но думать еще и о прошлом у него попросту не было сейчас сил. Особенно в то время, когда мысли о Владиславе затмевали любые другие проблемы... Друзьям? Черт, да у него за все эти годы, оказывается, так и не появилось друзей. Так, какие-то компаньоны, приятели, с которыми можно было сходить куда-то выпить и подцепить девочек. Но им не расскажешь всего того, что творилось на душе. Таких среди них попросту нет.
