В ответ на это Эйтн не согласилась:
— Возможно, ваш предок считал, что лучшего места, чем Боиджия для Иглы не найти. Недаром же именно здесь он ее обнаружил. Кстати, вы внимательно изучили его записи?
Граф склонил голову набок, прикидывая что-то в уме, затем невесело усмехнулся:
— На самом деле нет. Игла никогда не заботила меня так сильно, как остальных графов. Я не стремился к обладанию божественной силой. Такие забавы подходят скорее отжившим свой век философам с гипертрофированным эго и комплексом неполноценности. Мое воображение куда больше будоражили махди. Да, я несколько раз брал в руки записки Генерала, но внимательно обращался к ним лишь там, где упоминались аборигены. Во все остальное я не углублялся особо. Эту башню в свое время открыл мне отец, а заодно и разъяснил, для каких целей ее спроектировали. Но, опять же, это было не так уж интересно, ведь до Иглы мне дела никакого не было.
Пока Занди говорил, я все приглядывался к голове на позолоченном постаменте. В золотистом полумраке, чуть подсвеченном голубоватыми символами голограммы, она выглядела не такой уж и мерзкой, и на какое-то мгновение я захотел снова подержать ее на руках. Ощущение, как от погружения в теплую воду, накрыло меня с головой; все остальное будто бы осталось за барьером. Между мной и предметом, скрытым внутри черепа, как будто установилась странная связь из невесомых эманаций Теней, по которым мое 'Я' неудержимо влекло к нему. Сам того не сознавая, я шагнул в направлении постамента, но тут же наткнулся на выставленную ладонь Эйтн. Чувство взаимосвязи с Иглой распалось мгновенно.
Девушка погрозила пальцем. Якобы в шутку. И, хотя, выглядело все довольно безобидно, тем не менее, был в этом некий не совсем завуалированный намек.
Легкое подозрение заставило меня вчитаться в ее взгляд, однако дальше неуклюжей попытки дело не пошло — прочный мысленный блок Эйтн без напора пробить было невозможно, а рисковать ради сиюминутного любопытства я не решился, поскольку стража уже нервничала и без того.
— Всему свое время, — загадочно проговорила она.
— Лишь бы поздно не оказалось, — ответил я мрачно, с неохотой отворачиваясь.
— Время дорого всем нам, Эпине, не переживай, — сказал граф. — Я не хочу, чтобы мастер Аверре нагрянул сюда, застав нас неподготовленными к его приему, но и торопиться я тоже не собираюсь. Спешка в таком деле может оказаться фатальной, а ты не принадлежишь к числу тех, кому бы я доверил свою жизнь. Лейрам доверять нельзя.
— Ну-ну, — скрестил я руки на груди. — И как это я забыл?
— Приятно слышать, что ты еще в состоянии иронизировать. А то я переживал, что одно лишь присутствие Иглы само по себе выведет тебя из равновесия. Хоть с первого взгляда и не скажешь, но ты, Сет, крепче, чем кажешься.
В ответ я отвесил ему полушутливый поклон:
— Благодарю, что заметили.
Бледное сияние одного из голографических символов упало на лицо Занди, высветив холодную, если не сказать, злорадную ухмылку. Он повернулся к Сай'е и сказал:
— Ты знаешь, что делать.
Не успел я опомниться, как гвардейцы снова захватили меня в прицел.
— На всякий случай, — прокомментировал граф их поступок. — Эйтн, давайте отойдем в сторону, чтобы не мешать Сай'е. Мало ли что может произойти.
— В каком это смысле? — раздраженно поинтересовался я.
Аборигенка уже колдовала над голограммами с таким видом, будто всю жизнь только тем и занималась, что программировала древние компьютеры. Хотя походило все, скорее, на подготовку ведьмовского ритуала — светящиеся символы так и порхали перед ней, точно стая дрессированных светляков. Их игра могла бы показаться занятной, если бы внимание не отвлекали дула бластеров, нацеленные мне в голову. Тем не менее, я пытался понять, не являлось ли знание Сай'ей тонкостей этого ритуала настоящей причиной, побудившей Занди взять ее с собой. Судя по тем взглядам, что бросал его светлость на Эйтн, ответ был положительным. Не оставляла меня в покое и та кровожадность, с которой маленькая и хрупкая на вид аборигенка расправлялась со своими соплеменниками и это в который раз возвращало мои мысли к кусочкам минна, находящимся в моем кармане...
Гулкий металлический скрежет, сопровождавший движение древних панелей в полу, привлек к себе всеобщее внимание. Из приоткрывшейся перед постаментом ниши вылезло громоздкое кресло, похожее на те, что использовали экзекуторы прошлых веков для своих изощренных пыток. К высокому подголовнику и на обоих подлокотниках были привинчены стальные обручи, призванные закреплять жертву в неподвижном состоянии.
Глядя на все эту 'прелесть', я не мог удержаться от кривой усмешки:
— Это что, для меня? Очень мило.
Я все думал, действительно ли они верили в то, что парой ржавых железяк, смогут удержать лейра на этом кресле. Но, как ни странно, просветила меня по этому поводу Сай'я, сказав, что это для моей же безопасности.
— А-а-а... — протянул я, хотя, кто знает, что она имела в виду.
— Садись, Эпине, — отдал команду граф, и два его охранителя помогли мне сдвинуться с места.
С якобы большой неохотой я приблизился к креслу, проговорив Занди:
— С вашего позволения... — И, не дожидаясь такового, опустился на сиденье.
Едва мои руки легли на подлокотники, наручники автоматически сомкнулись на запястьях. Обруч ложемента надежно закрепил голову, так что нельзя было даже слегка повернуть ею вправо или влево — ощущение не самое приятное, но скованность движений — это еще полбеды. По-настоящему пугала неизвестность того, что последует дальше.
И кто после этого станет говорить, что я не идиот?
Однако демонстрировать свою нервозность я не собирался и потому, сделав глубокий вдох, уставился в высушенный лик Рех'има. Кресло намеренно фиксировалось именно таким образом, чтобы взгляд сидящего в нем оказывался на прямой линии с пустыми глазницами головы на постаменте, притом гораздо ближе, чем мне хотелось бы.
— И что дальше? — это был вопрос Эйтн.
— А дальше все зависит от нашего многоуважаемого лейра, — ответствовал граф, и голос у него был слишком довольный.
Едкие фразы так и рвались из меня наружу, но я должен был непременно видеть при этом графское лицо, а пошевелиться не мог. Глаза против воли продолжали вглядываться в физиономию мертвеца, гипнотизирующего меня своими темными провалами. Я просто чувствовал, как мое сознание, словно веревками, привязывается к нему. То мимолетное чувство, что я испытал чуть раньше, вернулось, и на этот раз связь держалась прочнее. Если бы я верил в одушевленность Иглы, я бы решил, что это она медленно и неотвратимо подчиняет меня себе. Это было похоже на притяжение черной дыры, становившееся тем сильнее, чем ближе я к ней подбирался.
Невидимые Тени шептали, протягиваясь от моего мозга к мертвой голове и свиваясь вокруг нас плотным коконом. Все прочее в этот миг стало каким-то малозначительным, несущественным. Исчезли кандалы и кресло, стены, крыша и пол и, даже, Эйтн с Занди, а вместе с ними и все прочие растворились в космическом веществе. Остался только я и Игла, пульсирующая внутри махдийского черепа. В какой-то момент мне стало казаться, что я слышу ее зов, и он еще сильнее затягивал меня в этот водоворот.
Но существовало кое-что, а вернее кое-кто еще — Сай'я — единственный источник неудобства среди всеобъемлющего комфорта, слепое пятно в матрице пространства, непросто обтекаемое Тенями, а, я бы даже сказал, оберегаемое ими. И, что самое поразительное, именно ее присутствие якорем держало меня в реальном мире, не позволяя моему разуму расстаться с телом и захлебнуться струящимися потоками силы. Сознание самостоятельно разделилось на части, дав возможность сконцентрироваться и одновременно ощущать себя в пространстве-времени.
Продолжая одной его частью следовать зову Иглы, я преодолевал скрывавшие ее оболочки, застопорившись лишь единожды, на том слое, который был специально призван прятать истинную мощь артефакта от тех, кто мог ее чувствовать. Занди I с Рех'имом потрудились на славу, но вряд ли они могли предположить, что Игла сама подпустит к себе элийра. Легкий толчок воли и прочнейшая минновая скорлупа треснула, точно яйцо, обнажив маленький и неприметный осколок кости, выточенный в форме иголки с небольшим навершием из серебристого камешка. Во всяком случае, именно такой она предстала глазам всех остальных, находящихся в башне. Мне же Игла казалась пульсирующим сгустком энергии, истинный потенциал которого не поддавался измерению.
Никто из стоявших позади меня не подозревал о тех изменениях, которые протекали здесь на уровне субатомных частиц. Они лишь видели прикованного к креслу лейра, игравшего в 'гляделки' с головой махдийского жреца. Единственное, что досталось на их долю, это наблюдать за тем, как медленно древние кости, обтянутые иссохшей кожей оседают и плавятся, точно восковые, как ставший мягким череп, точно патока, растекается по плоскости постамента неравномерной серой лужей, оставляя за собой разбитый кокон, а в нем едва приметную иголку.
Я обмяк, едва все завершилось. Страшась даже думать о том, что все могло сложиться неудачно, я облегченно переводил дыхание, чувствуя, что сам готов рассыпаться, подобно голове из праха. Страшно хотелось спать, а еще я испытывал чудовищный голод, будто неделю не видел и хлебной крошки. Обручи по-прежнему сдерживали меня в кресле, но избавиться от оков мне было также тяжело, как голыми руками сдвинуть трехтонную плиту. Мне казалось, что мой мозг пропустили через мясорубку, а потом наскоро сформовали заново. Пожалуй, я с большей радостью пережил бы ментальное изнасилование, чем повторение всего этого, ведь насколько Игла давала силы, настолько она и питалась чужой энергией. Будет удачей, если тесное общение с древним артефактом инопланетян никак не аукнется мне в будущем.
Но о будущем думать пока было рано.
Остальные замерли на местах, боясь пошевелиться. Я все еще находился на грани обморока, когда Эйтн вдруг решила приблизиться к постаменту и дотронуться до Иглы. На лице ее при этом отражалось нечто жуткое — чистейшая алчность и жажда обладания, какие и вообразить было трудно. Ее изящные пальцы вот-вот готовы были сомкнуться на маленьком кусочке из кости, но испуганный окрик Сай'и остановил это:
— Нет! Нельзя касаться Иглы! Можно сгореть!
Эйтн так и застыла с вытянутой рукой. Признаюсь, что еще никогда не видел, как инстинкт самосохранения вступает в борьбу с желанием власти. Особую уникальность этому противостоянию придавало природное хладнокровие самой леди Аверре. Как будто внутри нее схлестнулись две стихии: лед и пламя. Тем не менее, она сочла, что прикасаться к малознакомому артефакту такой мощи будет верхом безрассудства.
— Позвольте нашему лейру, — подсказал граф, и приказал страже: — Освободите его!
Я скорее почувствовал, нежели увидел, как капитан подошел ко мне и завозился с кандалами.
— Почему он сам не освободится? — спросил кто-то.
— Судя по его виду, он сейчас и дышит-то через раз, — доложил капитан, нащупав мой слабый пульс.
— Эта операция стоила ему немалых затрат внутренней энергии, — заметила Эйтн, словно меня здесь вообще не было. — Любопытно... Интересно знать, по какому принципу она работает, когда лейр начинает ее использовать?..
— Капитан, ну что там? — окликнул Занди.
— Я освободил его, ваша светлость, но сомневаюсь, что он в силах самостоятельно подняться на ноги.
— Так помогите ему!
Сильная рука капитана сжала мое предплечье и резко вытряхнула меня из кресла. Я пытался оттолкнуть его, но сил с трудом хватало, чтобы просто стоять на ногах, которые, при этом, дрожали, словно я был немощным старцем.
— Отстань!
— Пошевеливайтесь, сэр, — со свойственной себе любезностью попросил капитан.
— Слабак, — почти бесшумно выдохнула аборигенка.
Этого оказалось достаточно, чтобы я вскипел, но силы не могли появиться из ниоткуда, поэтому пришлось ограничиться злобным взглядом и остаться у постамента.
Упершись ладонями в края, я навис над столешницей, кожей ощущая всю исходящую от артефакта силу. Он испускал её волнами тягучего жара, но жара иного рода, совсем не похожего на тот, что исходит от костра. Это был иной, ментальный жар, ни с чем иным несравнимый.
Находиться поблизости слишком долго было невозможно — разум начинал тлеть под тяжелым излучением Иглы. Если бы можно было представить себе такую дверь, за которой дышал пламенем дремлющий дракон, то я мог бы быть тем, кто подглядел в замочную скважину — непередаваемое ощущение, от которого все нутро переворачивалось и бурлило.
— Сет, возьми Иглу, — сказала Эйтн.
Я рассмеялся бы, если б мог. Наивная, она полагала, что мне это сделать будет проще.
— Думаешь, я могу?
Единственное, на что я тогда был способен, это отойти от артефакта как можно дальше, но стальные руки капитана не дали совершить и шагу в сторону.
— Не выделывайся, малой, бери, давай! — настаивал он, пока я тщетно сопротивлялся.
— Сказал же, что не могу! К ней вообще никто притронуться не может, кроме...
— Чушь! — воскликнул граф. — Возьми ее! Капитан, заставьте его.
— Лучше уж ей доверьте, — ткнул я пальцем в Сай'ю. — Махди Игла ничем не угрожает.
Аборигенка будто того и ждала и без каких-либо колебаний прошествовала обратно к постаменту и, протянув тонкую ручку, спокойно взяла Иглу своими длинными пальчиками. Честно говоря, в глубине души я надеялся, что ей от этого поступка будет несладко, однако никакого видимого эффекта артефакт на Сай'ю не произвел, разве что малость удивил:
— Она тяжелее, чем я думала.
— А дальше, что вы будете с нею делать? — поинтересовался я, обращаясь к графу.
Тут Занди повернул голову к Эйтн:
— Теперь Игла принадлежит вам.
Но на его слова девушка никак не отреагировала, завороженно глядя на предмет своих мечтаний в руках махдийской девчонки.
— А толку? — не унимался я.
— Он прав, — проговорила Сай'я. — Здесь нужен лейр, воля которого не будет настолько враждебна, или вы не сможете управлять Иглой.
В ответ Эйтн слегка качнула головой, но затем ее пронзительный взгляд упал на меня, а губы растянулись в загадочной улыбке:
— Я не думаю, что это будет проблемой. — Она, будто бы, невзначай коснулась своего серебристого кулона, внутри которого тут же отчаянно забилось полное ненависти к лейрам существо. — Не правда ли, Сет?
Вспомнив о впечатлениях, оставленных после себя этой мелкой жужжащей тварью, я невольно сглотнул.
Реакция не осталась незамеченной. Улыбнувшись чуть шире, Эйтн проговорила Сай'е:
— Делай, что нужно. Он будет паинькой.
Честно говоря, участи хуже я себе пока придумать не мог и, когда аборигенка, сжимая Иглу, неотвратимо стала приближаться ко мне, уже подумывал о том, что, наверное, гораздо проще было бы просто умереть. Но солдаты Занди, будто предугадав течение моих мыслей, перехватили ослабевшие руки, лишив меня возможности двигаться.
— Мне нужен его затылок, — проговорила Сай'я и, судя по голосу, была в высшей степени довольна происходящим.
