Книга 5: Сумерки

Нам придется провести вместе немало времени, — подумала она, и тут осознала, что была и еще одна причина, по которой она не могла послать Дамона далеко и надолго. Шиничи вложил координаты камеры Стефана в память Дамона, а не в ее. Ей было крайне необходимо, чтобы он указал ей это место и помог победить того, кто бы ни удерживал Стефана в заточении.

Но то, что он забыл, что у нее есть Сила, было даже хорошо. Есть что приберечь на черный день.

В то же мгновение Дамон воскликнул:

— Что за..., — и наклонился поближе, чтобы разобрать слова, доносящиеся из не-радио.

— ...торяю; всем патрульным — разыскивается Мэттью Ханикатт, белый мужчина, рост пять футов, одиннадцать дюймов, светлые волосы, голубые глаза...

— Что это такое? — требовательно спросила Елена.

— Полицейский сканер. Чтобы безбедно жить в нашей славной свободной стране, надо знать, когда лучше всего делать ноги...

— Дамон, твой образ жизни меня совершенно не интересует. Что это было про Мэтта?

— Похоже, его собираются арестовать. Раз Кэролайн не удалось как следует отомстить вчера ночью, полагаю, она решила сделать это сейчас.

— Значит, нам надо добраться до него раньше полиции — все может случиться, если он останется в Феллс-Черче. Но он не может взять свою машину, а в эту он не влезет. Что будем делать?

— Оставим его полиции?

— Не надо, пожалуйста. Мы должны..., — начала Елена, а потом слева в просвете между деревьями, как видение, посланное свыше, чтобы помочь ей довершить начатое, появился Ягуар.

— Мы возьмем эту машину, — решительно заявила она Дамону. — По крайней мере, там есть место. Если тебе нужен твой навороченный полицейский сканер, тогда тебе стоит начать отсоединять его отсюда.

— Но...

— Потом я заеду за Мэттом. Я единственная, к кому он прислушается. Потом мы оставим Феррари в лесу — или сбросим в ручей, если хочешь.

— Конечно, в ручей.

— Хотя... скорее всего у нас не будет на это времени. Просто оставим ее в лесу.

*

Мэтт озадаченно уставился на Елену.

— Нет. Я не стану убегать.

Елена прожгла его взглядом синих глаз.

— Мэтт, полезай в машину. Судья, подписавший ордер на твой арест, родственник отца Кэролайн. Это будет суд Линча, как говорит Мередит. Видишь, даже Мередит советует тебе бежать. Нет, одежда не нужна, мы достанем тебе одежду.

— Но... но... это же неправда.

— Они сделают из этого правду. Кэролайн будет плакать и умолять. Никогда не думала, что девушка готова пойти на такое только ради мести, но Кэролайн, видимо, особенная девушка. Она совершенно спятила.

— Но...

— Сказала же, полезай в машину. Они приедут с минуты на минуту. Они уже побывали у тебя дома, и у Мередит. Что ты, кстати, делаешь у Бонни?

Бонни и Мэтт переглянулись.

— Я приехал посмотреть на машину матери Бонни, — пояснил Мэтт. — Она опять не заводится и...

— Не важно. Давай, пошли. Бонни, что ты делаешь? Звонишь Мередит?

От неожиданности Бонни подскочила.

— Да.

— Тогда попрощайся с ней за нас, и скажи, что мы все ее любим. Присмотри за всеми в городе, мы будем на связи...

Когда красный Ягуар развернулся и отъехал от дома, Бонни произнесла в телефонную трубку:

— Да, ты права. Она однозначно уезжает. Не знаю, куда собирается Дамон — в машине его не было.

Пару мгновений она выслушивала ответ, а потом сказала:

— Хорошо, сделаю. Увидимся.

Она положила трубку и принялась за дело.

*

Дорогой дневник!

Сегодня я убежала из дома.

Хотя едва ли это можно назвать "убежала", когда тебе почти восемнадцать, ты берешь свою собственную машину и, честно говоря, никто и не знал, что ты вообще была дома. Так что я просто скажу, что теперь я в бегах.

Другая поразительная вещь — я убежала с двумя парнями. И ни один из них не мой парень.

Я так говорю, конечно, но... не могу не вспоминать. Тот взгляд в глазах Мэтта на поляне — я совершенно уверена, что он был готов умереть, защищая меня. Я не могу не думать о том, кем мы однажды были друг для друга. Эти голубые глаза... не знаю, что со мной не так!

И Дамон. Теперь я знаю, что под слоями и слоями камня, в который он спрятал свою душу, если живая плоть. Она глубоко спрятана, но есть. И, если уж быть откровенной сама с собой, я не могу не признать, что временами он задевает какую-то струнку глубоко во мне, которая заставляет меня дрожать. Эта та часть меня, которую я никак не могу понять.

Елена! Прекрати сейчас же! Ты не можешь даже приближаться к той темной части твоей души, особенно сейчас, когда у тебя есть Сила. Не смей к ней приближаться! Теперь все иначе, и ты должна быть ответственнее, чем раньше (а с ответственностью у тебя всегда было плохо!).

И Мередит больше нет рядом, чтобы помочь мне стать ответственнее. И как это вообще может устроиться? Дамон и Мэтт в одной машине? Путешествие втроем? Попробуй представить. Сегодня было уже поздно, и Мэтт до сих пор в шоке, поэтому все обошлось. А Дамон только ухмылялся. Но завтра он непременно будет в своей дьявольской форме, это я точно знаю.

Очень жаль, что Шиничи пришлось забрать Крылья Искупления у Дамона вместе со всеми его воспоминаниями. Но я верю, что где-то там осталась крошечная часть Дамона, которая помнит, каким он был, пока мы были вместе. И как ему пришлось стать еще хуже, чем обычно, чтобы доказать, что все его воспоминания — ложь.

Так что раз уж ты это читаешь, Дамон — я знаю, что так или иначе ты досюда доберешься и заглянешь внутрь — давай-ка я скажу тебе, что ты был милым, по-настоящему МИЛЫМ, и это было здорово. Мы разговаривали. Мы даже смеялись — над одними и теми же шутками. И ты... ты был нежным.

А сейчас ты снова ведешь себя, как будто бы "А-а, это все очередная интрига Елены, чтобы заставить меня измениться, но я и так знаю, какой я есть, и мне наплевать". Звучит знакомо, Дамон? Говорил недавно что-то такое кому-то? А если нет, то откуда я их взяла? А вдруг я действительно говорю правду?

А теперь я собираюсь забыть о том, что ты замарал свою честь чтением чужих секретов.

Что еще?

Во-первых, я скучаю по Стефану.

Во-вторых, я толком не собралась. Мы с Мэттом заскочили в пансион, и он забрал деньги, которые Стефан оставил для меня, а я схватила первые попавшиеся вещи из шкафа — видит Бог, я взяла кофты Бонни, штаны Мередит и ни одной приличной ночной рубашки для себя.

Но, по крайней мере, у меня есть ты, мой дорогой друг, подарок, который Стефан берег для меня. Все равно я никогда не любила печатать в файле под названием "Дневник". Чистые блокноты, вроде тебя, намного больше мне подходят.

В-третьих, я скучаю по Стефану. Я так по нему скучаю, что плачу, когда пишу об одежде. И это выглядит так, будто я плачу из-за одежды, что делает меня крайне поверхностной. Да, иногда мне хочется кричать.

В-четвертых, я хочу закричать прямо сейчас. Только вернувшись в Феллс-Черч, мы обнаружили все те ужасы, которые малахи оставили для нас. Еще одна маленькая девочка может быть одержима, как Тами, Кристин и Эва — но я не уверена, поэтому я ничего не смогла сделать. Но у меня есть чувство, что мы еще не сталкивались с четвертой одержимой.

В-пятых, худшее случилось в доме Сайто. Изабель в больнице с сильным воспалением во всех ее проколах. Обаасан, как все называли бабушку Изабель, не была мертва, как решили врачи скорой помощи, первыми добравшиеся до их дома. Она была в глубоком трансе — пытаясь связаться с нами. И это получилось то ли благодаря моей смелости и вере в себя, то ли благодаря исключительно ей — этого я никогда не узнаю.

В клетке был Джим Брюс. Он... я не могу об этом писать. Он был капитаном баскетбольной команды. Он поедал самого себя — всю левую руку, пальцы на правой, губы. И воткнул карандаш через ухо прямо в мозг. Они сказали (я это услышала от Тайрона Алперта, внука доктора), что такое называется синдромом Лиша-Нуана, это редкость, но есть и другие, такие как он. Так говорят врачи. А я скажу, что это малах заставил его. И никто меня не переубедит.

Я не могу даже сказать, жив ли он. И не могу сказать, что он мертв. Он в каком-то заведении, где они держат особо опасных сумасшедших.

Там мы проиграли. Я проиграла. Джим Брюс не был виноват. Да, он был с Кэролайн всего одну ночь, а потом передал малаха его девушке Изабель и его младшей сестре Тами. Потом Кэролайн и Тами передали его дальше. Они пытались заразить им Мэтта, но он им не позволил.

В-шестых, все три девочки, точно одержимые малахом, как говорит Шиничи, были под властью Мисао. Они твердят, что не помнит ни как одевались, ни как предлагали себя незнакомцам. Они, кажется, не помнят ничего о времени своей одержимости, и сейчас ведут себя совершенно иначе. Тихо. Спокойно. Если бы я верила, что Мисао может так просто сдаться, я бы сказала, что с ними все будет в порядке.

Хуже всего думать о Кэролайн. Она когда-то была моим другом, а сейчас... сейчас я думаю ей, как никогда, нужна помощь. Дамон добрался до ее дневника — она записывает саму себя на видеокамеру — и просмотрел, как она разговаривала с зеркалом... и как зеркало разговаривало с ней. Чаще всего в зеркале отражалось ее лицо, но иногда — чаще в начале или в конце записи — это было лицо Шиничи. Он красив и необычен. Я понимаю, почему Кэролайн могла влюбиться в него и согласиться быть носителем малаха в нашем городе.

Все кончено. Я использовала все Силы, которые у меня были, чтобы избавить девочек от малаха.

Кэролайн, конечно же, и близко меня не подпустила.

И еще те слова Кэролайн: — "Мне нужен муж!". Любая девушка понимает, что это значит. Любая девушка сочувствует той, кто говорит так, даже если они и не друзья.

Кэролайн встречалась с Тайлером Смоллвудом до того дня две недели назад. Мередит говорит, что Кэролайн его бросила, и, похитив ее для Клауса, Тайлер ей отомстил. Но если до этого они спали вместе, не предохраняясь (а Кэролайн достаточно глупа, чтобы пойти на это), она могла точно знать, что беременна, и подыскивала себе нового парня, когда появился Шиничи. (Что было до того, как я переродилась.) А теперь она пытается повесить все на Мэтта. Это было банальное невезение, что малах напал на Мэтта в ту же ночь, когда — как она утверждает — это произошло, и тот старик из Соседского Дозора видел Мэтта, подъехавшего к дому и отключившегося на руле, будто бы он был пьян или под кайфом.

Или, может, это не было просто невезением. Может, это часть плана Мисао.

Сейчас я собираюсь поспать. Слишком много мыслей, слишком много проблем. И, да, я скучаю по Стефану. Он бы несомненно помог мне со всем разобраться в своей обычной мягкой манере.

Я буду спать в машине, заперев все двери. Парни поспят снаружи. По крайней мере, мы так договорились, и они согласились.

Не думаю, что Мисао и Шиничи оставили Феллс-Черч надолго. Не знаю, ушли ли они на пару дней, недель или месяцев, но Мисао исцелится, и они обязательно вернутся.

Что значит, что Дамон, Мэтт и я — беглецы в обеих мирах.

И я понятия не имею, что произойдет завтра.

Елена.

1