Кот успел совершить пару прыжков, но вдруг, словно налетев на что-то невидимое, остановился. Самураи, охранявшие благородных дам, недовольно повели носами, чувствуя применение гендзюцу. Кадзуми сделала резкий знак рукой, приказывая охранникам не вмешиваться, а Гин замерла, во все глаза следя за происходящим. Впервые в своей жизни она видела, чтобы гендзюцу применяли на кота.
— Правильно, правильно, — Кицунэ, раскрасневшаяся от быстрого бега и алчно сверкающая глазами, выскочила в коридор следом за котом. — Туда нельзя, котик-сан! Там стенка! — девчонка присела на корточки и поманила растерянно заметавшегося зверя. — Киса-киса! Иди ко мне, я тебя поглажу! Все равно бежать некуда!
Кот выгнул спину и злобно зашипел. Диковатый по своей натуре, он нисколько не желал быть пушистой игрушкой.
Кто, скажите только, спрашивал его мнение?
Кицунэ вздохнула и, сформировав пальцами череду печатей, резким движением выбросила перед собой раскрытые ладони. Строптивый кот покачнулся как от удара и шмякнулся на бок. Кицунэ тотчас подскочила и зацапала его в объятия.
— Какой хорошенький! Пушистый! И совсем не кусается! — девчонка от глубоких чувств стиснула несчастное животное так, что у того глаза полезли на лоб. Даже сквозь дурман гендзюцу кот злобно заурчал. Без всякого, впрочем, толку. — Пойдем играть! — довольная сверх всякой меры, маленькая оборотница вознамерилась уже убежать, но Кадзуми, обиженная невнимательностью балбески, окликнула ее.
— Кицунэ-сама...
Девчонка подскочила на месте и вытаращила глаза. Так, словно две благородные дамы и четверо самураев вдруг выскочили на нее из-за угла, желая напугать.
— Кадзуми-сан? — Кицунэ немного растерялась и поклонилась обеим дамам. — Простите... но ведь вы сами разрешили мне играть с ним? — девчонка подняла ну руках обвисшую тушу оглушенного кота. — Ему не будет плохо. Я осторожно.
— Уверена, что вы не причините ему вреда, Кицунэ-сама, — успокоила ее Кадзуми. — Я не отменяю своего разрешения. Простите, что занимаю ваше время, но сейчас я хочу представить вам эту благородную даму, Коидэ Гин, влиятельного человека в Единстве Культуры.
— Здравствуйте, Гин-сан, — Кицунэ поклонилась, уже избирательно, только новой своей знакомой. — Я видела вашу фотографию в одном журнале, что был у меня в столице Водопадов. Очень красивая фотография, и на ней вы совсем такая же, как в жизни.
— Признаюсь, я тоже видела несколько ваших фотографий, Кицунэ-сан. Единство Культуры интересуется всем сколь-нибудь необычным, и вы привлекли к себе очень много внимания, не только нашего, к сожалению, — Гин сделала пару шагов и, приблизившись к Кицунэ, подняла руку, маскируя профессиональный интерес показным желанием поправить локон в прическе девочки. — Но наше внимание тоже было привлечено, ведь Единство Культуры уже давно прозвали сороками за пристрастие к блестящим и красивым предметам. Вы, конечно, не предмет, Кицунэ-сама, но блестите ярче многих алмазов...
Посмотрим на твою внутреннюю суть, золотая богиня. Гин слегка сощурилась, впитывая ладонью и кончиками пальцев незримые крохи энергии Ци Кицунэ, как вдруг убрала руку, печально нахмурившись и задумавшись.
— Не нужно ничего менять, — маленькая оборотница отстранилась и сердито вернула локон на место. — Мне нравится, как мама сделала.
— Простите, Кицунэ-сама, — Гин улыбнулась девочке. — Я не хотела вас огорчить. Да, мое вмешательство было излишним. Леди Хикари сделала вам очень хорошую прическу.
— А зачем вы забрали частицы моей Ци?
Гин дернулась, так, словно ее ударило электричеством.
— Нет-нет, Кицунэ-сама, что вы! Вам показалось! Я ничего такого не делала.
Девочка, не выпуская несчастного кота, заложила руки за спину и, состроив строгое личико, обошла гостью кругом.
— Гин-сан, а вы случайно не злодейка?
— Нет, нет, Кицунэ-сама! Что вы...
— Смотрите, а то я на этот раз буду совершенно беспощадна! Надоели уже всякие, кто мирно жить не дает!
— Уверяю, что ничего не замышляю против вас и ваших близких, Кицунэ-сама, — Гин, глубоко смущаясь, принялась оправдываться.
— Я тоже готова поручиться своим добрым именем за то, что леди Гин не союзник вашим врагам, — Кадзуми поспешила вмешаться. — Кицунэ-сама, Гин-сама, прошу вас, пойдемте со мной. В гостиную уже должны подать напитки и сладости. Уверена, там нам будет гораздо удобнее и приятнее общаться.
Маленькая оборотница, настороженно следя за Гин, коротко кивнула.
В гостиную одновременно с новой гостьей и ее сопровождающими вошли леди Хикари и Така. Кицунэ сразу радостно подскочила на месте и побежала к маме хвастаться пойманным котиком.
Полчаса прошли в мирной и непринужденной беседе. Все пили чай, Кицунэ теребила и тискала кота. Гин так и подмывало задать несколько вопросов златохвостой, но прошло немало времени, прежде чем гостья обратилась к девочке напрямую.
— Кицунэ-сама, я слышала, что вы намереваетесь участвовать в битве за город. Разумно ли это? Сражения — дело самураев.
— Значит, считайте меня самураем. Я видела несколько девушек и женщин с повязками ополчения на руках. Когда приходят враги, каждый, кто может сражаться, должен стать самураем. А вы, Гин-сама, тоже генетически измененная? Вы будете сражаться с нами?
— Нет, Кицунэ-сама, хоть и сожалею об этом, но я не могу вступить в бой вместе с вами. Мои умения исключительно мирного предназначения.
— А ваши самураи? Они сильные.
— Я не могу отдать им приказ сражаться. Если я поступлю так, мы окажемся под ударом вместе с вами.
— А, вот оно что! Понимаю.
— Наши силы рассеяны по всему миру, и, если одна из групп Единства вмешается в сражение наследных домов, все страны мира тотчас ополчатся против нас.
— Понимаю, понимаю, — Кицунэ вздохнула. — И Луга, и Водопады, и Пески с Облаками — все они, конечно, сразу же нападу на вас, если вы начнете сражаться против их врага.
— Мы не можем рисковать доверием правителей этого мира, Кицунэ-сама, — Гин в глубоком смущении начала краснеть. — Единство Культуры всегда было нейтрально к любой из воюющих стран и только поэтому продолжает существовать. Нет, хоть я поддерживаю вас всем сердцем, помочь, увы, ничем не могу.
Кицунэ пожала плечиками.
— Зачем же тогда вы пришли сюда, Гин-сама?
— Кицунэ, дочка, нельзя так говорить! — леди Хикари вспыхнула от смущения даже ярче, чем Гин.
— Мам, а чего она? — обиженно забубнила маленькая оборотница. — Я думала, помочь нам хочет, а она просто на меня поглазеть пришла? Как на зверя в зоопарке. Мы так... с дедушкой... в Сандзе на моржей смотреть ходили.
— Простите мою дочь, госпожа Гин, — начала извиняться за Кицунэ леди Хикари. — Она плохо спала этой ночью, и девочкам в ее возрасте свойственно немного вредничать.
— Мам! — Кицунэ надула губы. — Не надо!
— Все не совсем так, как вы думаете, Кицунэ-сама, — настала пора Гин оправдываться и извиняться. — Не скрою, вы очень интересны для меня, но пришла я сюда не просто так, а для того, чтобы решить некоторые важные для Единства Культуры дела. Я хотела предложить леди Кадзуми передать нам на сохранение некоторые особо ценные предметы искусства, что хранятся в этом доме. Картины и статуэтки... ювелирные изделия. Никому не станет лучше, если они попадут в руки мародеров или сгорят в возможных пожарах.
— Так, значит?.. — произнесла Кицунэ и хотела еще что-то добавить, но Хикари бросила на нее умоляющий взгляд, и девчонка сдержалась.
Но леди Гин не любила незаконченных фраз.
— Вы не договорили, Кицунэ-сама. Пожалуйста, не стесняйтесь.
— Да, Гин-сама, — Кицунэ глянула на хранительницу наследия так, что та ощутила холод, узрев в глазах маленькой девочки разум, силу и развитость которого никак нельзя было ожидать от изнеженного и игривого подростка. — Дело в том, что я много времени провела вне этого мира, и это сильно сказалось на моем выборе жизненных ценностей. Иногда, даже довольно часто, я не понимаю логики и поступков людей. Могу ошибаться, но вам не кажется, что Единство Культуры занимается не совсем правильным делом, отказывая в помощи погибающим людям и спасая пусть интересные, но все же мертвые предметы? Картины красивы, но они созданы людьми, и те люди, что гибнут без вашей помощи, или их дети, уверена, могли бы нарисовать много других прекрасных рисунков, которых теперь мир никогда не увидит.
Гин смутилась, но молчала недолго. Укоры, подобные сказанному маленькой оборотницей, уже не раз ей приходилось слышать ранее.
— Мысли, заключенные в книге, это ценнейшее, что оставили нам наши предки. В картинах и статуях заключены их чувства, в предметах ювелирного искусства — их видение красоты. Не сберечь их — значит втоптать в грязь память о прошлом обитаемого мира, уничтожить значимость жизней множества талантливых людей, живших в давние времена. В новые времена будет создаваться новое, но наследие Единой Империи не менее ценно.
— Но кто будет ценить это наследие и восторгаться им, если людей будут убивать и унижать, считая доброту слабостью, а красоту — провокацией для насилия? Пряча в подвалы сокровища и творения мастеров, нельзя изменить мир. Кому вы вернете наследие Единой Империи, если падем мы? Обугленным руинам? Или... — Кицунэ прищурилась, — нашим врагам?
Старшая хранительница гордо вскинула подбородок.
— Дайме Камней никогда не получит наследие империи. Просто потому, что не сможет ее воссоздать. Нельзя огнем и мечом удержать в подчинении сотни народов. Геноцид и произвол, что он творит в захваченных землях, повернутся против него. Такие правители уже бывали в истории эпохи Войн, но ни один из них не продержался долго. Сразу после смерти диктатора или при малейшем ослаблении его власти империя рухнет. Сейчас страна Камней кажется необоримо сильной, но у нас есть тысячи свидетельств того, что круглые сутки работают военные заводы страны Облаков, что в мертвых пустынях страны Песков идет подготовка войск, а в самой Северной Империи зреет разлад и смута среди правящей элиты. Нанесите своим врагам поражение под Инакавой, и на следующий день у вас будет столько союзников, что дайме Камней и Лесов, борясь с недовольством своих вассалов, будут мечтать о мирных переговорах! Побейте империю сейчас, и трон Камней пошатнется, а я, будьте уверены, найду весомые аргументы для своего руководства, чтобы убедить их поддержать вас и принца Кано не только словами ободрения, но и стальными кулаками наших самураев! Я всей душою молюсь за вас, но если вы проиграете... Единство Культуры затаится и будет ждать прихода нового героя, который сможет дать нам надежду на перемены в мире.
— Люди готовы поддержать нас, но ждут доказательств, что мы можем что-то сделать кроме пустых разговоров? Это истинно так, Гин-сама, я была бы глупа, если бы не понимала таких простых вещей. Простите меня за резкие слова в ваш адрес и в адрес Единства Культуры. Можете начинать готовиться выступить с речью перед руководством Единства. Я всерьез намереваюсь победить!
— Вы будете участвовать в битве лично? Это действительно так, Кицунэ-сама? Оценки вашего боевого потенциала нашими экспертами довольно сильно колеблются, но все сходятся во мнении, что вы не сможете противостоять в открытом бою даже нескольким десяткам самураев.
Враг прибудет к Инакаве через пару дней?
Кицунэ самодовольно ухмыльнулась, мысленно оценив, в какое большое существо может превратиться за это время, торопливо поедая запасы продовольствия из хранилищ Инакавы. Еды, необходимой крепчакам, запасено предостаточно, и маленькая оборотница ясно представила, как маскировочные полотна раздвигаются и над притихшим городом поднимается исполин, стройная девушка в костяной броне. Там, в тюремных подвалах Юидая, у нее не было времени на то, чтобы сделать внешнюю оболочку красивой. Сейчас она постарается, и люди не будут напуганы, они будут впечатлены! Кицунэ сделает несколько шагов вперед и, переступив через стены Инакавы, нападет на орду злых врагов. Раз! Осадная башня опрокинута одним тычком руки. Два! Пинок отправляет мобильную крепость в полет! Три! И тысячи кровожадных бандитов-самураев обращаются в бегство от одного грозного рыка рассерженной богини! А защитники города будут радостно кричать и размахивать оружием на стенах спасенного города!
Улыбка девчонки становилась все шире, в глазах блестели искристые звездочки. Еще мгновение, и она могла бы начать ерзать и ахать от восторга, но вовремя опомнилась.
— Не беспокойтесь, Гин-сама, — сказала она, начиная спешно бороться с туманом розовых грез, почти полностью окутавшим ее рассудок. — И ваших экспертов, и наших врагов... у меня найдется чем удивить!
Принц Кано не особо любил придворный церемониал, но понимал, что знание этикета ему необходимо, и потому приветствовал генерала союзной армии со всем почтением и уважением, не хуже, чем любой из глав наследного рода.
Омура Рюо, совсем еще молодой самурай, получил звание генерала после того, как его отец погиб во дворце дайме вместе с остальными лидерами страны Лугов от удара Стального Слепца. Недавний капитан, Рюо горел жаждой мести за отца, но в этот момент не стеснялся испытывать гордость от того, что был представлен наследнику единого трона. Надо ли стыдиться своего довольства? Важная миссия, которая должна помочь стране Лугов в борьбе с ненавистным врагом, теперь с честью исполнена.
— Это внушающее ужас оружие было в строжайшей тайне доставлено мною и моими людьми в Инакаву, — сказал генерал, когда двое самураев внесли в зал городского совета большой деревянный ящик, накрытый бархатной тканью. — Прошу вас принять его, Кано-сама, в знак стремления моей госпожи к миру с вашим народом, как символ надежды на прощение взаимных обид и прекращения разногласий, приводивших в прошлом к яростным и кровавым сражениям.
Самураи сняли с ящика бархат, открыв иссохшую и потрескавшуюся древесину. Ящик был просто неимоверно стар. Но что хранилось в нем? Воины Лугов сорвали защитные печати, и ясно ощутимый холод потек по комнате.
— Не может быть! — лицо наместника Томео вытянулось в глубочайшем изумлении. — Неужели это...
Борясь с онемением собственных тел, самураи Лугов подняли крышку ящика и спешно отступили подальше. Человек неподготовленный, задержавшись рядом с хранящимся в ящике предметом, рисковал потерять слишком много сил и погибнуть.
В ящике, пылая огнем, лежала трепещущая, словно на ветру, полоса синего света. Полутораметровый сгусток чистой энергии Ци.
— Бесплотный меч душ, Тоцука! — в ужасе и благоговении выдохнули сразу несколько голосов. Главы обороны города не сводили с драгоценного подарка изумленных взглядов. — Творение великого императора Фудо! Все это время он хранился в стране Лугов?
— Три сотни лет назад, Кано-сама, ваш благородный предок погиб в бою с армией предка нашего правящего дома. Этот меч был взят из мертвых рук дайме Водопадов и доставлен в столицу Лугов как военный трофей. Мы не смогли найти способа использовать его, силы меча Тоцука подчиняются только наследникам вашей линии крови. Детям принцессы Йоко, для которых он и был создан ее мужем. Более того, меч пил силы наших воинов и убивал любого, кто смел коснуться его. Мы скрыли Тоцука в этом ящике и замуровали глубоко в подземельях дворца. Теперь же, спустя три века, когда у давних врагов есть надежда забыть прежние распри, мы возвращаем вам то, что по праву принадлежит вашему правящему дому.
