— Мало ли у кого какие бывают предпочтения, — негромко отозвалась Анна. Бекки кивнула:
— Воистину. Личное дело каждого. Тем более что он, цитирую: "благонадёжен, воспитан, вежлив, исполнителен, спокоен". А его единственный приятель... — Бекки сделала паузу, начиная новую папиросу, — его единственный приятель здесь, бармен в третьесортном кабаке, убеждает юное дарование, что тому надлежит скрывать его "предпочтения". Невзирая на Ночной Договор. Ибо традиции есть традиции. И человеческая кровь, получаемая как паёк, начинает плавно переходить к этому самому приятелю. А потом к молодому вампиру пришёл некто. Или пришли. Не так важно.
— Ему объяснили, — тусклым голосом продолжила Анна, — что, если его Сир узнает, чем и как занимается его бывший птенец, он "лично прибудет, дабы покарать предателя".
— Или нечто в этом роде, — кивнула Бекки. — Во всяком случае, смысл был именно таким. И юный вампир попал в клещи. Страх пред своим Сиром, пусть и бывшим, страх перед руководителем проекта, страх перед чужой страной... Тот единственный, кого он считал другом, фактически предал его. Наверняка "некто" пришёл к нему в том самом кабаке. Выхода не было.
— Вы хотите сказать... — Анна подняла взгляд и встретилась с холодными свинцовыми каплями в глазах Ребекки Горовиц.
— Именно, — отрезала та. — Вальдер не случайно "птичку съел". Он покончил с собой.
В комнате повисло молчание, разбавленное лишь бормотанием из динамиков:
Где твой мундир, генерал,
Твои ордена, спина, как струна?
Ты уже слышал отбой,
Просто дождь бил по крыше твоей, генерал...24
— И я это просмотрела... — прошептала Анна.
— Глава проекта не вникала в личные дела своих сотрудников настолько глубоко, — скучным голосом сказала Ребекка. — Вампиры — не люди. Им чуждо многое из того, что довлеет над смертными. Никто не мог предположить, что в птенце старого Сира из Нового Орлеана могло остаться столько человечности. Он не смог заставить себя выйти на солнечный свет. Это слишком больно. Но он был биохимиком. И не мог не знать, что больное животное принесёт смерть ему самому.
— Хватит, — жёстко отрезала Шварц. — Говорим прямо. Это становится для меня личным делом.
— Как скажете, Леди, — Горовиц пожала плечами. — Я ошиблась в некоторых данных на этом пути. Например, решила, что Кристиан Салини не был близок Вальдеру. Но пока вас не было, мне хватило времени разобраться. До определённого момента Вальдер очень часто бывал в "Великом Древе". А потом — как отрезало. Раз в неделю, не чаще.
— Передавал кровь?
— Разумеется. И информацию. По крупинкам. По памяти.
— Но "Лунное Безмолвие" не обойти, — возразила Анна. — Мы озаботились, чтобы никто из разработчиков не смог поделиться ни с кем... — она осеклась.
— Вы поняли, — кивнула Ребекка. — Заговор вампиров "Лунное Безмолвие", как и все древние заговоры Ночного Народа, строится на базе человеческой крови.
— А он её не пил. — В голосе Анны звучал гнев. — Какая же я дура.
— Неверно, — кривая улыбка Горовиц вызывала желание стереть её с лица собеседницы жестоким ударом, но Леди сдержала неуместный и неумный порыв. — Это не вы глупы, а те, кто взял Вальдера в клещи, были слишком умны. Они не предвидели только одного. Человеческого фактора. Во всех смыслах.
— И кто они такие? — хищно спросила Анна. Инстинкты главы клана и ярость всё-таки взяли верх, и от голоса Леди по полу ощутимо протянуло холодом. — Кто ответит за это?
— Перед вами — никто, — Бекки зло затушила окурок в пепельнице. — Теперь это дело Агентства. А у меня остался последний вопрос: Салазар Салини, Сир Кристиана, был из Нью-Йорка? На самом деле?
— Да, — Анна не стала делать театральных пауз. — Полагаю то, что он был из Клана Кинжала и погиб в Новом Орлеане, будет достаточным дополнением?
— Вполне, — Ребекка опустила взгляд и низко поклонилась. — Благодарю за вашу доброту и помощь, Леди Шварц. Моё расследование закончено.
Анна взяла себя в руки, встала и тепло улыбнулась.
— Поверьте, госпожа Горовиц, мне доставила истинное наслаждение работа с вами.
— Надеюсь, вы предоставите мне транспорт до Агентства?
— Разумеется. Через пятнадцать минут. А сейчас прошу меня простить, у меня возникли неотложные дела.
— Одну секунду, с вашего позволения, — сочувствие в глазах Бекки было неподдельным, но голос оставался твёрд. — Я, как представитель Агентства "Альтаир", вынуждена требовать от вас: не делайте глупостей.
Леди Шварц вновь улыбнулась.
— О нет, Ребекка, — произнесла она, и огоньки в её глазах засияли чуть ярче. — Глупостей я делать не собираюсь. Передайте Воину и Александру Евгениевичу заверения в том, что я готова и далее сотрудничать с ними.
— Вне всяких сомнений, Леди, — Бекки ещё раз поклонилась, а когда выпрямилась, в комнате уже никого не было. Лишь таяла изморозь на пороге.
— Нью-Йорк, — пробормотала себе под нос Ребекка. — Значит, всё-таки Нью-Йорк... Хорошо. Теперь по этому следу пройдёт даже слепой.
Она грустно улыбнулась и принялась собирать вещи. На сегодня было ещё очень много дел.
* * *
Санкт-Петербург. Тридцатое ноября. Вечер. Центральный офис Агентства "Альтаир".
Особый агент внедрения Ревекка Ротшильд шла по Агентству "Альтаир".
Вернее было бы сказать, что шла она по второму этажу и коридор этот вёл её к переговорной за номером четыре. А во имя ещё большей точности можно было бы упомянуть, что шла она не одна. Невзирая на то, что виделось всем окружающим. Следом за ней, в тени мыслей и странно-новых прежних эмоций, твёрдым шагом шла Ребекка Горовиц. Отблеск личности. Проекция памяти. Воображаемая подруга, ставшая ближе иных живых существ, потому что, в отличие от прочих, Бекки знала о Риве всё. Не "почти" и не "практически", а по-настоящему всё. И притом являлась чем-то отдельным, обладающим своей историей, мечтами и желаниями. И своим циничным взглядом на жизнь и окружающее. То есть тем, чего Риве так давно не хватало.
Каладболг и Леохайн уже привычно грели грудную клетку и поясницу. А поклоны попадавшихся на пути сотрудников младшего и среднего звена вызывали не оторопь, а благосклонные кивки и намёки на улыбку.
"Мы сделали за три дня то, на что нам отводили несколько недель, дорогая. Принимай то, что заслужила".
"Да. Мы. Мы это сделали. А значит..."
"Именно. Это сделала ты. А впереди у нас ещё много дел".
Рива усмехнулась холодно и жёстко.
До брифинга по делу "Троицы" оставалось двадцать минут.
Доктор Джон Генри Холлидей шёл по Агентству "Альтаир".
Ему уже приходилось бывать в этих стенах, но впервые его приглашали на встречу, касавшуюся настолько серьёзного дела. И уж тем более впервые он нёс с собой нечто, что окажет услугу такой могучей организации. Не говоря о том, что услуга эта открывала путь к сотрудничеству на совершенно ином, нежели прежде, уровне.
Джон Генри неоднократно бывал на дуэлях, а больше того присутствовал при оных. Доводилось ему видеть и состязания по стрельбе — настоящие, а не пьяную похвальбу ковбоев. Случалось и судить подобные. Да и настоящий бой "когда... много народу" не обошёл бывшего дантиста стороной. Перестрелка у корраля О-Кей была далеко не самым страшным его сражением: не обо всём пишут в учебниках истории. И сейчас бродяга-джентльмен ощущал знакомый азарт, замешанный на опасности и чутье охотника за разумной добычей. Тридцать два года после воскрешения, когда он восстал из могилы, куда его запихала обиженная ведьма, не прошли для Дока даром. Холлидей многому успел научиться, многое переосознать и многое понять. Но в душе он оставался всё тем же уроженцем воистину Дикого Запада, который привык стрелять первым, многое требовать, но и спрашивать по справедливости. Доку не было страшно. Ему было весело и щекотно где-то внутри.
"В конце концов, если не выгорит, я сам найду эту скотину. И заставлю заплатить за то, что он нас так подставил".
Джон Генри расправил плечи, подмигнул симпатичной агентессе, попавшейся на пути, и полез за флягой.
До брифинга по делу "Троицы" оставалось пятнадцать минут.
Нуарейн шла по Агентству "Альтаир".
Сейчас она могла на время оставить за спиной вопросы о том, кто прежде занимал её кабинет, и о силе, что стёрла её предшественника из реальности. Могла забыть о том, что её не любили и побаивались. Могла хотя бы на время сбросить с плеч груз прожитых лет и отдаться невероятному чувству исполнения. Как балерина, выходящая на сцену, как стрелок, задерживающий дыхание при виде цели, как рыцарь, поднимающий копьё и готовый отправить своего коня в галоп. Нуарейн достаточно времени провела в Первом, Втором и Третьем отделах, чтобы понимать: задание, которое она получит сейчас, определит её будущее по-настоящему. А после него, в любом случае, уже не будет недомолвок и тайн. Потому что либо она не справится и будет мертва, либо справится и сможет требовать ответы. И, как и прежде, диктовать свою волю.
"Пусть не в таком масштабе. Пусть меньше. Но... я приняла решение. Сердце этого мира будет жить. В ком бы оно ни проявилось. Как бы оно ни проявило себя. Хватит повторять прежние ошибки. Пришло время новых решений. Новых ошибок? Возможно. Но я больше их не боюсь".
Нуарейн благосклонно кивнула Ильясу, вывернувшему из соседнего коридора, и перевела мысли в деловое русло. Её ждали взлёты и падения, и она хотела, чтобы первых было больше, чем вторых.
До брифинга по делу "Троицы" оставалось десять минут.
Жрица шла по Агентству "Альтаир".
Она знала, что мало кто из встретившихся по пути сможет оценить изменения в её туалете. И также знала, что некоторые из тех, кто соберётся в четвёртой переговорной, оценят и поймут. Белую блузу-тунику главы аналитического отдела теперь пересекал широкий кожаный пояс с отделкой алого металла и сложной пряжкой того же цвета. Изумруды на шее и в нити, поддерживавшей завитые в крупные кудри волосы, дополняли "рождественский" образ. Но истина, как это обычно и бывает, крылась в деталях. И в знании.
Обворожительная улыбка, лёгкая поступь и жесты, уверенность в себе и жажда движения вперёд. Жрица давно не чувствовала себя так непринуждённо и свободно. И в то же время тревожно.
"Одна ошибка. Всего одна ошибка, которую я могу допустить. И я прошу отставки".
"Ты приняла решение".
"Да, друг мой".
Пальцы женщины коснулись пояса, чуть погладили, наслаждаясь живым теплом гибкого металла под выделанной кожей.
"И я пообещала себе. Ошибки можно исправлять по-разному. Если не сложится так, как я хочу, — мы вернёмся. По-настоящему. Ты ждёшь этого, Дайнслейф?"
"О да, Госпожа. Жду".
Движение рукой, распахнутая дверь, полумрак комнаты, ждущие взгляды... Жрица чуть прищурилась и прошла на своё место.
До брифинга по делу "Троицы" оставалось пять минут.
Александр Евгениевич Светлов шёл по Агентству "Альтаир".
Трость давно была частью его образа. К ней привыкли. Её почти не замечали.
Что с того, если специалисту по связям с общественностью хочется выглядеть импозантно? Он загадочен и непостижим. Он может всё, чего не могут главы отделов: в первую очередь, решать вопросы с внешним миром. Он знает всё или почти всё, а пределы его возможностей уступают лишь Принцу Без Королевства. Но кто видел Принца? А Александр Евгениевич — вот. В своём кабинете по расписанию в нужные часы. Всегда подтянут, красив и элегантен. Кто заметит, что, вышагивая по коридорам Агентства, он налегает на свою — одну из многих — трость сильнее обычного? Тем более, что нажатие это едва заметно ему самому. Верно. Никто.
"Но я знаю".
Светлов знал, что будет сейчас. Он достаточно долго жил, чтобы хорошо просчитывать действия тех, кто младше. Не всегда и не везде, но уж в Агентстве — точно.
"И всё же я ошибся. Нас кто-то предал".
Запах цветочных духов и не остывшее обожание во взглядах: здесь прошла Рива.
"И я не предвидел этого. Не просчитал, не смог вовремя остановить. Чем это грозит?"
Табачный дым, кукурузный виски, окурок в пепельнице у окна. Порозовевшие щёки сотрудниц. След Холлидея.
"Необходимо привлечение сторонних лиц. Насколько это оправдано?"
Флёр зависти и непонимания. Опаска и изморозь на окнах, куда больше, чем должна бы появиться. Нуарейн не изменяет себе.
"Ставка на всего одну личность, которая может и не справиться. Впрочем, в какой мере мы вообще можем ей доверять?"
Опасность, недоумение, радость, лёгкость и заразительная уверенность. Трость сбилась с ритма и затихла. Александр Евгениевич осмотрелся, опустив очки на самый кончик носа, а затем продолжил путь под ритмичное постукивание своей верной спутницы.
"Жрица. Судя по всему, бывшая ученица решилась на отчаянный шаг. Что же, это радует. Но и вселяет опасения. В первую очередь за её собственную судьбу. Однако следует увидеть самому, прежде чем делать выводы".
Светлов кивнул своим мыслям и завернул за угол.
Палач, Воин и Тень ожидали второе лицо Агентства у входа в переговорную. Громкая и весёлая непринуждённая беседа между ними свидетельствовала об одном: все трое прекрасно понимали, насколько важен момент. И старались успеть захватить часть куража с собой.
— Ты скотина, Сандер, — вместо приветствия заявил глава Второго отдела. — Но я тебя прощаю.
— В целом, я согласен со своим другом, comandante, — лучший убийца Альтаира тряхнул начавшими отрастать волосами и сверкнул белоснежными зубами. — Но я привык.
— Только, значит, сгоняла в Париж ради отдыха — и меня тут же гонят туда по работе! — фыркнула Тень, сменившая чёрный бархат на обычный пурпур.
— Вы готовы, господа и леди? — вместо ответа на их реплики спросил Александр Евгениевич. Интонации, улыбка и взгляд сказали за него всё, что он не успевал выразить вслух.
Он дождался слитного "да", открыл дверь в переговорную, пропустил всех вперёд и вошёл последним.
Брифинг по делу "Троицы" начался.
* * *
— Сперва я хотел бы осветить и разобрать необходимые формальности и данные, не относящиеся непосредственно к основному поводу собрания.
Александр Евгениевич обвёл взглядом всех собравшихся, дождался молчаливого согласия и лишь после этого занял своё место во главе стола.
— Мне отчитаться о нашей увлекательной охоте за Княгиней? — подняла бровь Тень. Светлов покачал головой.
— Не нужно. Ваш отчёт переведён в надлежащую форму и уже передан всем заинтересованным лицам.
— Неужели моя писанина тебе всё-таки пригодилась? — восхитилась вольнонаёмная сотрудница. Холлидей покосился на неё с нескрываемой опаской. После давней истории с ведьмой он плохо доверял женщинам в принципе, красивым — в особенности, а уж при этом умным и владеющим сверхъестественными возможностями... Тень глянула на него в ответ и неожиданно быстро показала язык. Александр Евгениевич вздохнул.
— Силами аналитического отдела ваши данные были совмещены с отчётами ваших коллег по "охоте", на основании чего создана оперативная сводка по делу "Серебряной Княгини". Вышеупомянутая сводка предоставлена, как я уже сказал, всем сотрудникам, привлечённым к оному делу. Единственной пока что просьбой к вам, Тень, будет срочное перемещение группы под кодовым названием "След Волка" в Париж. Дальнейшее ваше привлечение опционально и зависит от результатов первичной работы группы.
