Только сейчас Артём стал различать окружающее пространство. Прямоугольная сетка проходов, между которыми шагов десять, а вокруг — возвышения. И на каждом что-то вроде регистратора, или переводчика — экрана. И все они едва заметно светятся. Страшновато, если честно.
— Если стоять, только когда горит свет, как мы отсюда уйдём? Сама говоришь, что нельзя шевелиться, как тогда в круг войти? — поинтересовалась Миранда.
— Сама не знаю, — проворчала Мари. — Это он так написал, я только прочитала. Минутку. Нам надо пройти... — она оглянулась, — семь рядов туда, потом ещё три налево. Будет стол, на котором есть экран, светится ярче остальных. Написано, что он имеет какое-то отношение к Айуру. А рядом с ним круг. Когда горит свет, круг перемещает в безопасное место. Все поняли? Как только становится светло, замираем и закрываем глаза. И ничего не говорим, это главное. И...
Вспыхнул свет. Артём закрыл глаза, хотя это далось нелегко, и ощутил, как сильно сжимает его ладонь Миранда, почувствовал её страх. Яркий свет, ощущается сквозь закрытые глаза. Светил и светил, и время текло медленно-медленно.
Стало темно. Они, все трое, осторожно открыли глаза, поморгали. Глаза медленно привыкали к сумраку.
— Хорошо, что я там в туалет сходила, — прошептала Мари. — Иначе бы сейчас сходила. Давно я так не пугалась. Готовы? Идёмте, я хочу отсюда убраться.
Убираться пришлось довольно долго. Свет вспыхивал через нерегулярные интервалы — яркий, слепящий, отовсюду. Мерещилось, что невидимые, почти неощутимые руки прикасаются к телу, что пристальное внимание обращается со всех сторон. И всякий раз глаза вновь привыкали к сумраку, и находились силы для нескольких новых шагов. И снова вспышка.
Наконец, они добрались до того самого возвышения, «стола». И действительно, одна из панелей на нём освещена чуть ярче. Артём поднёс к ней ладонь, и панель осветилась. И потекли по ней картинки, яркие, цветные, завораживающие. А в верхней части — текст, или что это такое — непонятные значки.
— Айур! — восхитилась Миранда. — Это снимки того, каким он был до Вторжения! Смотрите, какая красота!
И впрямь, было на что посмотреть. Утопающая в зелени и цветах планета, синее небо с лёгким налётом весенней зелени, и — города, постройки, леса и поля. Цветущий мир.
Картинки сменились — планета как будто помутнела, миг — и на картинке почти безжизненный, серый шар. И видно, что по поверхности его катятся бурые волны.
— Биомасса, — вполголоса заметила Миранда. — Я видела съёмки. Это Вторжение — после того, как они заняли всю поверхность.
— Мерзость какая, — скривилась Мари. — А что там за стрелки вверху?
Артём провёл ладонью над символом, похожим на стрелку. И картинки потекли вспять — вначале медленно, затем быстрее. Чем ближе ладонь к панели, тем быстрее перемещаются. Растворялись красоты Айура, съёживались строения, отступали цветущие леса. И вновь планета пуста — почти.
— Таким он был, когда люди прилетели, — сказала Миранда. — Откуда здесь эта запись?! Так это что — они отсюда за нами наблюдают? А что было до людей? Можно ускорить перемотку?
Артём приблизил ладонь — картинки стали мелькать чаще. И снова была бурая масса на поверхности планеты, и вновь она стала покрываться лесами, и цветущими лугами, и...
Зданиями!
— Стойте! — воскликнула Миранда, и Артём отодвинул ладонь. — Вы это видите?! Тут жил кто-то ещё! Жаль, мы не видим их...
Словно по команде, на экране появилось изображение. Не люди, но очень похожие. Гуманоиды. Четырёхпалые руки, крупные глаза, кожа темнее, чем у Артёма с Мирандой — почти такая же тёмная, как у Мари.
— Они жили здесь, — Миранда побледнела. — Ведь почти такие же люди! Видите? А потом их просто сожрали. Прилетели так же — и сожрали...
Артём смотрел в глаза прежним владельцам Айура — возможно, именно эти существа тут жили — и чувствовал, что ему очень не по себе. Что с ними стало? Спасся хоть кто-нибудь? Колонисты, прибывшие с Земли, нашли на планете множество признаков былого наличия развитой цивилизации, но — ни единого целого предмета, ни единой кости, ничего такого, по чему можно было бы узнать, что случилось. Почти идеально вычищенная планета — ни единого микроорганизма, никакой органики. Стерильно, чисто, пригодная атмосфера и климат. Живи — не хочу! Стоп, а куда тогда делась нечисть, если именно она и поглотила всю существовавшую жизнь?!
— Ты это записал? — спросила Мари, и получила утвердительный кивок от Артёма. — Тогда пошли отсюда. Злая я, сейчас ломать тут всё начну. Это ж надо — целый мир уничтожили, и уже не в первый раз! Да кто они такие?!
— Вон круг, — указала Миранда. — Смотрите, до него всего шага три! Надо встать рядом, и...
Они не успели сделать один шаг, как вспыхнул свет. Артём держал их за руки и осознавал, что они прекрасно понимают: только один шаг. Шагнуть — и будешь внутри круга. Сейчас. Собраться с мыслями. Он легонько потянул остальных за руки, и сам шагнул. И слепящий свет перестал быть видным даже сквозь веки.
Артём открыл глаза. Они в комнате Марка Флавия — в его убежище глубоко под землёй. Всё так же, как и было — ящики, столы, приборы, в углу — репликатор и нормализатор атмосферы. И дверь — индикация «заперто». Снаружи сюда не войти, да и не пробовала нечисть делать это, держится подальше.
— — -
— Мы здесь были! — обрадовалась Мари. — Это ведь отсюда ты нас увёл, да? Точно, та самая комната! Круто! Ну что, домой? Я лично не хочу весь его маршрут повторять, я и так уже насмотрелась — на год хватит. Миранда? С тобой всё хорошо?
Миранда отошла к дивану — кроме него и кресла, мебели здесь нет. Отошла и присела.
— Посижу маленько, ладно? Что-то я устала, сил нет. Хоть немного посидеть, а то идти не смогу.
Мари достала из аптечки крохотный цилиндр — походный диагност — и провела вокруг лица Миранды, вниз — до ступней — и обратно.
— Да, просто устала, — подтвердила она. — Слу-у-у-ушай, да у него репликатор! Вот это он жил, люблю! Слушай, и не заперт! Ну-ка...
Мари несколько минут провела, листая картинки на панели репликатора, затем медленно повернулась. В руке её была плитка шоколада. Во всяком случае, выглядела похоже.
— Швейцарский, — сказала она, и вернулась к остальным. — Сколько там всякой шикарной еды в списке! Не знаю даже, что такое Швейцария, но однажды такое уже пробовала. Супер!
— С ума сойти, — прошептала Миранда, и взяла предложенный кусочек. — Пятьсот зоркмидов за плитку, и его продают в единственном месте на планете. Нигде больше какао не выращивают. Мы всё детство о таком мечтали, так никогда и не попробовали...
— Пробуй, пока можно, — Мари предложила кусочек и Артёму. Тот отказываться не стал, и осознал, до чего он голоден — раз, и до чего вкусен шоколад — два.
— Сейчас я устрою нам обед, — Мари вернулась к репликатору. — Отдыхать, так отдыхать. И воду лучше тоже здесь сделать, ту пусть анализируют, кому положено. Ортем, слышишь? Уже пора снять рюкзак, флягу, то есть.
— — -
Они уселись — все, одновременно. Артём смутно помнил, как они поужинали, а потом поняли, что никто уже идти не в состоянии, надо отдохнуть. Мари быстро организовала, при помощи репликатора, три отдельные складные кровати, и всё прочее. И вот — что-то выбросило из сна.
— Что это? — прошептала Миранда. — Слышите?
Да, слышат. Звук доносится откуда-то сверху, хотя сверху — толща камня; по запискам Марка Флавия, тут ничего и никого постороннего рядом. Голоса. Звук многих голосов — они то шептали, то напевали, то спорили. Слов не разобрать, да и сами голоса — на пороге слышимости.
— Он и про это писал, — Мари зевнула. — У него совет: в такие моменты включайте музыку — можете громко, тут акустическая защита, никто не сбежится. Откуда голоса, неясно. Так и спал здесь — под музыку.
— Я не смогу, — содрогнулась Миранда. — Давайте уйдём, если вы идти можете. Туалет тут у него есть?
— Всё там же, — указала Мари в сторону дальнего угла. — Армейский, обожаю. Подходишь, прижимаешься к вертикальной пластине нужной стороной, нажимаешь на панель. Остальное он сам. Штаны снимать не нужно.
Да уж. На Айуре с понятием «телепортация» знакомы, пусть даже официально перенос материи возможен только на очень небольшое расстояние. А что на самом деле люди успели заново выучить — пока что знают очень немногие.
Боязно было открывать дверь в пещеру. Смотреть вниз, на колонны нечисти и их космическую технику, также страшно. Но Миранда посмотрела — и, надо сказать, даже не вздрогнула. Молча вернула бинокль, и жестом указала — всё, пора убираться.
— — -
— Марина, — позвала Лилия, которую встревожило состояние подруги и хозяйки дома — шёл четвёртый день с момента, как Мари, Миранда и Ортем пропали. Официально, конечно, руководство вооружённых сил заявило, что сэр Ортем выполняет задание и подробности не разглашаются. Окружающие всё понимают, и не донимают расспросами — у дросселей самая опасная профессия, если такое вообще можно сравнивать. Но вот в остальном...
Марина держится с завидным спокойствием. Помимо того, что поручилась — видимо, полагаясь на интуицию — за Арлетт, как недавно поручилась за Мари — Марина удивляла окружающих выдержкой, и намёков не подавала, что беспокоится. У хозяйки дома жизнь насыщенная: помимо того, что есть собственно заботы дома — а здесь Марина проявляет свою невероятную память: помнит все мелочи о каждом, не оставляет без внимания ничьи сложности и заботы — есть ещё и необходимость вращаться в обществе, появляться в других домах, в их предприятиях и магазинах — словом, вести светскую жизнь. И она ведёт. С помощью Лилии — ну и Арлетт, которая, к слову сказать, делает что прикажут, старательно и в срок. Оправдывает доверие.
Но вот дома, когда выпадали нечастые минуты свободного времени, Марина последние дни закрывала глаза и подолгу сидела, погружённая в себя. Вот и сейчас — отложила книгу и откинулась на спинку стула, закрыв глаза.
Она открыла глаза, когда Лилия позвала её. К облегчению Лилии, слёз на лице Марины не было, но были совершенно ненужные морщины на лбу.
— Что-то случилось, Лилия? — Марина встала, но Лилия жестом успокоила её — садись, садись, ничего срочного.
— В доме всё нормально, не беспокойся. Если нужен отчёт, я сейчас принесу.
Марина улыбнулась.
— Не нужен, я и так всё знаю. Со мной всё хорошо, Лилия.
— Марина, — Лилия взяла её за руки. — Они вернутся. Точно говорю, вернутся.
— Я знаю, — Марина кивнула и сжала её ладони. — Спасибо тебе. Извини, если я последние дни повышаю на тебя голос.
Лилия улыбнулась — да ну, скажешь тоже! — и погладила её по голове. Когда Марину обижали там, в приюте, это успокаивало её быстрее всего. И сейчас, похоже, тоже помогает.
— Доктор Ливси сказал по большому секрету, — понизила голос Лилия, — что их главный по науке, который по оружию тоже главный, не сомневается, что всё обойдётся. И что все готовы на спасательную операцию, на что угодно. Его не бросят. Их никого не бросят, если что.
Марина кивнула, и закрыла глаза. Лилия почувствовала, как напряжение понемногу оставляет Марину. Напряжение, которое копилось все эти дни. Чувствовалось, что Марина как натянутая струна — может внезапно выйти из себя. По любому пустяку — хотя такое случалось крайне редко. И тогда тушите свет, достанется всем и каждому, кто попадётся под руку.
И тут Лилии позвонили. Марина немедленно открыла глаза, и спросила взглядом — о них? Лилия кивнула, поскольку услышала следующее:
— Госпожа Лилия Корту? Марцелл Катон на связи. Не хотел беспокоить вашу хозяйку в столь поздний час, передайте ей, пожалуйста: сэр Ортем, госпожа Красс и мадам Фурье сейчас с нами, у них был долгий поход — но беспокоиться не о чем. Как только отдохнут, мы доставим их домой. Здравствуйте!
Даже ответить не успела.
— Они вернулись, — пояснила Лилия на словах. — Как только отдохнут, их привезут домой. С ними всё хорошо.
— Замечательно, — Марина улыбнулась, и смахнула слезинку. — Всё, тогда я — спать, завтра будет много хлопот.
— — -
— Терпеть не могу белое, — заявила Мари, которую отпустили последней. Теперь все трое сидели в той самой комнате-»гостинице», в которой Миранда и Ортем побывали после той прогулки с «титанами». Только теперь здесь три кровати. — Как будто в саване сижу. И не боятся нас тут втроём оставлять?
— У тебя есть силы вести себя неприлично? — не удержалась Миранда. Какие уж тут силы: после того, как отмыли, и проверили всеми медицинскими приборами, и задали тысячу вопросов, а потом ещё и накормили — сил хватит разве что на храп.
— Пока нет, — пожала плечами Мари. — К утру уже ничего не обещаю.
— Здесь кругом камеры, всё записывается, — напомнила Миранда. — Говорят, только в ванной нет камер. Не забудь увести его в ванную. Но я бы не рисковала.
— Да ну тебя! — Мари насупилась и, не обращая внимания на остальных, разделась догола — ночных рубашек Мари не носит принципиально. Если ночью нужно куда, халат надевает, только если выходит за пределы своей комнаты. — Пусть смотрят, мне не жалко. Спокойной ночи, если что. — И спряталась под одеяло.
— Детский сад, — вздохнула Миранда, и обняла Артёма. — Я тоже спать. Надеюсь, хоть завтра утром будить не станут. Добрых снов!
...Артём проснулся, как всегда — в пятом часу. Но вставать не хотелось, да и не смог бы, не разбудив их: Миранда прижалась к нему слева, Мари справа — и слушать их ровное дыхание было необычайно приятно. Так и лежал, думал, вспоминал события прошедшего дня. Всё казалось, что их ровно один день не было, а по календарю Айура прошло пять дней. С ума сойти! Как такое возможно? И на часы ведь смотрел, что же выходит — не обратил внимания на дату?
Будить их не стали. Миранда проснулась в половине девятого, Мари — ещё через пять минут. Получается, будь Миранда дома, снова проспала бы утреннюю пробежку. Нехорошо выходит!
Дни 46-47. Силы зла [оглавление]
— Выпейте, — Марцелл указал на чашку с чаем. — Скоро отпущу вас домой. Уже не хватает специалистов — и техники. Нам под это дело новые помещения обещали, новую технику, и новых специалистов. А вам — благодарность от командования, — оружейник пожал Артёму руку. — А также от родственников Марка Флавия. Он полностью оправдан — по новым данным, у нас нет оснований считать его военным преступником. Хотя следствие всё ещё идет. Жаль, что поняли это с таким опозданием. Возвращаюсь к нашим баранам. Никакой путаницы нет, время на «локации М», это рабочее название той планеты, течёт в пять с небольшим раз медленнее по сравнению с Айуром. Что такое релятивистское замедление времени, в курсе?
— Формулу не помню, но в курсе, сэр.
— Замечательно. Мы предполагаем, что «локация М» движется со скоростью на два процента меньшей скорости света в вакууме. По отношению к Айуру. Отсюда и замедление времени.
