«Определенно значительная ответственность, — подумало устройство. — Формально, ее звание не выше прежнего, но по уровню полномочий она и правда вторая в армии. Я не в состоянии предполагать, делает ли это ее второй по действительной власти, так как требуется анализ человеческого взаимодействия либо доступ к файлам, к которым у тебя нет допуска».
«Можешь сказать, как это повлияет на меня?» — спросила Рёко, решив проверить ограничения устройства.
«Уровень власти наставницы волшебницы позитивно коррелирует с будущей боевой производительностью, скоростью повышения и выживанием. Однако причинная связь сложно выразима, учитывая избирательность явления и отсутствие экспериментальных исследований. Альтернативный анализ потребует больше возможностей, чем у меня имеется, либо доступ к файлам…»
«Поняла, — подумала Рёко. — С тобой не поболтаешь, не так ли?»
«К сожалению, данная модель системы тактического советника недостаточно производительна для обеспечения, помимо иных своих функций, приятной беседы. Однако может интересно знать, что полевые тесты второй версии превзошли ожидания, и что разворачивание апгрейда опережает график. Вторую версию, скорее всего, распространят среди младшего офицерского корпуса в течение четырнадцати месяцев».
«Ну ладно, — подумала Рёко, оставляя тему. — С другой стороны, Асака-сан что-то упомянула о том, что неплохо будет выбрать психотерапевта, так что, ну, я не совсем уверена, что мне с этим делать…»
«Список кандидатов составлен, — подумала машина. — Я затребовал такой список у ОПЗ, основываясь на ожидании твоего вопроса, хотя я бы это предложил, не сделай этого Асака-сан. Список составлен из максимальной ожидаемой совместимости, предоставляя при этом специалистов по переходу, через который ты проходишь».
«Ясно, — подумала Рёко, когда в поле ее зрения появился список, сопровождаемый краткими биографиями и лицами. Она прокрутила список, он передвигался так, чтобы центр ее внимания находился в центре зрения, без необходимости двигать взглядом. Всего было семеро. Наудачу спросила: — Что-нибудь посоветуешь?»
«Нет, — подумало устройство. — Кроме как отметить, что рекомендации ОПЗ в прошлом были очень успешны. Если необходимо, я могу попросить, чтобы они сократили список».
«Нет, все в порядке, — подумала Рёко, быстро просматривая профили. — Я сама выберу».
Она немного почитала, откинув голову на стену позади кровати, после чего спросила:
«Итак, есть причина, почему все эти психотерапевты — специалисты по “семейным раздорам” и “неполным семьям”? — спросила Рёко. — Мне это совсем не соответствует».
«Период сразу после контракта считается весьма чувствительным временем для семей, — подумал ее таккомп. — Часто это время конфликта».
«Хм, ну, не думаю, что это будет проблемой», — подумала Рёко.
«Чтобы ты не пропустила, — подумало устройство, — я бы хотел отметить, что Ацуко-сэнсэй, вторая в списке, также специализируется на очень старых, и, таким образом, является назначенным терапевтом Сакуры Кёко, Томоэ Мами, Титосэ Юмы и, теоретически, Акеми Хомуры. Чрезвычайно престижные пациенты, и удивительно, что тебе дали возможность к ним присоединиться».
«Я думала, ты не даешь рекомендаций», — подумала Рёко.
«Это не рекомендация, — подумал он. — Я лишь указал на связанные факты».
«По мне так это похоже на рекомендацию, — подумала Рёко. — Даже если ты такого не планировал. Ее квалификация выглядит вполне неплохо, так что не вижу причин против».
Она выдала легкий всплеск намерения, означающий мысленную команду.
«Очень хорошо, — подумало устройство. — Предлагаю через четыре дня, в четыре».
«Доступно?» — подумала Рёко.
«Да. Иначе бы я не предложил. Я проверил их расписание и твое. Одна из моих обязанностей следить за твоим расписанием, хотя в настоящий момент у тебя не так много обязанностей».
«Конечно», — чувствуя себя немного глупо, подумала Рёко.
«Между прочим, ты установила меня по возможности молчать, тем не менее, сегодня ты потратила достаточно времени, разговаривая со мной, до уровня необычного для большинства новых контрактниц. Ты уверена, что хочешь все так и оставить?»
«Посмотрим, как получится», — подумала Рёко.
«Очень хорошо».
Она продолжила коротать время, решив немного изучить Евфратский фронт, так как у нее появилось подозрение, что это будет важно для ее будущего. Также это неплохо согласовывалось с тем, что она обычно изучала в свободное время. На этот раз, с повысившимся допуском и военным статусом, она получила доступ к источникам авторитетнее онлайновой мельницы слухов.
Ситуация была хуже, чем сообщалось общественность, как все и предполагали.
«Ну конечно, а когда было не так?» — сухо подумала она.
Она не знала, что верфи под настолько сильным давлением, или что наземные бои распространились на некоторые основные городские районы. Невозможно было скрыть, что ведутся наземные бой, но масштаб был гораздо серьезнее, чем подразумевалось конфликтами уровня налета. Не была правдой и полная безопасность высокой орбиты. Однако фронт стабилизировался — хотя бы это было правдой, даже если фронт был не так далеко, как подразумевалось. Производство звездолетов снизилось, и оставшееся по понятным причинам сосредоточилось исключительно на судах местной обороны. Тревожащая потеря стратегической ценности, или так заявлялось во внутренних отчетах.
Планеты под серьезной атакой, как правило, были изолированы, а у оставшихся жителей по очевидным причинам были проблемы серьезнее обхода правительственных цензоров на реле сверхсветовой связи. В данном отношении это очень похоже было на прошлое, и информацию передавали журналисты, правительство и слухи. Конечно, аналогичное событие на Земле невозможно было бы скрыть от остальной планеты.
Со временем она проверила свой хронометр, на котором уже было 23:30, что значило, что она потеряла счет времени. Не то чтобы это было важно. Ее поразило понимание, что внутреннего чувства усталости, ноющего чувства надвигающегося сна, что она всю жизнь использовала, чтобы следить за временем, не было. Она на мгновение растерялась, осознав, что у нее так много времени.
Ее дверь открылась как раз в тот момент, когда она собралась впасть в экзистенциальный кризис, и вошел ее дедушка.
— Твои родители взяли на работе отгул, — сказал он. — Мы подумали, что можем сходить с тобой куда-нибудь на ночь, ну, раз уж больше нет смысла держать тебя на комендантском часе. Отпраздновать взрослость, вроде такого. Я не совсем уверен, что твои родители для этого подходящая компания, но…
— Буду рада, — ответила на подразумеваемый вопрос Рёко.
Она спрыгнула с кровати, радуясь появившемуся занятию, и последовала за стариком за дверь, где уже ждали в гостиной ее родители.
Только тогда у нее нашлась секунда задуматься, куда именно они пойдут. Они же не… поведут ее по барам, не так ли? Вообще, что именно значит празднование взрослости?
— Куда именно идем? — вдруг занервничала она.
— Расслабься, — сказала ее мать, каким-то образом прочтя ее мысли. — Мы просто идем в тот же ресторан, что и всегда.
— О, — с облегчением сказала Рёко. «Ночная жизнь» не слишком-то ее интересовала.
В нынешнее время ресторан означал «место, где повара специализируются на ручном приготовлении еды».
Они сели в четырехместную машину, ее мать явно намеревалась с ней поговорить, отец затих, о чем-то размышляя. Рёко поняла, глядя мимо матери на полуночные огни города, что они впервые за долгое время пошли куда-то все вместе, семьей. Как давно такое было? Два года? Три?
Ее это обеспокоило, по каким-то причинам, что она не вполне поняла.
С учетом обстоятельств, Рёко предоставили полную свободу заказывать, так что она заказала сливочное рагу, которое она бездумно обожала, плюс немного жареного, что обычно они не заказывали — в основном потому, что дедушка жареное не любил. Лишь после этого заказа ей, наконец, пришло в голову, что да, он тоже отбывает через шесть дней, а она нелогично эгоистична. Она попыталась извиниться, но он отмахнулся, указав, что она, в конце концов, младше.
Непривычно было есть посреди ночи, но это мало что значило, пока еда помещается в желудок. Вся избыточная энергия таинственным образом утекала в имплантаты, или так им рассказывали в школе. Плюс, у Рёко было чувство, что ее имплантатам нужно энергии больше обычного.
И все же, после всего этого, сливочное рагу было странно на вкус, так что она едва смогла доесть.
— Что-то не так, Рёко? — спросила мать, заметив, как она изо всех сил старается не сморщиться.
— Э-э… — начала она, гадая, стоит ли ей что-нибудь сказать.
Она нахмурилась, решив, что ей придется через это пройти.
— Вкус не тот, — сказала она. — Не их вина. Думаю, это из-за имплантатов. Я… чувствую корову. Не уверена, как еще это объяснить. Попытаюсь к этому привыкнуть.
— Дисгевзия, — небрежно прокомментировал ее отец. — Достаточно часто бывает в начале процесса акклиматизации имплантатов. Со временем пройдет.
Они несколько удивленно взглянули на него. Он все время выглядел рассеянным, как будто его что-то беспокоило. Рёко знала, что она дала для этого много поводов, так что не давила.
— Верно, — немного нервно сказала Рёко. — Хотите послушать об имплантатах? Я знаю, что вы знаете больше, чем большинство родителей, но я полагаю…
— Конечно, — сказала мать, отпивая суп. — Честно говоря, думаю, большинство девушек не приходят домой, чтобы сразу же запереться в своей комнате. Я имею в виду, я знаю, что мы не выказывали особого любопытства, но нам уж точно захочется послушать о переустановке систем у дочери.
— А, верно, — сказала Рёко, остановившись на грани извинения. Она порой такой бывала. Они это знали.
— Это и ко мне относится, — указал дедушка, чуть повернувшись в ее сторону. — Я читал информационные руководства, но, думаю, полезнее будет выслушать тебя.
Рёко задумчиво кивнула, так как даже ее отец сосредоточился на ней.
Она насколько возможно кратко обо всем рассказала, опираясь на информационный ввод прикрепленного к позвоночнику нового компьютера, закончив описанием этого самого компьютера. Проходя по списку, она подчеркнула части, которые, как она подозревала, относятся только к ней, вроде заметного удаления кардиопульмональной поддержки, что почти наверняка была бы вместо этого усилена у не-волшебниц.
Все это время они с интересом слушали, но только дедушка задавал вопросы, родителям вполне достаточно было кивать и молчать. Она чувствовала, что знает причину такого.
— Мне всегда интересно было, каково иметь в голове один их этих тактических компьютеров, — когда она закончила, сказал отец, наклонив голову. — Я все время общаюсь с лабораторными ИИ, но это не то же самое. Ни один из них не читает мои воспоминания.
— Ну, с этим я весь вечер и разбиралась, — неявно объяснила Рёко, чем она занималась в своей комнате. — Пока что все не так плохо. Он, в общем-то, даже полезен.
— Просто радуйся, что МСЁ и правительство заставили друг друга сделать ровно то, что сказал Комитет по этике, — сложив руки, мрачно сказала мать. — Иначе я бы не смогла довериться настолько, чтобы об этом не задумываться.
Рёко на это кивнула. Таккомп первым же делом ей об этом упомянул, как будто бы успокаивая ее.
— Ну, проблемы со вкусом на сегодня будут проблемой, — оперлась на спинку стула мать. — Я заказала выпить.
Рёко подождала несколько мгновений, чтобы ее мать объяснила, почему это будет проблемой, прежде чем осознать происходящее.
— Ты имеешь в виду, ты заказала выпивку для меня? — спросила она.
— А почему нет? — пожал плечами ее отец. — Ты теперь взрослая; так гласит твой статус. И не похоже, что мы все еще можем следить за тобой.
— В мое время, — сказал дедушка, указав на остальных палочками, — несовершеннолетним запрещено было пить алкоголь. Не было никакого этого странного контроля интоксикации или катализаторов в крови или еще чего. Нужно было следить, что ты пьешь, и следить и за своими детьми.
— Да, мы знаем, пап, — покровительственно сказала мать Рёко, сумев не показаться скучающей.
Из-за социальных ожиданий употребление алкоголя несовершеннолетними в большинстве семей по-прежнему не одобрялось, но это все равно было бессмысленно. В то время как для них законно было пить, им запрещено было отключать контроль интоксикации, что значило, что спирт будет разложен на воду и углекислый газ почти в ту же секунду, как попадет в кровь, а поглощенная энергия используется в необходимых целях.
Прибыли их напитки, и Рёко уставилась в бокал с ароматным саке. Если точнее, яблочным.
Она приготовилась осторожно глотнуть, но отец поднял палец.
— Отключи контроль интоксикации, — сказал он. — Это твое новое право.
Рёко неуверенно огляделась и увидела, что ее дедушка выглядит весьма скептически, тогда как мать слегка заинтересованно.
В прошлом она всегда ненавидела вкус алкоголя, что бы ни говорили об этом другие.
— Ну… неплохо, — с удивлением взглянула она на бокал.
— Ты уверена, что это не говорит твоя, э-э, дисгевзия? — спросил дедушка.
— Понятия не имею, — призналась она, сделав еще глоток.
В этот момент прибыл десерт, и некоторое время они спокойно ели суфле с апельсиновым ликером. В это время Рёко размышляла о прошедшем дне. Она все еще чувствовала вину из-за того, что перетянула на себя то, что по праву должно быть ночью как для нее, так и для ее дедушки. Она должна была что-то для него сделать, и из того, что он сказал…
— Не хотите этой ночью посетить оружейную? — импульсивно сказала она, ее голова начала пульсировать. — Думаю, я смогу провести вас всех, и, может, все будет, э-э, весело. Вроде как семейный визит.
Она почему-то не удивилась, когда ее родители переглянулись и пробормотали согласие, даже не остановившись спросить ее, что она подразумевает под «оружейной».
— Хотелось бы, — всего через несколько секунд согласился дедушка.
Рёко потерла голову. Была ли головная боль результатом алкоголя или чего-то еще? Это была ее первая бессонная ночь, и сбой биоритмов должен быть ранним побочным эффектом модификаций. Возможно, из-за этого.
Она покачала головой. Пока что ей придется с этим справляться.
Через некоторое время они вышли из ресторана на скайвэй пятидесятого этажа. Рёко глубоко вдохнула свежий, прохладный воздух, чуть пошатнулась, после чего сдалась и вновь включила контроль интоксикации.
Через несколько секунд головная боль начала отступать, и она с облегчением вздохнула.
«Больше никогда».
А затем, когда ее мысли вновь прояснились, она подумала:
