-И он не стал вакцинироваться? — Лика во все глаза, раскрыв рот смотрела на ссутулившегося человека, напоминавшего большую нелепую птицу.
Джардет помотал головой. -Нет. Наутро он покинул королевство, по слухам, его видели на тракте по направлению к Монастырю Алого Ордена, где практиковался особый путь послушания и аскезы. Король предпочел сделать вид, что ничего не произошло, а вскоре ему стало и не до того — началось вторжение нежити, и ему хватало других забот. Война окончилась поражением, король и остатки его народа вынуждены были покинуть обжитые земли, спасаясь от чумы, распространявшейся по ним. Отец Лораны был одним из предводителей ополчения, дольше всех противостоявшего натиску отрекшихся, и именно благодаря его отрядам, оставшимся в Гиль"Нейасе и сдерживавших врага, остальным удалось уйти по морю.
-Так Лорана...
-Её дальнейшая судьба неизвестна, -Джардет вздохнул, -По непроверенным слухам, из оставшихся отрядов выжили единицы, впоследствии рассеявшиеся по лесам. Ни одно из окрестных государств не давало прибежища гиль"нейасцам, опасаясь "воргенова проклятия". Только спустя годы, после того, как король Вардан Принц настоял на принятии в Альянс расы воргенов, отношение к ним стало меняться. И то — не сразу. В тех условиях шансов на выживание у полубезумной девушки быть не могло.
-Но почему же король не взял её с собой?! — Лика даже вскочила с лавки.
Джардет смотрел на неё устало и грустно.
-Вы снова задаете каверзные прямые вопросы, юная сестра. Именно это и хотел выяснить у своего брата-монарха Аргуин, явившись через год в Дарнасус. И это была их третья и последняя ссора, в результате которой Аргуин отрёкся от родства с братом, разорвав с ним все отношения, включая права на престол. Была безобразная сцена, и только непосредственное вмешательство леди Тиранды позволило избежать кровопролития. Аргуин обвинял во всём лорда Хенна, невзирая на все его доводы, что за судьбу Лораны отвечал отец, который ни за что бы не расстался со своей дочерью, а сам Аргуин исчез, не оставив даже записки. Было сказано много взаимных резких слов и брошено обвинений. В результате, Аргуин в скором времени покинул Дарнасус, и, в каком-то смысле, исчез. А несколько лет спустя, в Буреграде появился брат Склиф...
Лика завороженно слушала. Перед её глазами проносились картины прошлого брата Склифа, личность которого теперь представала перед ней в совершенно новом свете. Однако для неё по-прежнему оставалось загадкой, что произошло с воргеном минувшей ночью.
-Чао сказал, что он ненавидит насилие над личностью, — она не заметила, что произнесла это вслух. Поймав вопросительный взгляд Джардета, гномка смутилась.
-Чао — это наш пандарен. Он говорил, что в сердце каждого есть своя дорожка для Ша, которые могут завладеть им. И отец Оккам тоже...
Она задумалась.
Дажрдет серьёзно кивнул. -Я знаком с этим учением, — сказал он, -В нём есть много рациональных мыслей, которые созвучны оккультному учению. Однако, я склонен предполагать, что в случае Аргуина эта дорожка была проложена помимо его воли.
-Что вы имеете в виду? — не поняла Лика.
Джардет потёр переносицу. -Собственно, это и есть предмет моего разговора с вами, — тихо сказал он, -Я позволил себе дать этот довольно подробный экскурс, чтобы у вас сложилось полное понимание картины. Теперь я должен перейти к не самой её приятной части.
Он глубоко вздохнул.
-Тот момент, когда я обратился к вам с расспросами про вашего начальника на месте только что совершившегося преступления, наверняка показался вам странным, — начал он, -Но именно тогда меня поразила мысль, которая до того не приходила мне в голову. Когда я увидел воргена над... -по лицу человека промелькнула судорога, -Над телом Демизетты, я был настолько поражён, что, наверное, не смог бы пошевелить даже пальцем, если бы ему вздумалось напасть на меня. На миг я словно перенесся на двадцать лет назад, в Гиль"Нэйас, когда мы впервые столкнулись с ними. Эта же сцена пробудила во мне и другие воспоминания. За несколько дней до того, мужчина в костюме и цилиндре, наблюдавший за таверной, подходивший под ваше описание начальника буреградской целительской службы, показался мне странно знакомым. Я был почти уверен, что уже встречал его, но он ушёл раньше, чем активизировалась моя память. Отчасти, я списал это впечатление на ламбик, который мы пили тем утром. Однако же, в ту ночь, увидев вас, я вдруг вспомнил и наш разговор, и того человека, и картина словно сложилась в моей голове. Я был уверен, что видел Аргуина — и тогда, у таверны, и несколько минут назад — в образе волка.
Мне пришлось задержаться в караулке, пока составляли протокол моего допроса, куда позже привели бродягу, ночевавшего под мостом и также давшего показания. У меня практически уже не оставалось сомнений, но я всё же навёл еще кое-какие справки по своим каналам в течение дня и убедился, что брат Склиф и Аргуин Седогрифф — одно и то же лицо.
Лика поднесла ладони к вискам. -Значит, это всё-таки, он, — прошептала она, -Значит, Чао и отец Оккам были правы. Я так надеялась, что они ошибались...
-Не торопитесь с выводами, — сказал Джардет со странной интонацией, -Тот факт, что это был Аргуин, еще не говорит о том, что он совершил убийство.
-Я не понимаю, — Лика воззрилась на человека, -Как это?
Джардет склонил голову. -Я уже говорил вам о том, что лично видел и хорошо представляю, как проявляется воргеново бешенство. Также позволю себе напомнить вам, что занимаюсь теми науками, которые ваша церковь называет темными. Не вдаваясь в детали, могу сказать определенно, что никогда не перепутаю состояние бешенства с классической картиной одержимости. Так вот ворген, которого я видел в переулке, находился под явным воздействием внешних сил, но никак не внутреннего расстройства.
-Внешних сил? — Лика всё ещё не понимала.
-Сил, чар или иного способа воздействия на разум, — отвечал Джардет, -Кто-то, или что-то управляли им. Скорее всего — кто-то посредством чего-то. Так, или иначе, он явно не отдавал себе отчета в происходящем и, скорее всего, ничего не помнил на следующее утро.
-Но зачем? — Лика покрутила головой, -Зачем кому-то было убивать эту женщину его руками?!
Джардет опустил глаза. -У Демизетты была... непростая жизнь, — сказал он так тихо, что Лика едва могла его расслышать, -Она отличалась от других женщин. Любила рискованные интриги и была очень умна. Я предпочитал никогда не заглядывать на ту сторону её натуры, хорошо понимая её, также, как и она никогда не задавала вопросов мне относительно моих занятий искусствами. Но последнее время она была чем-то обеспокоена и встревожена. Я мог лишь догадываться, хотя был уверен, что она ввязалась в какую-то крайне опасную игру. Но когда я предложил ей свою помощь, она лишь высмеяла меня и дала понять, чтобы я не лез не в свои дела. Однако, она испугалась по-настоящему, когда стало известно об убийстве того гнома, Шпакля. Я не знаю, что их связывало, однако после той ночи она стала сама не своя, избегая встреч даже со мной. Тогда я настоял на разговоре, надеясь убедить, что сумею защитить её от кого бы то ни было. Она назначила мне встречу в странное время и в странном месте, хотя, имея дело с Демизеттой, понятия странного практически не существует. И вот...
Он замолчал и побледнел. -Я не выполнил своего обещания, — прошептал он, -Я опоздал. Но я никак не мог предвидеть, что за ней охотится ворген, да еще под действием заклятья одержимости!
Лика осторожно коснулась плеча человека. -Вы не виноваты... — робко сказала она, не зная, что можно добавить еще.
Джардет поблагодарил её взглядом, в котором странным образом сочетались горечь, печаль и ирония.
-Поэтому, -после паузы произнёс он, -Я считаю своим долгом выяснить, кто и как воздействовал на Аргуина, и найти истинных преступников.
Лика вздохнула. Она по-прежнему не могла прийти в себя от мысли о том, что ворген оказался убийцей Демизетты, но слова Джардета о том, что он действовал не по своей воле, находясь под воздействием чьих то чар, всё же служили некоторым облегчением.
-Как же это сделать? — вырвалось у неё.
Джардет посмотрел на гномку внимательно и серьёзно, -Для этого-то я и пришёл к вам, сестра, — сказал он, -Мне необходима ваша помощь.
* * *
Величественный галеон рассекал волны Великого Моря, мерно покачиваясь на воде. Проворные матросы, скользили по вантам, сновали по палубе, подгоняемые зычными окриками рыжебородого боцмана, прохаживавшегося по баку. Группа людей в богатых одеждах, расположившаяся на капитанском мостике почтительно окружала высокого человека в черном камзоле, с густой шевелюрой серебристых волос, рассыпавшихся по плечам, держащего в руках подзорную трубу. Лорд Хенн вглядывался в горизонт, изучая бескрайнюю гладь моря, залитого лучами заходящего солнца.
Он знал, что, согласно прогнозам капитана, они смогут увидеть землю не раньше завтрашнего полудня, однако нетерпение его было так велико, что он, подобно мальчишке простаивал часами напролёт на мостике, слушая крики чаек и взволнованно следя за облаками, плывущими по небу. Море! Он одновременно восхищался им и ненавидел его. Ощущение простора, безграничности и свободы опьяняло его, при этом он испытывал нечто вроде страха, когда вспоминал о тысячах футов воды под его ногами, а кроме того, плохо переносил качку.
Однако же, многодневное плавание, наконец, приближалось к концу. Завтра, уже завтра он сможет увидеть с палубы высящиеся башни порта Буреграда... Он прикрыл глаза. Буреград!
Сколько раз он представлял себе свой торжественный въезд в этот город, толпы горожан, приветствовавших своего правителя, архиепископа в белых одеждах, совершающего в Соборе Света обряд коронации. Всё это было совсем рядом. Его несколько тревожило отсутствие вестей от Когтя, но тот предупреждал, что, скорее всего, не сможет выходить на связь в следующие несколько дней. И всё же... Ему было бы спокойнее, если бы он получил хоть какую-то весточку, подтверждающую, что все идет в соответствии с планом.
Кивнув на ходу своей свите, он спустился на палубу и проследовал в свою каюту в одиночестве.
Плотно прикрыв за собой дверь, лорд Хенн снял перчатки и бросил их на койку. Машинально поправил несколько нефритовых фигурок на доске с незаконченной партией. Остановился напротив полки с картами и книгами, на которой стоял шар, накрытый платком. Поколебавшись несколько секунд, снял шар с подставки, поднял его в руках, пристально вглядываясь в глубины граней. Ничего. Разочарованно выдохнув, лорд вернул шар на подставку и уже хотел снова накрыть его, когда внутри шара вдруг появилось свечение. Издав радостный возглас, мужчина снова схватил шар и почти прильнул к нему, всматриваясь в сияющие слова, словно выплывавшие из недр хрустальной сферы.
"Всё идёт по плану, милорд", — гласили они, -"Завтра в полдень его величество объявит о своём отречении в пользу короля Хенна".
Лорд Хенн замер неподвижно, снова и снова перечитывая одну и ту же фразу. Наконец, когда внутренность шара снова сделалась темной, он поставил шар на место, подошел к столику, взял начатую бутылку вина и приложился долгим глотком прямо к горлышку.
Переведя дух, он рассмеялся радостным смехом, которым не смеялся уже много лет.
-Завтра! — проговорил он, покачивая головой, -Завтра!
Глава 19. Время действий.
Лика сосредоточенно грызла черствый сухарь, запивая его водой из глиняной кружки, сидя на неудобном деревянном табурете за маленьким письменным столиком в своей келье.
Вечернюю трапезу она пропустила и теперь приходилось довольствоваться остатками запасов, которые она держала как-раз для таких случаев — подсохшие хлебцы, сухофрукты и орехи.
Она до сих пор не могла прийти в себя после разговора с Джардетом, и теперь снова и снова прокручивала в памяти их разговор, пытаясь прийти к какому-то решению
Главным вопросом было время. Если предположения чернокнижника были верны (а Лика не видела причин в них сомневаться), то, вероятнее всего, брат Склиф будет подвергнут принудительной вакцинации, причём в самые ближайшие сроки.
Единственным способом избежать этой процедуры, последствия которой могли меть непредсказуемые последствия для воргена, было найти доказательства того, что имело место воздействие на него извне, и таким образом снять со Склифа обвинение в содеянном.
Проблема была в том, что ни гномка, ни человек не имели понятия, что бы это могло быть.
Однако, по мнению Джардета, личность, с таким духовным опытом, как у брата Склифа, практически невозможно подчинить полному контролю с помощью разовых заклинаний, и, тем более, удерживать в подчинении на расстоянии. По его мнению, воздействие на воргена оказывалось более тонким и сложным способом. Источником ментального излучения мог быть специальным образом подготовленный артефакт, который мог быть либо незаметно подброшен к воргену, либо (что требовало определенной степени мастерства, но, теоретически было возможным), либо же чары могли быть наложены на какой-то объект, к которому имелась эмоциональная привязанность — в этом случае эффект был бы в разы мощнее.
А, поскольку брат Склиф практически не покидал территорию Бараков, живя и работая в одном и том же кабинете, диапазон поисков значительно сужался.
Первым порывом Лики было сразу сообщить об этом отцу Зеборию и прочим, но Джардет был более осторожен в этом вопросе.
"Я рассматривал такую возможность", — сказал он гномке, -"И вынужден был отказаться от неё по ряду причин. Без всякого сомнения, нынешний руководитель целительской службы будет обязан дать официальный ход этой информации, что может привести к непредсказуемым последствиям. Кто бы не стоял за этой интригой, очевидно, что это — влиятельный человек, или группа лиц, которые смогут повлиять на ход расследования и повернуть его против Аргуина. Артефакт может, к примеру, бесследно исчезнуть, а мои слова повернут против меня самого, в лучшем случае, обвинив в нездоровой фантазии. Кроме того, — прибавил он, помрачнев, -Мне не хотелось затрагивать эту тему и огорчать вас, сестра, но, очевидно, что, если артефакт находится в кабинете Аргуина, то подложить его туда мог только кто-то из тех, кто имеет доступ к нему. Я ни в коей мере не склонен подозревать кого-то из ваших друзей в предательстве, скорее, могло иметь место добросовестное заблуждение, использованное заинтересованными лицами в своих целях, но, к сожалению, мы не можем ничего исключать".
Лика ломала голову над тем, что имел в виду Джардет под "добросовестным заблуждением". В то, что кто-то из её друзей мг сознательно пойти на предательство, она не хотела верить ни на секунду. Ей вспомнилось странное поведение Мирты и частые слёзы, которые, казалось вообще были несвойственны обычно весёлой и милой пандаренке. Может быть, Мирта что-то знала? Тем более, что именно она имела постоянный доступ ко всем кабинетам, включая начальника службы.
Фактически, кроме неё и Склифа, там больше никто и не бывал. Ну, не считая тех случаев, когда сам брат Склиф вызывал к себе на ковёр кого-то из целителей. Кроме...
