Пробуждение было не из легких, голова шла кругом от жутких воспоминаний, возвращаться не было никакого желания.
— Куратор?
— Да, нассари?
— Как я?
— В полном порядке, если не считать остаточных ощущений, они должны быть не из приятных.
— Я не о том, у меня получилось?
— Да, но результат следует закрепить.
— Дай передохнуть немного, — с трудом принял сидячее положение, — если бы это происходило снаружи, я бы умер?
— Несомненно, организм просто не справился бы с таким количеством повреждений.
— Хорошо, — кивнул, — главное сделано, мертвая точка преодолена, теперь можно будет двигаться дальше.
— Рекомендую по возвращению длительные физические нагрузки, они поспособствуют адаптации организма к смене реальностей.
— Понял, сделаю.
Некоторое время я просто сидел, уставившись перед собой и пережидая, пока охватившие меня ощущения схлынут. Черт, прямо как в старые добрые времена, давно меня так зверски не корежило.
— Куратор, продолжим.
Времени хватило еще на две попытки, вконец измотавших меня и полностью обессиливших, что бы там не говорил куратор, но даже здесь, в его мире, не было возможности избавить мой мозг от накапливающейся усталости.
— Скоро снаружи начнут пробуждаться.
— Хорошо, — вздохнул, — заканчиваем.
Глаза я открыл первым, слуга только-только собирался зажечь лампадку, что бы обозначить начало нового дня, а меня уже не было на месте. Метнувшись к проходу, успел выскочить до того, как мрак вокруг был разогнан по углам, что бы затаиться там до следующего раза. Черт, тело все еще помнило пережитое, следовало разогнать по нему кровь, заставить ее смыть отупляющую иллюзию, так и не отпустившую меня полностью. Разбежавшись, оттолкнулся и прыгнул на стену, потом еще толчок, ноги впечатались в покатую гладь колонны, потом два шага по стене и вновь прыжок к колонне, тело разогревалось, но мышцы все еще работали вхолостую, не хватало нагрузки. Что ж, пора на время прекратить романтику.
Дождавшись Крисса, кивнул ему и приблизился.
— Хочешь меня сменить? — он улыбнулся.
— Нет, не сегодня, просто есть разговор.
Он кивнул.
Глава 28
— Ба, с чего вдруг такая честь? — Искар встретил нас удивленным взглядом, — неужто надумали что?
— Ты о чем? — копейщик пожал ему руку.
— Он о том, что мне есть, что сказать вам, — я сел под стеночку.
— Мне это уже не нравится, — копейщик поморщился, но присел рядом.
— Ладно, не тяни давай, а то завтраки уже не носят, и мне совсем не хочется хлебать холодное.
— Хорошо, значит, так, мне нужно три-четыре дня без дежурств.
Пару минут они тупо таращились на меня, словно видя впервые.
— Вот это наглость, — Крисс, улыбаясь, в задумчивости покачал головой, — никогда не думал, что доведется услышать нечто подобное.
Я криво ухмыльнулся.
— Тихо, тихо, — Искар поднял руку, — зная Алистера, уверен, не все так просто, даже если и выглядит таким. Лично я не против, Крисс, ты как, или хочешь просто бока отлеживать?
— Мне без разницы, в общем-то, — он так и не отвел от меня взгляда.
— Вот и хорошо, — брат Ильсы встал, — тогда я завтракать, Алистер, идешь?
Я кивнул. Когда мы достаточно отошли, он повернулся и спросил:
— Что задумал?
— Мне нужно некоторое время, по истечению которого мы вернемся к плану с воротами.
— Ты серьезно? — он снова обернулся, но ответа так и не дождался, — ладно, как скажешь, с сегодняшнего дня?
— Да.
— Хорошо, намекнуть не хочешь?
— Ну почему же, я собираюсь побегать.
— Побегать? Ладно, не говори больше ничего, я сейчас хочу только что-нибудь кинуть в желудок и завалиться спать.
После завтрака взяв Иссиль за руку и выведя ее из помещения, потащил на этаж выше, прихватив с собой одну из лампадок.
— И что будет? — она недовольно сморщила носик.
— Все еще злишься? Правильно, так будет еще несколько дней.
— Что? — резко вырвав руку и перехватив меня за запястье, развернула к себе, — что все это значит?
— Кошка, ты любишь кататься?
— Чего? — глаза напротив ничего явно ничего не понимали.
— Мне нужна будет твоя помощь, — поставив светильник посередине зала, зажег его.
— В чем?
— Скорость любишь?
— А кто ее не любит, — она все еще ничего не понимала.
— Тогда, с твоего позволения, — я опустился на корточки и повернулся к ней спиной, — будь моим наездником.
Иссиль некоторое время тупо таращилась на мою спину, а потом звонко расхохоталась, под конец даже схватившись за стену.
— Алистер, ты серьезно?
— Кошка, серьезно, ночью мне очень достается, и днем придется прилично выкладываться, а без тебя я теперь как без рук. Так будешь мне помогать, или мне попросить служанку посимпатичнее?
— Получишь у меня, — она легонько пнула меня сапогом, — что-то ты темнить стал в последнее время, рано или поздно я все равно все узнаю.
— Несомненно, а сейчас — твой ответ.
Ловко обхватив мою спину ногами, она устроилась удобнее и перехватила руками за шею.
— Я тебя загоняю.
— Загоняешь, загоняешь, только держись покрепче, бегать придется долго.
И мы побежали, сначала было немного непривычно, девушка тряслась как мешок с картошкой, но потом удалось приловчиться, и наши совместные занятия стали более комфортабельны для обоих. Я несся между колонами, лавируя и меняя траектории, бросался из стороны в сторону, пробегая несколько метров по стене и спрыгивая под опасными углами, напрягая ноги и прижимая наездницу к себе еще крепче. Иссиль поначалу посмеивалась, потом стала повизгивать на особо резких поворотах, а когда я, наконец, выработал оптимальную скорость и определился с "беговой дорожкой", то просто вцепилась в меня клещом и во все глаза таращилась через плечо, периодически пытаясь комментировать и направлять меня то в одну сторону, то в другую. И я слушался, резкая, неожиданная смена действий была мне только на руку. Пришедший погодя Искар постоял пару минут, посмотрел на все это, покачал головой и ушел, растянув на пол лица похабную улыбку, поганец.
— Влево, давай влево, — шепоток над ухом заставил оттолкнуться от выросшей впереди колоны и сигануть в сторону, — направо, направо теперь, — похоже, управление процессом доставляло ей удовольствие, — по стене, по стене хочу, — и мы бежали по стене.
Примерно к обеду ноги стали заметно гудеть, скорость снизилась, прыжки стали не такими энергичными, я стал заметно сдавать, а потом и вовсе остановился, напряженно гоняя воздух через работавшие мехами легкие. Иссиль радостно соскочила со спины, будто и не сидела как прикованная в одной позе несколько часов.
— Алистер, это было так здорово, я и не знала, что такое возможно.
Она вся светилась, как новогодняя елка, чуть ли не затмевая собой принесенный светильник.
— Понравилось? — я устало прислонился к стене, пытаясь припомнить, на каком же часу этой скачки иллюзорные боли покинули мое тело.
— Не то слово, — она даже подпрыгнула на месте, — только затекла вся немного.
— Тогда пошли, пообедаем, я тебя разомну немного, и продолжим.
— Как, еще? Ты хочешь еще так бегать?
— Знала бы ты, как приятно чувствовать тебя у себя за спиной, — я ей искренне улыбнулся.
— И мне приятно, — она сделала паузу, — сидеть на тебе верхом, — а потом расхохоталась.
— Ладно, хохотушка, пойдем.
Она взяла меня под руку, отлепив от стены и потащив к спуску на нижний этаж.
— И сколько ты планируешь так развлекать меня?
— Дня три, может четыре, как пойдет.
— А потом?
— А потом посмотрим, — я впился в нее губами и резко отпрянул, заставив рефлекторно потянутся за собой, но меня там уже не было.
— Ах, ты, — она бросилась догонять меня, вот только настигла уже у самого входа, и ей пришлось взять себя в руки, что бы спокойно войти следом за мной.
— Ты великолепна, — бросил ей на ходу, подмигнув.
— Получишь еще за это, — острый локоток таки настиг меня.
После обеда мы устроились на ее матрасе, она совала мне то одну ножку, то другую, а я мял и разминал ей ступни, икры, а когда перешел на бедра, она взвизгнула, привлекая к нам всеобщее внимание и, пихнув меня в бок, зарылась лицом в матрас.
— Смутилась? — улыбнулся.
— Ты что творишь, бесстыдник, — она бросила на меня косой взгляд, выглянув из складок покрывала.
— А что? — меня откровенно забавляла вся эта ситуация.
— Неприлично так себя вести при всех.
— Ты же сама мне ножки совала, — улыбнулся еще шире.
— Ах, ты, — она попыталась пнуть меня, но в итоге оказалась сграбастанной и перекинутой через плечо.
Придерживая ее правой рукой, левой я подобрал ее сапожки и, встав, направился к выходу. Иссиль, дабы не уронить своего достоинства, и я в который раз убедился, насколько умна моя девочка, вытерпела всю транспортировку молча и ни разу даже не дернулась, но когда мы скрылись из виду, как-то по хитрому извернулась и спрыгнула, сразу же приняв боевую стойку.
— Готов? — она глядела хмуро, без тени смешинки в глазах.
Ясно, похоже, таки перегнул палку, теперь придется расплачиваться, и наиболее приемлемый вариант я видел только один.
— Только покажи мне свой лучший удар, — она кивнула.
Став напротив, опустил голову, руки сжаты в кулаки, прикрывают голову и грудь, стандартная стойка, удобная для быстрой сокрушительной атаки. Левая отводит удар, правая бьет, в моем случае — насмерть.
— Что ж, начнем, пожалуй.
Она кивнула, а потом сразу же, быстро и четко отработала в голову, я увернулся, сделав шаг назад и отклонившись в сторону. Незамедлительно последовавшую боковую атаку справа смягчил, приняв в конце на локоть и немного подавшись вперед, а потом чуть повернул голову к плечу и прямо насадился на отлично поставленный удар правой. Брызнула кровь, черепушку мотнуло, немалых усилий стоило просчитать каждое мгновение и плавно осесть наземь вовремя, подогнув ноги и закатив глаза, надеюсь, естественности во всем этом мне было не занимать. Несколько мгновений валялся мешком, и когда уже было решил, что пора "приходить в себя", девичьи руки нежно подняли мою голову и уложили к себе на колени.
— Ты подставился, — к скуле осторожно прикоснулись холодные пальчики.
— Так заслужил ведь, — открыл глаза.
Она молча смотрела на меня, но потом таки кивнула, растянув губы в грустной улыбке.
— Дерешься, как девчонка, — поерзал, удобнее устраиваясь у нее на коленях.
— Я и есть девчонка, и не одного мужика так положила.
— Ты у меня умница, — я согласно прикрыл глаза, — простишь меня?
— Что б больше так не делал, понял?
— Ничего не могу с собой поделать, просто голову теряю, когда ты рядом, — глянул на нее одним глазом, вроде смеется.
— Хитрец, — она залилась уже не сдерживаясь, — болит?
— Нет, к вечеру уже все заживет, — проблем-то, счесана скула и губа разбита.
— Глупый, в таком случае надо было обнять и прижать к себе, понял? — щелкнула меня по носу.
— И тебе бы полегчало?
— Ну, не так, конечно, но со временем да.
— Вот именно, что со временем, — я встал, — давай, наездница, пора кататься.
Остаток дня весь прошел в скачках и под вечер, усталый и вымотанный, я кое-как добрел до скамейки, плюхнулся на нее, закинул в себя порцию очередной каши, и не без помощи Иссиль добрался до своего лежака. Ларрити была в восторге от наших занятий, и довольно быстро смирилась с необходимостью спать одной, особенно, когда я пообещал на следующий день исполнять все ее прихоти по маршруту — визгу было выше крыши. Женщины из прислуги теперь не упускали ни одного момента пошушукаться и посплетничать, строя догадки, чем же мы таким там занимаемся, что Иссиль все время возвращается такой довольной и усталой. Слушать все это было довольно интересно, особенно, когда в разговор вступала моя бывшая любовница, тогда он принимал ярко выраженные интимные особенности, и меня чуть ли не препарировали на словах, пытаясь догадаться, в чем же я так хорош, но вскоре мне это наскучило, и я перестал обращать на сплетниц внимание.
Вторая ночь не принесла ничего, кроме очередных боли и корч, и только под самый конец опять получилось перебрать контроль на себя. Хотя и немного быстрее, но, все же, успехом это можно было назвать с большой натяжкой, слишком уж огромными были под конец повреждения тела. Куратор же, как всегда, самоустранился своим "ничем помочь не могу", эта железяка явно была на уровень ниже моего старого знакомого, слишком уж его манера вести диалог походила на машинные фразы, смен интонаций и вариаций при ответах не было почти совсем, на один и тот же вопрос он, зачастую, отвечал абсолютно одинаково. Ну и ладно, впереди был очередной ездовой день, обещающий для Иссиль массу интересных впечатлений, а мне стоптанные чуть ли не до икр ноги.
Первый проблеск успеха я увидел только на четвертую ночь, когда строптивый берсерк замер уже на второй минуте безумной пляски, скрючившись перед очередным прыжком и больше похожий на какого-то монструозного жука, чем на человека. Скорченные руки торчат под немыслимыми углами, ноги расставлены чуть ли не на полтора метра, корпус почти у земли, лицо же стало просто маской ярости, только пены на губах еще не хватало. Как человек из такой позы может сделать хоть какое-то движение — ума не приложу, анализируя потом всю эту ситуацию, я иногда просто отказывался верить, но факт в том, что все, во что отказывался верить разум, мои глаза видели воочию. Кошмар, в общем. Тело замерло и почти не шевелилось на протяжении минут пяти, а потом первое движение рукой, упершейся в землю, далее правая нога переступила ближе, принимая на себя основной вес, лицо искривила гримаса борьбы, но тело уже принимало вертикальное положение. Все это время мышцы были настолько напряжены, что казалось, будто я пытаюсь сдвинуть с места гору, и после всего этого однозначно рухну без сил. Но вот, наконец, вертикальное положение принято, глаза уставились в точку на земле, а внутри все клокотала и клокотала ярость.
Рывок вперед оставил вмятину в земле и бросил тело вперед с такой скоростью, что руки мотнулись бы назад, словно веревки, не будь они до предела напряжены. Я побежал, наклонившись почти под сорок пять градусов, оставляя за собой фонтаны выбрасываемой на несколько метров в воздух земли и вспахивая позади себя настоящую борозду. Создаваемая впереди куратором местность мелькала с умопомрачительной быстротой, попытка сделать прыжок в сторону закончилась погружением опорной ноги по середину голени, вогнав ее в землю, словно раскаленный нож в масло, затем толчок — и я уже стелюсь над землей в немыслимом для меня пятиметровом прыжке. Приземление, и быстрый кувырок в сторону, руки в воздухе хлопнули ладонями, породив небольшую волну воздуха, ощутимо разошедшуюся в разные стороны. Постепенно напряжение спадало, организм принимал новые правила игры, ярость находила выход, и ей этого было вполне достаточно. Но потом что-то случилось с ногами, и я просто упал, беспомощной куклой пропахав несколько метров, кувыркаясь и ломая кости, а под конец так приложившись головой, что шейные позвонки не выдержали, и сломались.
