С волнением мы следили за делегатами. Чьи бы войска ни окопались в Холидэе, встреча с ними не предвещала ничего хорошего, особенно при том количестве мутантов, которое собралось в таборе. Идеи, как спрятать уродцев от зорких глаз армейцев, немного развлекли нас во время ожидания. Данике еще до ухода предложил представить нас ранеными — эдакий лазарет на колесах, — забинтовав бросающиеся в глаза дефекты и аномалии. То есть Моррикая спеленали бы целиком. Сагерт предлагал различные вариации, как взаправду сделать мутантов ранеными. Собственно, он рекомендовал не лгать на КПП, а просто слегка подрехтовать нас, чтобы мы страдали натуральнее. Боец-то явно пошутил, а вот Кирна абсолютно серьезно вознамерилась прострелить мне ногу — для пущей убедительности.
В итоге караван въехал в город, пройдя несложный процесс медицинского обследования мутантов. Это оказалось проще и надежнее, нежели пытаться обмануть солдат.
**
Акселю с Конрадом приходилось приноравливаться к черепашьему шагу дока, до сих пор страдавшего неизвестно от чего. Наконец они допехали до ворот.
— Привет вам, путники! — донесся голос сверху (к ним обращался пулеметчик), а следом вполне добродушный смех, предваряющий уже обыденную, судя по всему, шутку: — Наверное, скажете, что вы беженцы?
— Ну да, — хором отозвались мужчины, с интересом разглядывая укрепления.
— Немудрено, оттуда сейчас много народу валит, — подтвердил собеседник и стал спускаться.
Вскоре он вышел из ворот в сопровождении еще двух солдат. Теперь развеялись последние сомнения — Холидэем отныне правили конфедераты. Впрочем, ребята из КСГ в общении оказались несколько приятнее нлошников. Слово за слово (болтал в основном Конрад), и разговор принял совсем уж непринужденный характер. Для начала цыган агитировали записаться в стройные армейские ряды, но дядюшка мягко отклонил предложение, заявив: 'Нас, мол, пригласили в Эль Саладо, но коли перебросят на границу, напросимся в Холидэй'. Аксель аж языком прищелкнул, услышав эту ахинею, проверить которую было невозможно, не заморочившись. Потом коснулись темы досмотра на въезде. Солдаты, перебивая друг друга, с хохотом и ужимками, описывали, как мнимые раненые провозят под бинтами и гипсом боеприпасы, оружие и листовки НЛО.
— Один удалец спрятал в жопе гранату! Нет, вы только подумайте! Нам почудилось, тот как-то странно ходит — точно мешает что-то. Ну, наш док и заглянул. Выудил хитрющую штуковину, а пультик от нее остался у кого-то в гребаном Объединении. У мужика имелся телефон с единственным номером. Уж не знаю, самоубийцей он был или потом вытащил бы бомбу, мы не выясняли — отправили в штаб. Правда, перед этим не удержались: устройство подальше закинули и позвонили. Ох, как же рвануло!
После веселенькой истории Аксель напрягся, незамедлительно вообразив, как тех же Кирну, Тушкана или Тиану пытаются препроводить на более детальный осмотр. Похоже, сейчас перед 'разведчиками' стояла задача не просто покалякать, но расположить солдат к себе, дабы избежать ненужной тщательности обыска. Кроме того, местный врач обязательно заводил на всех въезжающих мутантов карты с указанием внешних признаков мутации, имени 'хозяина', то есть ответственного за поведение урода, результатами обследования на заразность и так далее.
Людям не нравятся те, кто отличается от общепринятой нормы, они боятся их, приписывают им умения насылать болезни, неурожай, несчастья. Мутанты встречались слишком редко для того чтобы повлиять на общественное мнение и рассеять заблуждения. Мессика и раньше славилась обилием суеверий, а после Великой Войны и Долгой Зимы у тамошних обитателей совсем крышу снесло. Правительство КСГ пыталось урезонить разгул самочинных судов над мутантами, выдавая им специальные документы и приписывая их в качестве движимого имущества к обычным людям. Отдельные уроды, о да, представляли угрозу для обывателей, но не из-за уродств, а из-за вполне привычного в пустошах образа мышления: 'Хэхэй, один раз живем, так чего ж стесняться? Убей мужа — и жена твоя, наигрался — бросай ее, следующая уже ждет. Нужна тачила — возьми. Получил в пузо болт? Никому не жалко, но и ты не жалей. Пива налей — угости корешей. Кто жрет за чужой счет, никогда не пропадет'.
Тут Аксель снова вспомнил своих спутников: некоторые из них, так называемые 'нормальные люди', были опаснее любого выродка с лишней парой рук, — но придержал сии неутешительные рассуждения при себе.
Данике с Конрадом остались балакать с конфедератским врачом, в надежде усыпить его бдительность баснями про жестокость нлошников, а Аксель отправился за караваном. Ему еще предстояло выдержать волну возмущения со стороны таборных мутантов и убедить их вести себя прилично.
Как ни странно, обошлось. К Тому, нахлобучившему владиленовскую шапку, никто не прикапывался. А Туве, Моррикай и даже Декстер терпеливо снесли все измерения, вопросы, записи и портретирование вручную, вынуждавшее каждого сидеть смирно по пятнадцать минут. Машины осмотрели поверхностно, занеся, впрочем, имеющееся на виду оружие в реестр, копию которого с печатью сразу же выдали Акселю. Небольшой казус, обещавший перерасти в кошмарное побоище, тоже сумели замять. Один из солдат запал на Кирну и решил воспользоваться служебным положением.
— Хм, док, — обратился любвеобильный балбес к местному врачу, — а не прячет ли блондиночка чего-нибудь под юбкой?
В процессе того, как похотливая лыба на роже конфедерата расплывалась все шире, веселость на лицах цыган угасала. Аксель шепотом спросил у Данике, есть ли способ аккуратно вырубить Кирну на время осмотра, и док полез в карман, готовясь отдать свои драгоценные пилюли хоть все. Но крайних мер не понадобилось. Сагерт опустил ладонь подруге на плечо, и та мгновенно обмякла — кулаки разжались, ресницы прикрыли полыхающие ненавистью глаза.
— Ты до сих пор не знаешь, что женщина прячет под одеждой? — осведомился боец у незадачливого эротомана.
Окружающие заржали, что твои кони. Обстановка разрядилась, посрамленный солдат понуро убрел, сопровождаемый едкими остротами сослуживцев, а мы въехали в Холидэй, мечтая отдохнуть денечек.
**
Тиана Эльхаим обладала сверхъестественным нюхом, когда доходило до поджогов и взрывов. Вряд ли ее можно было назвать подкованной технически — да, она не содрогалась в благоговейном ужасе от вида зажигалки или карманного фонарика, тем не менее в принципах работы этих (и других) устройств не шарила.
Однако руки Тианы сами знали чего да как. Именно поэтому она не брезговала рыться в мусоре. Каждый раз девица с отрешенным любопытством наблюдала, как ее белые изящные пальцы выхватывают из завалов вещи, которые на протяжении многих лет никому не приходило в голову подобрать и уж тем более соединить между собой. Ей бы и самой не пришло, но руки, наряду с какой-то глухой недоступной частью разума, считали, что детали прекрасно подойдут для... Тиана затруднилась бы сказать, для чего именно. Главное, это будет гореть и взрываться.
На сей раз чутье привело ее на бывший вокзал. Хотя почему бывший? Конфедераты возродили как минимум часть железнодорожной сети — сверкающие расчищенные рельсы устремлялись в сторону Мессики, взрезая песчаную шкуру равнины. У путей, в проломленном ангаре, лежала на боку цистерна с многообещающей надписью 'мазут'. Словно специально приготовленное, у цистерны валялось помятое ведро. Тиана протиснулась в люк, и — о чудо! — в глубине поблескивало черное застывшее озерцо. Мазут прождал ее долгие годы, даже десятилетия, и теперь обязательно будет употреблен по прямому назначению.
Тиана, дрожа от нетерпения, уже заканчивала наполнять ведро (отколупывать куски с помощью осколка шифера, найденного здесь же, оказалось трудоемкой задачей), когда за ее спиной прозвучал голос:
— Давно не виделись, уголечек мой. Как не зайду — ты вся в заботах! Поди, позабыла про старого друга?
Фрай легко, с заслуживающим восхищения изяществом, скользнул внутрь. Он подступил к Тиане, приобнял ее по-хозяйски и сдавил рукой щеки, сложив из миленького девичьего личика губатую 'рыбку'. Ведро, выпав из ослабевших пальцев, с гулким грохотом покатилось в темноту. Во время этих внезапных визитов Тианой овладевало чувство, представляющее смесь тревоги, болезненного любопытства и экстатического предвкушения — тело буквально переставало слушаться ее. Она желала пожаров, взрывов, дымного запаха гари, ласкающего ноздри. Желала удовольствия, неизменно следовавшего за ними. Визиты Фрая поразительным образом совпадали с такими событиями. Вроде бы он даже не провоцировал Тиану, только давал советы и иногда отвечал на вопросы. Тиана, однако, не решалась спрашивать слишком часто. Появления Фрая будто приоткрывали внутри ее мозга закопченную печную затворку, и пламя освещало самые темные и дремучие закоулки разума, заставляя здравый смысл в ужасе отпрянуть прочь.
Но иногда Фрай вносил предложения. От которых было сложно отказаться.
— Просто непозволительно губить себя в этой смрадной дыре, — попенял ей фантом. Тонкими пальцами он зажал нос с наигранной брезгливостью. — Красивая женщина должна вращаться в обществе мужчин, должна освещать их жизнь своим присутствием. Распалять. Ты ведь, Тианочка, у нас горячая штучка?
Тиана задумалась, потом медленно, как во сне, кивнула. Ее отношение к мистеру Фраю было довольно-таки сложным: несмотря на неопровержимую полезность, радость от его посещений мешалась с сомнениями и иногда даже страхом. В конце концов, как можно полностью доверять человеку, который входит не стучась?
— Все мои друзья и знакомые величают меня старым охальником. По их мнению, я выбрал тебя ради тех проникновенных минут, когда ты намыливала в душе свои молодые гладенькие сисечки. А кто я такой, чтобы спорить с общественным мнением? — Фрай нагнул голову почти вплотную к Тианиному лицу, и она ощутила (правда, ощутила!) легкий аромат одеколона и табака. — Но сейчас ты подросла и уже на многое способна, помимо полировки буферов мочалкой.
Тиана продолжала внимательно слушать.
— Здесь, совсем неподалеку, стоит емкость с великолепным дизельным топливом. Пока ты спасаешь этот престарелый мазут, содержимому той цистерны грозит по-настоящему серьезная опасность, — голос понизился до шепота. — Они хотят заправить им машины!
Да, такого возмутительного расхода горючей жидкости Тиана допустить не могла. Или могла? Она смутно вспомнила просьбу Данике воздержаться от поспешных и необдуманных действий. Но идея уберечь топливо от бесполезной растраты в итоге показалась ей более чем здравой. Тем паче, по словам Фрая, на нее не падет и тени подозрения. Все шишки достанутся НЛО.
Опираясь на заботливо подставленное Фраем плечо, Тиана на ватных, дрожащих от сладостного возбуждения, ногах приближалась к цистерне.
Та расположилась в окружении уймы тачек, переоборудованных для военных нужд и смахивающих на неуклюжие рейдерские креативы. На каждую из них был аккуратно, по трафарету, нанесен символ Конфедерации Свободных Городов — синие звезды на вертикальных белых и красных полосах. Число звезд соответствовало числу поселений, участников альянса. Тиане подумалось, что в какой-то момент звездочки придется уменьшать или оставить только крупные города.
Впрочем, какого хера? Ее ждала цистерна. Громадная цистерна, полная огня.
**
Фрай подтолкнул девицу в крестец и уселся на ржавый отбойник у края стоянки, наблюдая за удаляющейся 'подопечной'. Если гребаные конфедераты и после такого не перейдут к полномасштабной войне...
Да нет же, конечно, перейдут. Яйца у южан большие и крепкие. В отличие от мозгов.
**
Таборные машины разрешили припарковать рядом с военной стоянкой, под которую расчистили, как и нлошники в Шинкэте, местную свалку. В Холидэе попросту не существовало какого-то специального места для размещения караванов, раньше гости останавливались во дворах или вдоль улицы. Цыгане разбрелись по городу, и — надо же такому случиться! — мне выпало сторожить автомобили. Вот скукотища! Я начала разбирать барахло в трейлере — давно уже думала этим заняться, но веселее не стало.
Через пару часов таборчане начали подтягиваться в лагерь к ужину. Если верить их сетованиям, развлечься в Холидэе было совершенно нечем: единственный кабак вместе с гостиницей плотно оккупировали военные, бордель вообще работал на износ (записывали только на следующую неделю), магазинчики встречали пустыми полками. Однако никто из нас особенно не торопился ехать — хотелось отоспаться без дежурств. Полагаю, мы бы и захрапели в блаженном неведении, а позже мирно и незаметно исчезли в пламени взрыва, если бы не Владилен. Лесник куда-то запропастился, и я отправилась его искать.
Птицын сидел под стеной крохотного домика и плакал, пил и плакал. Растормошив, я подхватила его и вынудила взбодриться ходьбой. По пути выяснилось, что привело Владилена Михайловича в столь опечаленное состояние. Мечты о собственном самогонном аппарате не покидали старческие мозги, дедуля чуял — где-то в Холидэе есть заветное устройство. Окрыленный надеждой, он отправился на поиски. И точно! В городке окопалась самогонщица, снабжавшая жителей и гостей первоклассным пойлом. Бабуля была уважаемой персоной...
Беда явилась, откуда не ждали, — пришлые армейцы желали оставаться трезвыми ввиду возможного вторжения нлошников. Недели две солдаты по приказу своего начальства искали (не очень усердно, правда) источник алкоголя, а горожане тщательно хранили свою тайну. Наконец какая-то предательская гнида выдала за вознаграждение благодетельницу Холидэя.
Владилен нашел бабушку в объятиях двух конфедератов, ведущих ту за решетку. Лесник попытался вызволить старушку, но получил по зубам и осел под стеной безжалостно разграбляемого самогонного погребка. Аппарат остолопы-военные уничтожили целиком. Птицын исторгал проклятия на их головы, предрекал ужасное будущее, но не сумел спасти драгоценность. Бедняга Птицын! Давно соорудили бы ему варилку эту — всему ж табору выгода! Даже странно, почему Аксель до сих пор не просек?
Вот так, утешая расстроенного деда, я вернулась на стоянку, кое-как втащила его в кузов и оттуда углядела Тиану, направляющуюся к военным машинам.
Девица шагала как-то странно, точно опираясь на плечо невидимого спутника и слегка покачиваясь. Мне это напомнило... Владилена, ведомого мной и по причине абсолютной недееспособности полностью отдающегося на мою волю. Правда, на нас с лесником в таких случаях пялились все встречные, а на Тиану ни один солдат внимания не обратил, как и не было ее. Впрочем, данное наблюдение застряло на краю сознания, а в самом центре затрезвонил сигнал тревоги — прямо по курсу движения девицы располагалась цистерна с топливом. Неважно, пустует емкость или полна под завязку, ведь она непременно жахнет, если Эльхаим приложит руку. А тогда у табора начнутся проблемы — большие или даже чуть больше. Тем временем девица добралась до лесенки на боку цистерны и занесла ногу. Ну уж дудки, сегодня мирные жители не пострадают, по крайней мере, от огня!
