В конце концов, в вечной гонке может быть только один победитель.
Её мысли прервали странные звуки, напоминающие тихий плач.
* * *
Илия свернулась клубком, тихо всхлипывая в кулак, спрятавшись в дальнем углу лагеря от посторонних взглядов. Было больно. Очень больно. Глядеть в глаза Адаму, которым она восхищалась и за которым готова была пойти куда угодно и обвинять его в предательстве. Кричать на Блейк, милую, добрую Блейк, которая была её единственной подругой, которую она любила, даже не надеясь на ответные чувства.
Они же были предателями!
Но может быть, ошибалась она? Может быть, Блейк говорила правду? Может быть, ей стоило их послушать?
Тогда они были бы вместе. Тогда по лагерю бы не ходили чужие фавны, чьи лица были скрыты визорами масок. Тогда у неё снова были бы друзья...
Тёплая, мягкая рука опустилась на её плечо. Она подняла голову, и встретилась взглядом с оранжевыми глазами, лучащимися сочувствием.
— Милая моя, — мягко произнесла женщина, присевшая на колени рядом с ней, и мягко провела другой рукой по её волосам, — отчего же ты плачешь?
Примечание к части
Бета мимо крокодил.
>
Глава 17. The Next Step
Сталь клинков резко сталкивалась друг с другом, рождая глубокий, резонирующий звон, разносящийся по утреннему пляжу. Белый Мёртенастер и алая Погибель сходились и расходились в резких выпадах и непредсказуемых контратаках в попытках ударить сильнее, прорваться дальше, за защиту противника или отвести удар. Ускорение глифов сталкивалась со стилем иайдзюцу, точные, быстрые выпады рапирой пытались продавить оборону резких, непредсказуемых росчерков меча тёкуто. Затем роли менялись и уже сталь рапиры натужно звенела под градом быстрых и точных ударов. С последним из них, рапира вылетела из рук Вайсс с резким щелчком, провернувшись в воздухе и падая на песок. Вайсс метнулась назад, разрывая дистанцию и пытаясь уклониться от клинка, но Адам был быстрее. Бросившись вперёд, он на считанные секунды прижал кончик клинка к шее Шни, а затем отступил назад, спрятав Погибель в ножны. Вайсс молча скривилась и, отвернувшись, подобрала праховую рапиру, привычными движениями стряхивая песок и пыль, проверяя работу внутренних механизмов. Барабан, содержащий праховые картриджи провернулся, демонстрируя исправность оружия.
Выпрямившись, Адам поправил ножны и бросил изучающий взгляд на Шни. Она развернулась к нему, поджав губы и хмурясь. Дыхание вырывалось из её груди резкими, частыми вздохами, а прядь белоснежных волос липла ко лбу. Кончик рапиры в её руках слегка подрагивал.
Ошибка.
— Ты борешься со своими эмоциями, — сухо заметил Адам, сложив руки на груди.
— И? — холодно полюбопытствовала Шни, изогнув бровь. — По-твоему мне стоит бросаться в бой словно гримм, рыча и размахивая рапирой как дубиной?
Адам слегка хмыкнул: посмотреть на подобную картину он бы не отказался.
Шни вновь нахмурилась.
— Ты тратишь свои силы на противостояние тому, что можешь использовать, — пояснил он, — хладнокровие — ключевой аспект боя, но если половину своих сил ты будешь тратить лишь на то, чтобы его достичь, то проиграешь, даже не начав сражаться.
— И я всё ещё не слышу дельных указаний.
— Ты пытаешься противостоять гневу, когда можешь его направить, — пояснил Адам, расхаживая по слегка шуршащему песку. Утреннее солнце милосердно скрывалось за облаками, а легкий ветерок давал желанную прохладу, — используй его. Мы — фавны и люди, эмоции естественны для нас. Именно это отличает нас от автоматических болванчиков Атласа. Не пытайся подавить эмоции, не пытайся с ними бороться. Преврати их в своё оружие. Направь свой гнев, сосредоточь его в одну единственную точку, обрати его в решимость победить, стоять до последнего, позволь ему дать тебе сил сражаться дальше. Не борись со страхом — но бойся не своих противников, а того, что случится если проиграешь именно ты.
Моргнув, Адам провёл рукой по лицу, слегка выдохнув.
— Используй свои эмоции. Не позволяй им использовать тебя. Последствия этого весьма... Нежелательны.
Шни слегка наклонила голову, изучающе глядя на него.
— Звучит как что-то, полученное на собственном опыте.
Несколько секунд он размышлял над тем, стоит ли ей отвечать. Подумать только. Он, Адам Таурус, разговаривает со Шни. Вайсс Шни. Дочерью тирана, на руках которого не успевала высохнуть кровь фавнов. Не так давно он был бы готов убить за такую возможность. Шни устала и уязвима. Один точный удар и...
Что затем?
Он отмахнулся от этой мысли, словно от надоедливой мошки. Пора уже принять тот факт, что времена изменились.
Было сложно это сделать.
— Моё проявление, — коротко ответил он, — эмоции помогают его использовать.
Шни молча кивнула. После нескольких секунд колебаний, он добавил.
— Что же до последней части — Блейк может лучше рассказать тебе о том, до чего я дошёл.
Снова молча кивнув, Шни опустила рапиру, выписывая кончиком в воздухе задумчивые круги.
Он отвернулся в сторону моря, предоставляя ей несколько минут отдыха.
— Я бы хотела знать, — осторожно начала Шни, — если, конечно, это приемлемо для обсуждения. Подруга Блейк — Илия. Есть ли конкретная причина для её ненависти к моей семье?
Искоса взглянув на Шни, Адам слегка наклонил голову. Что-же, если она хочет это услышать...
— Родители Илии отправили её в одну из подготовительных школ охотников. Сами они работали на шахтах Шни. Её принимали за человека — она сама считала себя им. Презирала фавнов, скрывала свои черты — всё для удовольствия своих друзей. Произошёл очередной обвал — её родители погибли, а друзья осмеяли их смерть. Она сорвалась — избила их, ушла из школы и оказалась у нас.
Шни некоторое время молчала.
— Это... Мне жаль это слышать.
Фыркнув, он пожал плечами. Жалость. Прекрасное оправдание для тех, кто не сделал ничего. Как же — мы же жалеем...
— Куда смотрели службы технической безопасности? Подобное — недопустимо! Они обязаны были эвакуировать персонал перед обвалом! Я была в шахте Белой Горы, там никогда бы не допустили ничего подобного!
Он снова обернулся на Шни, непонимающе хмурясь. Неужели она серьёзно? Неужели она настолько наивна?
Шни встретила его взгляд, с негодованием сжимая кулаки. Она серьёзно.
— Белая Гора и Алмазный Водопад, не так ли?
Моргнув, Вайсс медленно кивнула.
— Я была на обеих шахтах.
— Неудивительно, — фыркнул Адам.
В языке чужого мира, в его памяти, было подходящее определение, которым можно было описать подобное. Потёмкинские деревни. Постановочные посёлки, единственным предназначением которых было произвести впечатление на проезжающую мимо императрицу. В реалиях Праховой Корпорации — идеальные шахты, построенные для того, чтобы приводить в восхищение туристов и служить ещё одним рупором пропаганды для Шни. Нет, они были прибыльны, они добывали прах, но его себестоимость не шла ни в какое сравнение с тем, что добывался на обычных шахтах.
— Это ещё одна афиша корпорации, — выплюнул он, сжав кулаки, — ещё один способ убедить весь мир в том, что Шни заботятся. Ещё одна ложь.
Шни вскинула подбородок.
— Полагаю, ты единственный знаешь правду?
— В отличии от тебя, я был не только там, — презрительно процедил Адам, — марионетки твоего отца любят рассказывать о высоких зарплатах шахтёров. Фавны верят этой лжи. Многие из них не возвращаются. И знаешь, в чём-то они правы. Зарплаты действительно высокие — ровно до того момента, когда понимаешь, что в шахтёрских посёлках нет ничего бесплатного. Хочешь есть — плати. Испортилось оборудование — плати. Плати за всё, от сбора на защитные сооружения, до респираторов и защитных очков. Или не плати — выбирай норму как в старые времена, киркой и потом, а затем сдохни от прахового отравления или под завалом — за систему предупреждения в каждом штреке тоже приходится платить. Я там был, Шни. Я видел, до чего может дойти единственный монополист во всём, от еды и до оборудования.
— Нет, — Вайсс помотала головой, напряжённо хмурясь, — Я не хочу в это верить. Я знаю что мой отец далеко не святой, но то, что говоришь ты? Он не пошёл бы на такое!
— Верь, не верь, — коротко хмыкнув, Адам отвернулся, — мне глубоко плевать на это, Шни.
— Этого не может быть, — снова повторила Шни, упрямо наклонив голову и плотно сжимая губы, — Я знаю, что к фавнам относятся не так, как они заслуживают, но подобное? Это рабство!
— Ты говоришь, словно для нас рабство — это что-то новое. Цепи и ошейники лишь сменились на контракты и штрафы.
— И этого не должно было быть! — выкрикнула Шни, повысив голос. Адам удивлённо приподнял бровь.
— Мы живём в эру высоких технологий и всеобщего процветания! Мы столького добились — андроиды, защищающие людей от гримм, вычислительная техника и новейшие операционные системы, атласские дредноуты и псевдо-ИИ! Да я не удивлюсь, если где-то в Атласе разработан и настоящий искусственный интеллект! И несмотря на это, в мире всё ещё процветают недалёкие расисты, считающие что человека или фавна можно судить лишь по его происхождению! Что я виновна лишь потому, что мой отец — глава крупнейшей праховой корпорации в истории!
Кончик рапиры с силой вонзился в песок.
— Как я устала от этих приземлённых идиотов!
Он не знал, что было более удивительным — её слова, или эмоции, стоящие за ними. Песок вокруг кончика рапиры слабо светился белым.
— Твоя ошибка, Шни, в том, что ты меряешь всё по своему окружению, — ответил ей Адам, — ты привыкла видеть вокруг себя новейшие игрушки корпорации, но отдалённые деревни, в которых могут месяцами не слышать вестей из больших городов, находятся от тебя дальше нашей луны. Ты судишь о мире, живя лишь в крохотной его части.
Резко выдохнув, Шни выдернула рапиру и провернула запястье, описывая кончиком круг в воздухе.
— То же самое я могу сказать и о тебе.
Он нахмурился, сжав губы, но затем остановился.
Смог бы он так вольно бросаться словами об уничтожении человечества, о мести и справедливости, если бы до этого ему встретился кто-то, вроде Янг? Кто-то, кому не было всё равно?
— Возможно, — признал он, слегка кивнув.
Шни чуть улыбнулась, подняв голову.
— Я не хочу верить твоим словам, Таурус. Но это не значит, что я их проигнорирую.
Она приняла стойку, наставив на него кончик рапиры.
— Ты вольна искать правду сколько захочешь, — ответил Адам, с лёгкой издёвкой копируя её стойку, — я уже говорил, что меня больше это не интересует.
Шни бросила на него взгляд поверх лезвия рапиры и внезапно слегка улыбнулась.
— До Академии всё было куда легче. Я могла уверенно сказать, что Белый Клык мои враги. Теперь — одна из них моя сокомандница, а ты учишь меня сражаться. Это несколько сбивает с толку.
Хмыкнув, Адам согласно наклонил голову.
Песок под их ногами яростно взметнулся, когда двое рванулись навстречу друг другу. Снова зазвенели клинки.
Крошечный, белоснежный меч на короткое мгновение мелькнул на земле, а затем скрылся под волной песка.
* * *
— Рогатик! — Янг остановилась в считанных сантиметрах от его носа, заставив его отшатнуться назад,
— Мы только тебя и ждём!
Он с подозрением покосился на девушку, чуть ли не подпрыгивающую на месте от нетерпения. Посмотрел поверх её головы на задумчивую Блейк и недовольную Руби. Осторожно приподнял бровь.
— Для чего конкретно?
— Ну, дело такое, — Янг нагло подхватила его под локоть, потащив к выходу. Он бросил недовольный взгляд на предательски улыбающуюся Блейк, следующую за ними, — у нас скоро будет торжественный бал, ну, в Академии! Надо выбрать платья, обувь и прочее, особенно для Руби.
— Мне не нужны каблуки, Янг! В последний раз повторяю!
Янг бросила короткий взгляд на Блейк.
— Блейки, будь подруженькой — последи, чтобы Руби не попыталась свалить.
Блейк хихикнула, кивнув. Руби уставилась на неё с искренним возмущением.
— Предательница!
— Это для твоего же блага, сестрёнка. Вайсс?
— Именно, — подтвердила Шни, поднимая лестницу, ведущую на второй этаж, — Руби, тебе просто необходимо выглядеть прилично. Адель и Вельвет ждут нас в торговом квартале.
— Но им не нужно ничего покупать! У них же миссия! — возмутилась Руби.
— Как и мне, — подтвердила Вайсс, — моё платье уже выслано из Атласа. Я собираюсь лично проследить за тем, чтобы твой наряд соответствовал необходимым стандартам.
— Вайсс!
— Блейк, — Вайсс перевела взгляд на девушку, с тихой улыбкой наблюдающей за своим лидером, — это уже говорила Янг, но я повторюсь — не дай Руби сбежать.
— Разумеется, Вайсс.
Адам снова покосился на довольную Янг. Блейк нагнала их и взяла его за другую руку.
— Я всё ещё не понимаю, при чём тут я.
— Довольно очевидно — тебе тоже надо обновить гардероб.
— Не думаю, что бывшим членам Клыка разрешено посещать бал Академии охотников.
— Таскаться в одной и той же футболке и брюках всё время им тоже запрещено.
Адам покосился на пальцы Блейк, сжимающие его руку и, обречённо вздохнув, сжал её пальцы в ответ. Блейк довольно улыбнулась.
— Я не слышал о подобных требованиях.
— Разумеется, — Янг серьёзно кивнула, — их только что выдвинула я... Руби, стоять!
Блейк укоряюще посмотрела на Руби, намерившейся двинуться в противоположную сторону. Покраснев, девушка смущённо дёрнула завязки алого плаща и виновато понурилась.
— Ладно, Блейк, ладно!
— Серьёзно, Руби, — Вайсс раздражённо ущипнула себя за переносицу, — Это важно.
— Я охотница, — возмутилась Руби, — зачем мне этот бал?
— Затем, что мы, охотники, нужны не только для того, чтобы сражаться с гримм, — пояснила Вайсс, — мы должны служить надеждой для людей, должны быть примером. Мы не обязаны быть хороши абсолютно во всём, что делаем, но нам необходимо подходить серьёзно к каждому нашему делу — защите от гримм или танцам. Это часть нашей работы.
Моргнув, Руби задумчиво склонила голову.
— Вау. Это было... Неожиданно глубоко.
— И я надеюсь, что ты примешь это к сведению. А теперь пошли, не трать время по пустякам.
— Тебе обязательно надо обновить гардероб, — укоряюще произнесла Блейк.
Затем она пихнула его в плечо.
