"Камилл, я в бешенстве. Не зли меня еще сильнее! У нас есть договоренность, что мы не трогаем воспитанников друг друга! Какого черта ты навел на мою Карину "нормальных"?"
"А, вон ты про что. Расслабься, Джа. Она ведь выкрутилась, верно?"
"Какой ценой, мать твою за ногу?! Девочка в полном раздрае, мне ее успокоительными ментоблоками по уши нафаршировать пришлось! Мало ей истории с ограблением?! Ты ее что, в эмоциональный коллапс вогнать хочешь?!"
"Джа, восклицательных символов в твоей передаче слишком много. Может, все-таки выслушаешь?"
"Я слушаю".
"Во-первых, мне интересно, как твои воспитанники самостоятельно держат удар. Ты ведь не собираешься их вечно опекать, насколько я тебя знаю?"
Гигантская кобра сворачивает кольца, раздувая капюшон, вперивая немигающий взгляд. Блеск оружейной стали в ночной темноте. Планета, медленно деформирующаяся, словно сживаемая огромными невидимыми тисками...
"Красивые картинки, Джа. Я впечатлен, если тебя это успокоит хоть немного. А во-вторых, проблемы все равно возникли бы, не в таком виде, так в каком-то еще. История с ограблением слишком громкая вышла, слишком многие в курсе оказались, и наш бандит рано или поздно вышел бы на твою ненаглядную Карину. Так что, подставив Тоя, я сразу нескольких зайцев убил: проколол нарыв в контролируемых условиях, спалил настоящего продажного мента, а заодно вывел службу внутренних расследований полицейского управления на группу "нормальных", которая моей сети уже давно жизнь отравляла. Я тебе сведения не передавал, но они уже несколько раз наехали на мои подставные конторы с выгребанием документов. Мелочь конторы, однодневки, ничего серьезного там нет, но все равно неприятно. А теперь я заодно прослежу, кто и зачем их на меня наводил. Я даже догадываюсь, кто, но все хотелось бы доказательств. Понятно?"
"Сволочь ты, Камилл. Меня предупредить не мог?"
"Нет, разумеется. Меня интересовали чистые реакции твоей псевдодочурки, без твоей предварительной накачки. Ничего с ней не случилось, и случиться не могло на твоей лонже. И я подстраховался: Той все время под гильотиной ходил, попытался бы ей что-то серьезное сделать — умер бы на месте. Кстати, а зачем ты его под пули сунул? Пошел бы он под суд на пару с братцем, такая трогательная историйка для желтой прессы..."
"Если бы он вышел на свободу, то наверняка попытался бы убить ее снова — уже без театральных постановок, просто пулей в спину. Я не намерен оставлять под ней такие мины с часовым механизмом. А ты все равно сволочь. Ты мне весь воспитательный процесс чуть не нарушил. Теперь за свои фокусы ты мне должен. Вернее, не мне, а Карине. Что еще за история с беглым инженером и экспериментальным чоки? Фонд перспективных исследований — твоя контора. Только не говори мне, что не в курсе".
"Знаю в общих чертах, но не в деталях. Я действительно ни при чем. Мои подопечные развлекаются, я их не контролирую".
"Не знаю, кто и как у тебя развлекается, но история по Карине тоже шарахнет рикошетом. Камилл, я ожидаю, что ты вопрос под личный контроль возьмешь. Возьмешь?"
"Ладно уж, братец, возьму. Как тебе отказать, такому разъяренному?"
"Да уж ты постарайся не отказывать..."
"Не стану. Джа, и все-таки — к чему ты свою семейку готовишь? Ты ведь никого и никогда раньше так плотно не опекал. А?"
"Не твое дело. Отбой".
"Конец связи, сердитый ты наш".
8.15.848, вододень. Крестоцин
Отоспаться не получилось. Будильник в Парсе, который Карина забыла отключить, сработал в полпятого, резанув по ушам громкой веселой птичьей трелью. Девушка ошалело села в кровати и несколько секунд оглядывалась по сторонам. Потом она вспомнила все, что произошло вчера, и со стоном рухнула обратно.
— Карина — засоня! — донесся с подоконника голос Парса. Карина повернула голову и приоткрыла один глаз. Зверек лежал на боку в той же позе, что и накануне, приподняв голову и выжидающе смотря на нее. — Карина — чумичка сонная и неумытая! Подъем, подъем, кто спит, того убьем!
— Лика! — прорычала Карина. — Я вернусь. Я очень скоро вернусь! Ты ведь у меня с самого высокого марона не слезешь, жить там останешься, как обезьяна! Парс, отбой будильника.
— Засоням спать вредно, — сообщил зверек. — Карина — засоня, но Карина может дрыхнуть дальше, а то побьет.
Карина выдохнула сквозь стиснутые зубы и внезапно осознала, что спать больше не хочется. Совсем. Она повалялась в постели еще пару минут, потом отбросила одеяло и решительно поплелась в ванную, умываться.
Дальше все покатилось по накатанной дорожке. Зарядка — пробежка — завтрак... В половине седьмого, если верить часам терминала, она уже осторожно укладывала зверька в сумку, стараясь не задевать сломанную лапу. Ни кошелька, ни пелефона у нее не осталось, и она прихватила с собой паспорт, чтобы зайти в банк за наличкой (только бы его опять никому не захотелось ограбить!) Но сначала она решила зайти в полицейское управление, чтобы забрать свои вещи — вдруг вернут уже сегодня? Правда, непонятно, к кому там обращаться, но зря, что ли, она знакома с самим главным директором! Имеет право, в конце концов, воспользоваться связями хотя бы после такой истории.
К Теодару обращаться, однако, не пришлось. Молодой полицейский, в одиночестве скучающий по раннему времени в отделе приема посетителей, улыбнулся ей как старой знакомой.
— Доброе утро, госпожа Карина, — весело поздоровался он. — Ты рано. Не спалось после вчерашнего?
— Доброе утро, господин, — осторожно ответила девушка. — Э-э... мы знакомы?
— А как же, госпожа! — широко ухмыльнулся парень. — Ты ведь двоих наших спасла. Ночью тебя, говорят, украли, а ты повыбрасывала из окон пару десятков похитителей, разнесла в щепки дом, где тебя держали, и вообще всем наваляла по первое число. Меня, кстати, Наоса зовут. Рад знакомству.
— Взаимно, господин Наоса, — улыбнулась ему Карина. — Но из окна только один упал, да и то случайно. И дом цел, просто дверь гнилой оказалась, от толчка рассыпалась. Скажи, а где мне свои вещи получить? Они все там вчера остались, их нашли, как мне сказали. Мне хотя бы кошелек и пелефон, а то без них, сам понимаешь...
— Я не в курсе, что там нашли, но просто так забрать в любом случае не получится. Они теперь вроде бы как вещественные доказательства. Оформлять надо. Так... — Наоса включил дисплей терминала и погонял по нему документы. — Дело на расследование передано вайс-капитану Тацуме. Кабинет двести семнадцатый, по центральной лестнице и налево. Вообще-то он уже должен появиться, так что сходи к нему, спроси.
— Спасибо, господин Наоса, — кивнула девушка. — Пойду попробую. А то даже домашним толком не позвонить, не успокоить.
Следователь и в самом деле уже оказался на месте. Он сосредоточенно копался в записях, грудой валявшихся на столе. Дисплей терминала переливался искрящейся заставкой, а сам вайс-капитан, белобрысый парень лет двадцати пяти, казался настолько увлеченным своим делом, что не обратил на Карину никакого внимания. Ей пришлось вежливо кашлянуть несколько раз, прежде чем полицейский оторвался от своего занятия.
— Ведь вчера же вечером он здесь лежал, в стопке... — пожаловался он, поднимая взгляд. — Ох! Прости, госпожа, я принял тебя за другого. Чем могу помочь?
— Доброе утро, — поздоровалась девушка. — Я имею честь видеть господина Тацуму? Я Карина Мураций.
— Карина, Карина... — наморщил лоб следователь. — Ах, да, ночное похищение. Я еще не вчитывался в материалы, да их и нет, наверное. Рано пока. Кто там на выезде был, Панас? Он рапорты писать не любит, почти наверняка еще не отчитался. Ты во время штурма не пострадала, госпожа? Медицинская помощь, включая помощь психолога, жертвам похищений оказывается бесплатно.
— Не дошло до штурма, — объяснила Карина. — Я сама освободилась. И мне не нужна медицинская помощь, я сама врач. Я только вещи свои хочу забрать. Меня там догола раздели, так что и деньги, и пелефон где-то там остались. Папа сказал, что их нашли.
— Сама освободилась, вот как? — рассеянно пробормотал следователь, включая терминал и входя в систему. — Сейчас посмотрим, что там по предварительным материалам... Смотри-ка, а Панас рапорт уже сдал. На него такое совсем не походит. Так... прости, госпожа, тут есть пометка от начальника управления. Парой минут назад датирована. Боюсь, я тебе ничем помочь не смогу — у меня дело отозвано и передано майору Тришши. Он находится...
— Я знаю, где он сидит, господин, спасибо, — быстро кивнула Карина. — Комната двести пятьдесят четыре, да? Большое спасибо за помощь.
— Не за что, — вздохнул следователь, снова начиная копаться в бумагах. — Куда же клятый протокол запропастился?..
Майор Тришши уже сидел у себя в кабинете. Орк что-то быстро набирал на терминале, но, увидев Карину, отвлекся.
— А, героиня пожаловала с утра пораньше! — приветствовал он ее. — Кара, слушай, может, тебя в штат зачислить? Ну, чтобы с бандюками сподручнее воевать? Тогда и дела ты сама оформлять станешь, а не я. Узнаешь, что такое бумажками заниматься, может, начнешь по сторонам внимательнее смотреть.
— Доброе утро, Тришши, — поздоровалась Карина. — Я же не виновата, что меня похитили! Еще и по башке дали, гуля на затылке с полкулака... А почему ты мое дело взял? Сначала же его господину Тацуме дали.
— Тацуме его ночной диспетчер передал. А Теодар, как с утра появился, перерешил. Он думает, что у меня дел других нет, кроме как с плаксивыми человеческими девчонками возиться! На мне, между прочим, три ограбления банка висят, включая твое, два изнасилования и четыре вооруженных уличных ограбления. И по всем нужно работать в темпе.
— Я тебя тоже люблю, Тришши, — улыбнулась Карина. — Скажи, а мне нельзя как-нибудь свои вещи назад получить? Хотя бы пелефон. Ты мне его вели вернуть, и я дальше пойду.
— Дальше она пойдет... Шустрая больно! — проворчал орк. — Раз уж появилась, не отделаешься так просто, невинная жертва. — Он вытащил из ящика стола свой любимый блокнот — чистые страницы там остались только ближе к концу — и приготовил стило. — Валяй, рассказывай, храбрая ты наша. С самого начала рассказывай.
Орк в лучшей своей манере пытал Карину почти два часа. Он дотошно выспрашивал ее о всех мелочах, о поведении Маами, Тоя и прочих участников похищения, о том, как Карина заставила Тоя отключить стационарный блокиратор, как ей сдались остальные похитители... Некоторые эпизоды он заставил ее описать несколько раз. Эпизод со снятием ошейника его заинтересовал мало, зато про свое пробуждение в заброшенном доме и последующих минутах она говорила четырежды. Под конец у нее от непрерывного монолога пересохло и заболело в горле.
В конце концов Тришши сжалился и прекратил ее выспрашивать. Он отложил блокнот и задумчиво посмотрел на девушку.
— Врешь ты, молодая моя госпожа, неумело, — сообщил он. — Ты чего недоумков выгораживать пытаешься? Они же тебя прикончить намеревались. Жалеешь, что ли, что не успели?
— Да не жалею, — пожала плечами та. — Кретины они, конечно, но молодые же еще. Триш, честно, их всех Той заставлял. Им бы без него и в голову не пришло меня бить, тем более похищать. Их надо наказать, обязательно надо, чтобы другим неповадно, но газовой камеры они не заслужили. И сорок лет в тюрьме — тоже. Мне папа говорил про какой-то синдром заложника, но у меня нет никакого синдрома. Просто... ну, просто нельзя их убивать за глупость. Они же еще такие молодые!
— Ты, что ли, старушка? — фыркнул орк, на мгновение раздраженно выпустив когти. — Тоже ведь еще молодая да глупая, не голова у тебя, а мешок с книжными штампами. Но ведь тебе и в голову не придет кого-то похищать и убивать, даже если заставлять станут. А им пришло.
— Тришши, ну пожалуйста! — умоляюще проговорила Карина. — Ну напиши так, чтобы их не очень сильно наказали, а? С Тоем, скотиной, пусть что хотят, то и делают, но пусть остальных пожалеют!
— С Тоем уже ничего не сделают, — проворчал орк. — Кончился твой Той.
— Как — кончился? — удивленно переспросила девушка. — Папа же мне сказал, что он жив остался!
— Когда ты его из окна уронила, остался, — любезно пояснил орк. — А когда его потом в машину сажали, врезал патрульному ногой по яйцам и попытался сбежать. И словил пулю, вернее, два десятка пуль. Могли бы и живьем взять, наверное, но ребята очень не любят, когда на них нападают, тем более такая мразь. Хоть за это спасибо, мне меньше допросов снимать и с невменяемыми адвокатами общаться.
— Вот как... — потрясенно проговорила Карина. — Ну, не то чтобы я его очень жалею...
— Кара, — сурово сказал ей следователь. — Я бы тебе посоветовал не врать и не преуменьшать на суде. Прокурор тебя все равно наизнанку вывернет, а ведь там еще и адвокаты будут кровно заинтересованы со своих клиентов вину на других переложить. Запутаешься, и все. Успокойся, не дадут им газовой камеры, тем более что двое из них несовершеннолетние. Максимум по три-четыре года и штраф с испытательным сроком. Больше только... как его... — он сверился с блокнотом, — Маами дадут. Десятку огребет почти наверняка, выгораживай — не выгораживай. Про него никак не скажешь, что действовал под принуждением, когда тебя в ловушку заманивал. Ладно, достаточно на сегодня. Зайдешь в сто тридцатую, тебе вернут вещи. Их как вещдоки оформлять не стали, так что сейчас инициирую возврат владельцу.
— Спасибо, Тришши, — кивнула девушка. — Я пойду, да?
— Погоди, — остановил ее орк. — Секундочку...
Он включил настольный пелефон. Спустя несколько мгновений в дисплее всплыла одутловатая физиономия мужчины в очках и с широкой намечающейся лысиной.
— Что такое, Триш? — недовольно спросил он.
— Готово? — коротко осведомился орк.
— Полчаса как готово, — буркнул мужчина. — Пожар у вас там, что ли?
— Пожар — не пожар, а надо, — отмахнулся орк. — Будь другом, отправь кого-нибудь принести.
— Ладно, — буркнул мужчина и отключился.
— Так, — майор повернулся к Карине. — Информирую тебя, что решением окружного прокурора как ключевой свидетель сразу двух обвинений ты подлежишь специальной охране. Не делай изумленную физиономию, не поможет. Теодар уже все согласовал. Персональных телохранителей тебе не выделяют, убежище не обеспечивают, пока не возникнет реальной необходимости. Однако тебе предписано круглосуточно носить с собой тревожный маяк. Эта такая штука, которая обеспечивает мгновенное прибытие ближайшей патрульной машины, а также постоянно оповещает о твоем местонахождении с точностью до сажени. Кара, очень прошу тебя, прекращай геройствовать. Любое везение рано или поздно заканчивается. Чуть что, сразу вызывай помощь, поняла?
— Но я не нуждаюсь в охране... — растерянно сказала девушка. — Я сама о себе позаботиться могу!
— Теодар и окружной прокурор считают иначе, — отрезал орк. — Кара, не ерепенься. Вообще-то маяк — платная услуга. Если на коммерческой основе его брать, то пятнадцать тысяч в период платить приходится. И то не всем дают, поскольку богатых параноиков развелось — не продохнуть. Так что считай, что получила дополнительную награду за... за все хорошее. А, наконец-то!
