Председатель невольно отступил назад.
— Не надо так пугаться. Мы во всём разобрались. Они, оказывается, никогда и не были нам врагами. Я потом вам всё объясню.
— А как ты освободил Денгофа?
— Мы с ними... договорились. И мы теперь с лемурийцами союзники. И, смею надеяться, — посмотрел он на Джима, — что этот союз будет плодотворным. Друзья, у нас за последние сутки столько произошло! А не отпраздновать ли нам все эти события?
— Тогда надо собирать Совет Высших Мастеров, да вообще весь Центр! — заволновался Светозаров. — Я сейчас же отдам распоряжение, — он достал телефон.
Пока шли приготовления, Воронов вышел на балкон, и достал сигарету. Пальцы его еле заметно подрагивали.
— Ты ведь не знал, чем закончится наша поездка?
Воронов, вздрогнув, оглянулся. Сбоку от него стояла Айшат и смотрела на его пальцы.
— Откуда я мог знать. Я ведь понятия не имел, с чем мы имеем дело.
— Но вёл ты себя достаточно уверенно, будто знал всё наперёд.
Воронов, отвернулся и выпустил струйку дыма, которая, завихряясь, превратилась в усиленно машущего крыльями маленького пегасика. Тот сделал круг над головой Сергея и унёсся к облакам. Воронов затушил сигарету и вновь повернулся к Айшат, провожавшей взглядом дымное творение:
— Пришлось импровизировать. Всё могло обернуться для нас очень плохо. Но лемурийцы недооценили человеческую изобретательность. Хоть они и находятся в энергоформе, прекрасно сознают — неуязвимых не существует.
В это время Светозаров отвёл Зезиру в сторону:
— Так вам удалось узнать, кто такой Воронов? Сын Мануэля?
— Нет, Олег. Всё оказалось значительно, значительно сложнее... Я до сих пор не могу избавиться от ощущения, что это был сон... Он и есть Мануэль, Великий Мастер Клинка.
— Ё-ёлки зелёные... Вот эт-то пово-оро-от...
— Да если бы только это... Значительно раньше он носил совсем другое имя...
— Зезира, ты что, надо мной издеваешься?! Трудно сразу сказать?!
— Его имя было... Мерлин.
— Как... Великий Мерлин?!
Зезира подтверждающе кивнула:
— И это ещё не всё... При рождении ему дали имя... Минос.
— Тво-ою ма-ать, — вырвалось у Светозарова. — Прошу меня извинить за грубость... Что, тот самый Минос — сын Зевса?! Но, ведь тогда ему должно быть...
— ОЧЕНЬ много лет. — грустно ответила она. — Три в одном флаконе. Вы обучали магии, — Зезира невольно нервно хихикнула, — величайшего мага всех времён!!!
Закончив теребить свою бородку, Председатель посмотрел на Хегази:
— Я смотрю, тебя это всё не очень-то радует. А... понимаю. Вместе с Мануэлем появились и его подруги...
— Ты бы видел, как они повисли у него на шее.
— Зезира, — Олег приобнял её за плечи, — из рассказа Накамуре было известно, что женщины боготворили Мануэля. Но из его же рассказа ясно и то, что он не отдавал предпочтения ни одной из них. Так что, не всё потеряно. Теперь всё зависит от вас.
— Мудрый ты человек, Олег. Вот только что нам делать?
— Надо спровоцировать его на какую-нибудь ошибку, оскорбительную для вас. И вызвать на дуэль.
— Воронова?! На дуэль?! Да ты с ума сошёл! Он же одним щелчком пальцев размажет нас по всему полю слоем, толщиной в микрон!
— Уверен, что он предоставит вам право выбора места дуэли и способ её проведения! Зезира, ты же всегда была умной женщиной. Вот и думай. А его подруги, думаю, здесь не задержатся, уберутся на Крит. Кстати, а какой теперь у Воронова статус?
Ведя беседу, они не заметили, что члены ОТК внимательно прислушивались к их разговору, в то время как Рада со своими друзьями из ВКОРа увлечённо листали разноцветные папки.
— Мы задавали этот вопрос лемурийцу, который вернул Сергею память. Смысл его ответа сводился к тому, что мы для него, как ученики, ещё даже не начавшие обучение. Он маг вне-вне категории. Для его статуса даже определения не существует.
— Ну, ни фига себе! — присвистнул Стас.
— Взял в ученики Воронова, а в итоге получил Миноса, — пошутил Влад, — мага вне категории, да ещё и 'в квадрате'.
— А как же..., — Светозаров вновь повернулся к Зезире. — А как же пророчество Дельфийского Оракула?! Ведь мы тогда предположили, что речь идёт о Денгофе! Маге Высшей Категории, с силой вселившегося в него 'джинна'!
— Вы ошиблись в прочтении, — появилась Фаина. — 'Из дали безбрежной, из черноты кромешной' — имеется ввиду время, из которого пришёл Воронов. А 'сын неба' следует рассматривать, как 'сын Бога'. В древнегреческом языке одна и та же фраза переводится, как 'дважды рождённый' и 'имеющий два дня рождения'. Слово 'жнец' не следует понимать в мифологическом плане. Мануэль бросил зёрна магии на благодатную почву, из чего, в результате, вырос ВКОР, со всеми вытекающими последствиями. Ну, а 'отступники' ... ведь совсем не обязательно они должны отступать от морально-этических принципов. Думаю, здесь речь идёт об устоявшихся современных канонах самой магии. Минос даст представления о ней в совершенно другом аспекте. Что касается 'крови магов'... То на совести Сергея — смерть Свиридова и клана некромантов.
— Фаина, дорогая, — из дверей балкона показались Воронов под руку с Айшат, — ты меня просто каким-то чудовищем обрисовала. Ты, так же, как и мы, притягиваешь пророчество за уши к конкретной ситуации. А три 'мудреца', три девятки, появляются в конце каждого тысяцелетия. Кстати, Влад, тебе ещё предстоит объясняться с Галиной. Она, конечно, предала меня и послала на казнь, но правду знать имеет право.
— Да, конечно, Ваше Величество. Завтра же с ней встречусь, постараюсь все объяснить. Представляю, какой это будет разговор...
— Она хотела денег и долголетия, двести-триста лет. Будешь ей выплачивать контрибуцию. Миллион каждые полгода. И долголетие она получит. Только вряд всё это её обрадует.
— И что же ты такое вложил в свой 'подарок'? — подошла к нему Рада.
— Она останется всё такой же красивой на сотни лет. Но как только дело дойдёт до интимных отношений, партнёр увидит в ней уродливую старуху, источающую зловоние.
В который раз наступила тишина, которую прервала Зезира:
— Да ты, Воронов, просто садюга! Чем так жить, лучше сразу сдохнуть!
— Дорогая, похоже, ты забыла, что эта 'бедняжка' послала меня на смерть? — жёстко оборвал её Сергей. — И, несмотря на это, проявляешь к ней сострадание?!
— Зезира, — взяла сестру под руку Айшат, — она предала Сергея и, по всем законам, он — 'в своём праве'. Галину всегда интересовали только деньги, а Воронова презирала, издевалась над ним, не видя в нём человека. Она сама переметнулась к Денгофу, флиртовала с ним, даже в присутствии Сергея, немало не беспокоясь о его переживаниях. Я считаю, она получила по заслугам. И давайте оставим этот неприятный разговор.
— Возможно, со временем, я сниму с неё это проклятие, — Воронов подошёл к бюсту Миноса. За ним последовала Айшат:
— Да... Воистину — божественная работа...
— Так, друзья мои, — хлопнул в ладоши Председатель, — нас уже ждут в Зале.
— Олег Палыч, — откликнулся Сергей, — Вы идите, а мы сейчас подойдём. Надо ещё обсудить один вопрос.
Когда за Светозаровым закрылась дверь, Воронов повернулся к лемурийцу:
— Правитель Джим...
— Можно просто — 'Джим'.
— Джим, Вас не оскорбит, если мы о Вас будем говорить в третьем лице?
— Это как?
— Ну, так, будто Вас здесь нет, — пояснила проявившаяся Фаина.
— Да, пожалуйста. Поступайте, как посчитаете нужным. Чувствуйте себя, как дома.
При этой фразе все улыбнулись. Похоже, контакт всё-таки удастся наладить.
— Так вот, друзья мои, — продолжил Воронов, — я считаю, что не стоит предавать огласке то, каким образом мы 'нашли общий язык' с лемурийцами. Все остальные должны принять на веру, что они сами пошли нам навстречу и по доброй воле освободили Денгофа. Для столь древней расы было бы унизительно, что их кто-то переиграл. Пусть это останется нашей маленькой тайной. Согласны?
Рада подошла к нему, и нежно погладила по щеке:
— Мануэль, ты всегда был очень мудр. Теперь мне понятно, откуда в тебе это. Управлять целой страной — большая ответственность. Недаром время твоего правления осталось в истории как 'минойская эпоха', славящаяся благоденствием жителей Крита и взлётом науки.
Она потянулась к Сергею, и крепко поцеловала его в губы. Оторвавшись от него, встретилась с гневным взглядом Зезиры.
Джим же стоял в нерешительности:
— Я не понимаю — вы действительно нас переиграли. И вам должна была быть воздана честь, как победителям. А вы не хотите этого делать, щадя наше самолюбие? Странные вы создания — люди. Нам действительно надо было внимательнее присмотреться к вам. А не заниматься ерундой.
Он подошёл по вплотную к Сергею, и пристально посмотрел ему в глаза. Не найдя в них даже намёка на насмешку, протянул ему руку:
— Я был бы счастлив иметь такого друга... и брата. Пусть даже нас разделяют миллионы лет.
— Ну, с другом всё просто и понято. А как у вас становятся братьями?
— А ты согласен?!
— Да почему бы и нет.
'Джинн' вознёс руки кверху:
— Перед лицом создателей всего сущего я, Правитель расы лемурийцев, признаю Миноса, сына атланта Зевелиуса, своим братом и соправителем моей расы. Слово сказано, и оно нерушимо.
И, как всегда — гром и молнии.
— Джим, а соправителем-то мне зачем быть?
— Мой брат не может быть ниже меня по рангу.
— Ну, хорошо, раз все вопросы мы решили, пора бы и предстать пред светлые очи нашего клана. А то ведь уже заждались, наверное.
Выстроившись колонной, они направились в Центральный зал. И тут их ждала очередная неожиданность. В дверях стоял церемониймейстер, одетый в красный камзол, обильно украшенный золотой вышивкой, и при виде подходящих, провозгласил:
— Члены Всемирного Комитета по Охране Реальности, в полном составе.
Присутствующие встали, дружно аплодируя.
— Представитель древнейшей расы лемурийцев, — продолжал он, — Правитель Джим.
Аплодисменты заполнили весь зал. Рада вернулась к церемониймейстеру, и что-то ему прошептала на ухо. У того высоко подпрыгнули брови, было видно, что он крайне растерян, но быстро взял себя в руки. Но тут подошёл лемуриец, слова которого вообще повергли беднягу в ступор. Рада пощёлкала пальцами перед его лицом:
— А-у-у! Есть кто дома?
Тот, наконец, пришёл в себя, и набрал в грудь побольше воздуха:
— Его Величество Царь Минос, маг вне всяких категории — Великий Мерлин, Великий Мастер Клинка — Мануэль, Председатель Всемирного Комитета по Охране Реальности, названный брат и соправитель Правителя расы лемурийцев, Джима — Воронов Сергей!!! В сопровождении Правителей Объединённого клана трансформеров, сестёр Хегази!!!
Воцарившаяся было тишина взорвалась таким шквалом аплодисментов, что в окнах задрожали стёкла. Светозаров подошёл к Сергею:
— Наверное, Воронов, ты никогда не перестанешь меня удивлять. Я ещё 'Миноса' не успел переварить, а ты уже — соправитель лемурийцев... Правитель Джим, куда бы вы хотели сесть? — он показал на накрытые столы.
— Если можно, я бы сел рядом со своим братом и соправителем.
— Как пожелаете. Друзья, — обратился он к собравшимся, — прошу всех к столу!
С одного конца стола сели Председатель в окружении Совета Высших Мастеров, с другого — Сергей. Справа от него сидел Джим. С другой — Рада и остальные члены ВКОРа. Напротив них — друзья Сергея из ОТК.
Сергей повернулся к Раде:
— Это что за шутка была, насчёт Председателя ВКОРа?
— А это совсем и не шутка! Мы, как только организовали Комитет, без всякого обсуждения решили, что место Председателя — твоё. А я всё это время только исполняла роль твоего заместителя.
— Да не буду я никаким Председателем!
— А я сказала, будешь! — Рада громко хлопнула ладонью по столу и повысила голос. — Это место всегда было твоим, так соизволь его занять! Или ты считаешь возможной такую ситуацию, когда какие-то архимаги имеют право отдавать приказы магу вне категории непредставимого уровня?!
— Так что же вы меня не искали, чтобы сообщить столь 'радостную' весть?!
— Мы?! Тебя?! Не искали?! Да мы облазили весь Земной шар в твоих поисках! Но ты умудрился раскидать своих ментальных двойников по всем континентам! Мы просто устали метаться из страны в страну! А в один прекрасный миг все твои двойники вообще исчезли! Мы уже не знали, что и думать, отчаялись тебя найти! Но тут, слава Богам, появился один 'сознательный' гражданин из вашего клана, требуя наказать убийцу его учителя. Он так подробно тебя описал, особенно твою ауру, что у нас появилась надежда. Как думаешь, зачем мы устроили 'Большую Ярмарку' именно в вашем клане? Да мы просто надеялись, что это действительно ты!!! А твои выступления только подтвердили это. Только мы никак не могли понять, каким образом ты потерял память.
— Рада...
— Да что — 'Рада'?! Я уже четыреста лет — 'Рада'! Короче, твоё председательство обсуждению не подлежит, и точка!
— Рада, на нас люди смотрят.
Та повернула голову. Действительно, стояла полная тишина, и все взгляды были устремлены на них. Нимало не смущаясь, Рада поправила волосы:
— Извините, коллеги, маленькие семейные разборки.
Внезапно сидевший рядом с Сергеем Джим заливисто рассмеялся:
— Ты знаешь, брат, чтобы испытать вновь человеческие эмоции, — говорил он сквозь смех, — оказывается, совсем не надо вселяться в тела. Достаточно просто общаться с вами, — и он опять рассмеялся.
Отсмеявшись, обратился к Светозарову:
— Вы не будете против, если я приглашу сюда несколько своих соплеменников?
— Да, конечно, приглашайте!
В дверях появился молодой человек, одетый в белую тунику и сандалии. В руках у него был странного вида инструмент. За ним проследовали ещё пять лемурийцев. И у каждого был инструмент. В основном — струнные. Но было несколько и духовых, похожих на флейту. Поздоровавшись, гости поднялись на подиум. Один из них легонько тронул струны. Его подхватили остальные, и полилась незнакомая нежная мелодия. Она завораживала, погружая в нереальный, божественный мир... В ней слышался шум прибоя, шёпот звёзд, звон бегущего ручья, зов бескрайней вселенной, боль по ушедшим навсегда родным, и надежда...
Когда затихла последняя нота, в наступившей тишине Воронов повернулся к Джиму:
— Прости, я был не прав. Вы не вырождаетесь, и не деградируете. Ничто не может так чётко охарактеризовать цивилизацию, как искусство. Ваша музыка просто прекрасна.
Застолье шло своим чередом. За тостом следовал тост. Пили в основном за содружество с расой лемурийцев и за Воронова. Не обошли стороной и членов ВКОРа.
Встал Джим:
— Друзья! Я вкладываю в это слово именно тот смысл, который оно несёт. Итак, друзья, мне очень жаль, что только случайность, или, как сказал один из ваших философов — 'неосознанная закономерность', свела нас вместе. Хотя тысячи лет мы находились бок о бок. Признаю, всему виной был наш снобизм. Мы снисходительно наблюдали за развивающейся цивилизацией, не видя в ней самого главного. И правильно сказал Воронов, что именно искусство характеризует её зрелость. Перед тем, как попасть сюда, у нас с ним был длинный разговор, скорее, даже — монолог Сергея. И я хочу сказать, он был во всём прав. Вас есть за что уважать. И дружба с вами для нас будет честью. Нет, мы не собираемся безоглядно дружить со всеми подряд. Мы уже далеко не младенцы, чтобы разобраться, кто есть кто, зная, что и люди бывают разные. Пусть наша дружба начнётся с маленького — с вашего клана. А там будет видно. С большим сожалением мы покидаем этот праздник жизни. Но обещаю — встречаться теперь мы будем часто. И не как враги. До свидания.
