— Физически,— после паузы ответил герцог,— твоя мать здорова. Хотя ее жизни изначально ничто не грозило... В отличие от Кассандры Д'Элтар, которую спасло только чудо.
Нейл окаменел. Лицо его, и без того осунувшееся от болезни, стремительно покрылось серой бледностью.
— Сандра?..— беззвучно выдохнул он, ничего еще не зная и не понимая, но остро почувствовав вдруг, что случилось непоправимое. Герцог эль Хаарт медленно покачал головой.
— Ты очень разочаровал меня, Нейлар.
В голосе его светлости не было ни гнева, ни упрека, одно лишь печальное спокойствие, но в груди Нейла что-то вздрогнуло — и оборвалось. Это конец. Отец всё знает. 'Но как? Откуда? И при чем здесь какое-то 'чудо', которое... Боги-хранители! Сандра!'
— Что с ней?— глухим голосом спросил он, и Кендал, не сводящий пристального, изучающего взгляда с его лица, увидел, как в глубине светло-голубых глаз белым пламенем колыхнулся страх.— Что произошло? Отец!
В голосе сына слышалась такая горячая мольба, что герцогу на какой-то миг даже стало жаль его. Нейлар, похоже, совершенно ничего не помнил о той ночи. И испугался сейчас не на шутку, но не за себя — за эту девочку... Что же, тем лучше он усвоит урок, подумал Кендал, решительно отогнав от себя всякое сочувствие.
— Произошло то,— не меняя тона, ответил он,— чего и следовало ожидать. Ваши встречи, которые вы столь тщательно скрывали, привели к закономерному финалу — слава богам, не самому печальному. Благодарите оба госпожу Делани. Если бы не она, один из вас был бы уже в могиле, а второй — в кандалах. Я думаю, мне не нужно уточнять, кто где именно?
Он вопросительно приподнял левую бровь, но ответа не дождался. Нейл молча смотрел на отца, ставшие совсем белыми губы судорожно подергивались, лицо застыло гипсовой маской. Нет, не помнит. Ничего не помнит. Герцог эль Хаарт шевельнул пальцами.
— Позавчера,— сказал он,— ты свалился с горячкой. Госпожа Делани, убедив тебя лечь, вернулась в детскую — а среди ночи, услышав из библиотеки шум, спустилась вниз и нашла рядом с тобой на диване молодую баронессу Д'Элтар. Очевидно, девушка проникла в дом через раскрытое окно библиотеки и, найдя там тебя, попыталась разбудить. Она не заметила, что на тебе нет амулета... А ты едва не убил ее, Нейлар.
Последние слова его светлости заглушил громкий треск ткани: не имеющий сил подняться Нейл вновь деревянными пальцами вцепился в простыню, и та не выдержала, порвалась. Кендал умолк на мгновение, борясь с желанием отвернуться — таким отчаянием вдруг повеяло на него от распростертого на кровати тела, но усилием воли сдержался. Ему нужны были ответы, а горячка вот-вот вернет свое.
— К счастью,— продолжил герцог,— как я уже сказал, госпожа Делани успела вовремя. И вызвала меня. Кассандра Д'Элтар вернулась домой — живой, хоть и выпитой на две трети. Насколько мне известно, сейчас она идет на поправку и в ближайшее время должна прийти в себя.
Остекленевшие глаза Нейла, поднятые к темному, в багровых полосах, потолку, обессиленно закрылись. Скрюченные пальцы разжались. Кендал приподнялся было на стуле, но поняв, что это не обморок, мысленно с облегчением выдохнул. И поторопился опять взять слово:
— Барона Д'Элтара, разумеется, я уведомил о случившемся. Учитывая известные обстоятельства и тщась о репутации дочери, он не станет предъявлять тебе каких-либо обвинений. Но прежде чем мы сможем забыть об этой истории,— герцог сделал короткую, едва заметную паузу,— мне нужно знать, сын, — до какой степени ты забыл о том, кто ты есть?
Ресницы Нейла дрогнули. Ужас, совсем недавно владевший им всецело, чуть отодвинулся в сторону, разжал костлявые холодные пальцы, но способность слышать и понимать, что слышит, вернулась к молодому человеку еще не до конца. Сандра жива. Она в безопасности. Его проклятый дар не смог убить ее...
— Я жду, Нейлар.
Голос герцога с трудом пробился сквозь бешеный стук сердца. Нейл посмотрел на отца пустыми, потухшими глазами.
— Что вы хотите услышать?— безжизненно сказал он.— Вы ведь и так всё знаете лучше меня.
— Не всё,— чуть наклонил голову Кендал, буравя взглядом сына. В голосе его послышались нотки усталого раздражения. Он не собирался устраивать Нейлару разнос и взывать к его разуму — не теперь, когда он вот-вот провалится обратно в беспамятство, но о самом главном узнать было необходимо.— Я спрашиваю: насколько близки вы были с Кассандрой Д'Элтар?
— Что?..— растерянно пробормотал Нейл.
— Не прикидывайся дураком,— отрезал герцог.— Ты прекрасно понял, о чем я. Но изволь, могу спросить иначе — вы были любовниками или нет?
Нейл оторопело моргнул. И только спустя долгую минуту осознал наконец, чего от него добиваются. Любовники? Он и Сандра?.. Потрескавшиеся губы молодого человека помимо воли задрожали: не от негодования, не от стыда — от смеха, который он, как ни старался, не мог сдержать. Любовники! Это же надо было вообразить такую нелепость!..
Однако герцог эль Хаарт был не расположен шутить. Одним движением поднявшись со стула, он навис над постелью и, стиснув пальцами ходящие ходуном плечи сына, отрывисто приказал:
— Прекрати немедленно! Слышишь?!
— Слышу,— Нейл задыхался от хриплого хохота.— Любовники... Так это, значит, всё, что вас волнует?..
— Да!— рыкнул Кендал, на краткий миг теряя власть над собой.— Отвечай, чтоб тебя!
Серые глаза его светлости сверкнули сталью. Сын, кусая губы, обмяк в руках отца: лихорадочный приступ злого, отчаянного веселья забрал последние силы. Голова мягко закружилась, а откуда-то снизу, к самому горлу, медленно пополз знакомый тугой комок. Эликсир начал сдавать свои позиции.
— Не на что отвечать,— выдохнул Нейл.— Дичь, глупость... Никому из нас такое даже в голову бы не пришло.
Кендал прищурился.
— Значит, нет?— все-таки спросил он, хотя уже и так понимал, что сын говорит правду. Тот криво улыбнулся.
— Конечно, нет...
'Слава Танору!'— про себя возликовал герцог. И разжал пальцы. Тяжело дышащий Нейл упал обратно на подушку.
— Я рад,— проговорил его светлость, выпрямляясь,— что по крайней мере до этого ты не опустился, Нейлар. Отдыхай. Я вернусь, когда ты будешь в состоянии хотя бы сидеть. Тогда и поговорим.
Молодой человек не ответил, даже не пошевелился, так и лежал, уставившись в потолок невидящим взглядом — только губы всё еще безотчетно кривились в болезненной, вымученной усмешке. Кендал эль Хаарт молча постоял над сыном еще немного и вышел, беззвучно притворив за собою дверь.
Нейл остался один.
Закатный багрянец длинными кровавыми полосами расплывался по белой штукатурке над головой, в щель приоткрытой оконной рамы сочился приторный, сладкий запах гниющих водорослей, чуть разбавленный острым ароматом тойи из пустой склянки на табурете. Сердце неровно, тяжело вздрагивало в груди, словно каждый новый толчок давался ему всё с большим и большим трудом. Мокрый затылок врос в подушку. Сандра. Это должно было кончиться, непременно должно было, он и сам это знал — но почему так? 'Всемилостивые боги, зачем вы привели ее сюда той ночью? Отчего не уберегли, от меня, от себя самой?.. Сандра, Сандра!'
Он зажмурился, с тихим стоном скорчившись на постели. Перед мысленным взором мага возникла окутанная темнотой живая изгородь и лицо девочки с блестящими от сдерживаемых слез синими глазами. Почему он тогда не прогнал ее? А теперь поздно. Всё уже поздно!.. Скрюченные пальцы сжались в кулаки. Видение поплыло, растворилась в сумерках акация, растаял в тишине дрожащий детский голос — и на смену ему пришел счастливый девичий смех, отражающийся от зеркальной глади пруда. 'Это же все-таки мой первый дракон!' Да. Первый, чуть было не ставший последним.
Нейл зажмурился еще сильнее и весь съежился, закрыв голову трясущимися руками. 'Ты едва не убил ее, Нейлар'. Бесстрастный голос отца всё еще звучал в ушах, отдаваясь где-то глубоко внутри, там, где беспокойно подергивались, свившись ядовитым змеиным клубком, нити силы. А навстречу им, из самых темных глубин сознания, медленно поднималась забытая и уже давно, казалось, иссякшая под гнетом времени мутная волна ненависти — ненависти к своему дару, к своему одиночеству, к самому себе. Жалкий, бесхребетный трус! Отец прав, ты забыл, кто ты есть, но что хуже всего — ты позволил и ей позабыть об этом. Ты так боялся ее потерять, так страшился вернуться назад, в тот безрадостный, пустой и холодный свой мир, что дал беззащитному ростку опасную, ложную надежду... А потом сам чуть было не растоптал его — но не даром, не силой, будь она трижды проклята, а собственной глупостью. Какой же ты дурак, безмозглый, самонадеянный дурак! Она никогда до конца не понимала, с чем столкнулась, но ты-то ведь понимал, еще как понимал!..
'Ничего ты мне не сделаешь',— словно в насмешку, эхом откликнулась разбуженная память голосом Кассандры, и Нейл что есть силы зарылся мокрым лицом в подушку. Рот его приоткрылся в беззвучном крике, плечи мелко задрожали. Пусть. Некого теперь винить, кроме себя самого.
Тугой комок достиг горла, виски опять сдавило раскаленным железом. Остатки отцовского эликсира растворились в крови, а следом за ними утонули в сгустившейся темноте и подушка, и комната, и дрожащий закат за окном. Боги, храните госпожу Делани, это рыжеволосое 'чудо', спасшее чужую жизнь...
Прости меня, Сандра!..
Большое торжество, запланированное в честь помолвки старшей дочери барона Д'Элтара, отложили на неопределенный срок. Баронесса, кое-как собравшись с силами, разослала всем приглашенным записки с извинениями, семье жениха тоже было отправлено соответствующее письмо. Из Данзара незамедлительно пришел ответ, в котором граф Ван'Оррин уверял барона и баронессу, что нисколько их не торопит и желает их младшей дочери скорейшего выздоровления. Кристобель ходила печальная, хоть вовсе не из-за праздника, и дневала и ночевала в домашнем храме, вызывая у всех едва ли не большее сочувствие, чем ее сестра. Все визиты были отменены, дом окутала плотная, настороженная тишина, изредка нарушаемая только шелестом одеяний белой сестры, поселившейся в девичьей спальне на втором этаже. Сутки прошли в томительном ожидании, другие, а Кассандра всё не просыпалась.
Штатный маг второй заставы, по приказу своего хранителя и к немалому собственному облегчению, вернулся на южную границу — в тот же день, что и покинул ее. Маркиз Д'Алваро через него на словах передал командиру гарнизона, чтоб его самого в ближайшее время не ждали и обходились своими силами. Оставить сестру и всех Д'Элтаров в столь тяжкий час он не мог. А если б даже и попытался, толку от него на границе было бы мало: все мысли Астора сейчас сосредоточились на Кассандре. Барон всё рассказал шурину, и в первую же ночь после его приезда, когда остальные домашние разошлись по своим спальням, провел к дочери; белую сестру отпустили немного отдохнуть, та спустилась в сад, а хозяин и гость молча встали по обе стороны кровати. Кассандра спала.
— Ты счастливец, Астор, — тихо сказал Руэйд Д'Элтар. — У тебя нет детей.
Маркиз присел на край постели, нежно сжал в руках теплую, безвольную ладошку племянницы и усмехнулся, не поднимая глаз:
— Тогда ты дурак, Руэйд. И вдвойне дурак, если думаешь, что собственных дочерей я любил бы сильнее. Кэсси, Кэсси!.. Откуда он только взялся, этот маг?
Лицо барона исказила невольная судорога.
— Не у того спрашиваешь,— отозвался он, тоже присаживаясь рядом с дочерью.— Я до сих пор до конца не могу поверить в то, что случилось. И если бы прямо здесь еще вчера не стоял бы сам герцог эль Хаарт... Магия! Проклятье человеческое! Ума не приложу, как они могли встретиться?
— Ну, это как раз просто. В конце концов, эль Хаарты — ваши ближайшие соседи. И как бы я ни был с тобой солидарен, Руэйд, в отношении магии, но прямо скажу — тебе еще повезло. Кто-нибудь другой на месте королевского алхимика вполне мог просто замести следы, не рискуя своим положением... Надеюсь, сын хотя бы частично пошел в отца. Как его зовут, ты сказал?
— Кажется, Нейлар,— рассеянно отозвался барон.— Я ведь его совсем не знаю, и даже ни разу не видел. Так ты знаком с его светлостью, Астор?
— Не то чтобы. Доводилось встречаться несколько раз, но это было давно, и тогда нам обоим было не до общения.
— Война?..
— Да,— шурин, хмуря брови, качнул головой.— Я видел его на последнем королевском балу, в июне — впервые за многие годы, но мы и двух слов тогда друг с другом не сказали. Однако герцога я хотя бы знаю в лицо, а вот с его сыном, как и ты, ни разу не встречался. Сколько ему?
— Восемнадцать, вроде бы. Его светлость что-то такое упоминал,— Руэйд беспомощно всплеснул руками.— Маг! Что угодно мог бы предположить, но это?.. Немыслимо! Невозможно! И как мы проглядели — ведь Кэсс с утра до вечера была на виду!
Маркиз снова усмехнулся:
— А с вечера до утра?
— Во имя богов, Астор...
— Нужно быть готовым ко всему, Руэйд,— спокойно сказал тот, не отрывая глаз от лица племянницы. Оно было бледным, но тихим и умиротворенным, будто Кассандра и вправду просто спит, а чуть тронь за плечо, позови — и проснется.— Я понимаю, для нас с тобой Кэсси навсегда останется ребенком, но ей шестнадцать. Инес было столько же, когда ты попросил у нашего отца ее руки. Он тебе отказал. А она,— легкая улыбка родилась и погасла на губах маркиза Д'Алваро,— она бросила ему в лицо, что уже дала свое согласие и, если будет надо, пойдет к тебе босиком по горящим угольям. Она бы пошла, не сомневайся, но, к счастью, кроме тебя у сестры был еще я. А Кэсс... она всегда была сама по себе, вспомнить хоть тех же драконов. Мы все отказались принять ее выбор — что же, очевидно, она нашла ему замену. И нам заодно. В очередной раз. А полумер твоя дочь не признаёт, тебе это хорошо известно. Так что если у них с этим мальчиком всё серьезно...
Барон тихо застонал.
— Но как ты не понимаешь?! Эль Хаарты — маги!
— Я понимаю,— отрешенно проговорил шурин. Помолчал с минуту и все-таки поднял взгляд на зятя:— Как и то, для чего ты меня сюда вызвал.
Барон Д'Элтар багрово, мучительно покраснел. И, ссутулившись, опустил голову. Нет, он не может просить Астора об этом. Даже сейчас, даже ради собственной дочери. Думал, что сможет, что хотя бы попытается, но... Снова идти на поклон к эль Виатору для Астора будет смерти подобно: унижение убьет его раньше, чем магия — Кэсс. Никто такого не заслуживает, никто, особенно Астор! Он сжал кулаки.
— Ты прав,— хрипло выдохнул барон. — Я подлец и...
— Ты — отец,— перебил маркиз. Выпустил руку племянницы, поднялся и, прихрамывая, подошел к окну.— На твоем месте я поступил бы так же. Да что там!.. Я уже на твоем месте. Не грызи себя понапрасну, Руэйд, мы оба знаем, что Герхард даже слушать тебя не станет: ты не я, что с тебя можно получить? Деньги? У него их, поверь, вполне достаточно.
Зять затравленно моргнул.
— Так может,— безнадежно пробормотал он,— тогда ему и прошлого раза будет довольно? Ты и так душу перед ним вывернул, Астор! Может быть, этого...
— Этого,— с коротким смешком донеслось от окна,— не бывает много. Я знаю Герхарда лучше тебя. Власть — единственное, что имеет для него ценность. А Д'Алваро никогда ни перед кем не склонялись,— снова короткий саркастический смешок.— Тем более, дважды. Перед таким соблазном эль Виатор не устоит, уж поверь. А мне, в общем-то, терять уже нечего.
