Но я слишком рано отчаялась. Как оказалось, спасение было уже рядом, и как только моя рука, дрожа, потянулась вперед, хотя я сама этого не хотела, появились мои спасители.
— Оставь ее! — раздался до боли знакомый голос рядом со мной.
Я повернула голову и увидела Джеймса и его белобрысого товарища.
— Антариэль, уведи ее в безопасное место, а потом возвращайся, — приказал мой товарищ, посмотрев на меня.
"Журавль" подошел ко мне и помог подняться, ухватив меня за протянутую вперед руку. Глава Фореста безмятежно ответил:
— Ты ничтожество, она уже не помнит тебя. Еще несколько минут, и мы с ней воссоединимся.
Темноволосый обернулся:
— Джаннет, это правда?!
— Нет, конечно! — возмутилась я.
— Ну и хорошо! — тепло улыбнулся мне парень. — Я убью тебя, Сириус, — ледяным тоном сказал он, оборачиваясь к носителю артефакта. — Ты — чудовище, и я рад, что Джаннет освободила меня от такой участи. Теперь моя очередь не дать ей свалиться в пропасть.
— Позволь мне, Джеймс, — вмешался Антариэль. — Тебе лучше побыть с ней, кажется, она сильно напугана.
Да, я действительно перепугалась до чертиков. Мне впервые захотелось побыть маленькой и хрупкой, было бы неплохо, если бы кто-то сильный расправился со всеми врагами. Поэтому я нерешительно подошла к Джеймсу и крепко вцепилась в рукав его рубашки. Это придало мне спокойствия и уверенности в себе.
Сириус усмехнулся:
— Что, Джаннет, ты еще любишь его?
Я скривила брови и вздернула подбородок. Нет, все-таки, я не из тех, кто сидит и томно вздыхает, пока другие совершают подвиги:
— Мне пофиг, что ты там считаешь! Мне жаль и тебя, и эту дурацкую железку, которую ты держишь.
— Ах, даже будучи моим врагом, ты остаешься прелестной! — рассмеялся человек. — Можешь пока уйти. Я не хочу портить тебе настроение кровавыми сценами.
Я покрепче сжала пальцами руку Джеймса, и он быстро вывел меня в коридор, оставив Антариэля и Сириуса наедине. Мой провожатый повел меня прочь, в сторону выхода. Там он распахнул одну из дверей, за которой оказалась комната, уставленная диванами.
— Посидим тут, хорошо?
— Угу! — кивнула я и села на ближайшее мягкое сиденье. Хорнбори устроился напротив, напряженно глядя на вход за моей спиной.
— Джаннет, ты хоть осознавала, что делаешь? — наконец обратился он ко мне, нарушив томительное молчание.
Я пожала плечами.
— Пришлось импровизировать, знаешь ли. Но ведь почти подействовало!
— Да ты хоть знаешь, что я испытывал, когда за тобой наблюдал?!
— Думаешь, мне было легче, когда я с ним флиртовала? — с ехидством спросила я. — Поверь, такое убожество никогда не входило в круг моих предпочтений.
Неожиданно стены и потолок задрожали, и раздался сильный грохот. Я с удивлением оглянулась на выход, а потом посмотрела на Джеймса:
— Что это?
Джеймс нахмурился:
— Похоже, мне нужно помочь Антариэлю, Джан. Ты посиди здесь, хорошо?
Помедлив немного, он поднялся на ноги, и я, не удержавшись, ухватила его за ладонь:
— Будь осторожен...
— Слушай, если что-то пойдет не так, то сразу беги от него, поняла? Как можно дальше, не оглядываясь!
— Не дождешься. Дай мне несколько минут передохнуть, и я присоединюсь к нападению.
Парень крепко сжал мою руку напоследок, и, резко развернувшись на каблуках, пулей вылетел из комнаты.
Глава 59 "Жертва"
Когда я осталась одна, возвращающиеся сомнения и страхи навалились с новой силой. Я очень боялась выходить из уютной комнаты, но... там мои друзья дрались не на жизнь, а на смерть, поэтому мне приходилось преодолевать внутренние противоречия. Да, я немножко труслива, люблю задирать нос, обожаю славу. Да, я часто вела себя глупо, действовала, не подумав. Я — не герой, хотя и люблю воображать себя таковой и даже совершаю героические поступки. Но есть кое-что еще: я наконец поняла, что мне плевать, как велика опасность, если под угрозой жизнь и здоровье моих близких!
Бух! — с потолка посыпалась штукатурка — это был еще один взрыв, словно привет от Джеймса. Я поняла, что мне нужно идти к ним.
— Так, сейчас я точно убью этого Сириуса! — вслух сказала я самой себе, поднимаясь на ноги с пола и оправляя платье. Ох, ноги дрожат, биться будет не совсем удобно.
Я пинком закрыла за собой дверь и потопала в сторону нужной мне комнаты. Всюду были видны следы разрушения — некоторые дверные проемы покосились, напольная плитка треснула. У конечного пункта моего путешествия дверь начисто отсутствовала, а кругом валялись куски гранита. В глубине комнаты шел ожесточенный бой: Сириус и Джеймс швырялись друг в друга обломками камней, а большая часть колонн оказалась разрушенной. В дальнем углу я, высунувшись из-за стены, заметила окровавленного Антариэля, лежащего на полу без движения. Неужели он мертв?!
Мне было страшно идти вперед. Я, как никогда сильно, убоялась возможности смерти или ранения, в голове пронеслись мысли о том, что Хорнбори и сам прекрасно справится... Я хочу жить и быть здоровой! Так что постою здесь, а вмешаюсь только в крайнем случае.
Я вжалась в стенку рядом, и стала прислушиваться к звукам сражения. Естественно, я болела за "команду Эйра". Коленки дрожали, но я стойко держалась на одном упрямстве.
Похоже, я сглазила успех Джеймса, ибо неожиданно грохот закончился, и раздался тихий голос, заставивший меня преодолеть осторожность и высунуться из-за прикрытия:
— Ты жалок. Я удивляюсь тому, что она колебалась между мной и тобой, хотя все и так очевидно. Ты исчерпал все свои силы, а я — нет, — раздался скрежет Косы о камень и полетели искры. — Сейчас я убью тебя, а потом найду Джаннет. И мы будем вместе, а ты станешь гнилой кучей мяса. Ха-ха-ха!
Смех этого чудовища был такой же жуткий, как и его поступки. Речи его, впрочем, тоже не отличались витиеватостью. Логикой он не отличался. Я, рискуя своей секретностью, высунулась из-за стены еще больше, чтобы разглядеть, что там происходит. Мне было страшно и стыдно одновременно, словно я делала что-то мерзкое.
— Хочешь составить эпитафию, а? — с издевкой спросил наш враг, перехватывая свой инструмент поудобнее.
— Она никогда не станет твоей, урод! — хрипло ответил Хорнбори, сидя на полу. Даже будучи поверженным, он выглядел достойно. — Джаннет слишком хороша для тебя, и ей хватит ума не приближаться к тебе даже на километр!
— Поверь мне, я сумею ее убедить, жалкий мальчишка, к тому же сейчас она ближе, чем ты думаешь. Ты — ее досадная ошибка, которую я любезно устраню.
— Ха, думаешь, моя смерть ее расстроит? — горько рассмеялся парень в ответ. — Нет, даже ты и твоя хваленая железка не сможете уломать ее.
— Ну, раз уж ты так противоречив, то давай спросим ее саму. Джаннет, любовь моя, выходи к нам... — он посмотрел в сторону моего камня, и мне поплохело.
Я спряталась за обломок камня, сжавшись в комочек. Сердце бешено заколотилось в груди — меня обнаружили! Все стало еще хуже!
— Не заставляй нас ждать, — повторил свою просьбу Сириус. — Я знаю, что ты прячешься за камнем, так что выходи, или кое-кто умрет раньше, чем ему следовало бы.
Мне пришлось повиноваться. Я вышла наружу, думая, что теперь точно нет надежды. Последние несколько шагов я преодолела на чистом упрямстве, но все-таки помогла Джеймсу подняться на ноги.
— Дурочка, зачем ты сюда полезла?
Я всхлипнула. Он даже не ругает меня, все пошло наперекосяк...
- Зато умрем вместе, — слабо улыбнулась я, крепко ухватившись за его руку, помогая ему подняться на ноги. — Неплохая перспектива, а?
— Ничего, Джан, ничего... — Джеймс усмехнулся краешками губ, — Скоро все закончится. Ты просто беги отсюда, когда...
— О, прекрасная Джаннет! — галантно заговорил Сириус. — Тебе предоставлена возможность выбрать, что для тебя дороже: своя свобода или это убожество.
Я нахмурилась, крепче сжав руку своего товарища. Тот тоже переступил с ноги на ногу.
— Да, любовь моя. Я, на правах сильнейшего, предоставляю тебе право выбора: или я убиваю мальчишку, или ты остаешься со мной, а он уходит на все четыре стороны. Как видишь, второй вариант гораздо гуманнее, к тому же, я прекрасный любовник...
Ох, как мне захотелось врезать этому надменному уроду, который так нагло смеет качать права. Похоже, это же чувство испытывал и Джеймс, поскольку он скривился точно так же, как я:
— Не смей, слышишь?! Если ты возьмешь эту штуку в руки, то все наши усилия пропадут даром!
— А если я откажусь, то он убьет тебя, а потом все равно заставит меня!
— Но другого выхода нет. По крайней мере, ты успеешь спастись.
— И ты думаешь, что я буду радоваться, если сохраню свою шкуру, а тебя убьют?!
— Ты должна жить, Джан, во что бы то ни стало,— покачал головой парень, выдергивая руку из моих пальцев.
— Ты должен поклясться, что не станешь преследовать ее ни под каким предлогом, — громко произнес он, делая шаг вперед.
Честное слово, мне захотелось вцепиться ему в лицо! Как он не понимает, что мне его жизнь важна! Сейчас не время играть в героев! Но Джеймс так свирепо посмотрел на меня, что я замолкла, растерянно переминаясь с ноги на ногу. Может, у него есть еще козырь в рукаве?
— Ну что же, похоже, ты еще глупее, чем я думал, — скривил брови Сириус. — Ты решил свою судьбу, мальчишка!
— Отпусти ее прямо сейчас!
— Ну, нет, наша дорогая леди должна убедиться, что договор исполнен, а потом она может быть свободна.
Джеймс стоял прямо и не колебался.
— Помни, ты должна жить, Джаннет! Хотя бы ради того, что я... ну, ты и так знаешь...
Мое глупое сердце чуть не разорвалось, когда глава Фореста насмешливо предложил мне отойти в сторонку, чтобы кровь не забрызгала платье. Я, замотав головой, осталась стоять в паре шагов от безрассудного парня, пока он сам не оттолкнул меня в сторону, стараясь при этом не глядеть в мою сторону.
Вся странность происходящего вокруг навалилась на меня, словно огромный мешок с песком. Во-первых, эти приготовления к убийству выглядели абсолютно дикими для меня, во-вторых, мой разум все еще отказывался верить в то, что тот человек, которого я все-таки в какой-то степени люблю, сейчас умрет. В-третьих, я готова биться об заклад, что после этого Сириус принудит меня подчиниться Косе, потому что помех больше не возникнет, ибо спасать меня будет некому. Камера, которая должна была показывать мои действия на экран, успела, скорее всего, слететь с головы, так что на помощь друзей рассчитывать вряд ли стоит.
Я с какой-то отрешенностью наблюдала, как враг занес свое оружие над головой, чтобы одним ударом снести Джеймсу голову. Кровь жаркой волной ударила в голову. Нет, я не могу это допустить! Но что же предпринять?! Сомнения с удвоенной силой навалились на меня, и я не могла решиться на действия.
Время для меня замедлилось, и, словно в кино, абсолютно черное лезвие начало гибельный разбег. Я что-то пронзительно заорала и кинулась вперед, вкладывая в мышцы все силы. Я даже не думала, что логичнее было бы применить способности, попытаться создать защитные барьеры или что-то в этом роде. Нет, все мое сознание занимала одна только мысль: "Защитить его во что бы то ни стало".
Только одно я не успела учесть. Коса Смерти — чрезвычайно острая штука, пробивающая все барьеры. И грудью вставать на защиту человека в прямом смысле этой фразы не стоило. Ибо именно эта грудь оказалась пробита насквозь смертельным оружием. Коса вошла в мое правое легкое, а конец острия вышел как раз между лопаток. Естественно, это было... неприятно.
— Джаннет! — заорали Сириус и Хорнбори в один голос. Оба, похоже, не ожидали такого развития событий.
— Т-ты! Зачем! — хрипло спросил меня Джеймс, когда я сделала пару неверных шагов в сторону, вырвав Косу из рук опешившего главы Фореста. — Ты не должна была!..
Я подняла руку, призывая к тишине. Ах, как же я не хочу умирать! Ох, почему у меня ничего не получается по-нормальному?! Права была та статуя, я, похоже, свое счастье давным-давно профукала. Ибо даже порез этим артефактом смертелен, что уж говорить о сквозной ране?
— С-стой... — выдохнула я, чувствуя, как по губам струятся потоки крови. — Я... рада, что ты остаешься жив. Кхе-кхе. Моя смерть все решит, больше не будет Повелителей Смерти. Кхе-кхе... Вы все будете жить счастливо и свободно...
Я улыбнулась, зажимая руками рану на груди и глядя на темноволосого парня, который был в глубоком шоке. Мои ноги уже начали неметь, и я точно знала, что час мой близок.
— Я... я не жалею о своем поступке. Мое существование только мешало твоей жизни... Найдешь себе нормальную девушку, будете жить счастливо...
Мои ноги подкосились, и я опустилась на колени. Кругом сгущалось странное золотое свечение. Наверное, вот так и умирают герои, хе-хе. Из последних сил, собрав всю волю в кулак, чтобы не заорать от боли, я сказала последние слова, последнюю насмешку над самой собой:
— Как говорится, нет человека — нет и проблемы...
Мое тело повалилось куда-то вбок, и я закрыла глаза. Ах, жалко умирать. Вот так, совсем не по-героически, я окончила свое земное (или кассиопейское) существование. Но зато Джеймс будет жить... Будут жить все, кого я так люблю. А я, кажется, люблю всех, от Теда, до Маркулуса. И, зато, теперь я понимаю причины, побуждавшие всех киношных героев совершать подобные поступки. Любовь — вот главный двигатель жизни. Только кто-то любит себя, а кто-то — других. Кому-то по сердцу деньги, а кому-то — душа. А мне по сердцу жизнь. И ради того, чтобы все были живы, я должна умереть.
Я лежала с закрытыми глазами, и не видела, что вокруг меня разгорается огненное сияние. Я не знала, что Сириус быстро начал меняться в лице — он превратился в дряхлого столетнего старика и начал рассыпаться на куски в прямом смысле этого слова. Я не догадывалась, что Джеймс что-то кричит и рыдает над моей головой. Мне было хорошо — легко и свободно. Я думала, что скоро буду тренькать на арфе в хоре ангелов, махать крылышками и вкушать заслуженный отдых.
Глава 60 "Загробный мир"
Темнота перед глазами постепенно начала рассеиваться. Передо мной сформировались две серые плоскости, на нижней была проведена золотистая черта, тускло отливавшая золотом. На этой черте стоял... стояло что-то полупрозрачное, имеющее очертания человека.
Мое тело тоже как-то переменилось. Во-первых, не было ранений. И я была облачена в серебристую хламиду, очень удобную на ощупь, но какую-то бесплотную, словно нематериальную. Да, так вот она какая — пресловутая униформа душ. А где, интересно, крылья, нимб и прочие атрибуты? Так я и знала, что это все враки!
Когда я оглянулась, то за спиной тоже простиралось серое бесконечное пространство, словно все скрывал плотный туман. Кругом было пусто и тихо, идти было некуда, кроме как того загадочного существа. Я подошла к самой черте и остановилась, не зная, что делать дальше.
