Внезапно Икен вскочил и воскликнул, обращаясь к землянину:
— Срочно за мной!
Они бегом поднялись в бельведер, и поток воздуха поднял их в небо.
— Быстро делай, что я говорю: ляг на спину, ноги вытяни назад, расставь пошире и напряги, да. Не шевелись!
В течение следующих нескольких минут Кей узнал, что испытывают пилоты шаттлов, когда тренируются на максимальных перегрузках — с той лишь разницей, что все происходило в тишине. Сначала его подняло вверх, затем перевернуло под углом вниз головой, но он не упал, поскольку ускорение сразу прижало его к невидимой стене. Потом горизонт перевернулся снова, и он обнаружил себя стоящим в воздухе почти вертикально, при этом город стремительно несся навстречу, а дома мелькали внизу с головокружительной быстротой.
Кей хотел спросить, что происходит, но смог промычать только нечто нечленораздельное. Даже язык настолько отяжелел, что, казалось, сейчас провалится в глотку. Было трудно дышать, и на затылок с огромной силой давило что-то твердое.
Внезапно его муки закончились, тело приняло горизонтальное положение, а сила тяжести стала обычной — это магистр закончил разгон, достигнув максимальной скорости.
— С твоими случилась беда,— сообщил Икен.
— Мария?
— Она в порядке. Через пару минут узнаем подробности.
После столь же головокружительного торможения они приземлились перед каким-то особняком недалеко от Цитадели. Там уже собралась толпа, которую сдерживали солдаты на лошадях. Зеваки особо не напирали потому, что животные были обучены плеваться и пинать ногами грязь в сторону слишком назойливых и непонятливых.
Магистр что-то сказал, и его сразу пропустили сквозь оцепление. Они вошли в особняк. Кей почувствовал слабый запах то ли меди, то ли железа.
Сделав несколько шагов, он понял, что пахнет вовсе не железом.
— Чья это кровь?!
— Того, которого зовут Алексей,— сказал Страшный Сон, выходя навстречу из глубины дома.
Он коротко изложил суть происшедшего: неизвестный заманил четверых землян сюда, сделав вид, что продает этот особняк. Внутри ждала засада. Алексей не растерялся и смог покалечить двоих, но сам был тяжело ранен. Нападавшие схватили Брюса и Вэй Лин и попытались скрыться. Капитан Брэкет каким-то образом смог выручить биолога, но чуть не поплатился за это жизнью — "огненная стрела" почти прожгла ему череп на макушке.
Капитан и биолог забаррикадировались в подвале дома, откуда их могли бы выкурить, спустя короткое время. Но, судя по всему, целью злоумышленников было не убийство, а похищение. Если бы не отчаянное сопротивление Алексея, они могли бы забрать с собой всех землян, а так пришлось уносить своих.
Судьба Брюса оставалась неизвестной, и Страшный Сон попросил Икена (который помнил его ауру) как можно скорее провести магический поиск.
Магистр сказал, что не чувствует ауру пропавшего в непосредственной близости, а для дальнего сканирования ему потребуется тихое и уединенное место, где можно войти в глубокий транс. Он ушел искать комнату потемнее, а Страшный Сон остался отвечать на вопросы Кея.
Землянин изо всех сил старался не паниковать и спрашивать вежливо, помня, кто перед ним. Страшный Сон не свалил это дело на кого-то из подчиненных, хотя это было бы логично, учитывая, насколько высокий пост он занимал. Кей пытался задействовать всю свою наблюдательность, чтобы понять, что происходит с атархом. Если психолог не ошибся, то Страшный Сон испытывал жгучий стыд. Конечно, щеки у него не горели (на угольно-черной коже в любом случае ничего не увидишь), но других мелочей в мимике и непроизвольных движений хватало, чтобы предположить, что атарх переживает случившееся как личный провал.
— Как там капитан? Где остальные?
— Мы всех попрятали под охрану.
— Где же эта охрана была раньше?!
— Земляне сами попросили их не путаться под ногами. В принципе, можно понять — это раздражает. Но мои люди все равно присматривали издали. Думаю, поэтому ваших и заманили в дом, чтобы все обстряпать незаметно. Алексей спас положение.
— Каким образом?
— Притворился мертвым, когда понял, что не может больше драться. Как только двое землян спустились в подвал, налетчики бросились следом. Тогда Алексей дополз до двери и выбрался наружу. Охрана это увидела и спугнула мерзавцев.
— Вы что — не ожидали такого?
— Ну... я же не просто так охрану приставил, но вообще-то... сделал это только на всякий случай. Такого я не ждал.
— Почему?
— Магистр утверждал, что в военном отношении вы не можете серьезно помочь, следовательно ваши люди не представляют высокой ценности и для других.
— Кажется, теперь магистр думает иначе.
— Что конкретно он задумал и что надеется от вас получить,— не знаю даже я. Даже не догадываюсь. Следовательно, это не в счет.
— Тогда зачем это похищение?
— Есть шанс, что с целью выкупа.
— А вы не знаете?
— Выясняем прямо сейчас. Сыщики работают. Если же это кто-то со стороны...
— Орда?
— А кто же еще? В этом случае вся надежда на магистра Икена. Его силы хватит, чтобы обнаружить Брюса в пределах Столицы. Еще дальше они уйти не могли — прошло совсем немного времени.
— А где Мария, Микола, Джексон? Тоже под охраной?
— Разумеется. В момент нападения они были на рынке. Пока одни собирались купить дом, другие пошли за продовольствием... Похоже, вам не дадут жить свободно и спокойно. Придется Цитадели предоставить вам надежное, охраняемое убежище хотя бы на время.
Кей вздохнул. Стоило вырваться из космической тюрьмы, чтобы попасть в другую, инопланетную. Хотя... это все-таки не тюрьма, и отказываться от такого предложения глупо: враги — кем бы они ни были — могут повторить попытку.
Появился магистр Икен. Он был бледен и выглядел усталым, бросив атарху:
— Результат нулевой. Я тоже на нуле. Теперь твой черед.
Кей не сдержался, воскликнул (гораздо громче, чем следовало бы):
— Что это значит!?
Икен присел на диван в холле, не обращая ни малейшего внимания на то, что прямо перед ним — лужа крови. Он не смотрел на Кея, прикрыл глаза и ничего не собирался объяснять.
Страшному Сну пришлось испить чашу своего поражения до дна:
— Это значит, что Брюс Игнатов либо уже мертв, либо приведен в состояние, при котором не может быть обнаружен астральным "поиском" по ауре. Например, находится в искусственной коме. В таком виде его можно увезти куда угодно.
— А, может, просто не хватает дальности и нужна магия помощнее? Мы летели сюда на такой скорости, что, мне кажется, можно было за несколько минут облететь всю Столицу.
— "Хрустальные сани"?— спросил Страшный Сон вслух.
Старик кивнул, не открывая глаз.
— Это заклинание уровня магистра,— пояснил атарх.— Если бы среди нападавших был хотя бы один магистр... тогда шансов не было бы не только у ваших людей, но даже у охраны, которую я к вам приставил. К счастью, магистров на такие дела не посылают. Да они и сами не рвутся...— атарх покосился на пытавшегося дремать Икена и добавил,— за исключением единичных личностей, имеющих репутацию безрассудных, но каким-то чудом доживших до седин.
— И как теперь найти Брюса? Никак?!
— Не отчаивайся, землянин. Не удалось найти быстро, "по горячим следам", но я буду продолжать искать столько, сколько потребуется. Для начала — прикажу проверять все ворота и всех перелетающих стену. Все, я пошел работать. А ты отправляйся к своей жене, она, наверное, уже с ума сходит. Спроси сыщиков, тебя проводят.
И атарх снов, уставший отвечать на неудобные вопросы, быстро проследовал по своим делам.
Дверь захлопнулась.
Магистр приоткрыл один глаз и испытующе посмотрел на землянина.
— Он сказал, что мы не представляем ценности,— пожаловался магистру Кей.
— Не драматизируй,— посоветовал Икен.— Не так важно, чего вы стоите для него, как то, что он уязвлен лично. Он постарается сделать все, чтобы смыть позор.
— А это вообще... реально?
— Что именно?
— Найти Брюса. Вообще находят после такого? Если, например, разведка одного города-государства похищает человека у другого...
Магистр устало вздохнул.
— Тебе правду сказать или обнадежить?
— Правду.
— Иногда находят. Спустя годы. И не в том виде, в каком хотели бы найти.
— Черт!!
— Я немного восстановился. Тебя подбросить к Марии?
...
Мария и все остальные разместились в здании по соседству с лазаретом, где оставались тяжело раненые космонавты с Колониста-12. Страшный Сон прагматично решил совместить охрану тех и других.
Алексей был в сознании и, несмотря на серьезное ранение, уже успел получить выволочку от капитана — причем, не за то, что не уберег Брюса, а как раз наоборот — за то, что винил в этом себя. Услуги психологов Алексею не понадобились: грубоватой капитанской "психотерапии" оказалось достаточно.
Друзья заслуженно считали Алексея героем, сделавшим то, что визанцы считали практически невозможным: он голыми руками вывел из строя двух боевых магов. Слишком легкомысленно те отнеслись к немагу-землянину и слишком быстро действовал земной солдат, включив то, что называлось боевым режимом. Инфоциты внутри него подавали электрические разряды на нервные волокна, но не для того, чтобы создать иллюзию какого-то изображения, а чтобы вызывать сокращение мускулов, усиливая их и ускоряя. Это приводило к травмам вплоть до растяжения, а иногда и разрыва связок, к повреждению мышц и суставов, но одновременно инфоциты отключали и боль.
В той ситуации на кону стояли жизни, а не здоровье, так что Алексей покалечил себя вполне сознательно. Но сейчас поврежденные мышцы ныли не меньше, чем плоть вокруг двух обугленных дырок в груди, которые в нем проделали "огненные стрелы". Причем, огонь вовсе не "заварил" сосуды, как можно было бы ожидать — слишком крупные вены оказались повреждены, и, пока землянин притворялся мертвым, он чуть на самом деле не стал мертвым, истекая кровью.
В компьютере капитана Брэкета не было программы боевого режима, а то бы он, возможно, поступил бы так же. Его ранение только выглядело жутко, но оказалось пустяковым. "Огненная стрела" прошла по касательной, мгновенно испепелила теменную кость на половину толщины и оставила в ней глубокую борозду. Но "стрела" летела так быстро, что не могла нагреть окружающие ткани, так что повреждением кожи и кости все ограничилось, сквозной трещины в черепе не образовалось. Сейчас на лысине капитана красовалась черная полоса, состоящая из обугленных тканей, залитая каким-то прозрачным гелем. Лекарь сказал, что останется некрасивый шрам, но больше беспокоиться не о чем. Капитан заявлял, что ничего не чувствует — то ли правда, то ли "держал марку" перед Алексеем, которому пришлось гораздо хуже.
А Брюса теперь вообще непонятно было, как спасать. Конечно, насчет него все волновались, но никто не истерил и не делал вид, что совсем умирает с горя. Брюс плохо сходился с людьми и не имел близких друзей — в том числе среди семерых землян, сбежавших с "Колониста". Хотя, возможно, он сам думал иначе, коль скоро решил бежать вместе с ними. Может, пару слезинок по нему уронила бы та визанка, с которой он познакомился на ферме — но она не знала о беде. Жизнь несправедлива.
И, словно сговорившись, все помалкивали насчет секретов атомной бомбы, украденных вместе с Брюсом. Магистр Икен сказал, что создать такое оружие в условиях Виза нельзя. Оставалось надеяться, что он прав, и те, кто похитил физика, не смогут опровергнуть его мнение на практике.
Икен не хотел задерживаться в Столице, но Алексею требовались серьезные операции, после которых он не мог восстановиться быстро даже при помощи вливания больших доз маны. Вместо него вызвался лететь Микола. Магистр был даже рад — "кузнец" казался ему полезнее.
Внезапно нашлась замена и Брюсу — это Мария закусила удила:
— Ты сам видишь, что здесь нисколько не безопаснее, чем с магистром!— заявила она Кею.
Логика, конечно, та еще — женская или не женская, но крайне сомнительная. Однако, когда такие аргументы подкреплены неимоверным упрямством, поколебать их трудно.
Спор супругов становился все более бессмысленным и бестолковым — в ход пошли личные эмоции, а профессиональные навыки психологов внезапно куда-то подевались. Икен услышал их перебранку и решил отвлечь от нее. Он предложил посекретничать.
Они перешли в комнату Марии, Икен запер дверь и поведал о странных изменениях у Эйдара.
— Вы упомянули одну болезнь,— заметил Кей.— У нас ее называют шизофренией. Вернее, это только одна из разновидностей шизофрении, которую в народе именуют "раздвоением личности".
— А по-нашему — двойной разум.
— Да. Но то, что происходит с мальчиком,— это нечто особенное. Есть небольшие изменения в тканях, окружающих нервы. А что случилось с поведением?
— Поведение вполне обычное, пока затронута только аура. В ней (предположительно) скрыта первопричина.
— Даже так...— и почему вы решили, что я могу помочь? Вы же знаете, что в аурах я не разбираюсь. Неужели... какое-нибудь новое предсказание?
Икен не ответил, сосредоточенно наматывая бороду на палец. Пауза затягивалась. Мария заерзала, и уже раскрыла рот, намереваясь поторопить, но почувствовала, что кто-то легонько пнул ее под столом. Кто? Кей в этот момент смотрел на магистра.
— Нет, новых пред-видений не было, но тех, древних вполне достаточно,— наконец произнес колдун.— Аура — это только предвестник. Иногда с нее все начинается. В одном предсказании говорится про "закрытые врата разума" — так в прежние времена называли сумасшествие. А в другом формулировка еще определеннее: "престарелый четырехстихийный маг в приюте для умалишенных". Неужели малыш обречен сойти с ума и влачить жалкое существование долгие годы вплоть до глубокой старости?!
Мария спросила:
— А что вообще такого в этой четырехстихийности или пятистихийности? Это что-то вроде супермена с суперсилой?
— Вовсе нет. Эйдару будет доступно больше заклинаний, но это преимущество не слишком большое. Например, в бою двустихийный маг считается сильнее одностихийного (при прочих равных), но слабее двух одностихийных по ряду причин — например, два человека могут одновременно стрелять по двум мишеням, и обзор у них будет почти круговой. Наоборот бывает редко: например, трехстихийному магу, который занимается диверсиями или шпионажем, проще куда-то проникнуть и легче скрыться, чем трем одностихийным магам. Но нельзя сказать, что намного легче — так... слегка. С четырьмя или пятью стихиями примерно то же самое. Дело вовсе не в силе.
— А в чем?
— Во-первых, это редкость неимоверная. Все равно, что ребенок с пятью головами.
— Так не бывает,— заметила Мария.— Встречаются сиамские близнецы с двумя головами, в единичных случаях — с тремя.
— Понимаю вашу реакцию. Примерно так же с четырехстихийным магом — считалось, что такого не бывает, а про пять стихий никто даже не заикался. К тому же, в отличие от сиамских близнецов, тут все-таки не патология, а наоборот: полезное свойство. Но есть еще один момент...
