— Давайте спать, поздно уже, — наконец решился нарушить общее молчание Алексей.
Перекинувшись парой слов, мы разбрелись по своим спальным местам. Здесь вместо одной общей палатки, нам выделили несколько маленьких двухместных. Алексей ночевал с Федором, я с Колей, а Феникс, как единственной девушке, отдали отдельную палатку.
— Игорь, — вдруг тихо позвала меня Феникс.
— Чего тебе?
— Переночуешь сегодня со мной?
— Хорошо, — немного удивившись, ответил я.
Коля, слышавший наш разговор, хотел сострить, но осекся от одного моего взгляда. И правильно сделал, Феникс вернулась из лазарета сама не своя, и я весь день злился от собственного бессилия.
В палатке девушка зажгла маленький светлячок, забралась в спальный мешок и внимательно следила за мной. А мне пришлось повозиться, сдвигая в сторону сумки Феникс и раскладывая в правильном порядке автомат, меч, нож и пистолет. В нашей с Колей палатке все мои вещи лежали под рукой, чтобы можно было посреди ночи вскочить и не глядя схватить оружие.
— Извини, — тихо произнесла рыжая.
— Ничего страшного.
— Я просто... — она сильно смутилась, но все-таки закончила фразу, — боюсь спать одна. Кошмары снятся.
— Понимаю, — совершенно серьезно ответил я. — Всем нам они время от времени снятся.
— Но не все...
— Хватит! — неожиданно резко сказал я. — Феникс, ты не сделала ничего особенно ужасного, ты просто спасла троих человек и меня в том числе. Если бы не твой удар — мы бы все погибли, и перед смертью мучились б дольше и сильнее чем те, кто погиб от огня.
— Я понимаю... но... Игорь, я ведь и тебя могла убить...
— Могла, — немного помолчав, признал я. — Но не убила.
— Ты был в зоне поражения. Как ты выжил?
— Не знаю... Но ведь выжил. И даже ожогов не получил. Так что не будем об этом. Давай спать.
Я подвинул свой спальник поближе к ней, забрался в него и привлек девушку к себе. Феникс смутилась, но не стала возражать, только повозилась немного, поудобнее устраиваясь рядом со мной. А я невольно подумал, что у меня какая-то на редкость ироничная карма — вечно бескорыстно помогать и успокаивать девушек. А потом становиться для них другом...
Вертолет прилетел, когда я уже почти смирился с тем, что бесславно умру, задохнувшись дымом. Старый добрый Ми-8, новейшей десантно-штурмовой модификации, внезапно вынырнул из клубов дыма и с ходу приземлился на площади. Из салона выпрыгнули бойцы в противогазах и с носилками в руках.
Я сам поднял Феникс и бросился в вертолет, показав рукой на двух девушек. Солдаты быстро положили их на носилки и бегом помчались обратно. И только мы все забрались в салон, как пилоты начали резко набирать высоту.
Только сейчас, глядя на напряженные лица двух волшебников, я задумался над тем, каким риском для летчиков было садиться в центре такого пожара. Несмотря на магическую защиту на сильных восходящих потоках вертолет трясло и кидало из стороны в сторону, а от жара, наверное, вся краска с обшивки слезла. К счастью надежная и сильная машина быстро вырвалась на чистый воздух.
Врачи и целительница немедленно занялись пострадавшими, командовал всеми седой мужчина, явно с большим опытом военно-полевой хирургии:
— Рыжую не трогайте — не помрет. Ира, займись той, что с ожогами!
— Она без сознания.
— Ты знаешь, что делать! — отдав распоряжения, он занялся помощницей ведьмы. — Лера, морфин быстро! Начинаем операцию прямо здесь или не довезем! Надо извлечь этот обломок! Поддерживай её магией.
— У неё сильное внутреннее кровотечение, — добавила Лера.
— Займись и этим, — врач взял скальпель и, делая первый разрез, спросил меня, — Парень, как её так ранили? Это обломок копья?
— Её посадили на кол, — коротко ответил я.
— Правильно сделал, что не тронул обломок, — сухо сказал мне врач. — Иначе она бы уже умерла.
Сидевшие в салоне бойцы переглянулись, слушая наш разговор. Кто-то из них обратил внимание на мою разорванную и перепачканную кровью одежду.
— Доктор, он тоже ранен!
— Он ранен? — седой врач на мгновение обернулся и быстро взглянул на меня. — Вот ты им и займись.
Я понимающе хмыкнул, конечно, раз я в сознании и даже могу внятно отвечать на вопросы, то уж до лазарета как-нибудь доживу.
— Я в порядке. Дайте только чего-нибудь выпить и пожрать.
Мне протянули фляжку с холодным чаем и пару плиток горького шоколада.
С "ведьмой" все оказалось не так страшно. Ей обработали ожоги и накрыли теплым одеялом. С Феникс было еще проще — девушка просто спала и в её положении это было лучшим лекарством. А вот с третьей девчонкой...
Врач с помощницей буквально сражались за её жизнь и смогли довезти её до лагеря. Помощнице ведьмы очень повезло, что казнили в Райкасо не на заостренных колах, а на закругленных — чтобы жертва дольше мучилась. У неё пострадала только нижняя часть живота, а задень кол важные органы — особенно печень или селезенку — и у неё бы не было шансов...
Я надеялся на пару дней отдыха в лазарете, но не тут-то было. Сначала меня вызвали на ковер к командующему корпусом генералу Иваненко. Потом заставили писать рапорт сразу в трех экземплярах: нашему начальству, армейскому начальству и руководству Российскому отделения Ордена.
Но как оказалось, это были даже не неприятности, а так... разминка. Вечером за мной явился конвой — десять бойцов и два мага. Под дулами автоматов на меня надели наручники, обвинили в нарушении приказа и отправили через несколько порталов в Европу, в здание Совета Ордена.
Там меня сразу заперли в стандартном каменном мешке без окон с массивной стальной дверью. Охрана относилось ко мне вежливо, но со всеми возможными мерами безопасности. Меня боялись.
Я ожидал, что ко мне явится следователь, предъявит обвинение и начнет допрос, но ничего подобного не произошло. Почти сутки мне пришлось просидеть в камере, прежде чем меня перевели в более комфортную комнату, но тоже без окон и с крепкой дверью. Там я просидел еще одни сутки.
От скуки валяясь сначала на жесткой койке, а потом на мягком диване, я думал о разном. Вспоминал недавний бой, гадал о том, как смог выжить, а главное — пытался понять, что сейчас происходит?
Увы, но мне никто ничего не говорил. На мои вопросы не отвечали, позвонить начальству не давали. Я даже не знал, где именно нахожусь. Здание Совета Ордена было засекречено и рядовые сотрудники только предполагали, что оно где-то в Европе. Никто не знал, как оно выглядело. Да из всего нашего отделения, пожалуй, только сам начальник Валерий Алексеевич и бывал в нем раньше.
На исходе вторых суток моего ареста мне, наконец, предъявили официальное обвинение и вручили повестку на трибунал.
— Быстро все у вас, — хмыкнул я, читая официальную бумагу. — А как же следствие, предварительный допрос обвиняемого и все остальное?
— Подпишите, — сухо сказал представитель трибунала.
— А если не подпишу, что сделаете? — усмехнулся я, комкая и бросая повестку на пол. — Сам крестик какой-нибудь поставь.
Если часы в моем "номере" не врали, то трибунал начнет свое заседание через пять минут. Дорогу — узкий коридор до лифта — мне любезно показали.
В лифте я неожиданно встретился с Сергеем и очень этому удивился. Я не думал, что руководство моего отдела вдруг про меня забудет, но сильно сомневался в их полномочиях. Что мог начальник провинциального отделения против Совета Ордена?
— Привет, боишься?
— Ничуть, — честно ответил я.
— А стоило бы. — Сергей был заметно напряжен, таким я его редко видел. — Не вздумай там врать или недоговаривать — раскусят в два счета. Отвечай твердо, уверенно и упорно гни свою линию.
— Ага.
— Игорь, все не так просто как тебе кажется. Будь осторожен, здесь порой опасней, чем на поле боя.
— Да ну? А ты часто здесь бывал?
— Да. Как обвиняемый, — сухо ответил он.
Об этом я не знал, но расспрашивать времени уже не было. Лифт приехал на нужный этаж, и мы вышли навстречу конвою. Сергей успел на прощание хлопнуть меня по плечу, а потом его оттеснили в сторону.
В зал трибунала меня запустили сразу. В большом каменном помещении не было окон, и царил полумрак. Судья заседали за высокой кафедрой, лампы находились прямо над ними, так что даже я со своим зрением видел только силуэты людей. Кроме судий, кто-то еще прятался в углах зала — охрана скорей всего. Их самих я не видел, но очень хорошо ощущал шкурой их колючие взгляды.
— Обвиняемый, встаньте в круг и представьтесь.
Я послушно встал в центре зала, в самом освещенном месте и тут же почувствовал, что меня держат на прицеле. Они настолько сильно боялись меня или это стандартные меры безопасности?
— Игорь Теплов, старший оперативный сотрудник Российского территориального отделения Ордена магов Терры, — произнес я на языке Ордена.
— Вы двадцать третьего сентября по календарю Терры, находясь на задании в городе Райкасо мира Артан, вступили в бой с местными жителями. В ходе боя ваша напарница по прозвищу Феникс уничтожила город, убив всех его жителей. По разным данным погибло от пяти до десяти тысяч человек, включая женщин и детей. Вы признаете это?
— Да, признаю.
— Вы осознаете, что нарушили прямой приказ?
— Никак нет, — твердо ответил я, раз это бой — то будем драться. — Я выполнял прямой приказ — спасти жителей Терры оказавшихся в другом мире. В ходе проведения спасательной операции мне пришлось нарушить распоряжение начальство, избегать конфликтов с местными жителями.
— Вам отдали приказ не устраивать бойни, — раздался резкий и смутно знакомый голос, акцент у него был интересным. — А вы его нарушили, прекрасно отдавая себе в этом отчет. Этим вы продемонстрировали вопиющее неуважение руководству Ордена.
— Я думаю, руководству Ордена следует чаще смотреть на ситуацию под иным углом, — резко ответил я. — Например, с точки зрения рядового оперативника, которому на поле боя несколько не до того, чтобы думать об уважении или неуважении к руководству.
— Игорь Теплов, следите за своим тоном! — сделал мне замечание другой судья.
— А что не так с моим тоном?
— Я же говорил, этот наглец ни во что нас не ставит. Это не первый случай нарушения им инструкций и законов Ордена, — негромко в сторону произнес голос с акцентом.
Наконец я вспомнил, когда и где слышал этот голос. В кабинете начальника отдела, когда немцы требовали выдачи Рингёко... Меня судит не трибунал Российского отделения, а сборная солянка... Вот о чем пытался меня предупредить Сергей — это не суд, а схватка.
— Я смотрел дело этого юноши и не нашел ничего предосудительного. Обычные для любого оперативника выговоры и взыскания. Если мы будем судить за каждое такое нарушение, то останемся без оперативных сотрудников, — ответил ему голос с французским акцентом.
— То есть, мы разрешаем ему нам хамить?!
— Пока хамите и нарушаете регламент суда только вы. Но хватит об этом, наше молчание затягивается, я предлагаю продолжить.
Мне стоило усилия не измениться в лице и не вспотеть. Почему я слышал то, что слышать никак не должен был?! Игра шла на уровне мне недоступном, но кто мне подыгрывал? Руководство Российского отделения? Легендарный Халворн, которого никто не видел?
— Расскажите нам, что именно произошло в городе?
— В город зашли только мы с Феникс, остальные должны были осмотреть окрестности. На городской площади собралось много народу, подойдя ближе, мы увидели, что там казнят преступников.
— И вы решили вмешаться и спасти невинных?
— Нет, Артан не наш мир и не нам учить их жизни или вмешиваться в их дела, — твердо ответил я. — Мы уже уходили с площади, когда увидели двух ведьм.... их тоже приговорили к казни.
— И вы решили спасти их?
— Нет. Охота на ведьм — проблема их мира, не нашего. Мне пришлось вмешаться, когда моя напарница сказала, что ведьма — девушка из нашего мира.
— Ваш командир в рапорте указал, что вы не выходили на связь, не докладывали обстановку и не задавали вопросов. Это так?
— Да. На это просто не было времени, промедли я еще минуту — спасать было бы некого.
— Какое удобное оправдание, — с явным сарказмом произнес немец. — И совершенно случайно не осталось ни одного свидетеля.
— Какое именно оружие вы использовали?
— Сначала только меч и нож. Я надеялся на внезапность, но меня быстро зажали, и мне пришлось применить современное оружие.
— А магия?
— Я не владею магией и думаю в моем личном деле об этом указано.
— Так указано такое, о чем ты и не подозреваешь. А знай ты, что там написано — был бы сейчас паинькой!
— Так расскажите мне об этом, Рудольф Ленц, — спокойно и с легкой улыбкой показал я "зубы". — А я тоже могу кое-что рассказать. Например, как вы подстроили похищение двух йокаев и сотрудника Ордена, то есть меня.
В зале наступила зловещая тишина... Думаю, Сергей меня бы прибил за такое, но я просто не видел другого выхода. Если не знаешь как защищаться — атакуй, как говорил мне он сам.
— Игорь Теплов, с чего вы решили, что среди нас есть некий Рудольф Ленц?
— Я узнал его голос.
Готов поспорить, они переглянулись.
— Это невозможно. Он должен слышать только искаженный и обезличенный магией голос!
— Но он прав.
— Кто-то рассказал ему об этом!
— Кто, например?
— Господа, если вы продолжите в том же духе, то он нас начнет допрашивать, а не мы его, — насмешливо произнес француз. — Если бы вы внимательно читали его личное дело — вы бы не удивлялись этому. Вы забыли, кого именно мы судим?
Мне опять стоило больших усилий не измениться в лице. Что на самом деле записано в моем личном деле и кем меня считает руководство Ордена?
— Я предлагаю лишить представителя Немецкого отделения Ордена права голоса и принятия решений во время этого заседания ввиду его явной неприязни к обвиняемому, — этот голос я прежде не слышал, твердый и уверенный в своих силах, немец даже не пикнул в ответ. — Хорошо, решение принято единогласно, занесите в протокол заседания и продолжим.
— Хорошо. Суд посовещался и принял решение, что вы нарушили приказ из-за рокового стечения обстоятельств.
Принял решение? Когда?
— Расскажите подробней о действиях вашей напарницы из рода Уральских магов по прозвищу Феникс.
— Она прикрывала меня от стрел и болтов.
— От чего простите?
— От болтов. Так называют короткие арбалетные стрелы.
— Хорошо, продолжайте.
— И еще она защищала меня от церковной магии инквизиторов. Ну, в общем и все, что она делала. Оружия у неё не было.
— А скольких людей она убила магией?
— Хм... — я сделал вид, что сильно задумался. — Не помню точно, двух или трех, не больше.
— Вы уверены, что только двух или трех? Может быть больше? Ведь шел бой, и вы не могли следить за ней.
— Почему не мог? — удивился я. — В бою всегда нужно следить за действиями напарника. Я не смотрел на неё постоянно, сконцентрировавшись на своих противниках, но я точно знаю, что Феникс делала, а что нет.
