Все внимание устремилось на ведьму. Она довольно улыбнулась и, отобрав у Арланда трубку, начала рассказ.
— Почти все вы знаете мою подругу Люську. Еще у нас был приятель, не помню, как его зовут на самом деле, но мы его звали Чиж. Как-то на практике по обращению с магическими животными, а именно с летающими мартышками, мы решили посмеяться над преподавателем и заменить одну из мартышек курицей. Тетка была плоха зрением, и легко бы купилась на нашу шутку. Мы договорились с Люськой и Чижом, что Чиж, когда всем раздадут клетки, заменит свою крылатую обезьяну на птицу. После этого он подзовет преподавателя и пожалуется на то, что ему вместо крылатой мартышки раздали курицу, а дальше, как пойдет. Но этот достойный представитель мужского пола обосрался от страха в самый последний момент, и когда тетка подошла, услышав его жалобу, сдал меня с потрохами, мол, это все я придумала! Меня повели к ректору, который почитал нотацию о хорошем поведении и под конец сказал, сколько стоит одна такая мартышка...
— Кажется, я догадываюсь, почему я не знал об этой истории, — вставил Арланд, бросив на Бэйр взгляд, полный укора.
— Еще бы я тебе об этом сказала! — хмыкнула ведьма и продолжила: — После практики я нашла Чижа с Люськой, но, как оказалось, со страху Чиж забыл, куда спрятал обезьяну в мешке. По уговору он должен был деть ее под свой стол, но в переполохе он ее оттуда унес и куда-то положил. Определенно, выжечь у него на лбу "я отсталый дебил" после этого было бы весьма уместно, но, как мне показалось, мало! Я назвала ему сумму в полтора раза большую, чем стоимость мартышки, и сказала, что к вечеру у меня должны быть или деньги, или обезьяна, иначе меня выгонят из академии за кражу, а ему за это устроит веселую жизнь мой опекун. Чиж обосрался еще больше, но намек понял. Конечно же, я бы как-нибудь выкрутилась сама, но тут ведь не я была виновата, а он, и он заслужил немного понервничать. Я ведь права? — она окинула вопросительным взглядом всю нашу компанию.
— Вполне, — подхватил Люциус. У него было такое лицо, как будто он слушает не рассказы о наших подлостях, а прекраснейшую в мире музыку. — Продолжай, не останавливайся!
— Ну так, Чиж побежал искать мартышку и деньги, а я отправилась к тетке-преподавательнице. Полностью полагаться на изобретательность Чижа было опасно, поэтому я решила и сама похлопотать. Когда я шла по коридору к аудитории, я заметила на одной из скамеек дергающийся мешок. В нем была та самая мартышка. Схватив его, я побежала к преподавателю, но по закону подлости в аудитории поскользнулась, упала и разбила аквариум с золотыми змеями. Слава мертвым богам, тетки на месте не было: у нее закончились все занятия, и она ушла! То есть у меня было время, чтобы заменить разбитый аквариум. Закрыв аудиторию на засов и повесив на ней табличку "закрыто", я выскользнула из академии и, замотав голову и лицо широким платком, чтобы меня на городском рынке никто не узнал, отправилась за аквариумом. Обезьяну пришлось взять с собой, ведь если бы я притащила ее ректору, чтобы закрыть свой первый ляп, он бы пошел искать ту тетку, чтобы сказать, что все обошлось и мартышка нашлась, и та тетка пошла бы в свою аудиторию, чтобы поместить блудную мартышку в клетку, а в аудитории разбитый аквариум, за который с меня тоже запросят денег... В общем, я находилась в страшно нелепом положении! На рынке я быстро отыскала нужного размера аквариум, но стоил он столько... как по мне, так он и вовсе этого не стоил! Мартышка тем временем замерзла в мешке, ведь зима была. Я вынула ее и спрятала за пазухой, чтобы бедняга не околела. Животинка оценила мою доброту, обняла меня за шею, и мы с ней ходили по рынку, как сиамские близнецы. Я уже потихоньку начинала паниковать, так как денег не было и взять их было неоткуда, а еще один выговор за порчу имущества академии мог стать для меня последним. Ходим мы, значит, с мартышкой, смотрим вокруг печальным глазами, как вдруг передо мной откуда ни возьмись появляется Чиж. Он бешено смотрит на меня и тут же хватает за руку. "Вы продаете эту обезьянку?" — спрашивает он. Я поняла, что он меня, замотанную в шарф, не узнал и подумал, что я продаю мартышку. Я ответила, что да, продаю, и назвала цену, точно такую же, как и час назад. Он отсчитал мне деньги, а я сказала, что сделаю скидку, если он купит мне аквариум и поможет донести до академии, где его заказал один профессор. Чиж не понял странности происходящего и согласился, он оплатил аквариум непонятно откуда взявшимися деньгами, дотащил его до академии, а почти всю оставшуюся сумму отдал мне за обезьянку. Я вручила ему зверька, а сама быстренько ушла с аквариумом в нужную аудиторию. К счастью, змеи существа ленивые и никуда не уползли за время моего отсутствия, поэтому я подмела осколки их прежнего жилища, а рептилий сунула в новый аквариум. В итоге все выглядело так, как будто ничего и не разбивалось! Стащив шарф с лица и надев шубу наизнанку, я побежала искать Чижа. Он шатался по коридорам, жалобно спрашивая у прохожих, не видел ли кто Бэйр. Какое же счастье засветилось у него в глазах, когда он заметил меня на другой стороне коридора! Он гордо вручил мне обезьянку, и мы вместе пошли к ректору. Ректор особо не злорадствовал, обезьянка вернулась на место, а я осталась в академии и при деньгах.
— Совсем как я в студенческие годы, — воскликнул Люциус. — Скажи, что ты купила на эти деньги?
— Неужели ты так злостно обманула доверившегося тебе парня? — возмутился Эмбер.
— Ну... Я пошла на Черный Рынок и купила там роскошную мантию черно-красного цвета. Я подарила ее Чижу на его день рождения, который был примерно через неделю после случая с обезьянкой. Сам бы он все равно не распорядился этими деньгами с такой пользой, а теперь ему зато не стыдно появиться на торжествах в академии... Эх, где-то они сейчас с Люськой? Я ведь им так ничего и не сказала! — вздохнула ведьма.
Я, как и все остальные, знал, что их забрали белые совы, как знакомых разыскиваемой ведьмы. Чиж вышел через пару дней, так как снабдил их всеми известными ему сведениями, что стало с Люськой, которая, я уверен, не произнесла ни слова, никто из нас так и не узнал: вроде бы Люциус пытался ее найти, пока мы были в особняке, но нам он ничего о результатах не сказал. В любом случае, Бэйр об этом говорить не стоило.
— Этот Чиж заслужил, чтобы ты потратила эти деньги на себя, — заметил Люциус.
— Она вообще не должна была брать денег, — возразил Эмбер.
— Я считаю, Бэйр поступила справедливо, — Арланд прижал ведьму к груди поцеловал ее в смуглую щеку.
— Зачем вообще нужно было лезть к преподавателю с такими глупыми шутками? — проворчал Дейкстр.
— А как по мне, история в точности отражает торговый кризис между Нейвером и Лиазганом в прошлом десятилетии, — вставил Кудеяр.
Неожиданно из сумок донесся странный звук, похожий на щелчки. Все маги нашей компании обернулись туда: впервые сработал наш магический приемник.
Такие Истэка разработал во время Войны Богов, чтобы части армии могли связываться друг с другом на огромных расстояниях, и нам в глубины досталась усовершенствованная копия для связи с поверхностью.
Кудеяр, которому поручили устройство, пошел к вещам, чтобы выудить трещащую штуковину на свет.
В его руках оказалась рогатина на странной подставке с магическими накопителями, он взял ее в руки и замер, видимо, слушая сообщение.
— Рэмол просил передать, что наверху все очень тихо, стычки засевших на Черном рынке отрядов не возобновились. Юкка... Адольф, как твой глаз, Юкка спрашивает? — насмешливо крикнул Кудеяр змею.
— Так же, — проворчал он.
Кудеяр мысленно передал это сообщение устройству. Он замер еще на несколько минут, нахмурившись. Мы подумали, что он слушал какие-то плохие новости, но, когда царевич заговорил, выяснилось, что следующее сообщение от Раф и оно только для меня.
Мое сердце бешено заколотилось, я даже испугался, что сейчас со мной что-нибудь случится! Что же она могла передать мне?
— Раф послала что-то тебе лично? — Адольф прищурил разноцветные глаза и покосился на Кудеяра. — С чего бы это?
— И мне очень интересно это знать, — пророкотал царевич, окидывая меня недобрым взглядом.
— Как мне поговорить через эту штуку? — спросил я, беря в руки странное устройство.
— Я зарядил кристаллы, магия ему на время на требуется. Просто сосредоточься. Ты услышишь ее голос. Потом ответь, держи губы близко к считывателю, — он указал на круглый диск с мембраной на подставке, не сводя с меня тяжелого взгляда.
— Спасибо, — кивнув Кудеяру, я ушел подальше от лагеря.
Мне хотелось оказаться как можно дальше от всех. Если это действительно послание от Раф лично мне, то я точно не хочу получить его под любопытными взглядами остальных... наверняка она хотела передать мне что-то очень особенное!
Не помня себя от волнения, я остановился в семистах метрах от маяка, в одной из пещер, где меня никто не мог ни услышать, ни найти. Взявшись за устройство, я приготовился слушать.
— Леопольд, — я вздрогнул, потому что голос Рафнейрис раздался прямо у меня в голове. Мой испуг помешал контакту, и устройство замолчало, но вскоре я взял себя в руки, и сообщение продолжилось: — Рэмол рассказал мне, что ты будешь жить на Охмараге, если вернешься... А ты ведь вернешься. Почему ты не рассказал мне о том, что приедешь туда? Никто не запрещал тебе говорить об этом! С твоей стороны было просто подло умолчать об этом, учитывая обстоятельства! Разве я не заслужила знать!? Что же ты надел, глупый лицедей!? Если бы я знала раньше, что буду постоянно видеть тебя во дворце, я не позволила бы себе идти на поводу твоих щенячьих глаз! А теперь что же!? Я еду к родителям, чтобы обрести душевное равновесие, а там постоянно будешь находиться ты! Разве это возможно, чтобы я со спокойствием выносила твое присутствие, разве возможно, чтобы я могла бывать с тобой, поваром, в своем собственном доме, где любой увидевший нас тут же доложит обо всем отцу!? Мне остается или остаться на материке, где жизнь для меня невыносима, или разрушить твою судьбу, велев Рэмолу закрыть тебе все пути на Охмарагу, или погибнуть самой, опозорившись в глазах семьи! Я не хочу ни того, ни другого, но что же мне делать теперь!?... Как жаль, что все так складывается, а я уже не могу не думать о тебе! Gожалуйста, ответь мне. Я соскучилась по твоему голосу. Может, споешь? Я буду слушать твою песню перед сном...
Выслушав послание, я несколько минут пытался оправиться от впечатлений. Я боялся поверить собственным ушам, но голос Раф еще звучал в моей голове и не давал поводов для сомнений: она правда скучает по мне!
Так выходит, что все, что между нами было, было не просто так? Что-то скрывалось за нашими ночными прогулками, болтовней, общими делами, и это что-то было не только дружбой? Значит, когда я решился поцеловать ее, я не сделал глупость, а, наоборот, заставил и ее поверить, что все это было не просто так?
Я долго ходил по пещере, путаясь в мыслях. От перевозбуждения я никак не мог придумать достойный ответ, слова не шли в голову, а голос дрожал, не позволяя петь. В итоге я просто наиграл на флейте одну мелодию, которую мы разучили вместе с Раф.
Когда я вернулся в лагерь, Кудеяр забрал у меня устройство.
— Что она тебе сказала? — спросил он, убирая его в одну из сумок на седле Мафусаила. Я запомнил, в какую именно.
Я поднял на него всю печаль своих глаз, слезящихся, как у бычка, которого ведут на убой, и, едва владея дрожащими губами, ответил, хотя скорее жалобно проскулил:
— Лотота умерла!...
— Что? — царевич немного оторопел: такого ответа он явно не ждал.
— Моя собачка, Лотота. Я оставил ее Раф, когда ушел в поход, а она не досмотрела, Лотота подобрала что-то на улице и в тот же день умерла в муках! — я расплакался. В театре меня научили плакать так, чтобы зрители вокруг начинали плакать еще громче.
Мне играло на руку то, что Бэйр с Арландом уже спрятались в своей палатке. Они единственные могли мне не поверить и нечаянным замечанием выдать мою маленькую ложь.
— Я что-то не помню, чтобы у тебя была собака, — заметил Адольф, но тут же сконфуженно уставился в пол. Правильно, каким извергом нужно быть, чтобы упрекать во лжи настолько расстроенного оборотня?
— Я иду спать, — ответил я и быстро скрылся в своей палатке.
Там я бросился на подушку и, уткнувшись в нее лицом, дал волю разобравшему меня смеху, от радости, облегчения и волнения одновременно.
Она все-таки по мне скучает!
— Кто-нибудь помнит про его собаку? — я услышал шепот растерянного Кудеяра, доносившийся снаружи.
— Я не помню, — неуверенно ответил Эмбер. — Люциус, ты помнишь Лототу?
— Ха-ха-ха!.... Ах-ха-ха.... Конечно! — чародей очень умело изобразил сквозь смех горестные истеричные рыдания. — Маленькая, коричневая, очень любила мармелад... Ах, Лотота, как же тебя угораздило-то сожрать что-то и окочуриться? А вы, бесчувственные, как можно было не замечать столь милое создание!?
— Может, Арланд тоже видел Лототу? — хмыкнул Адольф, пытаясь пошутить, но его голос дрогнул к концу фразы. Видимо, кто-то из сидящих у магического костра смирил его соответствующим случаю взглядом.
— Может, кто-нибудь пойдет и утешит его? — неуверенно предложил Эмбер.
— И кто пойдет? — спросил Адольф. — Я отказываюсь, кто знает, может, он воспримет мои утешения как... что-то иное. А я не по этим делам!
— У него было четыре женщины, и я знал их всех. Поверь, он тоже не по этой части. Я пойду, раз вы все такие трусы, — заявил Люциус.
Вскоре он уже сидел в моей палатке, плотно закрыв полог и поставив звуконепроницаемый барьер.
— Ну как, что она на самом деле тебе передала? — ухмыльнулся чародей. — Что, все-таки скучает?
— Да, — я улыбнулся и тоже сел. — Она даже просила меня что-нибудь спеть тени, чтобы слушать мой голос перед сном.
— Я же тебе говорил! Не слушай Бэйр, она ничего не понимает в женщинах. Раф молодая, глупая и ищущая любви, помешанная на своем одиночестве из-за внешности и происхождения, ты такой же, так что вы обязаны были слюбиться!
— Ты грубый, но все же спасибо, — я благодарно взглянул на чародея.
— Мне ты можешь рассказать все, поэтому если захочется поделиться чем-то, я к твоим услугам, — подмигнул мне Люциус. — Я не разболтаю и не задержусь тут надолго.
— То есть, не задержишься? — я удивленно посмотрел на колдуна. — Что ты имеешь ввиду?
— Я не слепой, в отличие от остальных! — зловеще ухмыльнулся Люциус. — Бэйр ищет путь в свой мир, я знаю, у нее уже есть что-то, что позволит ей уйти. Когда все засыпают, они с Арландом уходят подальше от лагеря. Можно подумать, они просто стесняются при всех исполнять супружеский долг, но я-то знаю, что они на самом деле делают. Я чувствую, как воет материя. Бэйр ищет способ найти дверь в свой мир, режет и зашивает межмировую занавесь, думает, никто этого не заметит... Ясно, что они с Арландом не выйдут на поверхность Скаханна, стражи и инквизиторы не дадут им жить спокойно, и они отправятся в мир Бэйр, на Землю! Так вот, я хочу с ними. Тут мне тоже делать нечего: Рэмол меня в покое не оставит. Оно мне надо? Я лучше испытаю судьбу, отправлюсь куда-нибудь, где меня никто не найдет.
