— Ты малину любишь? — Софья сосредоточенно изучила содержимое вазочки и недрогнувшей ложкой отгребла ягоды к противоположному краю.
— Да. А ты?
— Не-а, — получив своеобразное "добро" девушка аккуратно, по одной, перебросила малинки в его посуду.
— А что ещё из еды ты не любишь?
— Мёд, — Соня задумалась. — Ещё терпеть не могу брюссельскую капусту.
— Ясно, — пока она вспоминала, он собрал верхний слой мороженого, в котором было наибольшее содержание шоколада, и переложил его Золотцу. — Бартер.
— А процент за посреднические услуги?!
Дан добавил в её креманку ещё ложку мороженого.
— Все, спасибо. А ты что не любишь?
— Я полностью всеяден.
— Ммм... — больше она ничего не добавила, смакуя сливочное лакомство, растекающееся по нёбу холодной сладостью, сменяющейся чуть горчащим привкусом подтаивающих крупинок шоколада. Правда, от ледяного стекла замерзли пальцы, но было так вкусно, что на это она не обращала внимания. Да и поставить некуда, разве что Даниилу на живот, но он вряд ли одобрит.
— А ты помнишь ещё советское мороженое в вафельных стаканчиках? — сам он сладкое не особо любил, поэтому, выловив ягоды, задвинул вазочку под шезлонг, чтобы случайно не наступить.
— Угу, — из-за того, что во рту у неё была ложка, получилось немного невнятно. Чтобы получить более информативный ответ, пришлось немного подождать. — Я не настолько соплюшка, чтобы не помнить.
— Давай баш на баш? — раз руки освободились, то теперь вполне можно было вволю обнимать и тискать Золотце, тем более, что она против не была. Но сейчас точно насторожилась, даже в мороженом ковыряться перестала.
— Ты о чем?
— Расскажи свое первое воспоминание. Вообще самое первое, из глубокого детства, — для чего ему это, Даниил и сам бы не ответил, но очень хотелось узнать о Соне что-то такое, о чем не знает больше никто.
— Глупость какая-то... Зачем?
— Просто хочется.
Девушка пожала плечами, но говорить не спешила.
— Ладно, тогда я первый. Мне было года четыре, когда мама привезла купаться на пляж Спортивной набережной, — заметив, то она перестала есть мороженое, Дан забрал у неё посуду и поставил к своей. — Обычно там мелководье проверяли на предмет морских ежей, а тут не досмотрели.
— Ты на него наступил? — Соня запрокинула голову, чтобы посмотреть ему в глаза.
— Угу. Вот это и помню. Честно говоря, сильнее всего испугался, когда тетеньки в белых халатах начали хватать меня за пятку. Остальное уже смутно. Мама даже сохранила в какой-то коробочке вытащенные из меня обломки игл.
Софья вернулась в нормальное положение и притихла. Она почему-то не смогла представить Даниила ребенком. Вот вообще. Но испуганного маленького мальчика стало жалко.
И очень не хотелось рассказывать свою историю, но это будет нечестно, он же поделился. Да и нет в её воспоминаниях ничего такого, просто немного интимно, вот так делиться тем, что важно только для тебя.
Пауза затягивалась, и Соня, раздосадовано вздохнув и передернув плечами, заговорила.
— У нас возле дома росла старая черешня. Ягоды были крупные, сладкие и почти черные. Когда она отцветала и начинала осыпаться, я представляла, что это идет снег. В Душанбе он и зимой-то быстро тает, поэтому все пыталась слепить из лепестков снежки... А мама ругала за испачканное этими цветами платье, — она снова замолчала, как-то отрешенно глядя на мерцающий красный огонек спутника, пролетающего высоко-высоко над ними. — Ничего героического, не знаю, почему мне это запомнилось.
Девушка не стала добавлять, что это вообще одно из немногих воспоминаний о биологической семье. Отца Соня помнила очень смутно, только то, что он ей казался огромным и очень сильным, особенно когда сажал себе на шею и носил так по двору. Мама... Самым ярким воспоминанием, которое со временем словно истиралось, теряя цвет и резкость, был красный в белый горох передник, который та надевала, когда готовила. Лица Софья не помнила, но примерно представляла, потому что приемная мать как-то проговорилась, что дочь очень похожа на родителей. Ни фотографий, ни чего-то другого у неё не было, так что проверить Соня не могла при всем желании. А если учесть, что этого желания никогда и не было...
— Все равно спасибо, что рассказала. Уже поздно, идем спать. — Соня кивнула и попыталась встать, но Дан её не пустил. — Пока меня не будет, если возникнут какие-то вопросы или проблемы, обратись к Димке, хорошо? Я знаю, что вы не особо ладите, но он поможет.
— Он в курсе про Мельникова? — просить о чем-то его брата очень не хотелось. Не потому что гордость заела, просто Софья вообще не любила искать содействия со стороны. Да и врагами они с Димкой не были, наоборот, после пару отпущенных в адрес друг друга шпилек перестали пытаться серьезно задеть и собачились больше для удовольствия. Но доверия к нему у Маркевич все равно не было.
— Конечно. Он же у меня главный по безопасности, так что вся информация проходит через него.
— А можно немного личный вопрос?
— Давай, — ему стало интересно, что именно такого хочет спросить Золотце.
— Если у вас полное взаимопонимание и братская любовь, почему он не был в курсе аферы, которую ты провернул с моим участием? — чтобы было удобнее смотреть на Дана, Соня свернулась клубком и теперь опасно балансировала на самом краю сиденья.
— Потому что все должно было выглядеть правдоподобно, — Даниил чуть сдвинулся и напряг лежащую у неё на пояснице руку, чтобы Софья не упала. — Димка хороший человек, классный брат и неплохой юрист. Но актер из него так себе. Поэтому и не предупредил — нужно было не просто создать видимость поисков, а сделать так, чтобы ни у кого не осталось подозрений. Таких, как ты, кто может перелопатить тонну информации и все раскрыть, очень мало, и я не хотел, чтобы у кого-то появились сомнения.
— Но теперь-то он знает? — вот в этом Соня была почти уверена — Димка как-то резко, в один момент перестал называть её заразой и вообще начал вести себя почти нормально. Да, несомненно, тут и история с их блужданием в местной сельве свою роль сыграла, но не так же кардинально.
— Знает.
Скандал ему брат не закатил, но по шее дать попытался. Не особо успешно, зато пар выпустил. И уже через пару дней согласился с доводами старшего, но впредь попросил больше таких экспериментов не ставить.
— Понятно... Тебе выезжать в аэропорт часов через пять, идем, — Софья все-таки встала и, так и не отпуская его ладонь, чуть потянула на себя.
— Не угадала, — сопротивляться он не стал, послушно поднимаясь вслед за Золотцем. — Часа через четыре, а то и меньше.
— Тогда тем более пора ложиться. Разбудишь меня утром?
— Попробую...
Соня не смогла определить, пробовал он или нет, но проснулась в восемь от звонка будильника. И сначала даже не поняла, где она и что происходит — все те же непривычные ощущения, но от подушки пахло Даниилом, поэтому срываться с места девушка не стала. Да и припомнила все сразу. Почти. Черт, ведь снова не выспалась, но тут сама виновата, захотелось, чтобы ночь перед его отъездом запомнилась обоим. Ну, тут как раз все получилось, а завалиться дрыхнуть немного пораньше можно сегодня у себя дома, никто тормошить и куда-то тащить не будет.
Потратив на потягивание и ленивые зевки ещё пару минут, Софья все-таки решила вставать, тем более, что валяться в постели Дана, когда его самого рядом нет, ей не особо хотелось.
Кто-то (девушка даже догадывалась, кто именно) заботливо прикрыл шторы, чтобы яркий свет не разбудил раньше времени, и оставил записку на прикроватной тумбочке:
"Не стал будить, лучше выспись. Как только долечу — отзвоню, постарайся пока не разрушить город и не угнать моих сотрудников в рабство. Ключи от квартиры лежат на тумбочке в прихожей.
PS: ты смешно сопишь, когда что-то снится"
Перечитав дважды, Соня хмыкнула от постскриптума и задумалась над фразой про ключи. Ведь вчера четко дала понять, что жить вместе не хочет. Во всяком случае, пока. И куда их теперь девать? Естественно, оставить его квартиру открытой ей и в голову не пришло, но выход найти надо...
Этот самый выход громко постучал и трубным басом взвыл под дверью:
— Софья Андреевна, ты проснулась?
— Да, а что такое? — хотя в том, что Артем не посмеет вторгнуться в хозяйскую спальню, Соня и была уверена, но поспешно намотала на голое тело покрывало, задрапировав себя не просто от шеи и ниже, но даже и на голову уголок накинув.
— Доброе утро. Дан Саныч просил передать, что папка с какими-то нужными тебе бумагами лежит в гостиной на столике. И просил отвезти на работу, — парень топтался под дверью, но суверенитет опочивальни не нарушал, чем безусловно радовал.
Что там за документы, которые оставил Дан, Соня не знала, но за напоминание про дорогу мысленно поблагодарила. Вообще-то ей было намного удобнее добираться от себя, сейчас придется делать дополнительный крюк минут на тридцать, но о принятом решении ночевать здесь девушка ничуть не жалела.
— Давай минут через сорок, я как раз соберусь и спущусь вниз.
— Лады, буду ждать, — слоновий топот устремился в прихожую, потом так скрипнула дверь, и все стихло.
Вот именно Артему она и отдаст ключи, после того, как закроет дверь. Если Даниил ему настолько доверяет, то и она избавится от такой чести и ответственности.
Решив, что ощутимого урона содержимому холодильника не нанесет, Соня немного поковырялась в салате, но есть ещё не хотелось, поэтому она сосредоточилась на приведении себя в порядок. Ясное дело, что следы недосыпа полностью не устранишь, да и пудриться, когда погода за окном переваливает за тридцать пять по Цельсию может только отчаянная кокетка, но можно попытаться хотя бы притушить дурной блеск в глазах. Что ни говори, а регулярная половая жизнь благотворно влияет не только на самооценку, но и на женскую красоту. Проверив, все ли выключила и убрала, Софья, прихватив ту самую папку и злосчастные ключи, судьба которых все никак не шла из головы, заперла дверь и спустилась вниз.
Сегодня солнце было особенно наглым и беспардонным, потому что пробивало даже сквозь темные очки, заставляя щуриться и мечтать о контрастном душе уже через пару минут после того, как окажешься на улице. Несмотря на довольно раннее время, народ был вял и немногословен и расползался кто куда — более удачливые двигали в сторону городских пляжей (купание на которых, к слову сказать, местные эпидемиологи не то, чтобы категорически запрещали, но относились такому экстриму скептически), те же, кому повезло меньше, тащились на работу, мысленно проклиная скупое начальство, пожлобившееся на установку кондиционера.
— Ну что, Софья Андреевна, погнали? — Артем открыл перед ней заднюю дверцу. — Я теперь официально к тебе приставлен, так что на переднее сиденье не пущу.
— Ещё пригрози шоколадку не купить, — девушка спорить не стала и быстренько нырнула в прохладный салон, почти блаженно вдыхая тонкий аромат автомобильного ароматизатора.
— Везти на работу? — поскольку выезд со двора был только один, то водитель, задавая вопрос, уже выруливал на улицу.
— Нет, сначала на Фонтанную, — Соня ещё раз мысленно прикинула, всё ли взяла. Вроде, да, а там кто его знает, в государственных учреждениях очень любят неожиданно и в обстановке строжайшей секретности ввести в обязаловку предоставление какой-нибудь никому не нужной бумажки. Типа, результата флюорографического обследования.
— Хорошо, значит, подожду в машине.
— Я, скорее всего, там часа на два, если не больше. Секундочку, — Софья отвлеклась на зазвонивший телефон. — Да, Лен. Таааак... Назначь его сегодня часика на два. Если не сможет — его проблемы. Нет, напрямую передавать не надо, придумай, как это подать более культурно.
Итак, Мельников возжаждал пообщаться... И это в то же утро, когда Астахов уехал из города. Прямо удивительные совпадения, больше похожие на сакраментальное "Кот из дома — мыши в пляс". Значит, об их нежной дружбе он уже наслышан, вот и решил пообщаться, пока Полоза нет на месте. Продуманно, но не сказать, чтобы очень умнО.
— Какие-то проблемы? — Артем притормозил и уже посматривал , где бы прижался к обочине.
— Да так, все вполне предсказуемо и ожидаемо, — желая показать собственную безмятежность, Соня вынула оставленную ей Данилом папку. Уже на первом листе девушка перестала изображать спокойствие, потому что содержимое вызывало две противоположные эмоции — радость и злость. Этих бумаг хватит, чтобы, если не посадить Мельникова лет на десять, то навсегда избавиться от любых притязаний и поползновений. Но, одновременно, Соню немного обидело, что Дан считает её настолько беспомощной, давая такую мощную поддержку.
Захотелось чертыхнуться и позвонить Астахову, чтобы ещё раз напомнить о политике невмешательства в дела другого, но потом... Он ведь не встретился с её врагом за спиной самой Сони, а просто обеспечил страховку на тот случай, если сама это дело элементарно не "потянет". Немного неприятно, но, с другой стороны, психовать и обижаться не на что. Да и звонить сейчас смысла нет, он, скорее всего, отключил телефон на время перелета.
Если водитель что-то и смог рассмотреть из пережитой ею гаммы эмоций, то никак это не выразил, чем Софью не только порадовал, но и укрепил во мнении относительно его ума. В данной ситуации вероятность оказаться грубо посланным была, как никогда, велика.
Зато это отвлекло от происходящего за окном, потому к пробкам и простым водительским радостям в виде перекопанной без предупреждения улице отнеслась не просто философски, а не заметила их, занятая собственными мыслями.
— Прибыли, — Артем постарался найти место, как можно ближе к входу, но подобных ушлых тут оказалось немало, поэтому припарковаться удалось только почти за квартал от нужного здания. — А что это за популярное место такое?
Обилие далеко не самых дешевых тарантасов убеждало в том, что тут расположено какое-то не очень известное, но жутко нужно (хотя бы по мнению чиновников) учреждение.
— Регистрационная палата, — Соня безропотно позволила извлечь себя из салона с обходительностью, которая была бы более уместна в отношении китайской принцессы, и даже не протестовала, когда водитель, закрыв авто, забрал у девушки тяжелую сумку и зашагал рядом. — Место темное и мрачное, поэтому отведешь меня и возвращайся в машину.
— А если там нападет кто?
— Мне там вынесут мозг и вымотают нервы, но физические пытки — не их конек. Там все тоньше и изощреннее, — Софья попыталась незаметно сдуть прилипшую к чуть повлажневшему лбу прядь волос. Ко вчерашней духоте добавилась влажность на уровне девяноста процентов, так что дышала Маркевич, как загнанная лошадь. Вот ведь дурацкий климат! Но уезжать совершенно не хотелось, привыкла уже, да и полюбила этот город.
— Надо же, умельцы какие... — Артем подопечную к крыльцу доставил и, сосредоточенно изучив окрестности, хмуро кивнул. — Буду ждать в машине, только сама из здания не выходи, обязательно позвони, я встречу.
