Он оказался среди них. Быстро согнувшиеся ноги отправили его вверх на ветки. Он выключил модуль брони и побежал по ветвям, пока не нашёл подходящее место для засады в пределах границы рощи. Обильная листва скрыла его с четырёх углов, и он будет невидимым, пока его цель не войдёт в перелесок. Его плазменная винтовка мягко скользнула в руки, и он принялся ожидать жертву.
Прошло несколько секунд, каждое мгновение усиливало напряжение, которое он чувствовал. Он был так близок к победе, что мог практически попробовать её на вкус. По крайней мере так было, пока не раздался выстрел, и ветка, на которой он сидел не рухнула вместе с ним.
От удара воздух вышел из лёгких, а винтовка выпала из рук. Он попытался встать на ноги, но самодовольный, сектоидом трахнутый мудак, который снёс его укрытие и мучил его последний час, поставил когтистую лапу ему на грудь и толкнул его обратно. Турианец подвёл широкий ствол своего оружия прямо к его голове. Ослепительно белый свет засиял глубоко в сердце оружия, бросаясь вперёд с леденящей медлительностью, свойственной только смертельной опасности, и выпустил пучок, который прекратит это раз и навсегда.
— Я выиграл, Шепард.
Все потемнело.
— Как, черт возьми, ты меня заметил? — воскликнул Шепард, срывая с себя шлем виртуальной реальности. Тренировочный зал «Нормандии» ударил ему в глаза буйством красок, ненадолго ослепив, как, впрочем и всегда, после длительного пребывания в симуляции.
Гаррус снял свой шлем с самодовольной ухмылкой на лице. Он постучал пальцем по голове.
— Никак, — признался он без зазрения совести, опустившись на пол, когда СУЗИ выключила симуляцию. — Просто ты предсказуем.
Шепард что-то растерянно пробормотал, но не успел ничего произнести, когда заговорила СУЗИ.
— Гаррус прав, коммандер. Вы использовали схожую тактику в четырёх из последних четырёх случаев, когда вы были вынуждены отступить.
— Не лезь, СУЗИ, — он почти зарычал. Гаррус начал смеяться над его расстроенной миной. — Да заткнись уже, — сказал он, принимая своё поражение с присущим ему изяществом. — Я надеру тебе задницу в следующий раз. Сегодня просто неудачный день.
— Похоже, у тебя всегда неудачный день, — парировал Гаррус небрежно, насмешливо. Турианец окончательно отсоединился от шлема и отложил его в сторону, прежде чем идти к выходу. — Но ты можешь и дальше убеждать себя в этом, если это помогает тебе спать по ночам.
Шепард вызвал строку слов, которые не пристало говорить в приличной турианской компании, как дверь захлопнулась. Шепард нахмурился. Это было третье поражение подряд. Ему нужно попробовать что-то новое в следующий раз.
Возможные стратегии начали строиться в его голове, когда он отсоединился от системы, но его мысли были прерваны, когда дверь открылась, и в комнату вошла Уильямс. Он кивнул ей в знак приветствия.
— Эй, — сказал он, укладывая на место оборудование. — Решила потренироваться?»
— Нет, сэр, — ответила она быстро. — Я надеялась, что смогу поговорить с вами.
— Хорошо, — согласился Шепард, заинтересовавшись. — О чём?
Она обвела взглядом пустую комнату и увильнула от ответа. — Не могли бы мы отойти в более уединённое место?
— Конечно, — ответил он, всё больше и больше интересуясь тем, что она хотела сказать. — Веди.
Она кивнула и вышла, а Шепард шёл за ней. Они шли быстро и вскоре оказались в изолированном углу грузового отсека, подальше от тех, кто может подслушивать. Шепард вздернул бровь.
— Что все это значит, серж?
— Для начала я хотела бы кое-что разъяснить, — ответила она. Тревожные звоночки начали звенеть в голове Шепарда. Хороший разговор никогда не начинается с этих слов. — Я доверяю вашим суждениям, и вы показали себя способным командиром. Своими следующими словами я не оспариваю ничего из этого.
Да, это будет больно.
— Лаааадно, — протянул он. Уильямс покраснела и поспешила продолжить.
— Но я должна спросить. Мы охотились за Сареном, потому что он истребил человеческую колонию. Почему большая часть нашей группы — не люди?
Он открыл рот, чтобы ответить, но она слишком разогналась, чтобы остановить её сейчас. — Я имею в виду, мы в X-COM, ради всех святых. Это написано прямо в названии. Внеземное боевое подразделение. Это означает, что мы боремся с инопланетянами. У меня нет проблем ни с одним из них лично, — сказала она, в то время как её брови продолжали подниматься. — За исключением, может быть, сумасшедшего ублюдка Рекса, но это земной корабль на человеческой миссии. Хуже того, это самый передовой корабль в истории человечества, и вы дали инопланетянам свободно ходить и делать заметки! Я просто не понимаю, коммандер. Почему?
Шепард открыл рот, чтобы ответить, понял, что ответ получится совсем не дипломатичным, закрыл его и поднял палец. Он сделал глубокий вдох и закрыл глаза, заставляя себя перефразировать своё ответ. Он открыл глаза и уставился на Уильямс.
— Это правильный вопрос, — признал он наконец. — Тот, который я задал себе прежде, чем мы достигли Террума. Я придумал несколько причин, — Уильямс выглядела заинтригованной. — Во-первых, потому что это казалось правильным, — Она смотрела на него в замешательстве, вызвав у него смешок. — Да, это странно. И у меня не получается описать это лучше. Мои инстинкты сказали мне, что если я сделаю так, то научусь доверять им на протяжении многих лет. Кроме того у них у всех есть полезные навыки, которые могут пригодиться. Не говоря уже о том, что у всех них есть личные мотивы для этой борьбы, — Уильямс нахмурилась, но он продолжил, прежде чем она смогла ответить. — Вторая причина гораздо более практична. Ты видела, что было на Цитадели. Если бы мы отправили другой отряд солдат X-COM, любая попытка расследования встретилась бы с тем же. Все бегут в ужасе только потому, что мы рядом. Вряд ли кто решится помогать нам в поисках Сарена.
Её взгляд стал ещё более хмурым, но она кивнула.
— Похоже, я понимаю, — согласилась она нехотя. — И пока всё довольно неплохо идёт, — Она вздохнула, пожимая плечами. — Спасибо, коммандер. Я думаю, что поняла тебя. Не уверена, что я согласна с тобой, но я вижу, куда ты клонишь.
Шепард кивнул.
— Есть какие-то проблемы, серж? — спросил он с оттенком упрёка.
— Нет, сэр, — ответила она мгновенно. — Я просто пытаюсь понять.
— Хорошо. Если у тебя будут ещё вопросы, не стесняйся спрашивать, — предложил он с улыбкой на лице.
— Да, сэр, — сказала она и ушла, оставив его одного в грузовом отсеке. Будем надеяться, что это был конец разговора. По крайней мере, ему так казалось.
* * *
*
— Найлус! Именно тот, кого я хотел увидеть, — выкрикнул приветствие Шепард, войдя в холл «Нормандии». Турианец сидел за одним из столов, изучая что-то на экране своего омнитула. Это был текст, написанный на неизвестном Шепарду языке, хотя было видно, что Найлус прекрасно его понимает. — Я надеялся…
Шепард затих, когда понял, что Найлус совершенно не реагирует на него. Что бы турианец не читал, его это зацепило. Он многозначительно кашлянул. Нет ответа. Шепард нахмурился. Какого черта? Он громко откашлялся провёл рукой сквозь голограмму.
Найлус резко моргнул и посмотрел на него.
— Коммандер Шепард, — Найлус встретил его раздражённый кивок. — Я не слышал, как вы вошли. Что я могу сделать для вас?
— У меня к вам вопрос, но прежде чем мы перейдём к нему, я думаю, что хотел бы знать, чем вы были настолько восхищены, — ответил он легко.
— Это древний исторический текст, — пояснил Найлус с мальчишеским задором в голосе. — Произведение, известное как Анабасис Александри.
— Оно должно быть стоящим, чтобы настолько заинтересовать вас, — прокомментировал Шепард лениво. — О чем оно?
— Так и есть, — согласился турианец. — Это записи одного из якобы величайших военных умов в истории человечества. Довольно увлекательны, — Брови Шепарда подскочили к потолку. Найлус, казалось, понял его замешательство, потому что он продолжил, не сбиваясь с ритма. — В моем понимании, название переводится примерно как «Поход Александра», и, по словам СУЗИ, является наиболее полной сводкой о походах Александра Македонского. Похоже он был амбициозным и умелым командиром. Думаю, я был бы рад встретиться с ним.
Шепард не был уверен, как реагировать на это. Найлус определённо знал очень много о истории человечества. Было бы неловко, если окажется, что он знает о ней больше, чем большинство людей. Он покачал головой, пытаясь отогнать эти мысли. Это не так важно, а если Найлус продолжит получать информацию через СУЗИ, то она скроет всё, что необходимо держать в секрете.
— Да, наверное, — согласился он. — Но думать об этом немного поздно, — Найлус кивнул, разочарованно соглашаясь. — В любом случае, прежде чем я перестану отвлекать тебя, я надеялся узнать, не узнал ли Совет ещё что-то о Сарене. Прошло чуть более двух недель с событий на Терруме. Геты должны были бы хоть где-то появиться.
— Пока нет, к сожалению, — ответил Найлус, и его мандибулы искривились в жесте, который Шепард не мог интерпретировать. — Ни одного признака присутствия гетов с тех самых пор, как они покинули Террум. Агенты Совета перерыли все записи, в которых хоть слово упоминается о Сарене, но это ничего не дало. Его следы хорошо спрятаны.
— Черт, — Шепард нахмурился. — Похоже, нам придётся чертовски много догонять и ждать, прежде чем мы найдём его.
— Боюсь, что так, коммандер, — Сказал Найлус, выключил омнитул и перевёл взгляд на Шепарда. — Говоря о поиске, как вы думаете, что будет после того, как миссия будет закончена?
— Для меня конкретно? — спросил Шепард и получил кивок в ответ. — Я не знаю, — признался он. — Что угодно. Хотя, по-моему, меня переведут в блок по противодействию Жнецам. Уильямс и Кайдена тоже, наверное.
— Звучит… не весело, — сказал Найлус с ноткой утешения. — Уйти с линии фронта, чтобы защищаться от гипотетической угрозы.
— Что? — спросил Шепард в замешательстве. — Жнецы будут на линии фронта. А я буду в самом его центре, чтобы остановить ублюдков.
— Ясно, — сказал Найлус медленно. Было что-то в его голосе, что-то, что Шепарду не понравилось, но не мог понять что именно. Когда он продолжил, этого уже не было. — Как вы можете подготовиться к приходу Жнецов? Мы ничего не знаем о них.
— Именно для этого и нужна эта миссия, — ответил Шепард, поморщившись. — Сарен всё ещё цель, но приоритет сместился. Угроза Жнецов стала более важной. И Сарен — это единственная ниточка к разгадке. А тем временем нам остаётся лишь готовиться к чему угодно.
Найлус уставился куда-то вдаль.
— Это имеет смысл, — он кивнул. Голос у него стал задумчивым, а глаза забегали из стороны в сторону, в то время как его ум практически жужжал от потока мыслей. — Вы учитывали гетов? — спросил он рассеянно, явно слушая только в пол уха.
— Пока нет, — признался Шепард, несколько смущённый поведением Найлуса. — По крайней мере, я об этом не слышал. Я думаю, что начальству нужно немного времени, чтобы обговорить всё с гетами и выработать план, прежде чем начинать строить предположения. Хотя, я сомневаюсь что мне вообще положено об этом знать.
Найлус кивнул, пробормотав благодарность, и спустя пару секунд вновь разумом вернулся в комнату.
— Спасибо, коммандер, — сказал он вскоре, а его омнитул вновь ожил. — Было приятно поговорить.
— Конечно, — сказал неуверенно Шепард. — Увидимся позже, — Он повернулся и быстро вышел из холла, не в состоянии избавиться от ощущения, что в этом разговоре было что-то скрыто.
* * *
*
— Мясник, — Рекс приветствовал коммандера кивком головы, оттолкнувшись от стены грузового отсека «Нормандии». Шепард нахмурился при этом, но ничего не сказал, вместо этого приблизившись к крогану. И в очередной раз был удивлён тем, насколько здоровым был этот кроган. Вместе с горбом он был не меньше 7 футов в высоту, и шире, чем любой человек, которого Шепард когда-либо видел. Рекс не заполнял пространство, в котором он находился, а словно бы доминировал в нем. Он был слегка пугающим. Конечно, тот факт, что Шепард мог раздавить автомобиль силой мысли делал его не таким страшным, как кроган хотел бы. — Чего тебе? — прогрохотал кроган.
— Расскажи о себе, Рекс, — сказал Шепард спокойно, выложив свои соображения без обиняков. — Почему ты хочешь пойти с нами? И не говори что ты из тех, кто готов воевать за правое дело. И Иден Прайм, я уверен, это не причина для тебя. Так почему ты с нами?
— Ты имеешь в виду помимо зарплаты? — Рекс рассмеялся. — Потому что ты меня заинтересовал, Мясник. За десять лет ты в одиночку сделал больше вреда устоявшемуся порядку вещей, чем вся галактика за предыдущие четырнадцать сотен лет. Батарианская Гегемония издохла, геты вылезли из своих убежищ, и ты, кажется, убедил всех в том, что Жнецы идут. В галактике не было так интересно с тех пор, как мой народ отказался от жизни.
Шепард нахмурился.
— Что ты имеешь в виду? Почему кроганы отказались от жизни?
Рекс бросил на него взгляд. Он не был уверен, как именно это интерпретировать, но чувствовал в нём что-то среднее между гневом и снисходительностью.
— Ты слышал о генофаге? — спросил Рекс с долей недоверия.
— Да, — ответил Шепард мгновенно. — Это чума бесплодия, созданая, чтобы остановить Восстания Кроганов. Верно?
На лице Рекса прочно обосновались недоверие.
— Это вирус, из-за которого на одного жизнеспособного приходится тысяча мертворожденных, — сказал он медленно, тщательно проговаривает каждое слово с правильным количеством саркастического внимания. — И большинство даже до этого не доживают. Мы умираем, Мясник. И всем на это наплевать.
— И? — спросил Шепард. Он не мог принять идею того, что целый вид смирился со своей медленной смертью. Это шло против всего, во что он верил, и чему его учили. Идея отказа от борьбы до победного конца за выживание своего вида была настолько чужда ему, что он просто не мог понять логическую цепочку, которая привела к этому.
Вспышки злости и ярости озарили лицо Рекса, и руки крогана сами сжались в кулаки. Он зарычал, и Шепард почувствовал этот гул даже своими сапогами. Фиолетовый свет вспыхнул вокруг поднятой ладони коммандера в немом предупреждении.
