Дверь открылась, и в проёме показалась закутанная в халатик и покрытая аккуратными красными пятнами "злостная уклонистка".
— Апчхи, — сказала она. — Привет, Рейнбоу. Мне очень-очень жаль, кха-кха, но я, похоже, заболела, апчхи, и не могу пойти на тренировку...
Синяя пегаска огляделась по сторонам, заметила нужный объект.
— Ах ты бедное создание, — просюсюкала, — от этой болезни же есть только одно лекарство!
— Ага, — "бедное создание" прикрыло глаза, — тёплая пос... — и взвизгнула, когда её окатило.
— Ведро холодной воды! — воскликнула Рейнбоу. Красные пятна смазались, с копыт потекла краска. — И пятна буквально стекают!
— Ой, мне вдруг стало лучше, — пятясь назад, заявила Флаттершай с той самой улыбкой, с которой говорят внезапно пойманные на вранье, — так что... — кобылочка наступила на полу собственного халата, упала. — Ой-ой. Кажется, я подвернула крыло и не смогу...
Ага, ага, вот только радужница слышала, как выражался Аритака, когда подворачивал копыта... и думал, что его никто не слышит. Так что...
От резкого громкого свистка симулянтка выпрыгнула из халатика и взлетела под потолок.
— Повредила крылышко, ха? — ехидно спросила синяя пегаска.
Подружка нервно хихикнула, спускаясь.
— Хватит придуриваться, Флаттершай, — начала нотацию радужная летунья. — У нас ещё куча тренировок! Мне... нам же нужна каждая пара крыльев, чтобы поставить рекорд.
Жёлтая кобылочка поникла, отвернулась.
— Флаттершай, да что с тобой? — очень тепло и почти тихо спросила Дэш, приобняв подругу.
— Ну, понимаешь, Рейнбоу... — пегасочка упала на пол и чуть не плача обняла копыта подруги. — Я же не умею летать!
Чуть... ну самую малость испуганная синяя пегаска вырвалась, взлетела.
— Чушь! Да ты летела быстрее молнии, когда спасала выпавшего из гнезда птенчика.
— Но ведь это было — спасение. А тут — скорее представление. Ты же знаешь, как я не люблю быть на публике.
— А как же спектакль?
— Но ведь там мне не надо было показывать, как я летаю. А помнишь, что было в летнем лётном лагере? — в глазах Флаттершай отразились воспоминания из детства.
* * *
* * *
*
Флаттершай
Воспоминания проснулись, в ушах зазвучал смех и издевательский стишок: "Флаттершай, Флаттершай; Ты уж лучше не летай!"
* * *
* * *
*
Рейнбоу Дэш
Когда подруга сжалась, самая крутая летунья Эквестрии поняла, что дело совсем плохо, и попыталась утешить.
— Но, но, Флаттершай, это не так уж и плохо было...
— Да, ты права, это было не плохо... — неожиданно согласилась жёлтая пегасочка. Но не успела радужница облегчённо вздохнуть, как Флаттершай выпалила: — Это было ужасно! Они все смеялись надо мной! А вдруг Аритака увидит мой полёт и тоже будет?
Рейнбоу представила себе, что именно будет делать жеребчик, когда услышит насмешки в сторону скромницы...
Хотя подруге Дэш сочувствовала гораздо больше.
— Ладно, Шай, можешь не идти, — вздохнула пегаска, развернулась и, двигая лишь кончиками крыльев, полетеела к выходу. На душе было горько.
— Погоди, — негромко... в смысле, ещё более негромко, чем обычно окликнула Флаттершай. — Я с тобой.
— Что? — разом обрадовалась радужница. — Ты в игре?
Подруга кивнула.
Ещё больше обрадовавшаяся Дэш как подлетела, как обняла. Флаттершай осталось только покоситься в сторону и пискнуть в духе: "И на что я только что согласилась?"
* * *
* * *
*
Аритака
Пока самая крутая пегаска всех времён и народов рассказывала, я мысленно чихвостил сам себя. Тлетворное влияние, ага. Забыл, как вчера искал замаскированную под дерево — кстати, очень симпатичное дерево, чуть в дендрофила не превратился — Флаттершай и тащил кобылочку в оставшемся от маскировки пеньке. А уж то, что не заметил, как она из библиотеки смылась... шиноби, биджу побери! Чунин... Выпускник академии... ПТУ-шник недоделанный! Кулинарного техникума! Десять шпагатов вне очереди и курс обучения на внимательность!
О! Кажется, Пинки говорила, что скоро у миссис Кейк кто-то родится? Да и в сериале об этом было... Неделя наблюдения за младенцами! Главное, на прогулки их не водить, а то шинобейство шинобейством, но, боюсь, оно не беспредельно. Да и перед своими потренироваться...
ЧТО Я СЕЙЧАС ПОДУМАЛ?!
* * *
* * *
*
Флаттершай
Вопреки чаяниям, розовенький жеребчик всё-таки пришёл на стадион и остановился рядом с Твайлайт и Рейнбоу. Которая как раз рассказывала о происходившем в домике жёлтой кобылочки. Пегасочка стыдливо сжалась и попыталась спрятаться за кем-нибудь, но Аритака, похоже, по мере рассказа задумался о чём-то своём. Осторожно подобравшись поближе, Флаттершай украдкой принялась наблюдать за мордочкой парня. Тот, когда крепко задумывался, начинал так забавно шевелить губами. На этот раз, судя по всему, Снеику крепко ругал самого себя. А в конце размышлений пришёл к шокирующей мысли, от которой замер на месте. Спрашивать кобылочка не рискнула, в лучшем случае ответ оказался бы непонятным, во всех остальных — заставил бы покраснеть от смущения или стыда.
А рассказ радужницы закончился, и Клаудчейзер и Флиттер подошли к единорожке, настраивающей свой прибор.
Первая сестра спросила:
— Ну и что именно это устройство делает?
Остальные пегасы подтянулись и приготовились слушать.
Обрадованная возможностью прочитать лекцию Твайлайт села на круп и прикрыла глаза:
— Это — анемометр, — показала она копытом на смесь маленькой ветряной мельницы и спидометра. — Он измеряет коэффициент твоего ускорения и переводит его в крылловатты, таким образом измеряя уровень твоего Эйч-Кью-Эл и антигравитационный потенциал, — открыла глаза и постучала передними копытами друг об друга. — Ещё какие-нибудь вопросы? — вновь прикрыла очи.
— Ага, — Флиттер отвернулась к пишущему в блокнот дракончику: — Так что именно это устройство делает?
Спайк отложил блокнот, повернулся к пегаске:
— Показывает, как быстро ты летаешь, — загнул мизинец, — и как сильны твои крылья.
— А! Хорошо! Вот оно что! — вразнобой переговорились пегасы.
Твайлайт огорчённо опустилась на траву, но тут послышался кашель.
— Это ты опять, Тандерлейн? — волшебница приподнялась над толпой. Подхваченный телекинезом баллончик с антисептиком подлетел к чёрному жеребцу и пшикнул на него лекарством. — Пожалуйста, нам тут не нужный микробы!
Услышав пшик, Аритака отмер, дико посмотрел по сторонам выпученными глазами и облегчённо выдохнул.
— Интересно, каким это дихлофосом парня потравили, — пробормотал Снеику, после чего заметил пегасочку — ну, возможно, она слишком близко подошла... — поприветствовал, пожелал успехов и слегка деревянной походкой удалился к центру Понивилля.
— Это не я! Это Блоссомфорт! — тем временем попытался оправдаться пегас.
— Не беспокойся, Твайлайт, — воскликнула радужная пегаска, зависнув рядом с подругой, — Тандерлейн просто ищет предлог, чтобы откосить от дня Торнадо и поваляться в койке. И почему бы ему не стать нашим первым испытателем?
Жеребец скорчил недовольную рожицу, вызвав улыбки, но всё-таки полетел на старт. А стоявшая рядом Блоссомфорт пару раз кашлянула.
Тандерлейн приготовился. Напрягся. И рванул, заставив ветряные крылья почти бешено крутиться.
— У нас девять целых и три десятых крылловатта! — присмотревшись к результату, объявила единорожка.
— Ух ты! Это быстро! — воскликнула Клаудчейзер и погладила самодовольно улыбнувшегося пегаса.
— ЙЕАХ! — поддержал Шварсон.
— Неплохо, неплохо, — иронично сказала радужница. И сама приземлилась у стартовой черты. Демонстративно похрустела суставами, напряглась — и стартанула. От резкого рывка бейсболка со свистком слетели на старте, а ветром чуть не сдуло зрителей. Флаттершай и вовсе унесло, без всяких "чуть".
— Шестнадцать с половиной крылловатт! — объявила Твайлайт.
Пегасы отозвались восторженными криками.
— А теперь слушайте сюда! — тренерша зависла над подопечными. — Если мы тренировками добьёмся до десяти крылловатт каждый, мы, несомненно, поставим новый рекорд торнадной силы! Мы будем чемпионами номер один!
Толпа отозвалась радостными воплями и взлетела. Вернувшаяся и прятавшаяся среди пегасов Флаттершай сжалась на траве в приступе стеснительности.
* * *
* * *
*
Аритака
Окончательно ступор прошёл на "площади", где собрались всевозможные кафешки, как открытые, так и не очень. Точнее, меня отвлекли крики. И зрелище, как Снирл, пользуясь своим преимуществом в росте и массе, выталкивал из кафе пони салатового цвета. Действо проходило под одобрительным взглядом очень похожего на "Дракулу" единорога, только с клеймушкой в виде белого паука.
— Вон! Вон отсюда! — вопил Снирл. — Ишь, чего удумала! Есть здесь она собралась! Перекусывать! Подкрепляться!
— И вовсе пуфики у нас не похожи друг на друга! — поддержал второй единорог. — Они разноцветные!
— Но... они одинаковой формы, — попыталась вставить фразу кобылка.
Перед ней со стуком захлопнулась дверь.
— Удачи Вам, уважаемый Снирл, и Вам, уважаемый Амонкет, — пони провела пару раз копытом по доскам, развернулась и побрела прочь.
Задумчиво почесав копытом нос — что это за бред сейчас был? — я отправился к библиотеке. Дабы поймать момент прихода её хозяйки со стадиона и броситься утешать Флаттершай. Ну и алиби заодно обзавестись — насчёт того, откуда мне известно про результаты.
И наверное мне, с моей-то зигзагообразной траекторией задумчивости, не стоило удивляться, ставши свидетелем ещё одного скандала. Только уже на пороге мэрии. Но всё-таки удивившись, я остановился и прислушался. Хотя слух напрягать и не надо было, единорог с кютимаркой в виде палки пого разорялся на все окрестности ратуши. Обитатели окрестностей бесплатного цирка не пропускали. Актёр не разочаровывал, громко требуя принять меры к активистке Конторочке, которая, мол, не дала внедрить новое изобретение. Не удивительно, суть изобретения была такова: сточить единорожий рог на девять десятых, что должно было бы увеличить резонанс с магическим полем. Что интересно, свой рог анархист-изобретатель трогать не стал, вместо этого размахивая коньхляндским патентом, заключениями бронькитанских учёных и свидетельством из москоньского министерства образования.
Первый акт циркового представления закончился с приходом мадам мэр. Попросив запнувшегося на полуслове оратора освободить путь, глава городка прошла в ратушу.
— Я говорила тебе, она на обеде, — сказала секретарша, до этого державшая оборону мэрии. — Так что нечего было орать, что я не имею права не пускать. Проходи.
Предвкушающие второй акт спектакля понивильцы подошли к зданию поближе. И единорог не обманул ожиданий.
— Теперь, когда в Коньхляндии происходят такие события...
Речь, прерываемая редкими "Ага..." и "Угу..." главы города, затянулась на час. После чего очень довольный единорог всё-таки покинул мэрию и удалился, раздвигая "жратвопузиков" своей магией.
Толпа, впрочем, осталась. Всем было интересно, как мер отреагирует.
— Что же мы предпримем, Мадам Мэр? — секретаря мучил тот же вопрос.
— То же, что и всегда, милочка, — отозвалась глава города, — то же, что и всегда. Проигнорируем его.
Реакция толпы была двоякой. Земные пони просто фыркнули, единороги облегчённо вздохнули, а пегасы по понятным причинам отсутствовали.
Я махнул хвостом и направился в библиотеку. Меня в обеих речах анархокоммуниста больше всего занимал тот момент, когда он называл себя Великим и Ужасным Личекорном. На наши деньги — назгулом. Хотя по результатам деятельности, да и по внешности — с трудом до гремлина дотягивал.
— Великий и Ужасный, — хмыкнул я вслух. — Его бы с Трикси свести...
* * *
* * *
*
Флаттершай
Она лежала здесь, в своём тайном месте, в окружении зверюшек, которые изо всех сил старались утешить. Как вдруг послышался треск, как от огромной стрекозы, и что-то врезалось в крону дерева. Несколько мгновений тишины, падающие листья и розовая пыльца. Настороженно смотрящие вверх зверята.
— Полтора ведра, как минимум, — произнёс голос, видеть обладателя которого отчаянно не хотелось... нет, хотелось, но было страшно... точнее не страшно, но... в общем, Флаттершай пока была не готова встретиться с ним. Но сам Снеику уже был здесь собственной персоной. — Привет всей честной компании, — жеребчик в своём стиле спустился по стволу, но дальше стал действовать необычно. Он не распугал, а осторожно раздвинул зверят, опустился напротив пегасочки и нежно потёрся носом о её ногу. — Расстроилась из-за полкрылловатта?
Флаттершай покраснела от стыда, зажмурилась. Она так надеялась, что Аритака не узнает об этом позоре! Ну или хотя бы не так быстро.
— Да ладно, не бери в голову, — жеребчик потёрся носом о щёку пегасочки. — Я вот вообще летать не умею, — как ни странно, абсурдное заявление действительно утешило. Хотя... скорее сработал жест.
— Ну, ты же не пегас, — робко улыбнулась Флаттершай.
— Это расизм! — возмутившийся жеребчик аж вскочил на ноги. — И сексизм!
— Се-что? — на всякий случай кобылочка смутилась.
— Дискриминация по половому признаку, — не подвёл Аритака, смутив ещё больше. — Вот ещё скажи, что я не летаю потому, что жеребец, и мне махать нечем!
Представив себе, чем он может размахивать, пегасочка отчаянно покраснела и прикрылась крылом.
— Ладно, речь ведь не обо мне... — помолчав немного, сказал парень.
Флаттершай активно закивала, стараясь отогнать кровь от мордочки. Или хотя бы охладить. — А о тебе, — продолжил Снеику. — Вот ты. Спортсменка, скаутпонька и наконец — просто красавица...
— Спортсменка? — слабо спросила смущённая похвалой кобылочка.
— А то зачем тебе экипировка для филидельфийского хуфбола? — нет, вот откуда? Откуда этот невозможный жеребец всё знает?
— Но... красавица? Я?
— Ну не я же!
— Ты миленький... — кобылочка вспомнила реакцию на это слово и поспешила добавить: — И брутальный.
— Ну, из меня-то Фотофиниш не пыталась сделать звезду.
— Откуда? — действительно, откуда он мог знать про позор с карьерой фотомодели?
— Слухами Эквестрия полнится, — уклончиво ответил Снеику. — Но на тех фотках ты выглядишь просто потрясающе! — пока Флаттершай пыталась справиться с противоречивыми чувствами, жеребчик подошёл к дереву. — И я верю в тебя, Флаттершай! — патетически возвестил он, поднимаясь по стволу. — Что ты справишься со своей слабостью! — дошёл до ветки. — Что будешь усердно тренироваться! — сверху, подсвеченный солнцем, Аритака выглядел потрясающе, а его речь звучала особо убедительно. Вдохновляюще. — Вперёд! И ввысь! И в бесконечность!
— Йей! — вскочила и воскликнула — ну как воскликнула... как обычно — вдохновлённая по самое дальше-лучше-не-надо кобылочка.
— Во имя Эквестрии! — парень принял очень пафосную позу... и навернулся.
К счастью, в воду.
От брызг и внезапности пегасочка зажмурила левый глаз и поджала левое же переднее копыто. Потом подскочила к речушке, наклонилась над водой.
