"Я. Я практикую другую форму магии, чем та, что распространена в мире, архимейстер. Моя магия основана не на заклинаниях, а на врожденном таланте использовать духовную энергию мира вокруг нас. Сама жизнь, ты мог бы сказать. Это позволяет мне управлять окружающим миром. Например, вы видите мейстера Эстер? "
Пухлый мейстер бухгалтерии стоял, тихо разговаривая со своими товарищами. С вниманием Эброуза она суммировала Силу и подняла мужчину над землей. Он издал пронзительный визг, прежде чем она снова уложила его.
"Замечательно", — прошептал Эброуз.
"И редко, — сказал Тейлор. "Я еще не встречал никого, кто мог бы владеть этой магией по эту сторону Ассая. Что касается изучения магии Мэрин? Оно основано на крови, боли и жертвоприношениях".
"Меч без эфеса", — согласился Марвин.
"Именно так это называет мой Хранитель Теней", — согласился Тейлор. Она повернулась к Марвину. "Я полагаю, вы пришли не только для представления?"
"В самом деле, ваша светлость", — с поклоном сказал Архимейстер магии. "В то время как моя специальность — высшие тайны, в погоне за этим искусством я путешествовал по миру, включая Ассай и ЙиТи. Для меня было бы самой большой честью, если бы я мог присоединиться к вам".
"Вы когда-нибудь приносили человеческие жертвы?"
"Нет, ваша светлость. Я видел это во время путешествия на Дальний Восток. Цена такой магии для заклинателя больше, чем я был готов заплатить".
"Хорошо, присоединяйся к остальным. Возьми с собой одну из своих стеклянных свечей".
Мужчина кивнул, ухмыляясь.
Выбранные ею мейстеры собрались в небольшую группу. Она подошла к ним. "Вы должны добираться до Королевской Гавани с максимально возможной скоростью. Ваша роль там не будет заключаться в том, чтобы давать советы. Я полностью намерен, чтобы вы выполняли реальную практическую работу. Но за эту работу вы будете получать зарплату, достойную вашего обучения и признания. вашей роли. Если через шесть месяцев мы обнаружим, что вы не подходите для той работы, которую я просил вас выполнять, вы сможете вернуться к своим обязанностям здесь, в Цитадели. Я не хочу обвинять ни одного свободного человека его воля."
"Ваша светлость, если вам это нравится?" — нервно сказал крупный бухгалтер. Он все еще выглядел потрясенным после краткого приступа невесомости.
"Да?"
"Что ... то есть какую работу мы будем делать?"
"Просто. Ты будешь помогать мне управлять королевством".
Глава двадцать восьмая: Зов предков.
Санса знала, что в Дредфорте произошло что-то ужасное, когда она стояла на стенах Винтерфелла и по возвращении увидела лицо своего брата Робба. Он носил свое сердце как знамя для всего мира. Когда его злили, его люди тлели от гнева вместе с ним. Когда он чувствовал радость, настроение его людей поднималось.
А когда его потрясли утрата и печаль?
Северяне шли со склоненными плечами и опущенными головами. Робб ушел с тысячей своих знаменосцев, и, насколько она могла видеть, Санса думала, что его потери незначительны. Он еще не проиграл битву, и его атака на Болтонов в отместку за их измену не выглядела исключением. Но все же случилось что-то ужасное.
Только когда она увидела фургон в конце, задрапированный знаменем лютоволка, она поняла.
Арья перебралась через стену замка и встала рядом с ней. Бедная девочка с возрастом не стала ни выше, ни красивее. Она была дочерью своего отца в такой же степени, как Санса — своей матери. Конечно, выглядеть невысоким мужчиной не на руку только что распустившейся девушке.
"Нет", — прошептала сама себе девушка, сразу поняв, что значат фургон и тело. "Нет!"
Так же быстро, как она пришла, Арья ушла, чтобы распространить информацию. Вскоре ее сменила новая королева Сансы и вездесущая тень королевы, Красная жрица Эриаль. Две женщины подошли и встали рядом с Сансой, глядя на встревоженного короля. Как всегда, Талиса несла на руках запеленутого маленького сына. Ей не хотелось отпускать мальчика, называя его своим чудом.
Мать Сансы с горечью говорила о нежелании Талисы позволить ей держать внука, но Санса все поняла. Этому младенцу суждено было умереть нерожденным, если бы не прозвучало предупреждение стеклянной свечой.
Королева смотрела на своего короля с нежной, почти материнской улыбкой. "Он не видел своего младшего брата много лет". Она говорила тихо, ее слова были едва слышны, прежде чем холодный ветер унес их. "А тогда он был всего лишь ребенком. Он никогда не знал Рикона. Его беспокоит то, что он больше не испытывает горя по потерянному брату".
Санса не могла не моргнуть и посмотреть, потому что сказанное королевой было именно тем, что чувствовала Санса. "Вы можете сказать это только по его лицу?"
Талиса засмеялась, хотя и грустно. "Он выражает свои эмоции открыто, на всеобщее обозрение. Это то, что покорило мое сердце. Это делает его прекрасным руководителем мужчин и мужем лучше, чем я когда-либо мог себе представить. Однако я боюсь, что это может не сослужить ему хорошую службу. король. На юге он выигрывал все битвы, и все же у него не было никакой надежды на победу в войне. Теперь, когда Королева Драконов победила других своих врагов ... "
Какая надежда была у Севера против драконов и колдовства? Хуже того, Санса не могла не вспомнить, как прекрасно она провела время в Порт-Рояле. Это был первый раз в ее жизни, когда от нее не ожидали, что она будет вести себя как леди, а скорее позволили делать то, что она хотела. Она плавала в теплых водах гавани вместе с самой королевой, играя с островными детьми, пока драконы волновали их. Она обедала с пиратами и солдатами, которые относились к ней с уважением, потому что она была гостем королевы. Это было так замечательно ...
Она обнаружила, что ей не нравится холод. В детстве она никогда не возражала против холода — до тех пор, пока не узнала, что такое тепло.
Она думала, что обидится и на жену своего брата. Робб всегда был ее любимцем, не таким суровым, как Джон, не младенцем, как Рикон, ни червяком, как Теон. Но так же, как ей было трудно почувствовать личную потерю после смерти брата, о котором она почти не помнила, расстояние и жизнь создали барьер между ней и Роббом, который Талиса каким-то образом преодолела.
К ее большому удивлению, они с женой Робба стали самыми дорогими друзьями. Она даже обнаруживала, что иногда дрейфует в солнечном свете королевы, где они с Эриал молятся своему красному богу, когда солнце садится. Она не была уверена, было ли "и его избранные в этом мире" нормальной частью их литургии, но она не могла придумать никого, кому лучше молиться, чем Рейнис Таргариен.
Не то чтобы она когда-либо могла озвучить эту мысль вслух.
"Вы бы хотели подержать своего племянника?"
Санса заставила себя вернуться в настоящее. "Действительно?"
"Да. Робб пожелает компании. И если ты позволишь его бабушке подержать его, то я буду избавлен от ее недоброжелательности. Заговор матери и дочери за спиной королевы". Талиса подмигнула ей.
Санса засмеялась, взяв ребенка. У него были темные волосы матери и оливковый оттенок кожи, чуждый северу, но его глаза были такими же голубыми, как у отца. Санса ворковал, пощекотав его подбородок.
* * *
*
* * *
*
"О, позволь мне обнять его, милый! Эта иностранная строптивая никогда меня не позволяет!"
Было больно слышать, как ее мать так отзывается о Талисе, но Санса передала ребенка. У нее были скрытые мотивы, и то, что мать держала ребенка, могло успокоить ее все более скверное настроение.
"О, ему нужно новое пеленание!"
"Ой? Я не заметил".
Кейтилин посмотрела на дочь испепеляющим взглядом. Санса скромно улыбнулась в ответ. "У меня есть пеленки".
"Дайте им сюда и обратите внимание".
Они сменили пеленки для ребенка и отправили грязные тряпки вместе с служанкой на стирку. Это нравилось Сансе так, что ее мать не уклонялась от такой рутинной работы. Фактически, она получала удовольствие от того, что она нужна.
Леди Кейтилин устроилась в кресле. Рядом с ней Санса увидела Семиконечную звезду, которую она ткала для Рикона. Он лежал на столе ее матери, забытый в присутствии другого мальчика, которого нужно было подержать.
"Ты сядешь со мной, дорогая?"
Надежды ее матери ранили сердце Сансы тяжелым чувством вины. Она не проводила так много времени со своей матерью, как могла бы, до того, как начался кошмар Джоффри Баратеона.Она опустилась на стул, который, как она знала, когда-то принадлежал ее деду. Робб занял хозяйское помещение в Замке, как это было его право, но позаботился о том, чтобы комната его матери была настолько удобной, насколько это было возможно. Больше, чем любой из мальчиков в замке, Робб всегда был самым внимательным к матери.
Пока он не женился на умной, образованной и сильной иностранке, чтобы разделить его внимание и преданность.
"Вот, вот, — сказала Кейтилин. Ребенок начал мяукать. Санса подозревал, что ребенок почувствовал страдания своей бабушки и отреагировал на него.
Кейтилин Старк была не той женщиной, которую Санса помнила перед отъездом. Во-первых, она никогда бы не назвала жену своего сына иностранной строптивой. Она могла так думать, но никогда не говорила этого. Она казалась гораздо менее спокойной, чем раньше, часто плакала без видимой причины.
Нет это не правда. "У нее достаточно причин, - подумала про себя Санса. Ее лорд-муж мертв, ее любимый сын изувечен и взят другой женщиной, ее младший сын убит. Ее дом разграблен, а ее друзья убиты. Она как могла сдерживала свои недоброжелательные мысли.
"Я не хочу, чтобы ты принимал участие в языческих молитвах той иностранки", — резко сказала Кейтилин, обнимая своего наполовину языческого внука. "Я терпел богов твоего отца, потому что это его земля, и это было правильно. Но этот чужой бог — мерзкое существо. В послании нового лорда-командующего Ночного Дозора признавалось, что он позволил своей красной жрице приносить человеческие жертвы. в прошлом."
"Я не верю, что королева Талиса..."
"Я запрещаю! Я твоя мать, и я не допущу, чтобы моя дочь скакала с демонопоклонниками!"
Вернулись немилосердные мысли. Тем не менее, как бы то ни было, она научилась держать мысли подальше от лица. "Конечно, мама".
Разговор перешел на более невинные темы. Время шло очень медленно, пока наконец не наступил вечер, и пришло время похоронить последнего мертвого Старка.
Санса никогда не видел его тела; и ее мать тоже. Робб настаивал на том, чтобы Рикон оставался под прикрытием. Но учитывая, что знамя Болтонов было ободранным человеком, а Бастард Болтон, который собрал остатки сил своего отца в Дредфорте, был известен своей жестокостью, Санса заподозрила, что произошло, и решила, что она довольна тем, что не видела своего брата. Они немного грустно спустились в семейный склеп, пока не добрались до первых открытых носилок после резной статуи ее отца.
Статуя совсем не похожа на отца. Санса это ненавидела. Кузнец совершенно неправильно поняла лицо и бороду отца. И на коленях у него не было широкого меча Льда . Она знала, что Тайвин Ланнистер расплавил древний меч Старков, как тот яростный ублюдок, которым он был.
Они похоронили Рикона, и мать помолилась Семерым. Робб встал на колени и молился рядом с ней. Талиса, однако, подала знак пламени перед собой в безмолвном благословении последнего мертвого Старка.
* * *
*
* * *
*
"Эта лживая ... иностранная шлюха!" Кейтилин взвыла от горя.
Санса проходила мимо Солнца через неделю после того, как Рикон был похоронен, когда она услышала восклицания своей матери. Опасаясь, что она собирается что-то сделать со своей хорошей сестрой, Санса ворвалась в комнату и обнаружила, что ее мать рухнула на стул у зажженного камина, ее лицо было искажено горем и болью. Робб стоял рядом с ней, выглядел намного старше со своими шрамами, чем должен выглядеть мужчина, которому еще не исполнилось двадцать.
"Мама, что случилось?"
"Эта ... эта иностранная шлюха ... этот фальшивый Таргариен! Она распространяет гнусную ложь о твоей тете Лизе! Моя сестра мертва! Кейтилин повернулась к Роббу. "Ты не можешь позволить Долине покинуть тебя, Робб! Мой дорогой мальчик, они нам нужны! Вместе с Риверраном и Близнецами они обрезают этого ... Претендента на юге. Без Долины ты потерял своего величайшего союзника. ! "
"Робб, мы потеряли Долину?"
Мать Сансы фактически бросила в нее свиток пергамента. Санса подняла его и прочитала. Ее грудь заболела, когда она поняла, что королева Рейнис только что сделала еще один шаг к победе в войне против севера, без единого выстрела из стрелы.
"Это не ложь, мама".
Кейтилин перестала уговаривать Робба позвать его знамена и маршировать в Долину. Вместо этого она напряглась и посмотрела на Сансу. "Что ты сказал, дитя?"
"Я сказал, что это не ложь". Санса столкнулась с гораздо худшим, чем ее рассерженная мать. "Я был там, когда королева Рейнис допросила лорда Бейлиша. Я слышала, как он признал свой заговор с тетей Лизой. Он планировал жениться на ней, но я не сомневаюсь, что вскоре после этого он ее убил. Она убила своего мужа слезами Лиса. , а затем солгал тебе, чтобы вызвать подозрения против Ланнистеров. Это Бейлиш предал нашего отца. Это Бейлиш и тетя Лиза начали Войну Пяти Королей ".
Робб стоял неподвижно, как и его мать. "Этот Бейлиш мертв?"
Санса кивнула. "Рейнис не верит в страдания осужденных. Получив полный отчет о его преступлениях, она убила его лично".
"Ложь! Петир лгал!" Кейтилин бросилась к Сансе, и обе женщины шокировали ее. "Не смей говорить мне такую ??ложь! Эта иностранная шлюха просто использовала тебя, заставляя тебя поверить в ложь как на глупца..."
Все трое замолчали. Рука Сансы пульсировала так же сильно, как и ее щека. Мать смотрела на нее с открытым ртом, прижимаясь к щеке.
"Я была ребенком, когда попала в Королевскую Гавань", — сказала Санса, ее голос был почти неузнаваемым из-за того, насколько низким и холодным он был. "Я был далек от ребенка, когда ушел. Ребенок во мне умер, когда я увидел, что голова моего отца ударилась о камень. Он был похоронен, когда Джоффри ударил меня своими рыцарями, пока я не уставился на голову отца на пике. Есть только один ребенок в этой комнате, и именно она отказывается видеть правду прямо у себя под носом! "
К ее удивлению, Кейтилин не ударила ее по спине. Она не кричала и не кричала. Она медленно опустилась на пол, склонила голову и заплакала. Брат и сестра могли только стоять и смотреть в шоке, не зная, что делать.
"Где Родрик?" — неожиданно потребовала их мать. "Где Родрик?" Она посмотрела на Сансу. "Дорогой, а где Родрик? Я бы хотел прокатиться, чтобы прочистить голову".
Резкая смена тона и остекленевший взгляд ее глаз казались Сансе хуже, чем тысяча пощечин. Санса сморгнула слезы и опустилась на колени рядом с матерью. "Родрика сейчас нет в замке", — солгала она. "Я пришлю за ним. А пока ты, должно быть, устал".
"Да", — сказала Кейтилин.
Пожилая женщина чувствовала себя легкой и хрупкой в ??руках Сансы. То, что ее мать была такой маленькой, стало шоком. Она подняла ее с плит и проводила к кровати. "Ложись, мама. Я принесу вина снов, чтобы помочь тебе уснуть".
