― Слава богу, ты жива! Как же я перепугался! Тише, тише!
Шкафы куда-то стёрлись, гады! А у меня тут такой неловкий момент! Алёна отстранилась от меня и принялась задирать на мне куртку от выданного мне костюмчика.
― Алёна, не здесь, ты что, с ума сошла?
― Как? ― спросила она, проводя пальцами там, где из меня вышла пуля. ― Как? Ни следа! ― она подняла на меня заплаканное лицо: ― Почему?
― Что ― почему?
― Ты же не должен был... При таком ранении...
Я опять прижал к себе её непокорную головку:
― Нам обоим нужно отдохнуть прежде, чем...
Мы стояли в самом конце недлинного, но широкого коридорчика, по виду более походившего на приёмную, если бы не разросшиеся диффенбахии в кадках по углам и удобные диванчики вдоль стен. Может, комната ожидания? В противоположном конце открылась дверь, и к нам быстрой походкой направился человек, лицо которого чересчур часто мелькало на экранах, страницах и даже стенах туалетов. Алёна тут же развернулась ко мне спиной, как бы закрывая собой и спешно утирая ладошками мокрые щёки. Я осторожно подвинул её и, в свою очередь, спрятал себе за спину. Негоже казаку за бабью юбку прятаться! Дойдя до нас, мужик неопределённо хмыкнул, глядя на выглядывающую у меня из-под плеча голову девушки и протянул мне руку:
― Здравствуйте, Дмитрий! Меня зовут...
― Я знаю, как вас зовут, ― перебил его я. Ну, глупость же! Здравствуйте, Царь! Очень приятно! Он шагнул вперёд и, несмотря на моё небольшое превосходство в росте и весе, заключил меня в крепкие объятья, заставив отшатнуться прижавшуюся со спины Алёну. Отстранившись, он серьёзно на меня посмотрел.
― И это ― всё? А где мои полцарства в придачу? ― развёл руками я.
― Мне казалось, что вы предпочли бы обойтись без подобных формальностей, ― всё так же серьёзно ответил он. ― Но, если вам что-то...
― Нет, спасибо! ― поспешил отказаться я. Вот так, согласишься на замок, а там уже и до марша Мендельсона недалеко, тем более, что и принцесса рядом стоит, глазками испуганно хлопает! Мужик кивнул:
― Это предложение не имеет сроков давности и ограничений сверху. Когда и что нужно...
Я скривился:
― Разве можно измерить деньгами...
Он опять кивнул:
― Прошу прощения... Голова кругом идёт. Я бы хотел вам кое-то показать... ― он поглядел на девушку у меня за спиной: ― Мы быстро!
― Нет! ― пискнула Алёна.
― Прости, дорогая, не понял! ― вскинул брови мой собеседник.
― Не пущу! ― она сильнее обняла моё плечо. ― Я ― с ним! Всегда!
Теперь уже я чего-то не понял, похоже. Я осторожно, чтобы ненароком не пришибить, несмотря на дикую жажду крови, развернулся и взял её за плечи, стараясь, чтобы её отец не услышал мой рассерженный шёпот:
― Ты, милая, случаем, белены не объелась? Что это за выступления? С чего бы ты за меня решаешь, куда и с кем мне идти?
Алёна упрямо сжала губы, а глаза её наполнились слезами. Краем глаза я заметил, что мой собеседник деликатно отвернулся, предоставив мне самому разбираться с несносной девчонкой. А как же когда и что нужно? Вот, прямо сейчас и батальон спецназа, чтобы спасти меня от этого кровожадного монстра с небесно-голубыми глазами!
― Ну, послушай, то маленькое, но весьма весомое обстоятельство, по поводу которого ты вчера нелестно отозвалась о моих умственных способностях, отнюдь не даёт тебе права мной командовать. На самом деле, ничто не даёт, ты понимаешь? ― она кивнула. ― Подобной настойчивостью ты ничего не добьёшься, понимаешь? ― она опять кивнула. Я отпустил её плечи, и Алёна сразу же повисла на моей руке с выражением мрачной решимости на лице:
― Не пущу!
Я обречённо развёл руками, глядя на мужика:
― Охраны не потерплю!
Он развернулся и повёл меня к той двери, из которой вышел. За ней оказалось освещённое неярким светом помещение с закрытой капсулой посередине. В ней кто-то лежал, а капсула была заполнена непрозрачным гелем, одновременно обеспечивающим жизнедеятельность, температурный режим и стимуляцию. Мой собеседник остановился, глядя на капсулу:
― Четверо охранников, допрошенные с пристрастием, видели, как грудь моей дочери в районе сердца пробило снайперской пулей. Все четверо уверяют, что она умерла в течении минуты на их глазах. Прибывшая команда спасателей собрала с асфальта два с половиной литра её крови. И не обнаружила ни царапины на совершенно живой, но пребывающей в состоянии глубокого шока Алёне. Вас с самым неутешительным прогнозом и с блаженной улыбкой на лице увезла реанимационная бригада. Через сорок минут борьбы за вашу жизнь врач констатировал смерть. Ещё через два часа вы приходите из морга сюда, перепугав между делом патологоанатома и бригаду стажёров. Кстати, моим юристам ещё придётся возиться с подписками о неразглашении. Вы же не хотите в один момент прославиться? ― он повернулся ко мне, твёрдо глядя в глаза. ― Здесь лежит мой друг и близкий мне человек. Пуля, предназначавшаяся мне, парализовала его почти полностью. Большаков Дмитрий Михайлович, майор Вооружённых Сил Объединённой Земли. Вы его знаете под именем Крий.
Вот, теперь всё встало на свои места. И забота Титана о, казалось бы, совершенно неведомой девице, и его участие в моих приключениях... Я уже не заметил, как ушел глава Корпорации, я сидел на полу у капсулы с прижавшейся ко мне Флейтой и шептал окружившим меня теням, выбирая ту, что белого цвета:
― У Шамана три руки...
Глава 12. Увядшие помидоры
От созерцания окрестностей с чашкой эспрессо в руке меня отвлёк звонок в дверь. Странно! Ни уведомления от охраны на входе в жилой комплекс, ни от консьержки... Кто бы это мог быть? Не спеша, я отхлебнул горячей живительной влаги. Ах, хорошо! Я с сожалением покосился на последний тост с фуа-гра и заглянул в едва початую чашку с кофе. Да, мужики, хочешь, не хочешь ― а топать к холодильнику всё-таки придётся!
Звонок повторился. Иду, иду! Нет, всё-таки, любопытно, кто там мне дверь ломает? Нежная корочка бриоша хрустнула на зубах, и я опять приложился к напитку богов. Амброзия? Не смешите мои тапочки, только хардкор, только эфиопская арабика из барной LaPavoni! Я уже давно понял, что, по крайней мере, на завтрак нужно себя любить по самые помидоры! Полчаса эпикурейства на балконе в приятное прохладное утро дают ни с чем не сравнимый заряд настроения на весь день!
Опять звонок! Тост у меня кончился, и всё равно идти на кухню... Я решительно поднялся и зашёл в дом. Таблетка мигала огоньком нового сообщения. Я открыл письмо. Надо же! А вот это интересно. Ну, что ж, дорогой друг, давай и я тебе отвечу. Главное ― не спешить, тут важно каждое слово. В конце концов, от этого зависит, придёт она ко мне сегодня вечером или не придёт! Ну, вот, вроде бы, всё в порядке! Послать!
Да что за люди! Если я не открываю, значит, меня нет дома? А если и есть, значит, я не хочу никого видеть? Ну, неужто это так сложно понять? Я двинулся на кухню, по пути щёлкнув кнопкой выключения звонка. Ах, Шаман, Шаман! Опять ты пытаешься мозгом решать, а не чувствами! А если там старушка, которую нужно перевести через дорогу? А если пионеры металлолом собирают?
Я решительно шагнул ко входу, активировал замок и распахнул дверь. Моё сердце пропустило удар! Первый раз я вижу её в реале! Пусть, даже и уставшая, с кругами под глазами, и даже слегка постаревшая, она была по-прежнему прекрасна и до дрожи в коленках желанна! Такая живая и родная, за моей дверью стояла самая прекрасная женщина на свете!
― Дима, я... ― она шагнула было вперёд, но я не дал договорить, замкнув ей уста указательным пальцем.
― Постой, не сейчас! ― сказал я, и голос мой дрожал от возбуждения. ― Вот, не двигайся, никуда не уходи! ― она на автомате взяла блюдце с чашкой, которые я протянул ей. ― Никуда, слышишь?
Я сделал наг назад. Она было двинулась за мной, но отшатнулась, чтобы не получить дверью по носу. Я проверил, точно ли я выключил звонок.
― Агриппина Петровна? ― это консьержка. ― У меня там на площадке злоумышленница фарфор ворует. Да, да, вы правы, лучше СОБР!
Я отключил домофон, а потом осознал, что меня опять развели, как лоха! Кофе-то, кофе я не допил. А день так хорошо начинался! Ничему жизнь людей не учит! Поколебавшись между холодильником и капсулой, я сел за компьютер и начал катать телегу на корпорацию, которая умудрилась слить мой адрес той, которую я вообще не хотел бы никогда видеть.
На этой благодушной ноте меня резко выкинуло из сна. Какого чёрта она мне снится? Я сел на кровати, обхватив руками голову, а потом привычным движением вырвал подушку из-под привалившейся мне под бок Алёны.
― М-мм! ― недовольно промычала она, за что тут же получила этой подушкой сверху. ― Ну, что ты дерёшься?
― Я тебе сколько раз говорил, что, если я позволил тебе жить у себя в доме, это не значит, что тебе можно приползать ко мне в постель, когда заблагорассудится!
― Ты мне это каждое утро говоришь! ― буркнула она, заворачиваясь в одеяло и поднимаясь. Облачившись в эту тогу на пуху, она пошлёпала босыми ногами на выход из моей спальной. ― Ты вообще ― мужик или кто?
Я с трудом сдержал поток комплиментов, грозивший сорваться у меня с языка. Ирония же моей ситуации состояла в том, что тогда, в ресторане, я почувствовал, как моё сердце отмерло, проснулось от летаргического сна, в который его окунула та, как мне теперь кажется, давняя история. Потом ещё вся эта свистопляска со стрельбой, кровью и гонками по больничным коридорам ногами вперёд и с простынёй на голове, в результате которой я оказался не в состоянии оттолкнуть несчастную девушку, на глазах которой её любимого несколько часов назад накрыли простынёй и увезли в морг. А теперь она прочно засела в моей жизни, и сердце радовалось, когда утром я запихивал в неё завтрак, а вечером она прибегала ко мне под бочок, когда я медитировал на террасе или мок в джакузи. Правда, хождение по дому au naturel пришлось забыть, иначе об обороне можно было бы и не мечтать. Впрочем, я и так понимал, что влип значительно раньше, чем она напросилась под мою крышу, и безнадежно взирал на свои вялые потуги оттянуть неизбежное.
Алёна проглотила кусок омлета и улыбнулась.
― Что?
― Я не знаю, отчего, но твои кулинарные таланты лучшают с каждым днём, ― она откусила тост с паштетом и хлебнула кофе. ― Я так думаю, что, захоти ты совсем покончить с Барлионой, ты уже вполне мог бы открыть Золотую Подкову в реале и зарабатывать достаточно, чтобы прокормить молодую жену с ба-а-альшими потребностями.
― Хорошо! ― кивнул я, размешивая сахар в кофе. ― Ты здесь посиди, а я пошёл жену искать! С потребностями.
Глаза Алёны блеснули, и она улыбнулась:
― Давай, давай! Дома чтоб был не позже шести, с незнакомыми на улице на общайся, дрянь всякую не ешь!
Вот, стрекоза! Я отсалютовал ей и принялся поглощать плоды проведённых на кухне сорока пяти минут. В этом, она, конечно, права. Всякую дрянь есть не стоит!
Алёна собиралась на первую пару, а я обдумывал план сегодняшних действий. Я вдруг понял, что готов.
― Алён! ― позвал я.
― Сейчас! ― откликнулась моя квартирантка. Она ещё пару минут возилась в комнате, которую я отвёл ей, а потом появилась в своём традиционном университетском прикиде ― джинсах и кофточке. ― Что? Я готова.
― Я тоже.
― К труду и обороне? ― хихикнула она.
― Нет. К разговору.
― К какому? ― ну, что, мне ей теперь по полочкам всё разложить? А как же знаменитая зомби-шаманская чуйка?
― К важному.
― Ты, наконец-то, понял, что жить без меня не можешь?
― Алёна!
Она скисла:
― Да поняла я, о чём ты... Меня с собой возьмёшь?
Я помотал головой. Ещё боёв в грязи мне не хватало! Девушка прикусила губу.
― Не переживай, не вернусь я к ней. Мы же с ней видимся практически в каждом совместном рейде, и ― ничего. Я ничего не чувствую. Ни ненависти, ни жалости ― ничего.
Она вздохнула и направилась на выход:
― Закрой за мной, пожалуйста, дверь!
Я стоял в прихожей, наблюдая, как она обувается и отсылает сообщение охране ― её отец, естественно, не позволил ей обходиться без сопровождения, когда она передвигалась без меня. Зная, зачем она меня сюда позвала, я подошёл к ней. Она сложила руки у меня на груди, глядя снизу вверх в глаза:
― Я сегодня после трёх вернусь. Где мне тебя искать?
― На террасе, ― её глаза распахнулись от удивления. ― Я выйду к твоему приходу, и мы с тобой просто погуляем, хорошо?
Она встала на цыпочки и протянула мне свои губы. Ох, Алёна, Алёна! С трудом сдерживаясь, чтобы не наделать непоправимых глупостей, я склонился и аккуратно поцеловал её. Она ещё секунду постояла, ожидая продолжения, а потом, раскрыв глаза, недовольно нахмурилась. Я провёл пальцем по её носику:
― Это ― больше, чем было вчера!
Девушка вздохнула и, подхватив свой рюкзак и куртку, вышла, не оборачиваясь. И на том спасибо, что не упрекает меня в нерешительности, ― первые полгода объяснение о потерянной любви, конечно, сходило мне с рук, но сейчас...
Я принял душ и подумал было залезть в капсулу, а потом решил провести полчасика в медитации. Вышел в одних штанах в тёплое апрельское утро и уселся на своё любимое место, откуда мне открывался поразительный вид на старый город и залив. Привычно и быстро скользнул в астрал, упиваясь силой и свободой, а потом меня отчего-то переклинило на мысли о сегодняшней встрече. Я начал раздумывать, что мне стоит сказать, чтобы убедить собеседницу и внезапно обнаружил себя на троне в Альтамеде. Что за чертовщина? Когда я успел забраться в капсулу? Машинально я залез в меню и открыл статус. Пуста. Разрази меня гром, капсула ― пуста!
