Его рука медленно потянулась ко мне, словно желая убедится в реальности происходящего. И вопреки острой жажде почувствовать это прикосновение, я ударила его по ладони, словно мальчишку, тянущегося к запретному лакомству.
— Ты обещал держать их при себе, — напомнила я, услышав его угрожающее, глухое рычание. Прожигая меня взглядом, Дис сжал руку в кулак, словно смиряя самого себя. Сколько покорности. — Но это ведь не относилось к твоему рту.
Уже довольно давно это занимает все мои мысли: почувствовать его губы и язык не только на своих пальцах. На своём теле. Везде. Лицо, шея, ключицы, грудь, живот, бёдра. И особенно там, где всё умоляло о внимании этого мужчины.
Его одежда казалась такой раздражающе грубой и не нужной, когда Десница, демонстративно медленно прислонив ладони к стене, принял мои условия, наклоняясь для яростного поцелуя, напоминающего наказание. Выражая злость, жажду и нетерпение в каждом движении, он прижался ко мне, давая ощутить всю степень его готовности.
Губы саднило, когда мужчина отстранился, чтобы оказаться у моей шеи. Никогда бы не подумала, что ласка может совмещаться с жестокостью, но Дис показал мне — может. Его жгучие, настойчивые поцелуи и давление напряжённых бёдер были самым натуральным немым ругательством. Он не собирался быть снисходительным, даже с учетом отсутствия у меня всякого опыта. Мне казалось, моя невинность обязует его быть более осторожным и нежным. Однако недавнее прошлое предопределило настроение нашей близости.
Это было больше похоже на борьбу, чем на любовь.
Почувствовав его горячий рот на своей груди, я закрыла глаза, смущенная и ошарашенная новизной и интенсивностью эмоций. Но стоило мне это сделать, и мой сосок прихватили его зубы, наказывая. Страх вынудил распахнуть веки, а острое наслаждение — вскрикнуть.
— Отведёшь взгляд ещё раз, и я тебя трахну, — заверил Дис.
И едва ли он шутил или расточал пустые угрозы.
Прищурившись, я подняла руку, чтобы запустить пальцы в его волосы, тонкие и невероятно мягкие, сгребая их в кулак. Он глухо зарычал, словно предупреждая не играть с ним. Вообще не прикасаться, если хочу выйти отсюда живой.
Моё возбуждённое чудовище.
— Не отвлекайся, — проговорила я якобы хладнокровно, наблюдая за тем, как мужчина, удерживая мой взгляд своим, подчиняется.
Помня его предостережение, я следила за тем, как он медленно, обстоятельно ласкает моё тело, спускаясь ниже, вставая на колени, вырывая из моей груди шумный выдох, похожий на стон. Кусая губы, я смотрела на Десницу, прижавшегося губами к коже в низу моего живота. Его руки едва не касались моих бёдер.
Поверить в то, что всё это происходит наяву, было чертовски нелегко.
Мужчина заглянул в мои глаза, не вопросительно, а требовательно, и я, принимая вызов, впилась ногтями в его ладони, чтобы удержать равновесие, когда отрывала одну ногу от пола. Закидывая её ему на плечо, предлагая себя, действительно, решаясь на это безумие.
— Чудовище... — едва слышно пробормотала я, смотря на то, как Дис намеренно долго дразнит поцелуями мои бёдра, обделяя вниманием распалённую, жаждущую его прикосновений плоть. — Не смей издева... ах!
Делать что-то подобное стоя, было исключительно хреновой идеей, и это стало таким очевидным через секунду, когда я ощутила первые движения его рта. Вызывающе неторопливые, мучительно ленивые, откровенно жадные.
Мои руки вновь оказались на его голове, когда я, совершенно утратив над собой контроль, выгнулась ему навстречу.
Как же... хорошо... приятно... интересно, сколько женщин успели получить такое внимание от Десницы? Сколько их кончило, наблюдая и ощущая его? И "наказывал" ли он их так же обстоятельно?
Тяжело дыша, исступлённо перебирая пальцами его растрёпанные волосы, умоляюще извиваясь, я просто не могла поверить в то, что некогда смертельно боялась этого мужчины. Избегала любое упоминание о нём, взгляд, прикосновение. Находиться в непосредственной близости с ним было физически больно, а теперь...
Иберия жестоко ошибся, решив, что я смогу приручить это чудовище. Всё вышло совсем наоборот. Катастрофически неправильно, и в то же время так... идеально. Горячо. Сладко. Жестоко. Ещё...
В моём шепоте — его имя, проклятья и неразборчивые просьбы дать уже то, чем он меня так долго дразнит. Думаю, в тот момент Дис мог потребовать у меня всё что угодно, и ответом было бы безоговорочное, мгновенное — да.
Свободу. Абсолютную власть в клане. Меня.
Да. Да. Да!
Кончая, я искусала себе губы до крови, сдерживая крик. Едва ли нам нужны свидетели в такой момент. Лишившись напряжения, моё тело ослабло, руки повисли, а колени по ощущениям превратились в хлипкое желе. Потому, когда Десница отстранился от меня, я сползла по стене.
Чёртова размазня. Мне вновь захотелось разрыдаться.
Тогда как мужчине мой вид весьма льстил. Словно поощряя мой выбор и покорность, он с одобряющим стоном приблизился, соединяя наши губы в поцелуе. Давая попробовать на вкус мою страсть, слизывая кровь. Явно наслаждаясь. Своей победой, моим поражением, мыслями о том, что теперь к доказательствам подобного рода он может приступать в любое угодное ему время.
Кто бы мог подумать, что последнее не входило в планы этой расчётливой сволочи.
Отклонившись, чтобы посмотреть на меня со стороны, Дис слабо улыбнулся. А через мгновение убеждённо заключил:
— А вот теперь всё кончено.
46 глава.
День проводов дорогого гостя был отмечен пасмурностью погоды и сухим, жестким ветром с запахом перемен не в лучшую сторону. Пыльное и хмурое утро отлично соответствовало настроению церемониального прощания — откровенно траурному.
Под тяжелым взглядом брата я вспоминала своё вчерашнее преступление, о котором он наверняка знает. Конечно, это же Индра. Вещи, о которых он не имеет ни малейшего понятия, можно пересчитать по пальцам одной руки. И незапланированную измену с его злейшим врагом едва ли можно было утаить от его проницательного ума.
— До скорой встречи, Эла, — прошептал Индра, наклоняясь для легкого поцелуя в щеку. — Передам от тебя привет отцу.
О содержании этого "привета" можно было легко догадаться, особенно теперь, после моих жестоких слов, которых молодой господин никогда мне не простит. Иметь своим врагом Иберию — одно дело. Настроить против себя его наследника... хуже не придумаешь.
— В конце концов, что для меня эти месяцы, — проговорил он прежде чем уйти к машинам, — ведь я ждал тебя годами.
Я ещё долго смотрела ему вслед, молча, удручённо, действительно чувствуя себя виноватой.
Индра до сих пор казался мне самым сильным, умным и красивым мужчиной. Которого, тем не менее, я никогда не смогу полюбить так, как ему этого хочется.
Какая жалость.
Оборачиваясь, чтобы вернуться в особняк, я столкнулась взглядом с Десницей. И это лишь усилило мою досаду, заставляя пошевеливаться.
Видеть Диса, встречаться с ним в кабинете, говорить, вести какие-то дела, вновь стало для меня испытанием, даже карой. Наша сумасшедшая тяга друг к другу, объясняемая общностью проклятья, клана, стремлений, вчера обернулась тихой ненавистью.
Он ненавидел меня за то, что я, изначально принадлежа другому, подпустила его к себе, дразня, играя, используя, не принимая ни его самого, ни его чувств всерьёз. Казалось, Дис со своей страстью прекрасно справился бы один, не приди мне в голову такая блестящая идея — помахать перед его носом метафорическим красным платком.
Я ненавидела его за то, что прежде чем отпустить на все четыре стороны он так "благородно", не тронув моё тело, поимел мою душу. Доказал, что навсегда останется для меня первым и единственным, а потом умыл руки, отдав Индре. Он не собирался бороться за меня... даже если это и было чистым безумием.
Боги, о чём я только думаю...
В любом случае, наши и без того нервные и нестойкие взаимоотношения превратились в настоящий хаос. Дело в том, что Дис никогда не считался вторым по положению в Децеме. В клане его статус соответствовал моему, а в глазах простого люда был едва ли не выше: солдаты боялись и слушались его, а знать уважала. Потому теперь, утратив доверие друг друга, мы условно разделили семью надвое, и я осталась, конечно же, в меньшинстве.
Но беда не приходит одна: к внутренним проблемам добавились внешние — Иберия затеял очередную войну. Люди, деньги и прочие ресурсы потекли к нему полноводным потоком, осушая нашу и без того не слишком изобилующую казну моментально. Хотя эти потери были не самыми болезненными. Куда больше меня раздражал тот факт, что отец неизменно в каждом сражении ставил армию нашего клана в авангард, считая воинов Децемы отличным пушечным мясом.
Однако во всём этом был крошечный плюс: необходимость в частых встречах с Десницей отпала. Непрерывная череда важных деловых встреч и переговоров позволяла мне избегать самого ненавистно-желанного человека на планете в течение двух месяцев. А потом, после того, как мне осточертело высылать матерям похоронки, я приняла решение возглавить свою армию лично. Прекрасно зная, как среагирует на эту новость Дис, чьи настоятельные "просьбы" отправить его на передовую были многократно мной отклонены.
— Оставляешь меня здесь разгребать бумажки, забирая себе всё веселье, — протянул он с ехидной полуулыбкой, прожигая меня взглядом, который я уже научилась игнорировать. — Может, хотя бы намекнёшь, чем я заслужил такой пинок по яйцам?
Конечно, он просто добивался, чтобы я озвучила свою обиду. Признала, что своим "всё кончено" он меня очень-очень-очень сильно задел.
— Что ты, у меня и в мыслях не было задевать твоё мужское достоинство. Продемонстрируешь твёрдость своей руки в управлении кланом в моё отсутствие, — пробормотала я, сидя за столом и изображая крайнюю занятость. — В конце концов, именно к этому тебя готовил Паймон.
— То, к чему меня готовил Паймон, уже было отнято и передано из рук в руки давным-давно, — процедил мужчина, упрямо пытаясь поймать мой взгляд.
— Мне, кажется, послышались ноты недовольства в твоём голосе. Тебя не устраивает твоё начальство? Хотя, знаешь, тут я тебя готова понять. Нет, честно. Паймон держал тебя на коротком поводке, в отличие от твоего нынешнего босса, который этот поводок выпустил из рук. Это... как его?.. "собачий кайф", ну?
Сравнение с псом, определённо, его оскорбило.
— Гав-гав, босс.
— Брось, ты ведь ждал этого момента, — покривила я губы в неискренней улыбке. — Расслабишься, войдёшь во вкус, разгуляешься. Что тебя не устраивает? Я даю тебе полную свободу здесь. Возможно, даже не временно. — Да, на войне как на войне, такие дела. — Я переписала завещание. В случае своей смерти прошу Иберию утвердить твою кандидатуру на место босса. Не то что бы я рассчитываю на его снисхождение... но попытаться стоит.
В следующую секунду с моего стола слетели все вещи, словно по комнате прошёлся ураган. Нависнув надо мной, Дис зарычал:
— К чёрту твоё завещание. Ты останешься здесь!
— О, ну если ты так настаиваешь.
Его глаза опасно прищурились в ответ на мой сарказм.
— Ты так расстроилась из-за того, что я тебя в тот раз не трахнул? А ты попроси. Для тебя я готов в любое время.
Несмотря на яд, сочившийся из его слов, он говорил правду. Не только по поводу того, что у него на меня всегда стоит.
— Ох, прости-прости, сейчас я слишком занята, — наигранно нахмурилась я, наклоняясь, чтобы поднять с пола часы. — Как насчет "тебе-больше-никогда-не-обломится-мудак-конченый"? К этому часу тебя устроит?
— Значит, я прав, — он наклонился, облапав меня взглядом сверху донизу. — Прав "от" и "до".
С некоторых пор я не выносила его голос, сдобренный этими низкими, глубокими интонациями.
— Ага, и к местам военных действий меня так тянет, потому что смерть мне милей, чем жизнь без тебя. Ты это надеялся услышать? — поднявшись из-за стола, я направилась к выходу, обходя образованный его гневом бардак. — Иберия требует от меня демонстрации верности, и он её получит. Пусть видит: я готова умереть за него.
— Отлично, ты сделаешь ему огромное, мать его, одолжение! — раздалось мне вслед.
Но Дис ошибся, когда решил, что Иберия именно этого и добивался: моя смерть не входила в его планы. Во всяком случае, не сейчас. Поэтому, стоило мне объявиться на поле сражения, как отряды были немедленно перегруппированы. Децему убрали из авангарда, и к этому решению, естественно, приложил руку мой беспокойный брат.
Однако, уступив мне в одном, Нойран отыгрались в другом. Вернувшись через долгие недели в Безан, я не узнала свой город. Больной, обнищавший, молчаливый. Война и алчность Иберии обобрала его до нитки. Ответственность за происходящее лежала целиком на мне.
Это сводило с ума.
— Мне плевать! Плевать, где ты достанешь деньги! — С некоторых пор все мои переговоры велись на повышенных тонах. — Пообщайся с этими ублюдками из элиты! Они сидят на мешках с баблом, пусть немного раскошелятся на благо своей страны.
— Мы и так по уши в долгах, босс, — отвечал мне надтреснутым голосом главный финансист. — Просто так никто нам деньги давать не будет. Это же основа основ.
— К чёрту этот бред! Придётся им принять мою "основу основ". Если они хотят жить здесь или жить вообще, будут делать, что я скажу.
Эла, Эла, наживать врагов среди своих же, среди акул, тёртых воротил, которых едва ли могла запугать истеричная девчонка, было очень-очень плохой идеей. Об этом красноречиво говорили взгляды моих подчинённых.
— Что? Тоже хочешь увидеть меня с простёртой для подаяния рукой? — хрипло обратилась я к Мадлен в один из вечеров, находясь немного в подпитии. — Хрена с два.
Её взгляд задержался на мне в оправданном презрении: Паймон справлялся с управлением клана в разы успешнее. Думаю, добрая половина Децемы вспоминала его теперь с тоской, скучая по былым временам. Кроме того... ну, у Мадлен была ещё парочка поводов смотреть на меня так.
— Неважно, — пробормотала я, кивая в сторону выхода. — Спасибо за труд.
Она вышла не сразу. Сначала зрительно убедилась в том, что я ей отныне не соперница. Истерзанная немилостью Иберии, я стала больше походить на тень, чем на живого человека, и едва ли могла привлечь даже самого изголодавшегося по женскому телу мужчину.
Что ж, как я и говорила, Дис заслужил счастья. Возможно, поймёт когда-нибудь, что Мадлен — та самая. Я даже готова их благословить. На все четыре стороны. Хоть сейчас.
Растирая холодные ладони, я невольно взглянула на календарь. До приведения "приговора" в исполнение осталось двадцать три дня. Наверняка Таврос разоденется в пух и прах, а Иберия постарается приурочить к этому событию победу в очередной войне, дабы у праздника был двойной повод.
Хотя свадьба его наследника — не такое частое явление, в отличие от бессчётных капитуляций его врагов.
Однако, мысленно оттягивая неизбежное, я не могла представить, что встретиться с Индрой мне доведётся намного раньше.
В одно прекрасное утро на мой передатчик пришло сообщение о сборе боссов всех кланов, находящихся под властью Нойран в Тавросе. Мне предстояло вновь увидеться с отцом, на этот раз на его собственной территории, и от этой перспективы к моему горлу подступал ком страха.
