Что же мне необходимо? Я всерьез задумываюсь над этим, а когда картинка сформировывается, меня отпускает боль, уступая место полету души. Я свободна. И впереди уже маячит кусочек граничного полотна, за которым виднеется разрушенный школьный дворик... Мне остается сделать последний шаг перед встречей с реальностью.
— Этого не может быть! — срывающимся шепотом повторяет увидевший меня Бенуа.
Но я не мираж и не виденье, потому что появление нового действующего лица замечает не только он, но и двое оставшихся среди руин человек. Хани, открыв рот, молча наблюдает за моим приближением.
— Тебе нельзя волноваться, — с улыбкой говорю я и добавляю:
— По крайней мере, следующие девять месяцев точно... — на той стороне, обнимая теплого Осириса и думая о семье, я наконец-то поняла смысл брошенной им вскользь фразы и осознала, к чему все это время стремился страж.
Поэтому видение будущего таким, каким его представляю я, коснулось и его тоже...
— Что? — глаза блонди, перепачканной в земле, становятся похожи на два блюдца, но я обрываю поток готовых сорваться с ее языка ругательств нетерпеливым вопросом:
— Где Тео? — некроманта среди присутствующих нет, и это заставляет сердце обливаться кровью и думать о том, что все-таки не дождался и ушел...
— Телепортировал Нору к целителям после того, как вернул душу, — собравшись, отвечает подруга, и у меня сваливается камень с души. — Просил передать Боно, что в ближайшее время на работе не появится... — она почти с жалостью смотрит на меня, но я в ответ лишь улыбаюсь: мы скоро увидимся с Тео! — Рен! — внезапный гневный окрик подруги возвращает к действительности. — Что там про девять месяцев?!
— Тебе сейчас Осирис расскажет... — уклончиво говорю я, игнорируя авторитетное "он же на службе", потому что чувствую приближение стража.
Когда и Ос появляется из-за Грани и направляется к вконец ошеломленной подруге, я облегченно вздыхаю и сосредотачиваю внимание на поверженном Бенуа. Тот смотрит впереди себя опустошенным взглядом, и мне приходится опуститься перед ним на колени, чтобы нормально поговорить.
— Этого не может быть... — тихо и совершенно без эмоций повторяет он.
А я ощущаю жалость и сострадание по отношению к нему. Первые эмоции к магу равновесия? Или, наоборот, лишнее подтверждение тому, что мир, по крайней мере, этот, в его услугах больше не нуждается?.. Рука непроизвольно тянется к седой шевелюре, чтобы пригладить непослушные жесткие волосы.
— Может, Константин, — а еще понимаю, что мне безумно нравится его имя.
"Постоянный". Тот, на ком держатся весы реальности...
— Может, если аннигилятор внезапно влюбляется в сильнейшего из архангелов... — открываю тайну своего происхождения, больше не боясь раскрыться.
Бенуа опасности не представляет. Старик поднимает на меня глаза, и я впервые после возвращения из-за Грани вижу в них осознанное выражение:
— Так значит...мои девочки переродятся?..
— Ваши девочки останутся в целости и сохранности, — заверяю его я. — А вот вас уже ожидают ученики... — в нескольких метрах от нас с хранителем равновесия появляются Кло с Кельвином.
— Нам пора, — сообщает Творец этой реальности. — Академия ждет отчета о стабильности мира, с которым ты немного опоздал. Ты ведь хотел лишить нас права называть этот мир своим домом?
— У тебя теперь есть блестящая возможность доказать свою состоятельность, — насмешливо вторит Кельвину Кло. — Идемте... Учитель.
Вдвоем с менталистом они подходят к старику и осторожно поднимают, удерживая за подмышки. На прощание он смотрит на меня полным надежды взором, в ответ я улыбаюсь и киваю. Не беспокойтесь. Теперь все будет хорошо.
Когда троица покидает пределы видимости, иду к ирису. На его руках без видимых признаков жизни лежит тело Сури.
— Я не успел, — кается Доминик. — А вернуть душу в мертвое тело мне уже не по силам... Это был ее выбор.
— Как это случилось? — одними губами шепчу я, гладя бледнеющее лицо некогда лучшей подруги.
— Она...меня защитила, — тихо отзывается Дом.
— Любишь? — и не нужно много слов, чтобы одним кивком головы объяснить чувства ириса по отношению к смуглянке. — Тогда я вас провожу. Туда...
Доминик кивает снова. Я чувствую, как жизнь потихоньку уходит из него. Я должна показать им с Сури новый мир, который станет их домом до следующего перерождения... Поднимаясь с колен и наблюдая, как тело Сури осторожно подхватывает на руки ирис, беру его за руку и веду в то место, где находится полотно, открывающее путь на ту сторону. Вот и все... Прощай, ирис. Он мешкает на входе, оборачивается и произносит перед тем, как совсем исчезнуть:
— Верни школе нормальный вид. Здесь еще будут учиться наши дети...
Я улыбаюсь открыто и искренне. Я люблю этот новый мир...
Его квартира встречает тишиной и пустотой. Где же Тео? Неужели решил спрятаться от всего мира и лелеять горе в одиночестве? Покидаю место, переходя в свое жилище, и, еще с порога почувствовав чужое присутствие, застываю в дверях, ведущих в комнату, ощущая, как радостный трепет постепенно заполняет все существо.
...Он сидит за столом на кухне лицом ко мне, уронив голову на ладони, и почти бесшумно вздыхает. Руки сами тянутся к мягким волнам волос, но я пока не решаюсь приблизиться, не уверенная в реакции на свое появление. Кажется, небольшой шорох привлекает внимание Тео, и он поднимает голову, вперив в меня мутный взгляд, который постепенно приобретает осознанность. А дальше на губах некроманта появляется саркастичная усмешка, которая, если честно, не добавляет уверенности в себе. Поэтому, припрятав подальше желание броситься на шею Тео, я обиженно заявляю:
— Не дождался!
Некромант заинтересованно смотрит на меня и внезапно произносит:
— Ты?...
— А кого еще ты рассчитывал увидеть...в моей, вообще-то, квартире? — недоумеваю я.
— Хм... Ну, хоть кого-нибудь другого для разнообразия. Ты тут восьмой появившийся призрак Рен и первый — разговаривающий, — с улыбкой произносит Тео, и я теряюсь, размышляя о том, шутит он или вполне серьезно говорит о посещавшей его до меня семь раз шизофрении.
Сколько же меня не было? Доставить Нору телепортом к целителям для Тео не составило бы особого труда, значит, это не заняло бы много времени. Слияние души с телом? Тоже... Пытаюсь воскресить в памяти примечательные особенности возвращения из-за Грани — необычное расположение солнца, изменения в ландшафте, которые могли бы произойти в случае долгого отсутствия — и не нахожу ничего из ряда вон выходящего. Значит, с ума мой любимый мужчина точно не успел сойти. Значит, это просто реакция на потрясение...
— Я восьмой глюк, ты восьмой архангел... Это — совершенно точно — знак! — подмигиваю я лукаво, продолжая рассматривать некроманта из своего укрытия.
Тео криво ухмыляется:
— Какой ты веселый глюк...
— Все ради тебя, — я посылаю ему воздушный поцелуй: сейчас, почему-то, хочется быть забавной и легкомысленной. — Хочешь, продолжим?
Некромант болезненно морщится:
— В любое другое время — я бы с радостью...но сейчас...как-то нет настроения. А ты можешь просто исчезнуть и оставить меня одного?
Становится немного обидно, что меня так просто выпроваживают, но я же исполняю роль веселого привидения, поэтому, тряхнув головой, киваю:
— Так я пошла?
Тео дарит оценивающий взгляд, словно думает, отпускать меня или нет, потом соглашается:
— Иди.
— Если что — я буду в твоей квартире, раз уж ты наглым образом занял мою, — не считаю лишним предупредить.
Вдруг передумает. Вдруг ему станет скучно без меня? Разворачиваюсь и делаю несколько шагов к двери, а потом слышу:
— Что, и даже не попытаешься убедить в том, что реальна? — недоверчивость в голосе зашкаливает, но я только улыбаюсь в ответ, бросая на некроманта насмешливый взгляд.
— Зачем? Мы же договорились, что я из разряда веселых Касперов. Хотя-а-а... — в последнюю минуту передумываю я.
— Что? — оживляется Тео.
Интересно, как бы он себя чувствовал, если бы это, и правда, было помутнение рассудка?..
— Кловис... сказала мне, что ты пел для меня колыбельные и мастерил игрушки. Я бы хотела как-нибудь посмотреть на них, если ты не против. Естественно, когда придешь в норму, — невозмутимо озвучиваю просьбу и разворачиваюсь, чтобы уйти...
— Рен? — раздается полный боли и страдания шепот, и я не выдерживаю и поворачиваюсь:
— Что?
— Это действительно ты? — Тео неверяще смотрит на меня, и полный надежды взгляд не дает произнести ни слова, поэтому я осторожно киваю, все еще не решаясь подойти ближе.
Он снова прячет лицо в ладонях, и несколько томительных минут я стою, словно на иголках, в ожидании ответной реакции Тео. Наконец в тишине квартиры раздается обманчиво-спокойный голос, в котором я отчетливо слышу грозящие моей...натуре неприятности:
— Рен? — и лицо некроманта предстает передо мной ехидной маской, но почему-то вместо страха в ответ хочется подразнить его еще больше.
— М-м-м?.. — я закусываю губу в попытке удержать готовые расползтись в широкой улыбке губы и смотрю на Тео в ожидании дальнейших действий.
— Я убью тебя, Рен... — со всей накопившейся страстью в голосе обещает некромант, и я понимаю — кризис миновал — а потому решаю подлить масла в разгорающийся огонь:
— Да, милый.
— Четвертую...
— Конечно, милый... — поднимающийся с ленивой грацией из-за стола мужчина вынуждает сделать стратегический отступной шаг в направлении спальни, и я осознаю свою ошибку слишком поздно: оттуда не будет выхода и возможности сбежать...
— А перед этим запру дома...
— Точно, милый? — я склоняю голову набок и делаю еще шаг, потому что кто-то, совсем недавно пребывающий в состоянии депрессии, теперь медленно, но верно сокращает расстояние между нами.
— ...и заставлю рожать в год по ребенку, чтобы больше не тянуло на приключения! — заканчивает мысль Тео, а я в ответ дразняще улыбаюсь и добиваю:
— Неужто созрел, милый? — очень толстым намеком на его признание об отсутствии детей.
Знаю, что зацепит!
Глаза Тео загораются совсем хищным блеском:
— А знаешь, я передумал...
— Ты о чем, милый? — улыбка становится шире, а в следующее мгновение меня уже крепко сжимают любимые руки, хотя сейчас начинает казаться, что меня попросту хотят задушить, чтобы больше не заставляла никого переживать.
— Начнем претворять коварный план твоего заключения в жизнь прямо сейчас, — злорадно ухмыляется Тео, но я остаюсь верна самой себе:
— Все, что хочешь, милый...
— У тебя есть, что сказать в свою защиту? — спрашивают меня перед тем, как обрушить град поцелуев на лицо, шею и плечи.
Только сейчас начинаю по-настоящему понимать, что вернулась. Не хочу больше видеть потухшего взгляда. Не хочу слышать боль и отчаяние в голосе из-за того, что потерял меня. И задыхаюсь от волны восторга, идущей от Тео.
— Люблю тебя, — единственное оправдание, которое вообще может помочь, и только его сейчас способен воспринять Тео.
И я погружаюсь в вихрь эмоций и ощущений, что дарит обнимающий меня некромант. Оживляя, заставляя снова учиться дышать и чувствовать его. Воскрешая в памяти трепет, сопровождающий сознание при звуке его голоса. Разгоняя по телу мурашки от желанных прикосновений.
Здесь и сейчас мы с ним превратились в единое целое. Стали монолитом, пройдя все уготованные испытания. Я мысленно усмехаюсь, произнося про себя слова клятвы "в горе и в радости": мы хлебнули их через край. Чтобы получить в итоге награду за все, что пришлось вынести. И этой наградой мы и становимся друг для друга на всю оставшуюся жизнь.
Путешествуя кончиками пальцев по его коже, воскрешаю ощущения от близости с Тео. И задыхаюсь, словно испытываю впервые, от каждой новой его ласки. Выдыхаю любимое имя, принимаю в себя, растворяюсь в нем снова и снова. Не знаю, за что мне решили подарить этого необыкновенного мужчину, но больше никогда, ни за что не заставлю его страдать. Обещаю оберегать и любить вопреки всему, что может с нами случиться...
В этот раз все заканчивается так быстро, словно мы не виделись вечность и изголодались друг по другу. Я занимаю любимое место на груди Тео и чувствую осторожные прикосновения его пальцев к волосам. Довольно мурчу в ответ, а через некоторое время слышу насмешливый голос некроманта:
— Если не выпускать тебя из постели, я стану на шаг ближе к исполнению своего коварного плана...
Мне в голову лениво заползает мысль о том, что в год по ребенку — это слишком часто, и я не могу не поделиться знанием:
— А на мне противозачаточное заклинание...
— Видал я твои заклинания, — лениво отзывается Тео, — только, даже если бы они и были эффективными, после смерти силу иметь перестали...
И драматическая пауза после этого дает в полной мере ощутить всю величину грозящих мне неприятностей в лице некроманта, на котором я пока еще нежусь. Приподнимаю голову и подозрительно кошусь в сторону Тео:
— Думаешь, все учел?
Он кивает, позволяя улыбке превратиться в добродушный оскал счастливого хищника.
— Ты забыл одну маленькую деталь, милый, — испытываю почти злорадное удовлетворение от медленно заползающих на лоб бровей Тео.
— Какую же? — ехидно интересуется некромант.
— Я не собираюсь воспитывать детей вне брака. Что ты можешь сказать на это? — с видом следователя по особо тяжким преступлениям взираю на мужчину, который спокойно встречает мой взгляд, отвечая лукавой улыбкой:
— Как насчет того, чтобы попробовать себя в качестве миссис Кейн?..
— Не-е-е-т... — Тео хмурится, и я поясняю свою позицию. — Я не могу пойти на столь решительный шаг без благословения отца.
— Рен, но ведь твои родители умерли, — словно маленькому ребенку, объясняет мне Тео.
— Мои приемные родители умерли, — я делаю ударение на слове "приемные", и в глазах напротив мелькает понимание. — А настоящие разбросаны по миру. Поможешь найти Салвиила?
После этих слов меня прижимают к сильному телу и дарят еще один поцелуй. Он не для того, чтобы продемонстрировать страсть, увлечение или любовь. Все это мне и так известно. Поцелуй Тео — это обещание, которое он непременно выполнит.
— Я соскучился по Спасителю, — говорит, оторвавшись от меня, некромант, а я прячу улыбку у него на груди.
Не знаю, можно ли назвать это налаживающейся жизнью. Не уверена, что за очередным поворотом не окажется подводных камней, связанных с моим выбором. Не могу предположить ничего, что, в той или иной степени, может быть связано с будущим, но...
Я обязательно найду отца и заставлю поверить в то, что рано похоронил свою малышку. Мне бы хотелось помирить их с Кловис. Все-таки, по ее рассказам чувствуется, что она Спасителя не отпустила.
У меня есть Хани и Осирис. Боно и адвокаты. Вместе мы сможем наладить и восстановить то, что было испорчено, пока мир находился на грани выбора.
У меня есть Кловис. И огромная проблема, которую обязательно нужно будет преодолеть. А именно — научиться верить и понимать друг друга с нуля. Я не знала ее как мать, но никогда не забуду открытки и подарки от всего сердца на новый год и день рождения, помощь, которую она оказывала, стоило только обратиться, исчерпывающие ответы и советы, что давала женщина. Иногда стоит смотреть на вопрос незамутненным объективным взглядом, и начинаешь понимать, что проблемы-то, как таковой, и не было вовсе.
