Грейс, единственная дочь маркиза Адама Лоуренса, не считалась красавицей и богатым приданым не манила. Но дар у девицы был весьма большой, и семья сочла нужным оплатить ее пребывание в ТурМА, предложив, таким образом, юную аристократку в жены желающим улучшить магический генофонд семьи. Однако по истечении пяти лет обучения совет клана Лоуренс с горечью заключил, что девица безнадежна, и ее парсуна пополнит длинную череду семейных портретов старых дев. Безнадежна, но не бесполезна. — Вот и чУдно! — не зря старший брат слыл циником, — и деньги в доме останутся, и мага-артефактора бесплатного получим.
На зимний бал Арман пришел без подружки — ветреная красотка предпочла нищему "лорийцу" богатого приезжего купца и укатила в Гарм. Высоконькая, болезненно худая барышня одиноко и потерянно стояла у колонны — пожалуй, при той нехватке девушек, каковая наблюдалась на академических балах, остаться неприглашенной на танец было великим искусством — и вот уже они выделывают фигуры кадрили в длинном ряду пар. Хоть и вольные нравы были в Академии, и не особо заботились там о соблюдении светских приличий, однако третий, а потом и четвертый танец подряд — это вызов обществу и скандал!
Но Арман, опьяненный обидой и шампанским, и Грейс, у которой от впервые в жизни полученного мужского внимания голова кружилась почище, чем от шампанского, не только не озаботились приличиями, но и встретили утро в общей постели. Девица неожиданно оказалась девственницей.
И таким же неожиданным оказалось появление разъяренного отца Грейс и ее братьев. Бал был открытым, родственникам, приехавшим на праздники в столицу, донесли о неподобающем поведении сестры и дочери.
Брак с безродным студентом не был плохим вариантом — мальчик дворянин, ввиду скандальности происшествия приданое можно урезать, сильный целитель еще никакой семье не мешал. Благодаря связям тестя отрабатывать обучение Арман отправился в Ришмонд-кастл, летнюю королевскую резиденцию. Грейс, кончившая академию по курсу артефакторов с наилучшими баллами, добро что женщина, также была принята на королевскую службу.
Карл родился через восемь месяцев после свадьбы, а спустя год — Влюбиться в собственную жену — что может быть глупее! — изрек старший братец Грейс. — Только то, что ты до сих пор не сделал своей наследника, — отрезал маркиз Лоуренс.
Арман не хотел трогать приданого жены, но Грейс настояла — одно крыло Кастелло-ди-Чимаро было приведено в порядок, нанятые работники заложили в долине абрикосовый сад, а на склоне горы, на давно заброшенных террасах — плантации лаванды и масличной розы. Джулия и Меллисент с энтузиазмом занялись хозяйством.
В заговор Армана и Грейс не посвятили, Арман давал клятву верности королевскому дому, а у Грейс не было тайн от мужа. Накануне нападения на Ришмонд маркиз постарался удалить из замка семью дочери, для этого зятю было послано подложное письмо с просьбой приехать домой — матушка его, Меллисента, больна и очень плоха. Арман с Грейс и сыном тут же выехали в Чимаро. Составляя план спасения дочери и внука, маркиз Лоуренс не смог предвидеть, что на подъезде к Волчьим Воротам Грейси догонит второй магический вестник — дворцовый алхимик срочно просит вернуться госпожу артефакторшу — королева решила устроить фейерверк. Грейс повернула назад, по королевскому запросу можно было и государственным порталом, отдаст настроенные артефакты и догонит мужа. Арман и Карл благополучно прибыли в родовое гнездо. Меллисент была здорова и даже не собиралась болеть. Почуяв неладное, Арман, оставив маленького трехлетнего Карла на попечение бабушек, кинулся за женой, собрал почти все наличные, оплатил портал, и ушел в Ришмонд ночью, накануне праздника летнего солнцестояния. Тела родителей Карла не нашли.
И здесь следует рассказать подробнее о герцогах Трастамара и об их претензиях на корону Турана.
Накануне великой магической войны король Роберт II Трастамара озадачился поисками супруги. Выбор его пал на прелестных графинь Осборн. Он долго выбирал между Фионой и Сьюзан, и в конце концов королевой стала Фиона, а сестра, сестра затаила смертельную обиду. Обида обидой, но в королевский замок вслед за сестрой Сьюзан поехала, и заняла должность гофмейстерины двора. Беременная королева чувствовала себя преотвратно, этим сестрица Сьюзан и воспользовалась, соблазнив падкого на женские прелести короля. Результат не замедлил сказаться. Придворные маги уверяли — королева носит девочку. Они же без колебаний свидетельствовали — у Сьюзан будет сын.
Вот и возможность восстановить справедливость. После родов королева Фиона начала угасать, она так и не встала более с постели. Сьюзан кружила вокруг покоев королевы стервятником, дожидаясь кончины сестры — тогда она потребует немедленного венчания с королем, пусть и тело Фионы еще не остыло, королевский сын должен родиться законным и наследовать трон. Ребенок Сьюзан родился за несколько минут до того, как испустила последний вздох королева, надежда опять усмехнулась и растаяла утренней дымкой. Страшные крики, брань и богохульства роженицы слышал чуть ли не весь дворец. Явившийся в комнаты Сьюзан король под угрозой пытки получил признание — да, она отравила сестру, королеву Фиону. Сьюзан объявили безумной и навеки заточили в монастырь Святой Олирии-Синезии.
Дети воспитывались как брат и сестра, наследница трона и признанный бастард.
Вопрос о престолонаследии решался на совете грандов королевства. Таковых насчитывалось в то время пятнадцать. Решением этого совета супруг принцессы Фэй должен был короноваться как соправитель, и наследовать трон могли только дети Фэй Трастамара. Мужем принцессы стал Гердер Твиггорс. Графы Твиггорс владели чуть ли не половиной Турана, и, главное, единственные морские ворота Рикайна — бухта Драконьего Крыла — принадлежали им испокон веку. Вход в бухту стерег грозный Тур, родовой замок графов, выстроенный, по преданию, драконами. Сын короля Роберта II, тоже Роберт, Роберт-бастард, становился грандом королевства, получал титул герцога Трастамара и земельные наделы.
Через двести лет одному из герцогов Трастамара такое решение совета грандов показалось несправедливым, и он решил его оспорить. Еще семь поколений герцоги лелеяли мечту вновь заполучить корону, и, в конце концов, решились. Герцогство исчезло с карт Турана, герцоги из списков знати...
* * *
*
Во время мятежа Лоуренсы погибли все, состояние их перешло в казну, включая и невостребованную долю приданого Грейси. Бабушки уже было составили прошение новому королю — Генриху, но тут началась череда странных смертей в причастных к заговору семьях, и Меллисент с Джулией постарались вообще забыть о родстве с фамилиями Лоуренс и Трастамара.
После смерти внука, Армана, Джулия уверовала — проклятие не снято. И когда Карл через пятнадцать лет отправился в столицу изучать целительство, решилась на паломничество в Гарм, в Корнин, в монастырь Святой Инессы. Меллисент поехала с ней, нельзя же отпускать старую сумасбродку одну.
Похоронили свекровь и невестку в одной могиле на старом кладбище монастыря. Скоротечная легочная инфекция, подхваченная в толпе паломников, усугубленная сырой осенней погодой, убила их в два дня.
Карл окончил курс с наивысшими оценками как раз тогда, когда формировался экспедиционный корпус для отправки в Гарм. Служба в действующей армии сокращала срок отработки долга за учебу, и он подписал трехлетний контракт.
Еще через пять лет вышедший в отставку военный лекарь, капитан Карл Гренсон изучал список вакансий на должности целителей в столице. Можно было пойти хирургом в Центральный военный госпиталь, можно на должность ассистента преподавателя в магическую Академию, и еще одна вакансия — помощник дворцового лекаря. Но там нужны рекомендации. Что ж, рекомендации были, от самого короля Генриха. Карл давно хотел увидеть Туранский королевский дворец изнутри, может такой возможности больше никогда и не представится. Интересно же, как жили предки.
Посмотреть в тот раз пришлось только усыпальницу. Собеседование проводили в большой приемной первого этажа. В присутствии королевы Инессы. Кандидатов было всего четверо. Он последний. Рекомендации, вопросы, пробная диагностика... подопытными выступали лакеи и горничные. Карл изумился, почему не лечат обслуживающий персонал дворца? Инесса, пристально разглядывающая кандидата, вдруг спросила, — вы сын кузины Грейс?
— Да, Ваше Величество.
— Я видела, как погибли ваши родители. Примите мои соболезнования, хотя они и запоздали более чем на двадцать лет. И у вас глаза матери.
Действительно, цвет глаз — темно-янтарных — Карл унаследовал от Грейс. В остальном же был копией отца, только чуть выше, чуть мощнее. Или это так годы службы в армии сказались?
— Я приняла решение. На должность помощника королевского целителя принят лорд, она заглянула в список — лорд Карл Гренсон. — и улыбнувшись, добавила, — могу я составить протекцию своему родичу?
Потом он ждал в холле, пока оформляли бумаги и выдавали магический пропуск, и тут пришел очень недовольный, оторвали от дел, принц Гердер. Мать вызвала его в приемную, чтобы продемонстрировать, как она выразилась, прелюбопытнейшую находку.
Находку демонстрировали в подземной королевской усыпальнице. Ступени лестницы зашептали сотнями голосов клятву королей, едва лишь Карл ступил на них. На маленькой площадке у входа в усыпальницу королева остановилась. — Довольно. Дальше не идем, смотреть свечение не будем — переполошим всю охрану.
— Интересно, они меня здесь убьют или сначала в пыточную и темницу отправят? — подумал Карл.
— Ну и что с ним делать будем? — разглядывая родича, меланхолично протянул Гердер.
— Ничего. Он хороший мальчик и целитель тоже хороший. Магическая клятва верности и пусть работает. И я думаю, титул баронета и обращение лорд более приличествуют нашему родственнику, нежели инор. — И Инесса улыбнулась, привычно прикрывая веером некрасивые лошадиные зубы, — жить вы будете во дворце, поэтому сразу хочу предупредить — никаких амуров с моими фрейлинами! Мне еще не хватает от них жалоб — перессорятся из-за вас, наверняка!
Глава 15`Чего хочет женщина
Кира:
В первый вечер после обручения Карл пришел позже чем обычно, очень уставший. Анри я уже успела искупать и уложить. Нет, есть не будет, только чай. Пока заваривалась травяная смесь, подошла сзади, стала разминать напряженные мышцы плеч, шею. Рассказывал, прикрыв глаза, — у Ксюшиного малыша влажный утренний кашель. А родители, ага, два великих мага, почитают себя специалистами в детских недомоганиях, и требуют микстуру против кашля. И объяснить им... -
Я, воспользовавшись паузой, продолжила, — что причина кашля или носик, или желудок, невозможно.
— Желудок.
— Да, с Гердером спорить, если он считает себя правым, бедный ты мой!
Ладошка поймана, поцелована, и под рассказ, — А еще Гердер зол на весь белый свет. Наши дипломаты и разведчики медленно сработали. Я знаю, ты гармское королевское семейство недолюбливаешь, но похоже, что Вальди нашел себе-таки пару. И пара эта сестра Гердера. Полуорчанка, дочь Инессы. Угу, моя племянница, — я была схвачена, развернута и посажена на кухонный стол. Ну не вырываться же. И почему раньше не замечала, какие у Карла изумительные глаза? А руки его уже задирали, мяли, комкали знаменитые гармские юбки.
В такой любви была какая-то запретная сладость. Глупо, спальня-то рядом, но как же упоительно. Темные, вкусные губы, тень ресниц на щеках и сладкий, жаркий шепот, — родная, ты простишь мне, простишь? Вчера я не применил заклинания. Не помнил себя, не успел поставить. Я знаю, ты изнурена родами, ты кормишь, тебе сейчас не время еще одного...
Нечисть проклятого леса! И говорит спустя сутки, когда уже и мне что-либо делать поздно. Как же я сама... Так привыкла, что бесплодна, что, даже родив дитя, не озаботилась предосторожностями.
А Карл просил прощения, целовал руки, похоже, действительно чувствовал себя виноватым.
— Ну а сегодня?! Сейчас?! — как же я была зла!
Карл отстранился, лицо застыло. Отвернувшись, быстро поправил одежду. — Не волнуйся! Я принял все меры. Извини. — И ушел в комнату Гера.
Я не хочу ребенка, не хочу. Я только обрела самостоятельность, я не смогу с двумя закончить Академию и получить диплом. Опять пузо. Богиня, но как он мог, как мог!
Я, пока ничего не замечая, вслушивалась, вглядывалась в себя. Нет, надо выждать хотя бы еще неделю.
Гнев отступал, и пришло раскаяние. О богиня! Карл, как мне теперь с ним говорить, как ему в глаза смотреть? Словом и злобой почище кинжала ранила.
По полу рассыпаны осколки. Несчастные чашки, жертвы страсти и моих пышных юбок. Надо убрать. Наклонилась, стала собирать крупные черепки, один, длинный, изогнутый, вывернулся и воткнулся в руку, чуть выше запястья. Как же я так. Стала тянуть, хлоп, он еще в ранке в глубине и надломился.
-Что это ты, на полу на коленях? — не заметила, как подошел сзади Карл.
Я, вот, — протянула окровавленную руку. Присел рядом, он что, собрался уходить? Сюртук, волосы стянуты лентой.
— Ты так и не научилась саму себя лечить? — Приложил руку к ранке. Чуть тянущая боль — осколок у него в руке, порез затянулся розовой кожицей. Потянулась к Карлу, — Прости меня, я сама не знаю что на меня нашло!
— Вот если бы не знал, что ты не умеешь лгать...
Я переступила, хотела пододвинуться ближе, ох, кажется, еще один осколок воткнулся в ногу. Что ж это за чашки такие, зловредные.
— Ты чего?
— Колено... Карл. Прости.
— Да погоди ты, вот же хвост орочий, тут серьезно. — Карл помог подняться, посмотрел, как я ковыляю, подхватил и понес в спальню. Боли я не чувствовала.
Утреннюю молитву я теперь завершала двумя новыми фразами.
"Госпожа, убери из сердца моего тоску по Генриху, дай вспоминать о нем лишь светло и радостно.
Даруй мне разумение и терпение, не дай обидеть и оттолкнуть любящего меня."
На душе было погано.
Не спасали ни любимая работа, ни любимые дети. Одного еще держала обязательная отработка практики, хотя нужна она Геру, как рыбе зонтик, только драгоценное время терял, другая была живым напоминанием измены и того гадкого, сделанного Карлу.
С самого начала, после той неистовой чувственной оргии разбежаться бы, сделать вид, что случайность, ничего не значащая, ну сорвались оба, никто не виноват, так нет же, пошла еще раз. Дура, трижды дура. Подпустила так близко, что душой прирос. Теперь отвечай.
Мне было легко, светло, хорошо с ним днем. И волшебно ночью. Но я его не любила. Пыталась разобраться в себе. Ну что еще нужно? Человек, друг, любовник — а искры, той, что горела между мной и Генрихом, не было.
* * *
*
Кира работала с лордом Гаем. Школа его и приемы оказания помощи отличались от привычных, и она старалась подстраиваться под руководство. В конце концов, важен результат, а не то, как ты это делаешь. Но про себя отмечала, что по Карловой методе вот это восстановление было бы быстрее и менее болезненно, не надо давать такое обезболивание. А вот эту резекцию с последующим удалением из брюшной полости капсулы с гнойным содержимым ни она, ни Карл так удачно бы не сделали. Интересно, а Карл делится с другом своими наработками? И Гай с Карлом? Гая спросить не решалась, пока. Вопрос задала Карлу.
