— Мне кажется, в сложившихся обстоятельствах, везти леди Монтефиор прямо в Гатриду — было бы вершиной глупости. А Александр Патио проявил себя как человек не глупый.
— Что ты хочешь сказать? — нахмурился Закери.
— Думаю, — Оскар посмотрел своему королю прямо в глаза. — Он поедет в обход. Туда, где его не будут искать. Думаю, герцог Патио повезет её в Айгерим или в Мацуи, а уже оттуда повезет в Гатриду морем.
У Закери снова забегали глазки. Он явно не рассматривал подобный вариант развития событий.
— А если ты ошибаешься? — его зеленые глаза встретились с выцветшими от старости светло-серыми глазами старого учителя, а теперь — своего советника.
— Я понимаю ваши опасения, и честно говоря, такая возможность остается, — сказал Оскар, но не потому, что действительно так думал, а потому, что это нужно было услышать Закери, чтобы успокоиться. Услышать, что все варианты предусмотрены. — Поэтому, вот, что я бы рекомендовал вам сделать: отправьте половину своих людей, чтобы усилить охрану границы с Гатридой, а с остальными отправляйтесь назад в городок Эвонн. Куда бы не направлялся герцог Патио — в Айгерим или Мацуи — ему все равно придется проехать в этом месте.
Закери с досадой ударил кулаком по столу:
— Я же только что приехал из этой дыры! Почему ты мне сразу не написал, чтобы я там оставался и ждал? Тогда мне не пришлось бы трястись в седле четверо суток!
Оскар откинулся в кресле положил уперся локтями в подлокотники и сложил ладони домиком. Это было единственным проявлением того, какие чувства он в действительности испытывал — раздражение глупостью своего молодого собеседника и чувство, что его оскорбили. Даже Эгберт не ставил под сомнения его суждения так откровенно и так часто, как Закери. Такое впечатление, что после того, как надел корону, этот парень начал стремительно глупеть.
И все же, когда Оскар ответил своему бывшему воспитаннику, его голос был как всегда спокоен:
— Ваше величество, я узнал об исчезновении графини Монтефиор уже после того, как написал вам письмо. К тому же, я не мог предугадать дальнейшего развития событий, пока не узнал всех обстоятельств похищения. Повторюсь, уезжая, вы оставили свою невесту на попечение её матери, а не под мою ответственность. Мне пришлось потратить преступно много времени, чтобы разобраться в произошедшем. Из-за этого, к сожалению, у меня не было возможности предупредить о том, что вам следует оставаться в Эвонне.
Закери закатил глаза:
— Ладно-ладно! Я понял, — вздохнул он. — Распорядись насчет всего, чтобы к завтрашнему утру я смог уже выехать.
— Конечно, ваше величество, — кивнул Оскар.
Его молодой собеседник встал и уже подошел к двери, когда вспомнил ещё об одном:
— Ах, да, Оскар... Вели посадить Беатрис под домашний арест. Когда я вернусь, решу её судьбу.
Оскар выпрямил спину и положил руки на стол, сцепив их замком:
— Как прикажете, ваше величество, — как всегда спокойно ответил он и совершенно не удивился, когда Закери вышел не прощаясь. Впрочем, тот факт, что новый король, которого он же и посадил на трон, видел в нем что-то среднее между секретарем и лакеем, уже не мог испортить ему настроение. Беатрис, наконец, получит свое! О, как долго он этого ждал! Оскар в который раз убедился, что терпение вознаграждается свыше.
* * *
**
Боадикея уже два дня находилась в Купеческом доме. К сожалению, девушку так и не выпустили из комнаты. Но Алекс объяснил, что это ради её же блага и она не стала спорить. Поспорить было бы в принципе затруднительно, ведь почти весь первый день бывшая пленница проспала. Это был тревожный сон, во время которого бедняжка все время просыпалась в страхе, что спасение было лишь сном.
Алекс каждый раз терпеливо уверял её в том, что все прошло, все худшее уже позади. И к следующему дню его терпение было частично вознаграждено. Боадикея заметно посвежевшая и более бодрая, благодаря тому, что её больше не заставляли пить лекарства в том объеме, что в Охотничьем домике, теперь начала бояться, что их поймают. Алекс как мог, пытался успокоить её, но с этим страхом справиться не получалось. Боадикея пугалась каждого шороха, каждого постороннего звука. А даже когда ничего не происходило, девушка то и дело поглядывала на дверь, в страхе, что она вот-вот откроется и на пороге появится Закери с его людьми. Ничего не помогало её отвлечь: ни разговоры, ни игры в карты, ни книги. Даже Лапочка, как ни старался, не смог унять её тревогу и в итоге тоже её проникся. Айро улегся возле кровати и так же чутко реагировал на любые шумы, как и хозяйка.
Не было такого аргумента, который Александр не употребил, чтобы успокоить Боадикею, не было ничего такого, чтобы он не испробовал, чтобы её отвлечь или развлечь. Но хуже всего было видеть. Как от любого сильного звука девушка инстинктивно прячет голову в плечи или прикрывается, чтобы защититься от удара. Этот страх был очень глубоко внутри неё. Алекс видел беспризорных детишек, которые так прикрываются от побоев, видел и взрослых, которые не смогли избавиться от страха, что их сейчас будут бить. И ненавидел себя за то, что не уберег от этого Боадикею.
Ему даже хотелось бы, чтобы Закери сейчас ворвался в комнату. Тогда Алекс смог бы убить его, вырвать ему сердце или забить насмерть. Все что угодно, лишь бы не смерть от меча. Такая смерть — слишком милосердна для такого чудовища, как он.
Единственное, что служило Алексу утешением — это мысли о том, что завтра они отправятся в Мацуи, а оттуда уедут в Гатриду, где уже никто до них не доберется. Он разговаривал вчера с Гастеном и они сошлись в мысли, что главное — это добраться до Мацуи, это их дом, их вотчина. Окажись они там и даже без помощи Седрика были бы в безопасности. А в Гатриде Алекс и Боадикея, наконец, поженятся. И уже никто и ничто не станет на пути их счастья.
Гастен рассказал, что для их отъезда почти все готово.
Уезжать из Хилэри Алекс, Боадикея и Лапочка будут по отдельности. Лапочку вывезет из города Лео Сикоре, Алекс уедет с одним из купеческих обозов в Мацуи под видом простого возничего, а Боадикею вывезет из города Эмилио Гайновер. Снова все встретятся через два дня в Эвонне.
Изначально этот план вызвал бурю протестов у Алекса.
— Нет! — рыкнул он, вскакивая на ноги. — Нет, ни при каких обстоятельствах!
— Алекс, я прошу тебя, успокойся, — попытался вразумить его Эдмунд. — Тогда ты сможешь понять, что я предлагаю самый разумный выход...
— Да что же в этом разумного! — эмоционально воскликнул его молодой собеседник и пнул ногой стул, на котором только что седел. Но это не помогло ему успокоиться. Поэтому Александр принялся расхаживать по кабинету Гастена, попутно на повышенных тонах высказывая все, что думает об этой затее: — Я оставил Боадикею одну и уехал в Гатриду, потому, что верил, что так будет лучше. И что из этого получилось? Мы столько усилий потратили, чтобы спасти её, а теперь ты предлагаешь мне снова оставить Боадикею одну?! Этого не будет! Я скорее умру...
— Да, так ты скорее умрешь, — согласился с ним Гастен.
— Что? — не понял Алекс.
Гастен откинулся в кресле и объяснил:
— Я говорю, что если вы будете ехать вдвоем, то так ты скорее умрешь, — и добавил: — Тебя же каждый солдат в этой стране в лицо знает и хочет получить награду, объявленную за твою голову. Заметь, живым тебя никто не ищет, только мертвым.
— Но... — попытался возразить Алекс.
— А чтобы найти твою графиню Монтефиор так и вовсе в каждые двери стучаться и каждый дом осматривают, — продолжил Гастен. — Если бы она не была спрятана в гильдии, её уже бы нашли.
— Но... — не сдавался Алекс, хоть уже и не так пылко.
— А с огромный айро в довесок вы оба так и вовсе растворитесь в толпе, — саркастично закончил Эдмунд. — Это же самый распространенный домашний зверь! Да у каждого есть такой дома! Куда не загляни — в каждом доме коровы, куры и ручные айро, размером с хорошую лошадь!
— Я понял твою мысль! — раздраженно буркнул Алекс и, подойдя к своему стулу, поднял его с пола, поставил возле стола и сел на него. Только после этого молодой человек снова заговорил: — Я согласен с тем, что стоит отправить Лапочку другой дорогой. Но мы с Боадикеей могли бы ехать вместе и...
— ... и вместе попасться! — ехидно закончил за него Гастен.
— Я мог бы прикинуться возничим! — не сдавался Алекс. — Или слугой! Или...
— Или мог бы поехать другой дорогой, — повысив голос, перебил его Эдмунд, привлекая внимание к своим словам. Как же молодой Александр сейчас походил на своего отца! Он уже понял, что не прав, но так хочет получить свое, что будет не сдаваться до последнего. Гастен просто вынужден в такие минуты играть роль голоса разума. — В таком случае, если бы попался ты, то твоя невеста благополучно добралась бы до своего брата и оказалась бы в безопасности. А если бы попалась она, то у тебя был бы ещё один шанс спасти её! А если попадется ваш айро...
Гастен на секунду задумался, потом махнул рукой:
— То земля ему пухом, он все равно слишком много жрал!
Алекс одарил его неодобрительным взглядом:
— Вообще-то я и Боадикея любим Лапочку.
— Ну, так заведете себе другого! — потерял терпение Гастен. — Плевать мне на вашего комнатного монстра! Для меня главное, чтобы вы безопасно добрались до Эвонна! А там до Мацуи рукой подать! И я считаю дискуссию исчерпавшей себя. Два дня как-то побудете врозь!
В этот раз Александр ничего не сказал. Он, молча, с угрюмым видом сидел на своем стуле, даже не шелохнувшись. Гастен решил его подтолкнуть в нужном направлении:
— Поговори со своей невестой. Завтра вы выдвигаетесь. Дольше оставаться здесь вам будет опасно. Город начинают проверят по второму кругу. Если немного задержитесь — выехать уже не получится.
— Но Боадикее может стать плохо в пути! — всполошился Алекс. — Я должен быть рядом!
— С нею будет лекарь! — осадил его Гастен. — Он поможет ей лучше тебя. Так что успокойся и иди, подготовь невесту к дальней поездке.
Во всем облике Алекса читалось недовольство. И все же, он понимал, что так будет правильно. Поэтому с тяжелым сердцем встал и вышел.
Эдмунд решил проконтролировать и если что поддержать парня, в нелегком разговоре. Гастен боялся того, что графиня Монтефиор будет рыдать и умолять Алекса, чтобы он поехал с нею. Тогда бы этот влюбленный точно наплевал на доводы разума и точно поехал бы с нею. Но девушка повела себя на удивление по-взрослому.
Нет, сначала, когда Алекс изложил краткую версию их с Гастеном разговора, девушка некоторое время молчала.
Александр даже начал было её уговаривать:
— Если ты боишься, то ничего не будет! Я не оставлю тебя одну и поеду с тобой...
— Все хорошо, Алекс, — мягко улыбнулась Боадикея в ответ. — Я понимаю, что так нужно.
— Но... — начал было снова Александр.
Боадикея наклонилась вперед и обняла его, нашептывая:
— Все будет хорошо, любимый. Так нужно. Это всего лишь два дня. А потом все будет хорошо. Нужно лишь потерпеть.
Александр, у которого до этого руки висели как плети, ожил и крепко прижал её к себе и зашептал в ответ:
— Я не знаю, как смогу прожить эти два дня, не имея возможности видеть тебя, не зная, что ты в безопасности. Боадикея, если с тобой что-то случиться — я этого не переживу!
— Так же, как я не переживу, если что-то случиться с тобой, — тихо ответила ему она. — Поэтому береги себя там, в дороге.
Алекс начал нашептывать её что-то романтичное и бессмысленное, она лепетала ему в ответ что-то такое же¸ и Эдмунд понял, что ему пора. Иначе его бы вырвало от всей этой слащавости прямо здесь.
Все-таки Седрик был прав, сведя их вместе. Эта парочка донельзя подходит друг другу: они думают похоже, у них похожие интересы и когда вся эта влюбленность схлынет, они будут прекрасно уживаться бок о бок.
Главное, довезти их всех живыми до Гатриды.
У выхода Гастен задержался, встретившись взглядом с айро. Несколько секунд они буравили друг друга тяжелыми взглядами, затем Эдмунд в который раз махнул на это зубастое чудовище рукой. Бес с ним, пусть и эта тварь живет.
Глава 20
Закери до смерти хотелось отлежаться дома с месяц. Но у него не было столько времени. Если не поторопиться, то он мог не успеть в Эвонн до того, как туда приедут герцог Патио с Боадикеей. Поэтому Закери устроил себе ранний подъем, быстрый завтрак и выехал из Ладлен. Естественно, настроение от этого подвига у него не улучшилось. Зато в дороге он придумал себе развлечение — придумывание все новых и новых казней для засранца Александра Патио. Под конец первого дня пути Закери не мог решить чего хочет больше: пропустить его через мясорубку, или сварить в котле с кипящим маслом. Живьем, естественно. На второй день его фантазия иссякла, да и усталость брала свое. Поэтому ничего лучше, чем просто перерезать ему горло, король Малероссы придумать не смог.
В прошлый раз прибытие в Эвонн было тихим. В этот раз Оскар накануне отъезда Закери из Хилэри, отправил посланника, который повелел всем дружинникам быть готовыми по команде короля взять в руки оружие и выступить против врага народа. Оба прекрасно понимали, что никакого опыта боевых действий у этой "дружины" нет. Да и откуда ему взяться, если ещё вчера они заправски махали вилами да косами? Но их много, а значит, можно будет расставить ловушку и оцепить место, чтобы никто не сбежал. Поэтому, когда Закери второй раз приехал в городок Эвонн, его уже ждал городской глава, готовый выполнять все его указания.
Закери два дня провел в седле и ненавидел все живое вокруг. Но в то же время он понимал, что сейчас нельзя медлить. Мысль о мести придавала ему сил. Поэтому с помощью городского главы, знающего местность вокруг, как свои пять пальцев, и с помощью управляющего своей стражей, Закери сумел расставить ловушку возле постоялого двора. Сама судьба была на его стороне, ведь постоялый двор находился на небольшой площади, и к нему можно было подступиться со всех сторон. А за углами домов, окружающих двухэтажное здание постоялого двора, без проблем пряталось по пять-семь человек, вооруженных и готовых отлавливать врагов страны. Солдаты, приехавшие с Закери, возглавляли эти группы и отвечали за то, чтобы особо инициативные не наделали глупостей, а также за смены караулов.
Сам Закери пошел отсыпаться в дом городского главы. Сегодня ночью этой парочки не будет, это точно. Городские врата закрыты и пока гонг в центре Эвонна не возвестит местным жителям о начале следующего дня, в город никто не попадет.
А утром Закери отправится караулить эту парочку. Ох, что он с ними сделает! Что он сделает с этой неблагодарной стервой, посмевшей его так придать!
С такими мыслями он уснул, с ними же проснулся, позавтракал и пошел туда, где все ещё сидели в засаде его люди.
Сегодня он их поймает, это неизбежно.
* * *
**
Поездка из Хилэри в Эвонн заняла у Алекса почти три дня. Обоз, с которым он ехал, выбирал такие дороги, где почти не встречались ни деревни, ни города. Несколько раз на их пути возникали хуторки, но Алекс был спокоен — эти люди точно не узнают в нем преступника.
