Он был очень осторожен, выбирая некоторые "подозрительные наблюдательные посты", где, на самом деле, никто никогда не был размещен. И он был столь же осторожен, чтобы не выбрать несколько, которые действительно существовали, но которые сообщались через один из центральных узлов, не имея прямой связи с армией Гарвея. Ему бы никогда не удалось безошибочно нанести удар по каждому наблюдательному пункту, так же как и не выйти сухим из воды хотя бы раз или два. Надеюсь, никто не заметит, что единственные, кого он пропустил, "просто случайно" не смогли никому рассказать о том, что они видели. Гонцы были чем-то, с чем он ничего не мог поделать, но кому-либо с уцелевших позиций потребовалось бы минимум несколько часов, чтобы сообщить об этом Гарвею — и это при условии, что гонцы, о которых идет речь, поняли, что происходит, и направились прямо к перевалу Тэлбор, вместо того, чтобы сначала подбежать и проверить, почему прервалась эстафета, когда пост, которому они сообщили, не подтвердил бы их сигналы.
Это не было идеальным решением проблемы. Это было просто решение, которое даже самый мудрый и хитрый из вражеских командиров, возможно, не мог предвидеть.
Гарвей достаточно хорош, чтобы заслуживать лучшего, чем это, — подумал Кэйлеб. — Это похоже на обман. Но, как говорит Мерлин, если я не жульничаю, значит, я недостаточно стараюсь.
Император повернул голову, чтобы еще раз окинуть взглядом восточный горизонт. Небо определенно начало светлеть, и за пределами "Донтлисс" стали видны дополнительные галеоны. К тому времени, как штурмовые катера достигнут пляжей, света будет достаточно для его нужд, — решил он и направился через широкий ют к капитану Жирару. Стук его каблуков по скользкому от росы настилу был единственным звуком, который не был порожден ветром или морем, и флаг-капитан вытянулся по стойке смирно, когда Кэйлеб остановился перед ним.
— Очень хорошо, капитан Жирар, — официально сказал император. — Подайте сигнал.
— Да, да, ваше величество. — Жирар коснулся своего плеча, отдавая честь, и кивнул лейтенанту Ласалу.
Мгновение спустя зажженные сигнальные фонари взмыли к верхушке бизань-мачты "Эмприс оф Чарис".
* * *
— Ну разве это не прелестное зрелище? — пробормотал Эдвард Уистан.
Он стоял на холме, где прошлой ночью находился наблюдательный пункт корисандцев, и должен был признать, что с него открывался захватывающий дух вид на сверкающие воды пролива Уайт-Хорс. Однако на данный момент этим видом владел Уистан, и он подозревал, что его бывший владелец был бы гораздо несчастнее, чем он, из-за того, что виднелось так далеко внизу..
Транспортные галеоны стояли на якоре или в дрейфе, в то время как их собственные лодки мощно двигались к берегу. Плоскодонные штурмовые катера уже высадили людей, которых они привезли с собой из Дейроса, и, должно быть, были рады, что попали на песок, — с усмешкой подумал Уистан. Эти штурмовые катера в полной мере доказали свою состоятельность, но в любом морском походе они были настоящим подспорьем для Шан-вей, и было совершенно очевидно, что по крайней мере один или два морских пехотинца, находившиеся на борту любого из них, станут жертвами морской болезни.
И как только первый бедный несчастный говнюк блеванет, блевать начинают все. Бьюсь об заклад, каждый из них был зеленым, как трава, и испытывал тошноту к тому времени, как они выбрались на берег!
Если так, то они не подавали виду, когда первая волна пехоты построилась в колонны и направилась вглубь побережья. Сначала катера высадили третью бригаду бригадного генерала Кларика и пятую бригаду бригадного генерала Хеймина, а затем первую бригаду бригадного генерала Жоша Мэйкейвира. Теперь эти шесть тысяч человек рассредоточились, чтобы прикрыть внутреннюю часть зоны высадки, в то время как их штурмовые катера направились к ожидающим галеонам, чтобы помочь забрать остальные девять тысяч человек, готовых высадиться на берег позади них.
Лично Уистан полагал, что вероятность, что им удастся полностью осуществить планы императора, была меньше половины. Было слишком много шансов, что они пропустили наблюдательный пункт, или что на них наткнется какой-нибудь случайный кавалерист, или что какой-нибудь внутренний сигнальный пост заметит их прежде, чем они смогут полностью обойти корисандцев с тыла. Но Эдварда Уистана это вполне устраивало. Если бы это сработало, то сработало, и война, вероятно, была бы уже на пути к завершению. И даже если бы это не сработало, это вынудило бы корисандцев покинуть эту проклятую позицию на перевале, а Уистан и его товарищи, морские пехотинцы не были бы вынуждены штурмовать эти грозные земляные укрепления в лоб. Что означало, что у Анейны Уистан в графстве Лохэйр было гораздо меньше шансов оказаться вдовой.
* * *
— Что?!
Корин Гарвей уставился на своего помощника. Лейтенант молча оглянулся, его глаза были огромными, затем протянул лист бумаги. — Вот сообщение, сэр, — сказал он.
Гарвею каким-то образом удалось не совсем вырвать бумагу из рук молодого человека. Он подошел ближе к открытой застежке командной палатки, чтобы было лучше видно, и его глаза пробежали по размазанным карандашным линиям. Затем он перечитал его еще раз. И в третий раз.
Лучше от этого не стало.
Он поднял голову, невидящим взглядом глядя из палатки на повседневную жизнь лагеря вокруг него в течение, казалось, короткой вечности. Затем вернулся к совещанию старших офицеров, которое только что было так внезапно прервано.
— Каким-то образом Кэйлеб обошел нас сзади, — резко сказал он.
Головы недоверчиво вскинулись, и офицеры, стоявшие вокруг стола с картами, оглянулись на него с выражениями, которые были почти такими же ошеломленными, как и он сам.
Однако выражение лица барона Баркора пошло немного дальше этого. Его лицо застыло на мгновение, а затем Гарвей действительно увидел, как от него оттекает кровь, придавая коже цвет холодной застывшей подливки. Что было едва ли обнадеживающим, учитывая тот факт, что Баркора повысили до командующего арьергардом всей армии после его выступления на Харил-Кроссинг. Гарвей выбрал его на эту должность, потому что она была достаточно престижной, чтобы служить мнимой наградой для этого человека, в то время как на самом деле он, по сути, был простым администратором резервов передовых позиций. Гарвей никогда не собирался отправлять кого-либо из людей Баркора в бой под командованием самого барона; вместо этого он планировал разделить батальоны и полки по мере необходимости и "временно" передать их под командование таких людей, как граф Мэнкора.
Мэнкора, который был легко ранен при Харил-Кроссинг, но каким-то образом вернулся в тыл с жалкой горсткой своего крыла, выглядел таким же изумленным, но в его глазах не было выражения "ошеломленного тяглового дракона". К сожалению, Мэнкора был назначен командовать самой дальней передовой позицией на перевале Тэлбор.
А это значит, что у меня совершенно неправильные люди в совершенно неправильных местах... Снова, — с горечью подумал Гарвей. — Мэнкора отправит своих людей в путь в течение часа. Только Лэнгхорн знает, сколько времени потребуется Баркору, чтобы привести свою задницу в движение!
— Насколько все плохо, сэр? — тихо спросил Мэнкора.
— Я не уверен, — признался Гарвей. — Однако, согласно этому, — он помахал депешей, — они каким-то образом высадились на берег в ближайшем к перевалу секторе, и ни один из наших наблюдательных постов не предупредил нас.
— Но это невозможно, — выпалил Баркор, затем поспешно добавил, — сэр.
— Это именно то, что я бы подумал, — мрачно согласился Гарвей. — К сожалению, мы оба были бы неправы, милорд. Должно быть, они высадились прямо на рассвете. Как им удалось уничтожить наших дозорных до того, как мы получили хоть одно сообщение, я не могу сказать, но, судя по этому, они уже в пределах пятнадцати или двадцати миль от западной оконечности перевала.
Ошеломленный взгляд Баркора начал превращаться во что-то слишком похожее на панику, чтобы устраивать Гарвея.
— Есть ли у нас какие-либо оценки численности, сэр?
Вопрос исходил от полковника Акиллиса Палзара, человека, который был заместителем Чарлза Дойла. Палзар принял командование артиллерией Гарвея после пленения Дойла чарисийцами, и его действительно должны были официально повысить в должности, когда он это сделал. Это была временная оплошность, которую Гарвей намеревался исправить как можно скорее, и в данный момент спокойный голос Палзара был приятным контрастом с Баркором.
— Нет, полковник. Думаю, однако, что мы можем предположить, что он присутствует с достаточными силами. Мы уже определили, что он не из тех командиров, которые бросают на растерзание слабые и неподдерживаемые силы.
Баркор заметно поморщился, услышав напоминание Гарвея о том, что произошло на Харил-Кроссинг. Некоторые из других присутствующих офицеров казались такими же несчастными, но другие — как Мэнкора и Палзар — только кивнули.
— Хорошо. — Гарвей встряхнулся, затем быстро подошел к столу с картой и посмотрел на расположение, указанное на нем. Он бы все отдал, чтобы волшебным образом изменить свои командные порядки. К сожалению, чудеса были ему не по силам, и поэтому он посмотрел на Баркора и заставил себя излучать уверенность в своем подчиненном.
— Я хочу, чтобы вы как можно быстрее вернулись к своему командованию, сэр Жер. Мы не можем позволить им прижать нас к проходу. Здесь есть хорошая позиция. — Он постучал по карте в точке примерно в четырех милях к западу от собственно перевала, где главная дорога проходила между двумя холмами. Небольшой фермерский городок, названный (совершенно точно, если даже изначально было не так) Грин-Вэлли, располагался в седловине между ними, по обе стороны шоссе. — Если вы сможете добраться туда достаточно быстро, ваши люди смогут окопаться в городе и вокруг него и заставить их подойти к вам. Если они откажутся атаковать вас или попытаются обойти вас, это даст нам время усилить вас и вывести больше наших людей с перевала. Если они не сделают ни того, ни другого, мы сможем продолжать движение от перевала и вокруг северо-восточного края ваших людей, пока вы удерживаете свою позицию. [Расхваливаемый автором генерал Гарвей мог бы из своей сотни тысяч войск выделить пять или даже десять тысяч и заранее укрепить эту уязвимую позицию, а не полагаться на одни наблюдательные посты.]
Баркор уставился на него, затем почти судорожно кивнул. Гарвей колебался на грани того, чтобы сменить его и передать командование арьергардом кому-то другому, например Мэнкоре. Но и на это не было времени. Если бы он потратил драгоценные часы на то, чтобы поставить кого-то другого на место Баркора — и донести информацию о смене командования до всех подчиненных Баркора, — неуклонно наступающие морские пехотинцы Кэйлеба постучались бы в заднюю дверь его армии еще до того, как первый человек вышел из своего лагеря.
Конечно, это в любом случае слишком вероятно, если я оставлю Баркора командовать. Но я просто собираюсь рискнуть этим.
— Тем временем, — продолжил он вслух, — я немедленно отдам приказ графу Уиндшеру преследовать и задерживать врага. Не похоже, чтобы у них была с собой собственная кавалерия. Если повезет, он сможет замедлить их настолько, чтобы вы смогли занять позицию.
— Да, сэр. — Ответ Баркора прозвучал сдавленно, и он резко откашлялся. — С вашего разрешения, сэр, — сказал он более нормальным голосом, — мне лучше вернуться к своим людям.
— Конечно, милорд. — И снова Гарвей продемонстрировал всю свою уверенность, на которую был способен, крепко сжав предплечья Баркора и поблагодарив Бога за то, что барон не мог знать, о чем он на самом деле думает. — Остальная часть армии будет прямо за вами.
— Спасибо, сэр.
Баркор отпустил предплечье Гарвея и направился к выходу из палатки, выглядя почти как решительный командир, который знает, что делает. Гарвей позволил себе на мгновение понадеяться, что в этом впечатлении было больше правды, чем обычно, затем повернулся к остальным своим офицерам.
— Милорды, — сказал он, — пожалуйста, подумайте о том, что мы должны сделать, пока я составляю приказы графу Уиндшеру. Граф Мэнкора.
— Да, сэр?
— Отдаленно возможно, что это всего лишь отвлекающий маневр, направленный на то, чтобы вызвать у нас панику и заставить отступить с нашей нынешней позиции. Чтобы избежать такой возможности, я хочу, чтобы вы и ваши люди оставались там, где вы есть. В то же время, однако, я хочу, чтобы вы уже сейчас начали планировать быстрый вывод войск, если окажется, что Кэйлеб действительно уступает нам в численности. Убедитесь, что вы и полковник Палзар тщательно координируете отвод его артиллерии.
— Конечно, сэр.
— Что касается всех остальных, — Гарвей обвел взглядом других офицеров за столом, — я хочу, чтобы все подразделения, стоящие за графом Мэнкора, были готовы двинуться на запад в течение следующих двух часов. — Одно или два выражения лица исчезли, и он тонко улыбнулся. — Джентльмены, мы здесь, в этом проходе, как бусины на нитке. Никто из нас не может сдвинуться с места, пока человек, находящийся непосредственно к западу от него, уже не придет в движение. Не думаю, что Кэйлеб тоже не учел этого. Так что, да. Два часа, я сказал, и два часа я имел в виду. Это ясно понято?
Головы закивали, и его улыбка стала немного теплее.
— Я бы рекомендовал каждому из вас немедленно отправить одного из своих помощников обратно к вашим войскам с инструкциями начать подготовку к передвижению. Постараюсь, чтобы вы все лично вернулись к своим людям как можно быстрее. А теперь, если вы меня извините?
* * *
Кэйлеб и его конный телохранитель быстрым галопом проскакали по флангу марширующей колонны морских пехотинцев. Их сопровождала кавалерийская рота из ста человек, одна из немногих, имевшихся у морской пехоты. Этого было бы недостаточно, чтобы отразить какую-либо серьезную атаку, но все компактное подразделение было быстрым и проворным. Кроме того, колонна всегда была доступна для отступления к ней, и если целая бригада морских пехотинцев не могла предотвратить попытку убить или захватить императора, то вся эта операция была уже фактически обречена.
Во всяком случае, таков был взгляд Кэйлеба на ситуацию, и он придерживался его. Мерлин сделал все возможное, чтобы убедить молодого императора изменить свое мнение, но Кэйлеб был непреклонен. И Мерлин должен был согласиться, что на стороне императора было немало логики, нравилось ему это или нет. Хорошо это или плохо, но Кэйлеб был единственным узлом, через который Мерлин мог напрямую влиять на развертывание чарисийских полевых сил. Мерлин, конечно, не мог появиться в командном пункте бригадного генерала Кларика и начать указывать ему, куда двигать свои войска, чтобы встретить угрозы, которые не обнаружили его собственные разведчики, Кэйлеб мог отдавать любые приказы, которые он хотел, и войска быстро приходили к выводу, что его способность читать тактическую ситуацию на суше была просто так же хороша, как и в море. Учитывая такое стечение обстоятельств, Мерлин был вынужден признать, что присутствие Кэйлеба на острие чарисийского копья имело хоть какой-то смысл.
