— Какого рода ошибку? — спросил Герман, его глаза сузились.
— Основываясь на том, что выяснил Карл, мы думаем, что она может быть готова зайти так далеко, чтобы похитить тебя и отвезти с собой на Мантикору. Надеюсь, это потому, что она считает, что смогла бы убедить тебя действительно взяться за работу, если бы ты был там, но также возможно, что она считает, что могла бы просто получить от тебя полный рецепт, так или иначе, а затем избавиться от тебя.
— Избавиться от меня?! — прищуренные глаза Германа широко раскрылись.
— Ей не пришлось бы думать в терминах убийства, — отметила Стефани. — Насколько ей известно, у нее все еще есть вся эта история о продаже наркотиков несовершеннолетним, чтобы держать их над твоей головой, заставляя тебя держать рот на замке. Плюс тот факт, что, по крайней мере, ты потеряешь свою работу с доктором Бонавентура! Если бы это случилось, тебе понадобилась бы какая-нибудь работа, так почему бы не на нее? И в худшем случае они всегда могут сказать, что ты пришел добровольно, и никто не сможет доказать, что ты этого не делал.
— Подожди минутку, — сказала Корделия. — Они никак не могут просто похитить человека и утащить его на Мантикору, а затем заявить, что он пришел добровольно! Им пришлось бы накачать его наркотиками или чем-то еще, чтобы посадить на один из шаттлов против его воли, и слишком велик шанс, что что-то пойдет не так по пути.
— Ах, но она планирует вернуться домой не так, — сказала Стефани. — Когда Карл услышал о ее трехдневном сроке, он отправил официальный запрос ЛСС для получения информации о дате ее бронирования, но таковой не оказалось. Оказывается, она прибыла на борту частного корабля "Присцилла", который все еще стоит на парковочной орбите рядом со Сфинксом. Шеф Шелтон пытается найти его настоящих владельцев, но компания, на которую он официально зарегистрирован, очевидно, является подставной, прикрытием для кого-то другого. А это значит, что прошлое нашей доктора Орджисон может быть еще более туманным, чем мы думали. Но это также означает, что ей было бы намного проще переправить Германа за пределы планеты, что, вероятно, делает идею его похищения еще более привлекательной для кого-то вроде нее.
— Замечательно, — пробормотал Герман, и Корделия снова похлопала его по колену. — Мы собираемся вытащить тебя из этого, — сказала она ему.
— Абсолютно, — энергично кивнула Стефани. — Так или иначе.
— Я бы действительно предпочел просто признаться. — Герман с несчастным видом оглядел гостиную. — Имею в виду, мне не очень хочется делать это. Будет достаточно плохо, когда мне придется рассказать об этом доктору Бонавентуре. Она будет очень, очень зла на меня, и так и должно быть. Я злоупотребил своим положением здесь, и, насколько я знаю, подверг ее и ЦМИА потенциальной ответственности за все эти несчастные случаи. И даже если она не уволит меня на месте, если я выйду на публику, моя карьера практически закончится. Но если это помешает Орджисон выйти сухой из воды, не даст никому другому пострадать или погибнуть, когда они даже не знают, что употребляют наркотики, тогда это то, что я сделаю.
— Я знаю, что это так. — Стефани улыбнулась ему гораздо теплее, чем она когда-либо думала, что могла бы. — Но мы действительно предпочли бы не разрушать твою жизнь.
— На самом деле, я сделал все это сам. — Герман выдавил из себя кривую улыбку. — С другой стороны, это звучит так, как будто ты думаешь, что есть способ избежать этого.
— Конечно, есть. — Улыбка Стефани превратилась в ухмылку древесной кошки. — Мы позволим им похитить тебя.
— Что? — Герман моргнул, глядя на нее.
— Послушайте, в отличие от предоставления несовершеннолетнему вещества, изменяющего сознание или настроение, похищение является уголовным преступлением класса А. Минимальное наказание составляет десять стандартных лет; максимальное — тридцать. Если при этом будет применено насилие или угроза применения насилия, то в этом случае судья может накинуть еще до пятнадцати стандартных лет. И в глазах закона не имеет значения, было ли похищение успешным или нет, Герман. Все, что им нужно сделать, это предпринять попытку, и мы их поймаем.
— Но... — начал он, затем замолчал. — Как, по-вашему, все это сработает? — медленно спросил он.
— Ну, плохая новость в том, что если мы арестуем ее за попытку похищения, правда о бака бакари почти наверняка выплывет наружу. Особенно, если мы арестуем Фрэнка за то, что он подсыпал мне в напиток. И, честно говоря, нам нужно, чтобы это произошло, потому что маловероятно, что бака бакари сразу же признают незаконным, если вообще признают. Поэтому мы должны быть в состоянии предупредить людей о том, что это существует и каковы его последствия. Это в значительной степени самый минимум, Герман.
Он мрачно кивнул. — Я знаю. И это означает, что мне придется признаться доктору Бонавентуре, прежде чем мы пойдем дальше. Я не могу огорошить ее тем, как это отразится на ЦМИА.
— Да, не можешь, — согласилась Стефани. — И рассказав ей, ты также, по крайней мере, уменьшишь часть ущерба для себя, когда это тоже станет достоянием общественности. Ты расскажешь своему боссу все, включая то, что ты пытался исправить ситуацию, только для того, чтобы обнаружить, что она вышла из-под контроля, когда Фрэнк вступил в контакт с Орджисон. После этого ты сотрудничал только из-за ее угроз насилием. Что возвращает все это к ней как к главной движущей силе.
— Это правда. — Плечи Германа поникли, но в его тоне слышалась нотка недоверия. — Я буду выглядеть полным наивным идиотом, но, по крайней мере, не как торговец наркотиками для невинных молодых людей. Что дальше?
— Далее ты связываешься с доктором Орджисон. Ты дашь ей знать, что признался Бонавентуре, и какой при этом был конечный результат. Затем ты даешь ей понять, что — даже если ты потеряешь свою работу — не заинтересован в том, чтобы принять ее предложение. Вот тогда мы и посмотрим, как они попытаются тебя похитить. Может быть, не сразу, но не более чем через день или около того.
— А потом?
— И тогда мы позволим им зайти достаточно далеко, чтобы не было возможности уклониться от обвинения в похищении. В этот момент набрасываемся мы с Карлом.
— Только вы двое? — Герман выглядел так, словно изо всех сил старался не показаться скептиком, и Стефани усмехнулась.
— На самом деле, думаю, мы могли бы с этим справиться. Но, как я уже сказала, мы это обсуждали с шефом Шелтоном. Он уполномочил Карла — ну, меня, поскольку Карл не хотел лететь вновь сюда на случай, если Орджисон следит за тобой, — организовать операцию. Мы не можем сфабриковать улики против Орджисон, но мы можем, черт возьми, позволить ей изобличить саму себя. И шеф согласился предоставить рейнджера Леттбриджа и рейнджера Джедрусински в качестве прикрытия. Они будут достаточно близко, чтобы вмешаться, если нам это понадобится. Но мы бы так же быстро убедились, что держим их вне поля зрения, если они нам на самом деле не будут нужны.
— Понятно. — Облегчение Германа было очевидным, хотя было также ясно, что он далеко не в восторге от всей этой идеи. Стефани не могла винить его за это, но она только сочувственно улыбнулась, откинулась назад и стала ждать.
Несколько минут он сидел молча, затем кивнул и выпрямился в кресле. — Хорошо, — сказал он. — Давайте сделаем это.
* * *
Стефани была довольна, когда Герман спросил, будет ли Корделия присутствовать при его беседе с Глинис Бонавентура. — Потому что ты можешь подтвердить, что я сказал тебе и Джессике, что сожалею о сделанном мной, прежде чем мне кто-то угрожал.
Беседа с Глинис была такой же болезненной, как он и боялся, даже по ожиданиям. Как и ожидалось, она чувствовала гнев, предательство и даже вину за то, что ее собственная одержимость открытием, а не развитием, привела к тому, что Герман принял несколько неразумных решений.
— Я хотела бы верить, что эта твоя смесь — как они ее называют? бака бакари — имела какое-то отношение к тому, что ты вел себя так неразумно. Судя по тому, что ты сказал, это действительно приводит к излишней самоуверенности.
— Вполне возможно, — признал Герман. — С тех пор как я перестал ее делать, я поймал себя на том, что задаюсь вопросом, как я вообще мог решить, что это отличная идея — сделать ее для кого-то еще, не проверив, есть ли у нее какие-либо долгосрочные кумулятивные эффекты. Я верил в то, во что хотел верить
— Что кажется распространенным побочным эффектом, — задумчиво сказала Глинис.— Очень хорошо. Я тебя не уволю. На данный момент этого достаточно. Дай мне время подумать о следующих шагах для ЦМИА.
Встреча закончилась повторными извинениями и обещаниями хорошего поведения, прежде чем вдумчивая доктор Бонавентура откланялась.
Когда ее аэрокар превратился в точку на горизонте, Корделия повернулась к Герману. -Теперь переходим к следующей части. Тебе нужно связаться с доктором Орджисон.
— Правильно! У меня нет хороших причин откладывать, и масса плохих.
Он набрал вызов, на который был незамедлительно дан ответ. — Доктор Орджисон, это Герман Мэй, но вы же знаете это. Мне жаль. Я немного нервничаю по этому поводу, учитывая то, что вы сказали на нашей последней встрече.
Было решено, что Герман должен предоставить Лайрик Орджисон любую возможность изобличить себя, но женщина была слишком ловким оператором.
— Да, я помню нашу встречу. Вы хотите предложить какие-либо изменения? Возможно, повышение зарплаты?
— Нет, ничего подобного. На самом деле, я... я... я отклоняю ваше предложение. Недавно здесь была доктор Бонавентура, и я почувствовал себя ужасно из-за того, что, по крайней мере, не предупредил ее, поэтому я сказал ей, что у меня было другое предложение о работе. Она, ну, она очень убедительна, и даже после того, как я сказал ей, каким идиотом я был, она сказала мне, что, по ее мнению, ситуация и близко не была такой плохой, какой я ее представлял. Она хочет, чтобы я продолжал работать на нее, хотя, конечно, я больше не буду смешивать грибы, кроме как в контролируемых условиях.
Последовала долгая пауза, затем Лайрик Орджисон проговорила низким голосом, который был более ужасающим, чем любой крик: — Понятно. Что ж, очень жаль. Я действительно чувствую, что застрять в раскрашенной хижине в джунглях — пустая трата твоих талантов, но это твоя жизнь.
Что-то в том, как она произнесла эти последние слова, заставило Корделию вздрогнуть. Герман, однако, продолжал, как будто не слышал подразумеваемой угрозы.
— Спасибо вам за то, что вы настолько внимательны. Надеюсь, вас ждет хорошее возвращение домой.
— Спасибо.
Звонок был прерван на этой резкой ноте. Корделия встала.
— Как бы мне ни было неприятно это делать, я должна убираться отсюда. Мы почти уверены, что они не оставили никаких собственных камер, чтобы следить за тобой, но мы не можем быть абсолютно уверены в этом. Поэтому нам нужно, чтобы все выглядело как можно более нормально. Но не волнуйтесь! Мы будем наблюдать через наши камеры, и кто-то всегда будет рядом. А Мак и Зак были довольно непреклонны. Они планируют переночевать здесь.
— Мне неприятно думать, что с одним из них что-то может случиться, — сказал Герман с огорченным выражением лица.
— Чем меньше изменений в нашем распорядке, тем меньше вероятность того, что Орджисон и ее головорезы что-то заподозрят. Не волнуйся. — Голос Корделии звучал уверенно. — У нас все под контролем.
Но когда Корделия позже связалась со Стефани, ее первыми словами были: — Надеюсь, у нас все под контролем, Стеф. Если мы этого не сделаем, все может стать серьезно запутанным.
* * *
Мальчики Кемперы не только настояли на продолжении своих ночных бдений с Германом, они также настояли на том, чтобы использовать свой дом в качестве базы для наблюдения за попыткой похищения.
— У нас достаточно хозяйственных построек, чтобы аэрокары можно было припарковать под укрытием, — сказал Мак, — а туннели гарантируют, что случайный наблюдатель не заметит, что здесь тусуются лишние люди.
Подземные туннели были обычным явлением на Сфинксе, где сильные снегопады в течение почти шестнадцати стандартных месяцев зимы сделали их логичным решением для перемещений между зданиями. Все были благодарны Маку за предложение, так как вид замаскированного в лесу аэрокара мог вызвать подозрения. Следующим заданием было назначить смены для наблюдения за Мистером Эком во время ожидания того, что Андерс назвал операцией "Спасти Германа от паразитов".
Они были совершенно уверены, что банда Орджисон не нападет на Германа ни сегодня, ни даже в ближайшие несколько дней. Теперь, когда он им отказал, им больше не нужно было поддерживать видимость трехдневного ограничения по времени, и он, вероятно, был осторожен, по крайней мере, в течение следующего небольшого промежутка времени. И они хотели бы, чтобы между предложением о работе, о котором, как они знали, знала Корделия, и исчезновением Германа прошло какое-то время, потому что они не хотели, чтобы кто-то задавался вопросом, сделали ли они ему предложение, от которого он не мог отказаться. Расследование Карла установило, что у "Присциллы" был собственный шаттл, способный летать в атмосфере, что означало, что им даже не пришлось бы тайно проводить его через охрану в порту, предполагая, что экипаж "Присциллы" был готов совершить несанкционированную посадку, чтобы забрать их. И, вероятно, так оно и было бы, учитывая, в какой малой степени небо Сфинкса было охвачено радарным наблюдением.
Тем не менее, как сказал Карл, — Мы должны продолжать наблюдать, начиная прямо сейчас. Мы бы чувствовали себя полными придурками, если бы они схватили его раньше.
У Андерса не было ничего, что могло бы удержать его в Явата-Кроссинг, поэтому он присоединился к Корделии и ребятам Кемперам, следящим за данными. Они репетировали до тех пор, пока не научились отправлять кого-нибудь к Мистеру Эку в течение всего нескольких минут, и шеф Шелтон изменил назначение патрульных, чтобы переместить Фрэнка Леттбриджа и Эйнсли Джедрусински поближе к усадьбе Кемперов. Ни один из них не мог просто отказаться от своих обычных обязанностей, но они были бы доступны в качестве более мощного подкрепления быстрого реагирования, если бы были необходимы, хотя все надеялись, что два старших рейнджера не понадобятся.
За исключением Карла, который более или менее разбил лагерь у Кемперов, все остальные продолжали заниматься своими обычными делами. Маловероятно, что Орджисон будет настолько беспокоиться о кучке "детей", чтобы присматривать за ними, но никто не хотел рисковать.
Несмотря на их тщательно продуманные планы, Стефани становилась все более раздражительной по мере того, как дни проходили незаметно, а Орджисон не предпринимала никаких действий. Одно дело верить, что ты правильно рассчитала шансы. Другое дело, когда безопасность кого-то другого — может быть, даже его жизнь — зависит от сделанного тобой выбора.
Вот почему я хочу быть рейнджером, а не идти в армию. Моя жизнь превратится в пушистых кроликов. Наш друг гексапума. Круговорот жизни. Вся эта милая нежная натура, красная от зубов и когтей.
