— Айзек?
— Я знаю, куда направляется Стэйд.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
Томас Стэйд прогуливался по тротуару полки Нью-Фронтира. Во-первых, его новое лицо скрыто в тени черной толстовки с капюшоном. Мимо проехала машина, так же не обращая внимания на нарушителя путешествий во времени, как и все остальные, и он продолжал идти к жилому комплексу Оазис в конце тускло освещенной улицы. Его атакующий вирус пронесся впереди него по инфоструктуре, удалив его изображение с любых записывающих устройств.
Он засунул руки в карманы и обхватил пальцами текстурированную рукоятку PA20N "Уиспер". В отличие от большинства популярных видов оружия марки Арсенал, "Уиспер" стрелял бесшумно, дозвуковыми стрелками, которые поражали цель нейтрализующими микроботами. Как только его жертва будет парализована, работа не займет много времени. Стэйд жаждал порубить его на куски для утилизации.
Избавление от тела представляло бы собой сложную задачу, но у Стэйда было достаточно времени. Никто никогда не заподозрил бы, что жертва мертва, потому что Стэйд намеревался занять его место, и он перенес бы тело по частям в свой закрытый адаптивный самолет, прежде чем отправить останки в недра Сатурна.
Никто никогда не узнает.
Это было бы идеальным преступлением.
И все же он не испытывал никакого восторга. Ничего из этого не должно было быть необходимым!
Ты дурак, — бушевал он про себя. — Ты чертов дурак. У нас почти получилось. Почти снова заполучили ее! Мы были так близки!
Как же все это развалилось? Как он мог опуститься до такого? Не более чем до обычного преступника, имеющего доступ к необычным инструментам? Поначалу работа казалась такой простой. Постройте машину времени для Тринха и используйте первый полет, чтобы получить свою "оплату" до того, как синдикат вступит во владение. Это было все, что ему нужно было сделать, и он сделал это, о Боже! Он выполнил свою часть этой фаустовской сделки.
Но этот дурак все испортил.
В его голове закипал гнев, но он крепко держал его в себе и продолжал идти. Позже будет время выговориться. Теперь ему предстояло выполнить еще одно неприятное задание. План потерпел крах, оба его сообщника были мертвы, и это был его последний шанс сбить СисПол со следа. Если он потерпит неудачу сейчас, все будет напрасно. Все его жертвы, все пятна на его сознании.
Все для того, чтобы снова увидеть ее.
Все впустую.
Он добрался до тупика Оазиса и свернул по тропинке направо ко второму зданию. Двери распахнулись, и он поднялся на лифте на балкон пятого этажа. Поступил сигнал от его атакующего вируса; системы наблюдения в квартире были такими же безмозглыми, как и всегда, и он обошел пятый балкон, пока не добрался до квартиры 516.
Он ввел код-ключ, и дверь скользнула в сторону. Он вошел, запер за собой дверь и вытащил пистолет с глушителем.
Какая-то часть его обдумывала то, что он собирался сделать. Черная мысль придавила его ноги, и он заколебался в гостиной, направив пистолет в пол. Да, он убивал и раньше, но это было по-другому во многих отношениях и так очень, очень лично. Жертва спала прямо за углом, и обстоятельства потребовали, чтобы на этот раз он обагрил кровью свои собственные руки.
Это не имело значения. Смерть есть смерть, и его руки уже были покрыты запекшейся кровью. На этот раз все будет по-другому.
Любой ценой ради нее, — снова подумал он, позволяя своей мантре последних двух месяцев наполнить его силой, укрепить волю.
Он прошел в спальню и поднимал пистолет до тех пор, пока дуло не оказалось на одном уровне со спящим Делакруа. Его прицел дрогнул, и он подхватил пистолет второй рукой. Его зрение затуманилось, когда на глаза навернулись слезы, окутав темную комнату водянистой дымкой.
— Это все твоя вина, — выдавил он из себя и нажал на спусковой крючок.
Дозвуковой дротик вылетел из ствола, но так и не достиг ложа. Вместо этого он расплющился о невидимую фигуру и упал на ковер.
Стэйд уловил мимолетное впечатление внезапного, мощного движения, и пистолет вылетел у него из рук. Свет преломился вокруг стройной фигуры между ним и кроватью, и призрачный образ превратился в гибкую гуманоидную машину в светло-голубой броне с широким щитом, прикрепленным к одной руке.
Что-то ударило его сзади, и он упал вперед, не в силах вырваться из цепких плетей прог-стали, обвившихся вокруг его конечностей. Он рухнул на колени, металл сковал его руки и ноги. Обнаженная сердцевина робокопа проплыла перед ним и осветила его лицо ярким светом.
Делакруа отбросил простыню в сторону и встал, но это вообще был не Делакруа! Это был тот детектив из СисПола!
БОЕСИНТ отошел в сторону и позволил детективу приблизиться.
— Наконец-то мы встретились лично, Стэйд, — сказал Айзек Чо, сцепив руки на пояснице. — Но это не ваше настоящее имя, не так ли... Йоахим Делакруа.
— Вы знаете! — ахнул Стэйд.
— Действительно, мы знаем. Боюсь, ваша прошлая версия получила срочное сообщение от Нигейшн Индастриз, призывающее ее вернуться на фабрику. Фальшивое сообщение от нас, конечно, но его присутствие здесь могло быть... проблемой из-за того, что вы пытаетесь убить его. — Детектив кивнул робокопу. — Кефали, уведи его.
Ядро дрона присоединилось к путам Стэйда и ввело в контур кровообращения его тела мощные микроботы, которые поглотили его собственную внутреннюю колонию и отключили его соединения для передачи данных. У него все еще был атакующий вирус, но сейчас это было бесполезно для него. Включились гравитонные двигатели робокопа, подняли его с пола и потащили к выходу.
Он опустил голову, признавая полное поражение. И со странным чувством... облегчения. Это был не тот конец, которого он хотел, но, по крайней мере, теперь все было кончено.
Айзек проверил Стэйда через виртуальное окно.
Заключенный сидел за столом в импровизированной камере предварительного заключения на борту "Клейо", опустив голову и скрючив конечности из-за постоянно бдительного робокопа, плавающего позади него. Он производил впечатление сломленного человека, которому больше не было дела до того, что с ним происходит, но Айзек не собирался рисковать. "Клейо" поддерживала строгую изоляцию данных в помещении, и Кефали продолжала следить за микроботами, которых она ввела в его кровоток. Он был не просто пленником на корабле, но и пленником в своем собственном теле.
"Клейо" вернулась в истинное настоящее, и скоро они прибудут на станцию "Кронос", чтобы выгрузить преступника, но сначала Айзеку нужно было уладить незаконченное дело.
— Должны ли мы? — спросила Сьюзен, вернувшись в свой обычный синтоид теперь, когда "Клейо" завершила для нее ремонт.
— Давай. — Айзек открыл дверь ладонью и занял одно из двух кресел напротив Стэйда.
Преступник так и не поднял глаз.
— Привет, Стэйд, — начал Айзек. — Или теперь мне следует называть вас как Делакруа?
— Стэйд подойдет. Я... больше не тот человек.
— Поступайте как знаете. — Айзек открыл папку со своим делом и прокрутил вниз до подготовленных вопросов.
— Чего вы хотите?
— Чтобы свести концы с концами. Мы знаем основы того, что вы сделали, но у меня есть несколько нерешенных вопросов, на которые я хотел получить ваши ответы. Учитывая весомость улик против вас, ваша единственная надежда — сдаться на милость суда, и это означает, что в ваших интересах начать сотрудничать с нами.
— Кого это волнует? Это больше не имеет значения. Я проиграл, а вы выиграли. Разве этого недостаточно? — Стэйд покачал головой. Но потом он остановился и поднял глаза. — За исключением одной вещи.
— Что бы это могло быть?
— Как вам удалось меня поймать?
— Ответьте на мои вопросы, и я расскажу.
— Хорошо. — Стэйд вздохнул и снова опустил голову. — Задавайте свои вопросы, детектив.
— Давайте начнем с самого простого. Почему?
— Ради Селены.
— Вашей покойной жены?
— Да. Я сделал все это ради нее. Вы когда-нибудь были влюблены, детектив? Вы когда-нибудь встречали кого-то, кто так идеально вам подходит, и вы верите, что вам было суждено быть вместе? Вы когда-нибудь любили кого-то, кто наполнял ваши дни такой радостью, что вы осознавали, что живете застойной жизнью наполовину, прежде чем встретили ее?
Вот на что это было похоже со мной и Селеной. До нее я существовал. После того, как я влюбился в нее, я стал жить.
— А потом ее убили во время нападения Династии на точку L5.
— Я не мог с этим смириться. Не тогда, когда я знал способ вернуть ее к жизни. Это так просто. "Временная репликация". Вернитесь в прошлое, возьмите прошлую версию и перенесите ее в истинное настоящее. Это все, что вам нужно сделать, чтобы перемотать трагедию назад, как у Селены.
— Возможно, — сказал Айзек, — но незаконно.
— Будь проклят Протокол валькирии! — сплюнул Стэйд. — Попомните мои слова: Шредер, Эндовер-Чен и все остальные будут использовать временную репликацию, если потребуется. Они могут судить меня сейчас, глядя на меня сверху вниз из своих башен из слоновой кости, но они нарушат свой собственный хваленый закон, когда придет время. Ты просто подожди и увидишь.
— Знаете, откуда мне это известно? Потому что они делали это раньше. У нас не было времени закончить хронотонную бомбу, и что же этот лицемер Шредер приказал нам сделать? Он сказал, чтобы мы воспроизводили это оружие снова и снова, пока не разрушим внешнюю стену нашей собственной вселенной!
— А, — заметил Айзек. — Доктор упомянул о необходимости "жульничать" во время кризиса Династии. Должно быть, это то, на что он ссылался.
— Безумие все это! Вот тогда-то мне все и стало ясно. Гордиев протокол и Протокол валькирии будут применяться только тогда, когда это будет удобно. Почему я не должен быть в состоянии спасти свою жену — действие почти без риска, — когда Шредер мог привести всех нас на самый край гибели?
— И, основываясь на этой вере, вы решили вернуть свою умершую жену. Что дальше?
— Я знал, что не смогу воспользоваться ни одной из машин времени Гордиева подразделения. На станции "Аргус" за всем слишком пристально следят. Мне бы это никогда не сошло с рук. Именно тогда я решил обратиться за помощью в другое место. К счастью, я принимал активное участие в разработке и изготовлении времялетов следующего поколения для отдела, и процесс проведения торгов свел меня с людьми, которые обладали... гибкими взглядами на закон.
— Таких, как Мелоди Куанг.
— Наша сделка была простой. Я предоставил бы техническую экспертизу, необходимую Тринху для создания тайной машины времени, и я бы воспользовался первым полетом, чтобы вернуться назад во времени как раз перед нападением Династии на L5, спасти Селену и вернуть ее в истинное настоящее. В конце концов, и Куанг, и я получили бы то, что хотели.
— Значит, ваши сексуальные отношения с Куанг были...?
— Это выдумка. Мы знали, что нам нужно будет поддерживать постоянный контакт, что сопряжено с определенной степенью риска, если люди заподозрят неладное и начнут вынюхивать что-то вокруг. Мы решили использовать образ того, что она охотится за "бедным, уязвимым вдовцом", чтобы замаскировать наши контакты и встречи на случай, если кто-то будет совать нос в наши дела.
— Получали ли вы поддержку от других сотрудников Тринха?
— Не уверен. Я так не думаю. Это не значит, что другие не были вовлечены, но я работал исключительно с Куанг.
— Понимаю. — Айзек сделал пометку. — Как поначалу протекала ваша сделка с Куанг?
— Достаточно хорошо, хотя у меня было полно работы. Мне нужно было находиться в двух местах одновременно, чтобы избежать подозрений со стороны моих коллег из Гордиева отдела, и самым простым способом для меня сделать это было нелегальное копирование своего коннектома.
— Около двух месяцев назад я взял "отпуск", чтобы провести его в "Атомик Резорт", хотя моей настоящей целью было установить свою нелегальную копию. Куанг снабдила меня псевдонимом Томас Стэйд и свела меня с Эдрианом Квинтом. Оортанин продал мне программу для перезаписи кода, защищенного от копирования, которую я использовал, чтобы взломать защитные замки вокруг своего собственного разума и скопировать его. Один из курортных борделей сконструировал мой новый синтоид, и с его помощью "Томас Стэйд" был воплощен в жизнь.
— Так вот почему вы не смогли встретиться с Эдрианом Квинтом лично в первый раз, — отметил Айзек. — Вас тогда еще не существовало, и вы хотели избежать личной встречи Квинта с Делакруа. А потом, как вы сказали, вы могли бы буквально находиться в двух местах одновременно.
— Полезный талант, когда нарушаешь закон, — сказал Стэйд. — Оригинальный Делакруа продолжал появляться в Гордиевом отделе и ждал возможности захватить для нас какую-нибудь экзотическую материю, которую предоставила Нигейшн Индастриз в виде недостаточно удовлетворяющего требованиям импеллера. Куанг купила экзотическую материю и отправила ее мне в море Кракен, где я занимался изготовлением машины времени с помощью строительных дронов Тринха. Я поддерживал связь с обоими, используя другой псевдоним — Одачи — в качестве дополнительного уровня защиты, во многом так же, как мы использовали фальшивые отношения с Куанг.
— Похоже, у вас почти получилось, — сказал Айзек. — Что пошло не так?
— Делакруа поступил неправильно, — проворчал Стэйд. — Оригинал. Этот идиот струсил. Начал беседовать с Эндовер-Ченом об опасностях, присущих темпоральной репликации. Нелепо! Мы не говорили о крупномасштабной индустрии тиражирования, как это было у Династии. Это был бы всего лишь один человек! Едва ли пятьдесят килограммов массы!
— Вы объяснили ему это?
— Вам лучше поверить, что я это сделал! Мы встретились во Фри-Гейт как раз перед тем, как он должен был вернуться на Землю. Я пытался вразумить его, но этот идиот ничего не понимал! Продолжал твердить о том, насколько хрупка внешняя стена СисПрава и как необходимо соблюдать Протокол валькирии настолько строго, насколько это возможно.
— Я объяснил ему, что мы зашли слишком далеко. Нам нужно было придерживаться плана. Тринх ожидал от нас машину времени, и если мы не справимся, они бросят нас на съедение волкам! И где бы мы тогда были? В тюрьме или еще хуже, а Селена все еще мертва! Я не мог этого допустить!
— Итак, что вы с ним сделали?
— Я солгал ему, — сказал Стэйд. — Я изобразил доброту и сказал Делакруа, что нам обоим следует постараться успокоиться и все обдумать. Мы снова увидимся, когда он вернется с целью инспекции. Мы могли бы обсудить это потом, но было абсолютно важно, чтобы до этого никто из нас не сделал ничего глупого. Он согласился, и дальше наши пути разошлись, казалось бы, с дружескими отношениями.
— Но у вас были другие планы.
— Конечно, это так. Я знал, что не могу рисковать тем, что Делакруа проболтается Гордиеву отделу. Он всегда был слабым звеном в нашей схеме. Это была его работа — вести себя как обычно, в то время как я должен был провести остаток своей жизни с Селеной. Он будет нести это бремя до
конца своих дней, в то время как я буду пожинать плоды нашего преступления. Я должен был знать, что ему — мне — будет трудно это проглотить. Его сосредоточенность на опасностях репликации была просто проявлением его сомнений.
