Легенды Ассиора. Дары Силы

Мерный старший, имел на вооружении настоящий двуручный каралужский меч. Он, был отличным фехтовальщиком, и просто переигрывал Дана. Тот был уже украшен парой порезов, несмотря на одетую им, перед боем, металлическую кольчугу. Федору пришлось вмешаться, кивнув Дану на второго брата, который еще не пришел в себя, он вступил в схватку со старшим. Они сошлись. Вообще-то на такое он не рассчитывал. Старший Мерный, двухметровый детина, непонятной ширины плеч, латные металлические пластины, покрывающие плечи, казались ему маловаты, махал двуручником, словно игрушкой. И махал очень неплохо, Федору пришлось перейти в глухую защиту, и задать такой темп, который, при его весе, про-тивник не мог выдержать долго. Так оно и вышло, но не так скоро, как ожидал Федор, все-таки в этом мире он получил достаточную тренировку, но когда Мерный начал выдыхаться, Федор сам уже с трудом двигался, тем не менее он нашел в себе силы резко взвинтить темп. Ему, с двумя восьмисотграммовыми короткими мечами, скорей напоминающими большее ножи, это не составило труда. Работая в одном из стилей китайских Да цзе шу, буквально через несколько секунд, он упер свой меч, в горло противника. Зарезать его как мясного поросенка, он мог уже пару раз, но не хотел отнимать жизнь, Что-то подсказывало ему, что делать этого не стоит.

— Мне нужна жизнь такого бойца, — процедил он сквозь зубы, — ты пойдешь со мной, а брат останется здесь. А вот спор по поводу сестрицы вы проиграли. Мерный скосил глаз, на своего младшего, и узрев, что тот находится в аналогичном положении, к его горлу прижал меч Дан, вынужден был согласится. Он просто бросил меч на землю, и произнес:

— Убить безоружного нельзя, княже.

— А я могу продать проигравшего в рабство.

— Можешь.

— Нет, вы извинитесь перед Данном и его отцом, и принесете им присягу, на верность. Затем, если захотите, разбирайтесь с сестрицей, мне недосуг. Но, вдруг события последнего дня сложились в единое целое, и Федор, уже отходящий от побежденного, резко шагнув к противнику, произнес:

— Разденься по пояс, быстро и молча. Ошарашенный таким приказом Мерный замер, и тупо уставился на Федора.

— Быстро, иначе даже рабом, только в гарем возьмут, — процедил Федор, сквозь зубы.

Его противник начал стаскивать кожаный доспех, затем надетую под него фуфайку, рубаху, и остановился, обнажив мускулистый торс. На шее воя, вместо крестика, висел кулон в форме чаши, а на правом плече, красовался аналогичный сюжетец.

— Интересно, — не разжимая зубов, сказал Федор, — ты такой борзый, по велению последнего Эскада, или сам дурак.

— По приказу, — потупив глаза, ответил вой.

— Рабом не будешь, — принесешь присягу мне, спасешься — подумав и убрав мечи, сказал Федор, — нет, значит, пытка и смерть. Твой выбор?

Выбор Мерный сделал и, молча, опустил голову.

— Княже, что будем их кончать, — раздался за спиной Федора голос Дана Соля, — ведь они нас с отцом убивать пришли, как я понял.

— Нет, еще поспрошаем, а там видно будет, — отрезал Федор, но сначала, от этой мерз-кой печати избавим, глядишь, иначе заговорят.

Во двор выбежали, ратники воеводы, и заломили руки побежденным, пытаясь увести их, но Федор остановил процессию.

Вразвалочку, он подошел к старшему Мерному и поставив руки над его плечом, сде-лал то, что уже не однажды проделывал с ястрегами. Мерный заорал, а когда полоска, изображающая чашу, упала на землю, смолк и замер, словно прислушиваясь, к новому ощущению окружающего мира.

Федор вдруг увидел, как по щекам огромного воя текут, большие слезы. Стражники воеводы отпустили его, и он, молча, упал на колени.

Физиономию Мерного, трудно было назвать красивой, скорее это была рожа из страшных мультиков, но что-то человеческое на ней читалось. Продубленная солнцем, изуродованная кривым шрамом, тем не менее, она даже не была лишена благородства. А текущие по ней слезы, наводили на мысль о том, что сей вой, либо бесконечно благодарен, и сейчас принесет вечную клятву служить, либо страшно оскорблен, и сей час принесет страшную клятву мести. Тишину, повисшую над двором, прервал дикий, нечеловеческий вопль, вопль человека, из которого, вынимают душу. Все развернулись в ту сторону.

Младший Мерный, которого уже никто не держал, медленно упал на землю, растя-нувшись во весь свой немалый рост. На его теле не было следов ударов или пореза, который мог привести к такому исходу. Старший, с криком бросился к нему, и перевернул брата лицом вверх, но из уголка губ младшего, потекла тонкая струйка крови.

— Последний — заорал Мерный, подняв руки к небу, — я найду тебя, ты зря это сделал, я найду тебя! 6

Федор подошел к двери, которая вела со двора, вглубь помещения. Дело свое он считал сделанным, ему нужен был отдых, просто посидеть, выпить меду. Но из темноты помещения, ему на встречу шагнула темная фигура. Еще не остыв после схватки, Федор шарахнулся в сторону, но услышав знакомый голос, расслабился.

— Будь здрав княже, прости дурака, нельзя мне было в Воличе от тебя отрываться.

— Неугода, чтоб тебя зайцы съели, напугал то как — выдохнул Федор, — ты почему меч не призвал, да меня не затребовал.

— Тут Синеозерье, тут магии нет, — резонно заметил сотник.

— А ты пробовал, нет, так попробуй. Неугода вытянул вперед руку, и легкий хлопок, показал Федору, что меч уже у него.

— Запомни батор, — резюмировал произошедшее Федор, — на магию надейся, а сам не плошай. Ладно, пошли, тут без тебя такая каша заварилась, в общем где тут выпить и поболтать можно, чтоб хозяев не смущать.

Еще через полтора часа, они сидели в тереме воеводы, и слушали рассказ Мерного. После того как Федор освободил его от знака Эскада, он принес присягу воеводе, и в настоящий момент, его глаза горели огнем, какой бывает только у действительно свободных людей, которые посвятили свою жизнь, конкретной цели. По этому, он спокойно и обстоятельно отвечал на все вопросы, он был среди друзей. События последних часов, перевернули его жизнь с ног на голову, и теперь он еще не пришел в себя. Почувствовав себя свободным, он говорил, говорил и говорил. Здесь все было проще. Присягу на верность последнему Эскаду, приносил еще их дед, и они собственно выросли, под знаком чаши. Дед еще мог уйти сам, а сын уже был рабом полубога, по правилу крови, со смертью деда, рабами стали все Мерные. Да они знают всех, кто поклоняется этому полубогу в Воличе, это человек сорок, правда все люди известные и опасные. Нет, Эскад действительно последний, последний в роду больше их нет, но имени своего, ни настоящего, ни вымышленного он не открывал никому, последний Эскад или, просто — Последний. Когда Мерный перечислили всех последователей Последего, воевода понял, что находился на волоске. Собственно Мерные пришли его убить. Заговор был подготовлен и до его осуществления, оставались считанные дни. После разговора, воевода срочно вызвал доверенную дружину, и приказал собрать в темнице всех, кого перечислил Мерный, времени было в обрез. Но старались они зря, Все перечисленные, к моменту появления стражи, либо бежали, либо умерли. Последний явно заметал следы.

Про похищенную девушку Арс, так звали старшего Мерного, не знал ничего, но узнав подробности, сказал:

— Это мог быть, только мой дядька, змея еще та, он был в городе старшим.

Два часа расспросов дали Федору, в вкратце, следующую информацию. Последний Эскад, обитает за пределами Соромеи, то есть Донницу переходить придется. Там на равнинах Урасы, Последнему подчинены многие народы, приносящие ему кровавые жертвы. Поверие гласит, что он Последний станет богом, если его женой станет женщина из истинных Готлингов, или как у них говорят Кониэри, при этом, на их свадьбе в жертву новому божеству будет принесен ее кровный родич. Поскольку родство, существовавших здесь Готлингов, было слишком далеким, претендент был один. То есть плюс ко всему, на Федора объявил охоту единственный оставшийся полубог.

На фоне событий последних дней, Федору было о чем призадуматься.

Он понял, что потерял то, что нашел в этом мире, единственная, родная кровь, была там, за Донницей. Только там, могла быть решена его судьба. Нет, он не трус, он пойдет, это даже не обсуждалось. Но что будет там, что ждет его впереди. Думать об этом не хотелось. Но ясно было одно, другого пути нет, кем он станет и кто он есть, станет ясно там. Он получил очень много аванса, в счет будующих, смутно предсказанных побед, но не они толкали его на те поступки, которые он совершал. Безнадежность положения, вот, что толкало его вперед. А теперь, теперь появилась цель, теперь появился враг. Пришла пора отдавать долги, разбрасывать камни. Пора пришла .....

Конец первой книги.