Почти сразу стало немного легче. Будто брёл ты по ухабистой дороге с тяжёлым грузом на плечах, изнемогал, чуть не падал. А потом нагнал тебя верный друг, подставил плечо — и уже не так давит ноша непосильная. Без слов, без условий помог тебе — просто потому, что ты друг. И мне это сейчас было куда нужнее, чем громоподобный голос с неба и сверкающая лестница в недоступные дали, окружённая сонмом могучих обитателей с иного плана.
Спасибо тебе, Отец Зари! Спасибо...
Теперь к замку Невер я шагал с лёгким сердцем.
* * *
— Судебное заседание открыто, дабы разобраться в том, кто совершил это ужасное преступление. Была вырезана деревня Эмбер — до последнего жителя. Убийца не пощадил ни женщин, ни детей...
Суд начался в главном зале цитадели. Лорд Нашер занимал своё место на троне, по правую руку от него, в форме гвардейца Девятки, стоял сэр Нивалль. По левую был Верховный судья, седовласый Олеф Ускар, облачённый в предписанную ритуалом суда чёрную мантию. О нём, кстати, об одном из немногих, Сэнд отзывался с явным уважением — старый жрец Тира обладал безукоризненной и заслуженной репутацией справедливого и неподкупного человека.
Зрители уже успели заполнить обе галереи, шёлковые занавески на которых были специально раздвинуты заранее. Знакомые лица внушали уверенность; я невольно расправил плечи. Рядом со мной, за переносной кафедрой стоял Сэнд, за его спиной — Шандра, не пожелавшая даже сейчас оставить нас.
Напротив за таким же покрытым фиолетовой тканью столиком занимала место обвинительница — лусканская стерва Торио. Ах, с каким удовольствием я бы... Но нет, нельзя пока даже думать о таком. Нельзя терять спокойствие сейчас.
— Да откроет Тир наши глаза, и да свершится правосудие. Присутствует ли здесь обвинитель? — Олеф бросал привычные ему слова канона судопроизводства, но, даже если он и делал это уже не одну сотню раз, фразы от этого не теряли силы и убедительности.
— Да, ваша честь. Я говорю от имени тех, кого обвиняемый хладнокровно убил в Эмбере. Сегодня правосудие восторжествует!
Ах ты жаба перегнойная! На толпу играет! Ну что ж, тогда кушай, да не обляпайся:
— Приговор ещё не вынесен, а меня уже признали виновным. Спасибо за заботу, что не хотите утомить меня долгими прениями, сударыня! Однако, господа судьи, прошу вас всё же судить меня по невервинтерскому кодексу, а не по лусканскому, которого, как известно, и в природе не существует!
Проняло! Ишь ты, как глазки-то злобно забегали! Ничего, сука, это только начало. А в публике раздались приглушённые смешки.
— Ты будешь говорить лишь когда тебя спросят, убийца! И только тогда!..
— Довольно! — голос Верховного судьи раскатился по всему залу. — Посланник, делаю вам замечание. Обвиняемый, также потрудитесь воздержаться от сарказма.
Я обозначил поклон, успев, однако, поймать одобрительный взгляд лорда Нашера.
— Прекрасно! — шепнул Сэнд. — Ещё ничего не началось, а Торио уже выглядит в глазах суда очень глупо.
— Здесь ли обвиняемый и его защитник?
— Мы здесь, и ждём, что Тир свершит своё правосудие, почтенный судья! — отсутствие сильных ноток и глубины своего голоса эльф мастерски компенсировал отменной выразительностью и тонким интонированием.
— Очень хорошо. Сейчас мы перечислим доказательства, которые обвиняемый может предоставить в свою защиту. Они будут продемонстрированы присутствующим в суде и всевидящему оку Тира. Во-первых...
Вполуха слушая, как происходит оглашение всего того, что мне было уже давно известно, я думал, чем же мне после суда (если жив буду) отблагодарить Сэнда. Его рекомендации сложно недооценить! А то, как он уточнял происхождение того или иного предмета, заслуживало, минимум, изучения на юридическом факультете академии в качестве образца работы адвоката. Пока, в целом, всё идёт по плану, но какие козыри достанет из рукава (или из-под юбки) эта сволочь Клэвен? Неясно! Как раз, кстати, подоспело время вызывать свидетелей, и у неё было право первой сделать это.
— Многие пока не знают, что деревня Эмбер была уничтожена не до конца. И есть один свидетель — вероятно, самый важный, почтенный судья. Я вызываю Алэйн — последнюю оставшуюся в живых жительницу теперь уже бывшего Эмбера.
Знакомая крестьянка робко, мелкими шажками вошла в зал суда. Ну-ну... Посмотрим, что ты нам поведаешь. Если мэр Порт-Лласта не только по виду, но и по мозгам полная дубина, то лусканцы наверняка успели с ней поработать. Если нет, то шанс ещё есть...
— Алэйн... спасибо, что ты пришла. Я понимаю, что тебе очень тяжело, но ты должна знать, что твой голос — единственное, что Эмбер ещё может представить правосудию. Пожалуйста... расскажи суду, что ты видела.
Голос лусканки был слаще мёда, полный сочувствия, заботы и внимания. При всей ненависти к ней, я не мог не признать её отменных актёрских талантов.
Алэйн всхлипнула:
— Я... видела обвиняемого... он убил в Эмбере... всех...
Свет небесный, какая всё-таки дура! Говори, не говори — толку никакого. Будет талдычить то, что затвердила. Слова Бишопа о трусливых баранах снова прозвучали в голове издевательской насмешкой.
Ладно! Играем, сучий прах!
— Почтенный судья, могу ли я просить подвергнуть свидетельницу перекрёстному допросу? — обратился я к Олефу.
— Безусловно! — важно кивнул он. — Это будет позволено.
Алэйн продолжала закапывать меня:
— Я возвращалась в Эмбер. Собственно, когда произошло нападение, меня в Эмбере не было. Я увидела пожар... и какие-то фигуры, перемещавшиеся по деревне и убивавшие людей... видеть это было непереносимо. И одна из них...
В голове что-то щёлкнуло. Не зря же мы столько времени провели на том пепелище! Я прервал её вопросом:
— А почему тебя там не было?
— Торговый сезон был не очень удачным — нам пришлось отвезти товары в Порт-Лласт и прилегающие к нему деревни.
— Что ж так плохо торговля-то шла?
— В этом месяце мы не получили ни одной из запланированных поставок, так что были вынуждены даже продать часть своих запасов зерна, чтобы купить необходимые припасы.
Вопросы и ответы чередуют друг друга. Я не смотрел по сторонам, не отвлекался на людей или богатство убранства. Не до того! Потому что цель всё ближе и ближе... Надо было нападавшим сжечь журнал квартирмейстера! Не сожгли. А мы его взяли и нашли!
— Так откуда вы ожидали эти поставки?
— Ну как — из Лускана, разумеется! — удивление ясно читалось на лице девушки.
Всё, шах и мат! Вы сами себя загнали в угол, господа лусканцы. Хреново вы её инструктировали, как надо отвечать на вопросы! Торио было вскинулась, почуяв, куда ветер дует, но я не дал ей вставить и слова:
— А почему же Лускан не прислал помощи? Это выглядит странным. Даже не просто странным. Выглядит так, будто они уже знали, что Эмбер уничтожат! Это, по-твоему, забота о своей земле и о торговых путях?
— Я... не думала об этом. Я помню, что в то время мне это показалось непонятным, но теперь... я никогда раньше не пыталась связать эти два события.
Ядовитая реплика висела у меня прямо на кончике языка, но я не был одним из тех идиотов, что станут рубить сук, на котором сидят.
— В любом случае, я видела, как ты убивал жителей моей деревни.
Я не видел своего лица со стороны, но чувствовал, как на моих скулах заиграли желваки от раздражения. Уж и в Эмбере мы встречались, и в Порт-Лласте с ней беседовал, и тут разжевал, что мне и в хрен не впилось это злосчастное село! Не-ет, мозгов тут ни на грош. Наверное, в торговых делах её не обманывал только ленивый. Ладно, пойдём по другому пути... Хоть и не люблю я дёргать за ниточки чужих чувств, не моё это поле, но выхода нет.
— Алэйн, а тебе знакома эта женщина, Шандра? Что ты можешь сказать о ней, о её характере? Хороший ли она человек? Верный ли друг?
— Да. Да... я довольно неплохо её знаю. Она часто останавливалась в Эмбере во время рыночного сезона, много раз... — залепетала несчастная дурочка.
— А тебе известно, что она странствует вместе со мной в течение уже довольно длительного времени?
— Нет... нет, я этого не знала!
— Ваша честь, я не понимаю, куда клонит обвиняемый...
Нет уж! Инициативу в этом раунде ты уже просрала. Теперь сиди и утирайся!
— Алэйн, послушай — здесь что-то не так. Убийца жителей Эмбера — не тот, на кого ты думаешь. Я бы знала об этом! И я бы не стала путешествовать в компании отпетого мерзавца! — Шандра решила вступиться за меня. Немного не по правилам процесса... но как нельзя вовремя!
— Я протестую! У обвиняемого — только один представитель в суде, и лишь он может разговаривать со свиде... — Сэнд, оторвавшись от созерцания своих ногтей, прервал злобную фурию:
— О, посланник, я отказываюсь от своего права задавать вопросы свидетелю, пока говорит Шандра — похоже, у меня нет другого выбора.
— Алэйн, нас не было в Эмбере, когда всё это случилось. Ты точно уверена, что видела именно нас? — Шандра взволнованно смотрела в глаза подруги.
Вот он, ключевой вопрос. Если она и теперь скажет, что это был я...
— Ну... убийца был очень похож на обвиняемого. Похож... — в замешательстве пробормотала девушка. — Но теперь я уже не так уверена...
— Мне кажется, она не вполне убеждена, что точно видела произошедшее. Возможно, преступник просто был похож на меня! — произнёс я, обращаясь к судье.
Удар! Ещё удар! Тут как в бою — если противник подался, надо давить, без остановки. Мой прокурор в смятении, и пытается сгладить впечатление:
— Не берите в голову — явно свидетель слишком растерян, чтобы давать достоверные показания... — уже бежишь? А вот тебе ещё пирожка на дорожку:
— Тогда зачем же вы, любезный мой обвинитель, заставляли её лжесвидетельствовать, если сами не уверены в том, что она говорит? Или вы не знаете, что подобное недопустимо перед ликом Лорда Справедливости!?
Публика взорвалась аплодисментами, а Торио осталось только злобно шипеть. Давай-давай, шипи, гадина... скоро будешь вертеться, как уж на сковородке. Уж, правда, животное безобидное, в отличие от тварей вроде тебя. И никакой косметикой и украшениями не спрятать твою подлую натуру.
Судья Олеф навёл порядок, и суд пошёл дальше. Но перелом уже был налицо. Торио, похоже, истратила все козыри — не иначе, как с отчаяния, попыталась вызвать Шандру и всколыхнуть в ней чувство обиды от утраты своего дома по моей вине. И откуда только лусканцы это раскопали? Впрочем, моя подруга не замешкалась с ответом: он был вопиюще недипломатичен, зато не оставлял никаких сомнений в её уверенности во мне. После этого обвинительница приступила с вопросами ко мне, пытаясь выбить из меня признание, добиться случайной оговорки — бесполезно! Я стоял на своём, хладнокровно отметая все обвинения. Дескать, знать не знаю, не был, не участвовал, не привлекался... А под конец, не сдержавшись, тоже решил поработать на зрителей:
— Вы не смогли достать меня, поэтому решили заманить в Эмбер, а затем передать низшему суду в Лускане. Как нам всем известно, к правосудию всё это не имеет вообще никакого отношения! К счастью, народ Невервинтера оказал вам сопротивление, как и сам лорд Нашер, который никогда — слышите? — никогда бы не отдал гражданина Невервинтера под суд, не узнав, в чём заключается истина!
И снова ливень оваций. Хлопайте, хлопайте... Лживые овцы. Вы радуетесь тому, что я макнул представителя Лускана в грязь — но точно так же ликовали бы, увидев меня на эшафоте. Лицемеры! Иной серв имеет больше чести и сострадания, чем здешние сливки общества...
— Великолепно. Даже мне есть, чему здесь поучиться! — негромкая реплика Сэнда выдернула меня из омута злости. Я сморгнул. — А теперь наш черёд вызывать свидетелей, Нашер уже объявил об этом. Позволишь мне сделать небольшое вступление?
— Конечно! Это будет разумно.
Одёрнув парадную мантию, Сэнд театрально поклонился налево и направо.
— Почтенный судья, лорд Нашер, и добрые граждане Невервинтера. Все эти заявления — не более, чем фарс! Я докажу вам невиновность этого человека — оруженосца на службе Невервинтера — и ложность обвинений, выдвигаемых против него. Свидетельства, предоставленные посланником Лускана — не более, чем плохо состряпанный, шитый белыми нитками план уничтожения верного слуги Невервинтера, который ни в чём не виноват!
— Интересно, за какие заслуги обвиняемого произвели в оруженосцы? Уж не за эту ли резню? — проворчала обвинительница, и тут же заработала замечание от самого лорда Нашера.
Дальше всё шло, как по маслу. Коллум, один из Девятки, засвидетельствовал мою репутацию "верного слуги города", заодно напомнив, что Лускану всегда было выгодно убирать со своего пути героев Невервинтера. Слово дварфа значило в глазах суда немало; Торио попыталась было указать на то, что прошлое Сэнда тоже вовсе небезупречно, но её попытка с треском провалилась. Свидетельство Нийи только добавило мне очков — в самом деле, зачем бы стал злодей заботиться о посмертной участи своих жертв? А когда Сэнд вызвал Марка...
— ...тогда докажи, что ты ясновидец! Раз уж ты так смело утверждаешь, что это была маскировка, ответь — что я держу в руке?
Мальчик посмотрел на лусканку своим недетским взглядом, слегка прикрыл глаза...
— Железное кольцо, что принадлежит вашему господину, хозяину Пятой башни Гариусу. Вы хорошо чувствуете, что он недоволен вами. А он ощущает ваше волнение и...
Женщина остановила его, не дав договорить. И пусть голос её не дрогнул ни на мгновение (славная выдержка!), в зрачках госпожи Клэвен ясно читался страх, который было не скрыть никакой бравадой. Ну, что теперь запоёшь?
Кстати, Гариус... это имя упоминал тот шпион, что чуть не порезал меня на ремни. Но зачем этому господарю, пусть и из враждебного города, преследовать меня? Стоит обмозговать, но после. А пока, кажется, сиятельный лорд готовится огласить свой приговор. Поднялся с трона, откашлялся — со своими рыцарскими причиндалами ни дать, ни взять, просто аватара Тира!
— Дело было непростым. Но, как мне кажется, мы знаем, кто в действительности напал на Эмбер. А поэтому... Нивалль! Я хочу, чтобы посланник, её свита, а также все остальные члены Тайного братства Лускана были выдворены за городские ворота до наступления ночи!
Если бы лусканского дипломата измазали дёгтем, а потом обваляли в пуху и перьях, и тогда бы она, наверное, не выглядела столь ошеломлённой:
— Что? Просто возмутительно! Вы считаете, что в этом замешано Братство?
А это напрасно! Каким бы мягкотелым не выглядел правитель Невервинтера в чужих рассказах, я был уверен, что он способен стереть в порошок любого несчастного дурака, бросившего ему прямой вызов:
— Вы предоставили на мой суд это дело — и теперь вы оспариваете мой приговор? Вам следует проявлять осторожность в подобных действиях. Я ещё напомню об этом вашим господам в Лускане! Правосудие совершено и...
— Я желаю воспользоваться своим правом потребовать испытания боем! Вы же не откажете мне в моём законном праве на апелляцию в столь важном деле? Апелляцию к самому Тиру, как к Владыке Справедливости?
