К тому, что я из старшего инженера переквалифицировался в охранника, она отнеслась на удивление спокойно. Почему так говорю? Просто это было время, когда куда не плюнь, везде попадёшь в Генерального директора фирмы, часто только на бумаге. Поэтому я был готов к возражениям Вики, но их не последовало, и я был счастлив.
С таким хорошим настроением и окунулся в новую работу. Как начальство не давило, но почти два месяца ушло на организацию и оснащение этих отделов-групп. Но прошло это время, и мы были готовы начать порученную нам работу хирургов, вскрывать гнойники демократической страны.
Если кто-то помнит статьи и репортажи 1993-1996 годов тот и помнит, что начался новый криминальный передел. Так писали и говорили в СМИ. Наверное, внешне это всё так и выглядело. Группировки стреляли друг друга, при разных обстоятельствах гибли предводители преступных сообществ. Находили трупы их сообщников, покровителей. В этой войне немало дел прошло с нашей помощью и участием. Многих особо активных бандитов устранили мы, под видом разборок и не понятных случаев. Устраняли их сами, стреляя, взрывая, действуя ножами. Другие войны и разборки спровоцировали, отстреливая противников, сталкивая их лбами. Ничего нового не изобрели. Всё это в жизни нашей страны уже было, но тогда не было демократии. Была диктатура пролетариата и решения партии. Сейчас в новой действительности поступали так же, но прятались, прикрываясь от запада и правозащитников. Своих и чужих. Хотя прекрасно знали, на какие средства живут все эти пропагандисты западной демократии. Разведки без работы и средств не остались, их работники за пособием по безработице не пошли. Да и навыков работы не растеряли. Просто мы, всё это зная, старались сохранить лицо и чистые руки. Зачем? Думали, что Запад нас любит? Что ему нужна сильная Россия? Что-то очень наивно! Наверно хотели показать всем, что мы забыли прошлое и нас не нужно бояться? Не знаю, я не политик. Историю помню. Как расправлялись с криминалом в те годы лихолетья? Знаю.
После революции преступность уничтожали, объявив красный террор. Заодно с ними уничтожили и своих оппонентов, могущих поколебать незыблемость своей власти. После Великой Отечественной войны всех кого отнесли к криминалу, просто стреляли. Ничего не объявляя. В Одессе этим руководил сам Жуков!
Теперь решили бороться тайным путём, это была черта нашего демократического времени. Но расходным материалом были и мы. Конечно, и среди нас хватало отморозков, которым это дело нравилось. Но большинство не любили быть мясниками. Убийцами. Думаете легко убивать отморозков? Хорошо когда делаешь это на расстоянии или посредством взрывчатки. Увы, так везло не всегда, часто приходилось работать в контакте. Вот это и напрягает. Умирает человек красиво только в кино, а в жизни это очень не приятная картина. Часто приговор приходилось приводить в исполнение, когда приговоренный был не один. Тогда гибли и те, кто окружал его, это были ..., говорить об этом не хочу. С нами работали психологи из конторы, это понятно, кому нужен слетевший с катушек ликвидатор? Вот и старались. Наверно, такие случаи среди исполнителей устранений в годы сталинских чисток были, вот и принимали меры заблаговременно. Интересно, что собирались делать с этими психологами в дальнейшем? Таких людей оставлять в живых очень рискованно, думаю, их и не оставили. Авария, сердце, кирпич на голову, это можно перечислять долго. Но и мы были лишними ...
Кто жил в реальном мире, тот и задумывался. Что будет с ним? Знали то многовато. К этой категории наших сотрудников относился и я, и знал, и задумывался. Будущее было очень туманным, а если быть реалистом, то конкретным. Как говорил великий вождь всех народов?
"Нет человека? Нет проблемы!"
Обречённость заставляет думать и искать любую лазейку, как спрыгнуть с подножки вагона этого поезда в царство мертвых, не доезжая до конечной остановки. А тут случилось событие, подтолкнувшее меня принять решение и подсказавшее, как спрыгнуть.
Викина дочь заканчивала институт. Осенью она продолжала праздновать лето, ходила легко одетая. Осень начала уступать место зиме, а она так и не сменила лёгкий гардероб. Понятно. Возраст! Мальчики! Я пытался с ней бороться, проводил утреннюю политинформацию. Она все понимала, соглашалась, надевала шарф, тёплые колготы, застёгивала куртку, но ..., выйдя за порог квартиры от части вещей избавлялась, продолжала блистать своими прелестями. Результат не заставил себя ждать. Она простудилась, но упрямо продолжала ходить на занятия. Приближалась последняя сессия, а она тянула на красный диплом. Вика пыталась уложить её в постель. Девушка слушала мать, не спорила, но продолжала ходить на занятия и гулять с подружками. Пришлось вмешаться мне. Поступил грубо. Забрал её одежду и вызвал врача. Пожилая женщина-врач выслушала её хрипы и покачала головой. Диагноз поставила не радостный. Запущенное двух стороннее воспаление легких, приписала уколы и лекарства. Две недели мы все боролись с её болезнью. Вроде победили, но прошёл месяц и девушка начала ощущать слабость и частое головокружение. Вика вначале всполошилась, кроме тошноты были все признаки известные ей дважды. Она поделилась своими подозрениями со мной и устроила скандал. Виноват был я, сказал ей:
— Ну и что? Будешь бабушкой! Пора уже по возрасту ...
Мне повезло, что она не дала мне закончить свою мысль, иначе скандал был бы долгим и громким. А так он получился не продолжительным и начала его Вика со слов:
— Конечно! Тебе то что? Это ведь не твоя дочь! Найду папу и сделаю его ...
Дальше шла брань не позволительная в устах прекрасной девушки. По глупости сказал ей об этом, она и переключилась на меня:
— Все вы мужики суки! Попользовались и в кусты? Так ты этого ..., защищаешь?
Понятно я отрицал её предположения, и здесь Вика вспомнила часть первого моего предложения, высказанного мной в начале скандала:
— Подожди! Я не поняла, что ты там сказал насчёт моего возраста?
Скандал перешёл в новое русло. Спасаясь, я спрятался в туалет, но Вика, блокировав своим телом, дверь в туалет и ещё минут 20 третировала меня и там. Только спустя указанное время, она применила новую тактику, обиделась. Я осторожно выбрался из туалета и вздохнул облегчённо. Так и закончился этот день ...
На следующий день начал суетиться с самого утра. Вика ушла на работу, а я начал насиловать телефон. Записал больную на приём к известному профессору. Слава Богу! Наступило время, когда нужно было только платить и любой профессор к вашим услугам. Платная клиника находилась не далеко от нашего дома на улице Лобачевского 43 при 31 городской больнице.
Дальше действовал, как тиран. Посадил подозреваемую в свою машину и повёз её на приём к медицинскому прокуратору. Кроме консультации оплатил рентген грудной клетки и УЗИ области живота. Вначале две медсестры и один врач занялись подозреваемой, полученные снимки они занесли профессору вместе с ней, оставив меня в коридоре. Профессор честно отрабатывал заплаченные деньги, он почти сорок минут занимался с пациенткой. Затем дверь открылась, и она вышла в коридор, а меня медсестра пригласил зайти за вердиктом. Я вошёл, мне предложили присесть. Профессор писал заключение и попросил меня подождать. Но вот он закончил писать и поднял взгляд на меня, помолчал и сказал:
— Обрадовать вас не могу. Воспаление дало осложнение. Остальные органы в норме.
Он показал мне снимок. Я посмотрел, но естественно ничего не понял. На доктора учатся годами, а я эти же годы учился совсем другому ремеслу. Спасать всё человечество, а не отдельного человека. Вот как раз отдельного человека я учился ..., но это про меня, и, ни какого отношения к этому случаю не имеет.
Дав мне время рассмотреть снимок и покачать головой. Профессор продолжил:
— Вот я написал свои рекомендации, но лучше всего ей сменить климат. Неплохо было бы ей переехать в Крым или на Алтай, желательно с переездом не тянуть.
Я поблагодарил профессора и покинул его кабинет. В коридоре захватил виновницу всей суеты и начал конвоировать её к своей машине. За неимением наручников держал её за руку. Она шла, молча, не сопротивляясь. Посадил её в машину, завёл двигатель и поехал домой. Глаза наблюдали за дорогой, это мне не мешало думать.
"Нужно сменить климат? Значит сменим! Вот только Крым это теперь другая страна, вот Алтай ..., попробуем ..."
Размышлял я над словами профессора, и внезапно меня пронзила другая мысль: "Это знак свыше! Он указывает мне дальнейший путь! Не понять этого, или не последовать его подсказке? Оно мне надо?"
Оставив дочь дома, я поехал к Вике на работу. Больную тему насчёт её превращения в бабушку пропустил, а всё, что сказал и рекомендовал профессор рассказал ей. Она скандалить на работе не могла, поэтому тихо задумалась.
Вопрос предстояло решать не простой. Сын учился на втором курсе Академии имени Плеханова. Срывать его? Было не просто, он мог воспротивиться, да и не хотелось. Выход был, я его ей и подсказал. Его можно было оставить на родителей или на вышедших в запас товарищей генералов.
Но дочь должна была ещё окончить институт, получить диплом. Осталось ей совсем ничего, бросать было жалко. Да и переезд это не так просто. Проблем хватало! Вот и выходило. Нужно было беречься, принимать таблетки и готовиться переезжать. С Викой мы остановились на Алтае, решили, что поиском нового места жительства займусь я немедленно.
Вердикт был вынесен, взял недельный отпуск вылетел в Барнаул, столицу Алтая. В аэропорту взял напрокат машину, купил карту окрестностей и путеводитель. Почитал путеводитель, изучил карты, отметил понравившиеся места и тронулся в путь. То, что пишут всегда нужно увидеть самому, чужое восприятие и мнение можно разделить или не разделить. Поэтому сам предпочитал смотреть городки, посёлки. Селиться нужно было ближе к природе, большие города отпадали. Смотрел, сравнивал и думал. Из осмотренных городков один мне понравился. Очень.
Он расположился в изумительном месте, среди прекрасной природы, как говорят в экологически чистом районе. Хотя сейчас умершие предприятия почти не портили природу. Хоть что-то в нашем разваленном хозяйстве радовало. Промышленная страна становилась страной торгашей, ни тебе производства, ни тебе сельского хозяйства, ни тебе желающих работать. Демократия, благодать! Но от политических вопросов вернусь к описанию этого городка ...
По северной окраине городка проходили железнодорожные пути и широкое шоссе федеральной дороги. До окраины Барнаула было 32 километра. По московским меркам это почти рядом. Кроме автобусов до Барнаула ходили ещё и электрички.
Южная часть вытянутого эллипсом городка выходила к большому озеру, лесу и сопкам. Покрытые лесом сопки уступами уходили вдаль к виднеющимся горам.
На западной части городка раскинулся, блестя стёклами большой тепличный комплекс, когда-то он принадлежал процветающему хозяйству. В нём выращивали женьшень и другие травы Алтая, а так же овощи.
В восточной пологой части начинались поля. Зеленели сочные луга. Раскинулась большая ферма, рядом с ней стоял небольшой заводик, как узнал по переработке молока и мяса.
Города стоял из сотни домов, может и больше. В основном это были трёх-пяти этажные здания и десятка три зданий старой ещё довоенной постройки. Центром городка была площадь с памятником вождю мирового пролетариата. Он продолжал стоять, не смотря на то, что в новом демократическом государстве его не признавали и осуждали. Вокруг площади, очерчивая её и памятник вождю, стояли семь помпезных домов сталинской эпохи всё подавляющего классицизма и монументального объёмного строительства. Между ними ютились новые здания из бетонных панелей. Старые здания были административными памятниками прошлой эпохи бывшего райкома партии и райисполкома. Теперь в них размещались мэрия и городская администрация, преемственность власти соблюдалась. Здание дворца культуры, универмага и бывшего гастронома, теперь супермаркета, поликлиника, гостиница, ресторан и кафе своё назначение не изменили, как и вывески. Различные учреждения занимали здания из железобетонных панелей, но теперь эти учреждения делились на государственные и частные. Я увидел среди обилия вывесок вывески трёх банков, сбербанка и аптеки. Остальную часть города составляли частные дома. Особой роскошью они не блистали, среди них высились только четыре приличных особняка. Обычный провинциальный городишко. Этот городок, как и тысячи подобных по всей России, переживал не лучшие времена.
На берегу озера стояло не большое здание. Облупленное с выломанными дверями и покосившейся вывеской "Кафе...". Остальная часть вывески была разбита. Рядом раскинулся песчаный берег с остатками грибков. Когда-то это было пляжем, этот бывший пляж был душевно загажен разным мусором. За этой развалиной шла асфальтная дорога. Через триста метров дорога выходила к пятиэтажкам и вливалась в сеть дорог городка. Эти триста метров занимали частные дома, они уходили вправо и влево от дороги и были разными. Покосившиеся лачуги, халупы, нормальные небольшие домики. Так было во всей стране. Народ жил или выживал, как удавалось. Мой желудок подсказал, что его пора кормить. Спорить с ним не хотел, сдался и поехал в центр городка. Остановил машину возле нужного здания и зашёл в ресторан, заказал обед.
Посетителей было очень немного. Словоохотливый скучающий официант рассказал мне все про городок, все сплетни и слухи. В благодарность, оставил ему хорошие чаевые и снова поехал к частным домам у озера. Теперь занялся целенаправленными поисками. Заходил в дома и спрашивал:
— Не подскажете? Кто-то продаёт дом с участком или участок земли.
Ко мне относились настороженно. Ужастиков знали много, прессу читали, телевизоры смотрели. Это было понятно, но у меня выхода не было, поэтому упорно ходил и спрашивал. В старой гостинице снял номер для себя.
На третий день мне повезло, одна пожилая женщина сжалилась надо мной. Показала на соседний участок. Он выглядел не очень презентабельно, но был очень приличным, соток восемнадцать заросшей неухоженной земли и старый покосившийся дом. Женщина рассказала:
— Старуха хозяйка умерла более двух лет тому, а её дочь имела квартиру в пятиэтажке на углу.
Женщина посоветовала поговорить с ней, дала адрес. Уточнила, что лучше зайти к ней вечером, днём эта женщина на работе. Времени до вечера было ещё много, вот и решил проехаться в местную администрацию. Познакомиться, представиться, попросить о совете и помощи. С властью лучше попробовать подружиться, такие связи всегда пригодятся.
Старое здание бывшего горисполкома, это ведь был городок, поменяло вывеску, было свежевыкрашенным, но по московским меркам было убогим. Я человек не притязательный и мне это было по барабану. В фойе здания суеты не было, одинокий милиционер описывал по нему круги. На меня внимания он не обратил. В этом городке террористами видно не пахло. Вывеска возле лестницы помогла разобраться, где искать первых лиц. Как и положено они разместились на втором этаже, власть от земли не отрывалась. По коридору, устланному ковровой дорожкой, изредка проходили клерки с бумажками в руках. Попытался обратиться к одной, но она, что-то невразумительно промычала и пошла дальше. Вздохнул и начал искать власть сам. Дверей на этом этаже было не много и на них были таблички. Благодаря этим табличкам, нашёл приёмную, постучал, приложив усилие, открыл высокие и тяжёлые, не услышав из-за них разрешения войти. Открыв их, понял, что моего стука за этими дверями услышать не могли, как и я не мог бы услышать приглашения войти. За столом сидела женщина в чёрном жакете и белой блузе, остальное скрывал габаритный стол.
