Почувствовав некоторое разочарование, девушка поначалу решила, что Хваро демонстрирует ей просто какую-то засушенную травку, вероятно, чрезвычайно редкую, раз уж предки барона так бережно её хранили, несмотря на плачевное состояние. Но, присмотревшись, поняла, что она не настоящая.
Многозначительно улыбаясь, хозяин замка повернул шкатулку к окну. Клонившееся к закату солнце наполняло помещение потоками прощального света, заставив странный стебелёк поблёскивать так, словно он сделан из стекла.
Аристократ бережно взял его и протянул Ие. Но прежде чем та успела протянуть руку, цветок выскользнул из его пальцев.
Платина испуганно ойкнула, ожидая увидеть разлетающиеся во все стороны острые осколки.
Однако хрупкий на вид стебелёк, с мелодичным звоном рухнув на гладко оструганные доски, пару раз подпрыгнул, но остался совершенно невредим!
Чрезвычайно удивлённая девушка с недоумением посмотрела на хозяина замка и, опустившись на корточки, осторожно взяла удивительно тяжёлый для своего размера стебелёк, пытаясь на ощупь определить, из чего же тот сделан?
Металл?! Нет. Материал почти прозрачен настолько, что в листочках и в единственном уцелевшем лепестке можно различить тоненькие, как волос, жилочки. Возможно, какой-то особо прочный пластик? Но неужели в этом мире могут изготовлять синтетические материалы?!
— Удивлены? — присаживаясь рядом, спросил молодой человек.
— Он не разбился, — озадаченно пробормотала Ия.
— Его не берут ни меч, ни даже кузнечный молот, — гордо объявил барон.
— Но цветок же сломали, — резонно возразила собеседница, демонстрируя покалеченный бутон с оплавленными пенькам ещё нескольких лепестков.
— Его таким нашли, — пояснил Хваро и таинственно понизил голос: — Вы что-нибудь слышали о "первом мире"?
Беглая преступница сразу же вспомнила пещеру под монастырём "Добродетельного послушания", огромную трубу из полированного камня, перекрытую такой же преградой, невнятный рассказ Рокеро Нобуро.
Однако посвящать знатного землевладельца в столь интимные подробности своей биографии она не стала, привычно сославшись на бывшую подругу.
— Госпожа Амадо Сабуро рассказывала, будто в незапамятные времена существовал какой-то другой мир, исчезнувший в страшном катаклизме. Только разве это не сказки?
— Не совсем, Ио-ли, — многозначительно усмехнулся аристократ, помогая ей подняться. — Откуда-то же взялся этот цветок, непонятно как и из чего сделанный, но обладающий несокрушимой твёрдостью. На земле от того мира уже давно ничего не осталось, но в земле или под землёй в пещерах иногда находят такие вот странные и необычные вещи.
"А Набуро объяснил всё "волей богов" да "игрой стихий"", — вдруг вспомнила приёмная дочь бывшего начальника уезда, невольно чувствуя гордость за своего молодого человека, не удовлетворившегося подобными глупыми объяснениями.
— Простолюдины считают их проклятыми и приносящими несчастье, — презрительно скривился барон. — Но для благородного и образованного человека эти предметы — лишнее свидетельство конечности рода людского, бесконечности миров и вечности красоты.
Он протянул руку, в которую девушка вложила таинственный стебелёк.
— Этот цветок мой прадед... или прапрадед привёз из похода на юг. Где именно он его отыскал, уже никто не помнит, и записей об этом тоже нет. Но ещё мой отец любил показывать эту диковинку своим друзьям. А я хотел, чтобы её увидели вы.
— Спасибо, Тоишо-сей, — поклонилась Платина, воспринимая это как ещё один знак доверия с его стороны, — за то, что не устаёте меня удивлять.
— Потому что вы мне очень дороги, и я хочу заботиться о вас всю жизнь, — он взял ладонь Ии в свои руки и поцеловал, не отводя взгляда, в котором ясно и недвусмысленно читалось желание чего-то гораздо большего.
Девушка понимала, что уже и сама не против... Вот только как быть с нежелательной беременностью?
Ей даже захотелось напомнить собеседнику о своём беспокойстве и попросить для начала раздобыть какое-нибудь снадобье, раз резину здесь ещё не изобрели, но в последний момент удержалась, рассудив, что он уже и так всё сказал. Да и не хотелось портить такой романтический момент пошлыми разговорами.
Хозяин замка отнёс шкатулку в тайник, а Платина машинально взяла одну из книг на столике, прочитав название на обложке: "Букет небесного сада". Думала, какой-нибудь роман, а оказалось — стихи.
Подошёл Хваро.
— Хотите почитать?
— Да, — подтвердила приёмная дочь бывшего начальника уезда. Не признаваться же в том, что просто взяла, не глядя. — Если можно.
— Конечно, берите! — аристократ даже обиделся. — Я же говорил, что вы можете приходить сюда в любое время и брать всё, что вам нужно.
Покинув библиотеку, они ещё долго болтали в кабинете. Землевладелец хотел знать мнение гостьи о замке, парке и отведённых ей покоях. А Ия интересовалась его родными, понимая, что с ними рано или поздно придётся иметь дело.
Сначала молодой человек откровенно морщился и отвечал крайне неохотно, но, когда беглая преступница разъяснила, зачем именно это ей нужно, смягчился, посчитав любопытство оправданным. Тем самым Ия получила ещё одно подтверждение серьёзности его намерений.
За окнами вечерело, по углам комнаты стал потихоньку сгущаться полумрак.
Беседу прервал негромкий стук.
Яира принесла фонарь на палке, зажгла светильник и спросила, куда подавать ужин?
Бросив быстрый взгляд на девушку, барон распорядился:
— Накрывайте стол здесь.
И хотя у неё ещё никогда не было "романтического ужина при свечах", пришелица из иного мира прекрасно знала, что должно произойти после. Но, поскольку уклониться от подобного развития событий всё рано не получится, да не очень-то и хотелось, Платина решила приготовиться ко всему как следует.
— Простите, господин, — плавно, как учили, поднявшись с табурета, проговорила она, кланяясь. — Мне нужно отлучиться. Я скоро приду.
— Конечно, Ио-ли, — поспешно и даже суетливо закивал собеседник. — Идите.
Краем глаза заметив сурово сжатые в куриную гузку губы Яиры, девушка, подхватив платье, почти бегом выскочила из кабинета на лестничную площадку, где едва не столкнулась со своей служанкой.
— Госпожа, — попыталась неуклюже поклониться та.
— Пойдём! — скомандовала приёмная дочь бывшего начальника уезда. — Поможешь.
Оказавшись в своих покоях, Платина тут же отправила её за огнём, а сама принялась лихорадочно размышлять: остаться в этом платье или надеть новое, стоит ли поменять причёску и украшения, и что делать с макияжем?
Первый секс у неё вышел так себе, и хотелось бы, чтобы второй получился лучше. Хотя Хваро предупреждал о каких-то своих... закидонах. Так, может, пока не рисковать и отказаться? Голова, мол, резко заболела, или живот прихватило.
Однако поразмыслив, пришла к выводу, что всё равно ей деваться некуда. Фактически она в полной власти молодого аристократа, а значит, не стоит его злить без крайней нужды. К тому же он её действительно любит. Это же видно буквально "невооружённым глазом".
Служанка принесла фонарь на палке, зажгла от него "спичку" и запалила фитиль светильника.
— Мне велели его вернуть, — сказала она, приподняв палку с цепью на конце. — Я сейчас приду.
— Постой! — окликнула её Ия. — Захвати тёплой воды. Мне надо как следует умыться.
— Слушаюсь, госпожа, — поклонилась Охэку, пятясь к выходу.
"Ещё бы нижнее бельё красивое надеть, — мечтательно вздохнула пришелица из иного мира. — А то здешними панталонами только напугать можно".
Отнесясь к предстоящему ужину более чем серьёзно, она надела новое красно-синее платье, показавшееся ей меньше остальных. Кое-как соорудила новую причёску, заплетя по бокам две тоненькие короткие косички и скрепив их маленькой золотой шпилькой. Остальные волосы свободно падали назад, удерживаемые спереди узкой диадемой с мелкими изумрудами. Долго перебирала серьги, выбрав золотые подвески в виде листика с крошечным сапфиром. Поколебавшись, одела браслет из зелёного полированного нефрита.
Почти всё пришлось делать самой. Охэку больше суетилась да восхищалась красотой молодой госпожи.
А уж когда та принялась наводить макияж, служанка просто "выпала в осадок", с раскрытым ртом наблюдая за быстрыми, уверенными движениями девушки.
Платина оценивающе посмотрела на своё отражение. Вроде всё в порядке. Не кричаще, но всё же ярче и выразительнее, чем она красилась днём. Тем не менее пришелица из иного мира не смогла удержаться от сокрушённого вздоха. Ах, если бы здесь была вся её косметика, как бы сногсшибательно она выглядела!
Довершив облик накидкой из тончайшей полупрозрачной органзы и великоватыми туфельками из зелёного шёлка на матерчатой подошве, Ия отправилась на своё второе в этом мире свидание.
Хозяин замка тоже приготовился к встрече. В кабинете приятно пахло благовониями. Смесь аромата розы с чем-то мягким, но одновременно возбуждающим.
Тусклый свет масляных фонарей, создавая уютную, интимную атмосферу, отражался в серебряной и фарфоровой посуде, а также в восторженных глазах, которыми Тоишо Хваро смотрел на свою девушку.
На нём красовались сразу два халата из тонкого бледно-голубого шёлка. Верхний покрывали серебристые, "морозные" узоры. Гладко зачёсанные волосы поблёскивали, словно смазанные гелем. На заметно побледневшем лице выделялась тоненькая полоска усов.
Когда он, отвесив церемонный поклон, заговорил, голос казался гораздо более хриплым, чем обычно.
— Вы прекрасны, словно сошедшая с небес фея, Ио-ли!
"Что-то он уж очень сильно волнуется, — невольно обратила внимание приёмная дочь бывшего начальника уезда. — Давно ни с кем не был? Так тут публичные дома на каждом шагу. Он же постоянно туда ходит, а там: "клиент всегда прав" и "любой каприз за ваши деньги"".
Отвесив ответный поклон, она мельком глянула на барона и тут же смущённо потупила взор, продолжая лихорадочно размышлять.
"Или он даже проститутками не пользуется из-за своих "особенностей"? Ох, что-то мне совсем не по себе... Да ладно. Сама пришла, не уходить же назад. Посмотрим, что там такое".
— Присаживайтесь, Ио-ли, — грациозно взмахнул широкими рукавами землевладелец.
— Благодарю, Тоишо-сей, — взвинченная, погружённая в свои мысли, Платина едва не сделала книксен или ещё какой реверанс. В общем нечто такое, что демонстрировали знатные дамы в исторических фильмах, но вовремя удержалась, ограничившись коротким поклоном.
— Позвольте вам налить? — предложил аристократ, беря фарфоровую бутыль с каллиграфической надписью "Персиковый сад в летнюю ночь".
— Да, пожалуйста, — охотно согласилась девушка.
После первой рюмки она даже не почувствовала вкуса. Как будто пила воду. Внутри всё напряглось, словно в предчувствии чего-то... неприятного, и от этого становилось очень тревожно.
Собеседник что-то говорил, кажется, нахваливая яства. Платина машинально кивала, цепляя вилкой то аккуратно нарезанные кусочки мяса, то солёную рыбу, то тушёные овощи.
Только осушив третью чарку, Ия немного расслабилась, оценив и искусство повара, и приятный вкус вина, а разговор потёк более легко и непринуждённо.
Неожиданно речь зашла об ароматах, и барон показал себя знатоком благовоний, без запинки перечисляя названия цветов, смол и гораздо более экзотических субстанций, добываемых из желёз животных и внутренностей рыб.
Несмотря на обилие блюд, порции подали буквально микроскопические, так что с ужином покончили быстро.
Подчёркнуто неторопливо осушив чашечку чая, землевладелец поставил её на стол и, посмотрев на девушку с требовательной нежностью, произнёс дрогнувшим голосом:
— Милая Ио-ли, вы окажете мне честь, разделив со мной ночь?
— Но... мы же... уже говорили об этом, Тоишо-сей, — заливаясь краской и смущённо отведя взгляд, пролепетала приёмная дочь бывшего начальника уезда. С учётом романтической обстановки и своего лирического настроения она ожидала чего-то более... возвышенного. А тут вот так сразу в лоб. — Ваша... репутация...
— Вы можете мне довериться, Ио-ли, — с какой-то непонятной грустью усмехнулся аристократ.
— Ну... если так, — только и смогла пробормотать девушка. — То... конечно. Я готова, то есть согласна.
Обойдя стоявший посередине комнаты стол, Хваро с поклоном протянул ей руку.
Они чинно проследовали к малозаметной двери, ведущей, судя по всему, в спальню хозяина замка.
Но, прежде чем открыть её, тот остановился и пристально посмотрел на спутницу. В полумраке глаза его блестели, а голос дрожал, готовый сорваться то ли на крик, то ли на рыдание.
— Неужели вы меняя не любите, и я вам совсем не нравлюсь?
— Что вы, Тоишо-сей! — бурно и совершенно искренне возмутилась Платина. — Вы мне очень нравитесь, иначе я бы с вами не пошла!
В подтверждение своих слов она обняла молодого человека и, прижавшись всем телом, нашарила своими губами его губы.
Ощущение от поцелуя оказалось совершенно потрясающим! Одной рукой обнимая её за талию, второй — хозяин замка распахнул дверь, и влюблённые буквально ввалились в короткий коридорчик, вроде того, что был перед спальней Ии.
Споткнувшись о низенький порожек, та ещё теснее прижалась к барону и вдруг поняла, что... чего-то не хватает.
Когда в своём мире она вот также... Ну почти также обнималась с Фимой, реакция у того оказалась выраженной гораздо более... ярко и выпукло.
"Хваро — евнух! — вспыхнула первая мысль в переполненном алкоголем и эйфорией сознании, тут же породив соответствующий вывод: — Ура! Тогда я точно не залечу! Но... там же вроде у них не всё отрезают".
Чуть отстранившись от тяжело дышащего аристократа, Платина беззастенчиво положила ему руку на грудь, ощутив сквозь тонкий шёлк плотную ткань повязки.
Ещё не веря в очевидное, она выдохнула:
— Так ты... девушка?!!
— Для тебя это так важно? — послышался в ответ хриплый, прерывистой шёпот.
— Да как-то не очень, — после секундного замешательства, решительно, словно прыгая в воду с высоченной вышки, выпалила пришелица из иного мира, и губы их вновь слились в поцелуе.
Почувствовав, как ладонь Хваро спускается вниз по её животу, успела мысленно усмехнуться: "Ну вот, теперь мы совсем близко познакомимся!"
Глава II
Награда за доброту
Нас Небом уготованные страсти
Бросают в сети чувственных утех.
Мы наслаждаемся любовным счастьем,
Не ведая, что кара ждёт за грех.
Неизвестный автор
Цветы Сливы в Золотой Вазе или Цзинь, Пин, Мэй
— Почему тебе пришлось притвориться мужчиной? — спросила Платина, подперев голову руками, и глядя на ясно различимое в полумраке лицо Хваро с застывшей на нём мечтательной полуулыбкой.
Та досадливо поморщилась, словно девушка сказала что-то глупое и неуместное.
— Ио-ли, вы не должны разговаривать как невежественная простолюдинка!
"Недавно только сама ко мне на "ты" обращалась!" — с неожиданной неприязнью подумала пришелица из иного мира, чувствуя, как неприятно царапнули душу слова любовницы. Словно мелкая неряшливая клякса упала на пронзительно белый лист недавних ощущений восторга и полного счастья.
