— Ты это чего?
Мальчишки звонко хихикнул и произнес:
— Для бодрого тона, как тебе такая жизнь?
Девушка со стоном произнесла:
— Я так боюсь, думала, что укроешь! — И опять с силой прижалась к мальчишке.
— Ты мыслительные способности посеяла? — С зевком отозвался, повысив в этом грохоте тот.
Обстрел становился все интенсивнее, как его тотальный дождевой прессинг.
Капитанше наоборот веселее. Воительнице явно хочется хорошей потасовки. И она тоже высовывается и постреливает. Максимке уже интересна эта головоломка. Так было есть и будет! Мальчишки любят войну, и наплевать им на бабахающие, словно сыплющие с сосны ели, кажущиеся смешными пульки. Одна подпрыгивая, словно мультяшная капитошка как раз саданула в самый край бруствера. Красиво впилась,, подняв рыжиковый столб напыли. Хорошо вошла пуля 13 — миллиметрового калибра, но все же не смотря на крутизну пробить, плотно спрессованную лопатами землю её слабо.
Максимка пропел частушку:
— Два солдата из стройбата — заменяют экскаватор. А один вонючий дух — заменяет этих двух!
Девчонка уже справилась с волнение и, отодвинувшись от мальчишки, открыла максимально прицельный огонь по противнику. Её похоронные подарочки мелодично тутукающие, давали музыку миров.
— Справимся мы легко! — Воскликнул Максимка. — И ни каких сомнений!
Капитан с веселеньким видом подтвердила:
— Конечно же, и справим и расправимся!
— Нет сильней Российской, ратной стали, армии в вселенной лучше не найти! Мы такие горы сокрушали — не дадим на Русь врагам пройти! — Очень отзывчиво проорал юный воитель сержант. Максимка в недоуменно покачал кипенной головой.
— Ну, ты и говоришь сержант! Стихами в стиле Цезаря!
Тут изрекать надо очень даже громозвучно, но мальчишку данная необходимость не смущала. А что ему плавать, только потому, что все грохотало как вулкан Кракатау. Хотелось и это страстное желание драться за Родину, сражаться из-за всех сил, но при этом вот парадокс, напрягаться не слишком то хотелось. Максимку это даже удивило:
— Вот тебе фунт изюма по цене фисташек.
Его героя СССР неожиданно тоже начало предательски охватывать самый главный и страшный грех на Земле равнодушие, но его нужно побеждать. Всех заразило ратное воодушевление, как рядовых бойцов, так и воительницу-капитана, только в прочей не понятной остальным форме. Если капитанша не сидела на месте и постоянно двигалась, то высовываясь как выброшенная кобра, из окопа, то снова вжималась внутрь. А Максимка действовал все агрессивнее. Что тут экстраординарного из него, перла энергия. Воитель то ящерицей уползал вправо или влево. Боевикам Руси виделась уже победа. Они не особо, уже заботясь о своей жизни, атаковали противников проявляя фантастическую боевую выучку. Юный батыр не отставал от других покрикивая:
— Вот заряди солдат, тот бомбомет! А все таки солдат к войне придет!
В данном случае сержант тривиально сидел как истукан, вроде бы не шевелясь. Максимка махнул ему рукой:
— Мол и сиди!
Капитанша не отступала, поставив пресловутый ППС между своими загорелыми. согнутыми и исцарапанными коленями. Она выглядела великолепно, привлекательно и грозно.
Максимка так же насторожился. Татарочка подмигивая и гладя пальцем с длинным сверкающим ноготком вырезанные насечки на большущем диске. Сержант пробовал закрутить воды с медовой брагой из прислоненного к наклонной стенке ручника.
Капитанша ухмыльнулась:
— Ох и поджарим мы их! Как шашлык с чесноком!
Максимка хихикнул. Было ясно — определенно фашисты получат по рогам. А то, что жить осталось считанные моменты, то ерунда. Ведь не существовании как таковом дело. Он палит многие гитлеровцы, хоть и бывалые солдаты падают. Так стоит ли от данного факта заводиться. Максимка относился к этому факту — круши нацизм. Можно сказать вполне спокойно.
Хотя, например многое в организации Гитлерюгента ему нравилось. Но враг, увы, есть враг и он по определению тебе нравиться не может. Так вот на войне хорошо, живешь, находя удовольствие в трудностях и переходах. Сказочные дворцы с волшебными джиннами кажутся тебе в маленьких деталях окружающего: в желтеющий и краснеющий листиках, в резных кустиках.
А вот девушка-капитан находила шик в расслабленности позы. Татарочка блеск и удовольствие в тяжести и суровом изяществе поглаживаемого и мозолистой и нежной рукой мощного оружия. Страной словно орнамент извилистости краев изумрудного листка, оторванного подорожники, плавно словно пушинка нисшедшего к ей красотке в окоп.
Максимка даже обратил внимание: это удалось сделать: избежав проносящейся через коловращения воздуха раскаленного металла.
Татарочка отметила:
— Красотище!
— Врежем им каскадными зарядами!!! — Истошно заорали воительницы сзади. Спокойно действовал Максимка. Взяла и подтянула ремень каски дивчина, не боясь поглубже, втянув под свой острый от недоедания подбородок. Ну, сержант под одобрение капитана отщелкнул сошки новинки сезона "Матросова", растопырив их в боевое положение. Еще один мальчонка ровесник Максимки тоже готовился к смертельной битве. Пораскинув мозгами, мальчик извлек из протертого кармана дырявых штанишек единственную гранату и подмигнул остальным:
— Фрицам будет настойка из крапивы!
После чего аккуратно тоненькими сбитыми пальчиками ввернул хранящийся изнутри холщевых шортиков взрыватель. Граната была из подставок под ленд-лиз, на рукоятке по-английски нацарапано "Подними меня милый!". Мальчишка хихикнул и поте нога о ногу, босиком, когда не двигаешься в сыром осеннем окопе начинают стыть конечности. Транспортеры в броне неторопливо продвигались к занятому советским подразделением холму. Они старались нашпиговать как суп перцем, своим кусающим не только язык свинцом всю земную поверхность. Энергично поводя толстыми, двойными и тройными стволами пулеметов как вправо, так и влево. Белая головка Максима, то и дело выскакивала из окопа, а он посылал такие кренделя, что у фрицев от обжорства выползали кишки. Что делает враг? Да пока получает по пятаку, хотя и нашим туго. Вот например девушка с каской и справа, как застонет видимо зацепило. Максимка подсказывает:
— Стреляй метко и головой думай шустрее!
Капитанша одобрила:
— Конечно пуля крупнокалиберного, штурмового пулемета, создает проблемы, но... Тем кто по нам палит, для тех проблемы будут куда существеннее.
Подросток-сержант конечно и это знал прекрасно, но зачем прятаться, дерись и побеждай. Кроме того есть надежда, что об его покатый лобешник пуля отрикошетит. Да безусловно — это вопрос уже сущей везучести, капризной, но порой настолько нужной тети каждого отдельного индивида. Максимка заметил:
— Фортуна капризна, но мы в большей степени рассчитываем именно на её изменчивость, чем постоянство в силу редкости удач!
Пехотинцы бравого, но уже изрядно измочаленного Вермахта тоже пока, что вполне естественно, не спешили. Но юному снайперу-малолетке совсем не мешало, то что они трусили как овца за пастухами-транспортерами. Ишь как фрицам боязно, даже сгорбились, осунувшиеся небритые лица побледнели. Буквально ползут, растянувшись в одну как кажется широченную цепочку. Или цепочки три? Семенили стоптанными сапогами и стараясь перепуганные фрицы придерживаться как можно теснее к какой-никакой заскорузлой броне. Редкий как винтовочный, так и автоматный огонь уже начал до них прилично доставать. То одна, то другая из дрожащих фигур вдруг завалилась набок, то падала назад сгибая колени, или зарывала землю носом разбрызгивая кровь. Мрак и жесть, любой бы испугался, но соседи по палате... извините цепи( На которой держат собак!) не обратили на это почти никакого внимания. Разве, что замурлыкали себе под нос песенки. Далее такой же расслабленной, стариковской трусцой принявшись ленивыми осенними жуками ползти в гору. Снова зазвучал лягушачий оркестр орудийных залпов в ход вступила и "Ягдпантера". Его осколочно-фугасные снаряды, и невысокие разрывы боеприпасов помельче, в причудливый вразброс покрыли весь холм, изрядно мешая юным воинам целиться и вообще вырисовываться на фоне крови. Ну, а раскатистый бас "Медведя"... Похоже фрицы нарочно лупили с перелетом, чтобы такой мощью, как снаряд в полусотней жидкой взрывчатки не изрешетил своих. Максимка горько произнес:
— Пропадает белый свет, а фашистам горя нет!
Броневики смердя низко октановым бензином надрывисто взревели мощными моторами и "героически" преодолевая препятствия поползли кверху стремясь оседлать склон. Капитанша, стреляя навскидку, выдала:
— Как ни сладка месть, но горечь утрат её не подсластить без соленого чувства юмора!
Максимка заметил:
— Если посвятить жизнь что бы вкусить сладость мщения, она не покажется медом!
Пока "черепашки" отнюдь не с ловкостью ниндзя взбирались, за ними вприпрыжку припустили лягушки-пехотинцы. Сходство с жабами им добавляли костюмы цвета. И не такие уж гитлеровцы лохи. Клоуны начавшие постреливать своим "Шмайстерами" короткими, лающими очередями от впалых худых животов. Поморщившись, видимо переборщили агрономы с мелиорацийными работами, Максимка передал винтовку татарке, а сам решительно передернул тугой( Смазка наверное тоже из американских поставок!)затвор пулемета. Мальчишка выразился:
— Кто не смотрит в зубы дареному коню, вышибет себе челюсть на скачках!
Юный витязь переставил планку прицела на четыреста метров и присвистнул.
Еще одна воительница высунула ствол скорострельного драндулета из окопа, прокричала проклятие и направила дулище в сторону несущихся на них фашистов.
Сержант нервно "заклоцкал" зубами: " сколько прекрасных девчат может погибнуть в это металлической рубке. И куда советское командование смотрит, особенно летчики.
Чуть-чуть справа подал трель не уступающую мелодичности дрозду, другой с переменным режимом стрельбы "Матросов". Переведенный в режим, максимальной начальной скорости пули 12 -миллиметрового калибра, он пытался прощупать искрящим отсветом рикошета твердого наконечника. Об крышу самое уязвимое как считается место идущего на левом фланге бронированной фаланги транспортера. Но данная надежда не оправдалась. Крышу укрепили дополнительным бронелистом, чтоб хотя пулемет больших калибров не смог сразить со штурмовика. А угол попадания в крышу слишком уж острый... Естественно рикошет! Сержант-юноша, резво оглянувшись, протянул потную руку и убедился, что пока можно жить. Вот три предельно набитых зарядами запасных диска никуда не смылись. Сплюнул боец сквозь зубы и начал, сощурившись, что впрочем, лишь утомляло глаза, пытаться пойма в прицел перебрасывающиеся как кегли во все густеющим мареве субъекты. Раз надо их ликвидировать, значит, так оно и будет. Когда эти фишки по мере приближения стали отчетливее и визуально сравнялись по размеру с выставленным на согнутой в локте руке ногтем указательного пальца, мощный подросток, поведя богатырскими плечами, нажал на спуск. И пропел:
— На бой кровавый, святой и правый! Марш, марш вперед рабочий народ!
Капитанша тоже начала поливать короткими достаточно прицельными (Матросов имеет отдачу на пару порядков слабее "Дегтярева") очередями выбранный лично участок цепи. Воительница прикрикнула, на пулеметчицу слева:
— Не гони титановую пургу! Зря твоя растрата патронов на чугунный или железный гробик!
На сею тираду, девица ответила, перекрывая грохот:
— Может и рациональное замечание, но это, в шабаш шабаша, уже не имеет никакого принципиального значения.
Вечно скалящий зубки Максимка как всегда расчетливо и экономно лупцевал по пехоте, расчищая как снег лопатой пространство прямо, или немного правее перед собой. Хотя лопата у него не столь уж и примитивна, механика, четырьмя режимами автоматической стрельбы и одиночными вручную. Вот сейчас хлесткая очередь и сразу же дюжина накормленных свинцом фрицев, покатилась кроваво-снежными комочками вниз по пологому склону, размахивая болтающимися кистями рук, как Шалтай-болтай слетевший со штиля Тауэра.
Максимка хихикнув пропел:
— Вся злого Вермахта конница, эта тигровая рать! Не может Шалтая, Шалтая-болтая собрать!
Девчата по обе стороны от пацана захихикали. Но в ответ огонь со стороны гитлеровцев многократно усилился, подключились автоматические орудия, пуляющие осколочными снарядиками.
Позади и с другой стороны, и повыше Максимки практически рядом отчетливо застонали пораненные девчата, а мальчишка Сережка и вовсе оказался выброшенным из траншеи с разрезанным животом. А ходящий волнами израненный воздух вокруг ребят саднил по ушам и свистел. Грубо грохающие и надсадно трещащие звуки с обеих сторон проникали под черепную коробку, вгрызаясь в барабанную перепонку, перемежаясь со шлепаньем пуль в удивительно пластичную немецкую почву.
Максимка с хихиканьем выдал:
— Хорошо быть пионером и ходить под барабан — плохо ковылять на костылях из-за отбарабаненных мозгов!
А враги все ближе и ближе, вот осколки от собственных орудий застучали по броне транспортеров, на передние солдаты заскрежетали зубами от рассекающих ранений.
Пушки — глупые игрушки, наконец, заткнулись! Вот и капитанша, достреляв ничтожные, убывающие доли, патронов из диска, мелькнул покрывшимися от ожогов волдырями, пятками нырнула щукой на уже покрывающееся водою дно окопа. И высказалась:
— Ну и мокрушная немецкая земля, как в прямом, та и переносном смысле слова! Воительница уже получила касательную рану в плечо, и с нее сочилось багровое кровище, но мускулистые руки пока не подводили, сноровисто установив другой диск. Ну, что же фрицам теперь будет фрикасе! Когда леди войны резво вынырнула, длинная, пылающая, реактивной трассой очередь, прошлась фактически поперек бруствера, и пронзила капитану сильный бицепс правой руки. Жуткая боль от разорванных мышц заставила её рухнуть к долу. Но закаленная девчонка не сдавалась, с помощью зубов намотала на рану бинт. Решила ну и пусть попали. У нее мясо быстро нарастает. Если следующий раз, то гитлеровцам она задаст красного перца. И Максимка у которого состригло липучей пулей клок волос, высунулся уже с пущей осторожностью. А тут еще и пятка только что пробитая осколком заныла. Вот и дьявольщина с наказанием плоти получилась. Но ничего пацан от раны только злее будет. Прикрываемые извергающими истошный и в отличие от собачьего с вполне осязаем лаем пулеметами, немецкие сами смертельно напуганные пехотинцы перебегали короткими зигзагами. На фигурное катание не похоже — слишком уж много падений. Зато что-то вроде праздничного салюта, когда они пытали доставить радость постреливая или старая долбануть из фаустпатрона.
Максимка стрелял, несмотря на отчаянные попытки фашистов сделать, чтобы красные воины и не подняли голову, выбрасывая смертельную начинку автоматов умело чередуясь друг с другом.
Капитанша, не смотря на раны, все же смогла войти опять в бой. Вот вы фрицы все её боли и раны заплатите, и еще как заплатите!
Выбрав одного из крупнофактурных эсесовцев, уверенно и ловко (явно гренадер!) прыгающего через кустарники и овражки, капитанша проводила его не открывая пока огня стволом пулемета. Руки дрожали, правая прострелянная рука почти не действовала. По сему обычно беспощадная в истреблении врагов воительница дожидаясь, пока фашистская рожа сменит спиралеобразное направление на более фронтальное.
