И почему я не удивлена. Все люди оказались во дворе. Стингер зачем-то гонял бегом их жреца кругами. Тирли и Комар умывались в здоровенной лохани около бани. Вот чудные, там же вода холодная. У Гхара между баней и нужником была пристроена специальная умывальная, куда подается подогретая вода. В ней намного удобнее. Самое то, если нормально в бане сидеть времени нет, а умыться не по-походному хочется. А вот майор и Потапыч посреди двора занимались чем-то вроде учебного поединка. Вот только как-то странно. Приглядевшись я заметила, что они по очереди повторяли одну и ту же связку ударов, причем друг друга не касались, останавливая руку или ногу буквально в ногте от противника. И все это медленно... Ну для меня медленно. Иногда темп ускорялся, почти до нормального боя, но потом опять становился прежним. Непонятно, я же видела, как быстро они могут двигаться.
Заинтригованная, я схватила свой саквояжик с женскими причиндалами для умывания и приведения себя в порядок по утрам, и поскакала вниз. Уже выбегая во двор, вспомнила, что хотела по пути заказать завтрак, но решила что терпит, уж больно любопытно было, чем они там таким занимаются. Однако пока я спускалась ребята уже закончили тренироваться и с удовольствием плескались в холодной воде. Брр, мне аж смотреть было холодно.
— И чем это вы тут таким занимаетесь? — спросила я притормаживая около лохани.
— Да так, — пробасил Потапыч с удовольствием отфыркиваясь. — Начальство решило, что мы расслабились...
— Это в каком смысле? И что тут плохого, расслабиться? — не поняла я.
— В прямом, — майор с размаху опустил голову в лохань, меня аж передернуло, а он вынырнул и спокойно продолжил. — Тебе кстати тоже не помешает, маг велел тебе мышцы ног нагружать.
— Не ног, а ноги..., — парировала я, — и я собираюсь их напрягать. Сейчас позавтракаем и побегу по делам.
— Не, бегать это немного не то, — майор стал вытирать голову, — Волосатик, ты ж у нас вроде железо кидал, чего там надо на бедренные мышцы.
— Бегать, — ухмыльнулся здоровяк.
— Еще один остряк, — буркнул майор.
— Я все-таки не поняла, о чем вы, — я на всякий случай пальцем попробовала воду в лохани, может они теплой сюда натаскали. Ага, счас, ледяная, явно всю ночь на улице стояла. Тирли заметил мои манипуляции и шутливо брызнул в меня водой. Ух, гад, я попыталась хвостом дернуть его за ногу и повалять немного в пыли, чтобы ему пришлось еще поплескаться в холодной водичке, однако он с хохотом отпрыгнул в сторону, быстрый демон.
— Просто у нас есть комплексы упражнений на разные группы мышц, — сжалившись надо мной стал объяснять Потапыч. — Ну чтобы мышечную массу нарастить быстрее, или после ранения восстановиться. Или как мы сейчас занимаемся, просто в форме себя поддерживать позволяют.
— Аааа, — наконец сообразила я. — Это вроде как у нас гоняют, уроки специальные и все такое.
Сообразить то я сообразила, также как и начала догадываться, чем меня сейчас могут заставить заниматься. Вот этого я тоже никогда не любила, ладно там мечом в спарринге помахать или на учебных поединках в рукопашную с кем сойтись, это я завсегда с удовольствием. Но монотонно часами выполнять одни и те же движения, да еще и с солидным грузом, неее, мы так не договаривались. Так, надо срочно придумывать отмазку. Стоп, а чего ее придумывать...
— Ладно, мальчики, я умываться, — я распахнула дверь умывальной и уже стоя на пороге задала еще один, заинтересовавший меня вопрос: — А вы чего в холодной воде плескаетесь? В умывальной конечно не такая горячая, как в бане, но все-таки тепленькая...
— Тааак, — как-то не очень добро протянул Стингер. — А кто это нам втирал про мрачное средневековье? Про отсутствие коммунальных удобств? Кто предлагал тут костерок запалить?
При этом он как-то боком, небольшими шажками стал приближаться к майору. Краем глаза я заметила, как Комар с Тирли тихонько начали заходить ему же за спину. Только Потапыч стоял на прежнем месте и ехидно улыбался. Майор заподозрил неладное, отложил полотенце и стал также медленно отступать, стараясь вырваться из кольца подчиненных.
— Стингер, ты чего, настоящий русский офицер должен мужественно преодолевать все неприятности, включая холодную воду.
— Русский офицер последние сто лет должен быть пьян до синевы и слегка выбрит. Народ, есть предложение макнуть командира. Зуб даю, этот гад знал...
И Стингер прыгнул вперед, пытаясь захватить майора за руку.
— Эй, отставить макать командира, — только и успел он крикнуть, отпрыгивая в сторону. Тирли с Комаром одновременно рванулись сзади, стараясь захватить своего командира за ноги. Ну и все, счас они его завалят, схватят и окунут... Однако я поторопилась, сбить то с ног майора удалось, но вот из захвата он вывернулся, каким то невероятным финтом вновь оказался на ногах и они все вчетвером принялись носиться по двору. А вот теперь они уже не отрабатывали связки ударов, а дрались по настоящему, ну почти. Понятно, что калечить друг друга люди не собирались, но трое воинов всерьез пытались поймать майора, а он уворачивался, расшвыривая преследователей в разные стороны. Троица же, несмотря на постоянные падения в пыль двора, действовала весьма слаженно, умело стараясь оттеснить своего командира в угол и лишить его пространства для маневра. Закончилось все весьма неожиданно, майор отбиваясь от троицы совершенно забыл про Потапыча, или просто не принимал его в расчет, однако здоровяк подстерег момент, когда командир пробегал мимо, ловко ухватил его и плюхнул спиной вперед в лохань с водой. Майор однако в воду весь все же не упал, а каким-то рывком умудрился выпрыгнуть оттуда. Впрочем все равно, окунуться с головой ему пришлось, да и майка насквозь промокла.
— Одно утешает, — добродушно проворчал он, стягивая мокрую одежду, — вам теперь тоже по новой мыться.
Я расхохоталась, ну не было больше сил у меня сдерживаться.
— Во, а может и рогатую макнем, тогда никому обидно не будет, — развернулся ко мне майор. Ой, а с них ведь станется, и мне наверное от них не убежать будет. Я побыстрее захлопнула дверь и задвинула задвижку. Надеюсь они дверь ломать все же не станут, а то надежной она ну никак не выглядит. С улицы донесся дружный хохот на несколько голосов.
Пока мылась, прокручивала в памяти их возню. Хаос, и эти люди на полном серьезе говорили, что не умеют драться. Я бы ничего подобного повторить не смогла бы. И это притом, что и быстрее чем они, и сильнее, ну или по крайней мере не слабее их. Понятно, что сейчас они по дружески возились, демон, а как же они тогда убивают. Сейчас они еще больше стали напоминать не людей, а моих соклановцев тифлингов, и не молодежь, а самое старшее поколение, мастеров и дядиных друзей.
Ну хоть в чем-то удалось настоять, завтракать я погнала людей в общий зал. В конце концов, я же и с Шебом хочу поболтать, и вообще, нам еще минимум четыре дня в перевальном сидеть, пока мне плечо вылечат, что теперь, из номера не вылезать. По утреннему времени в зале было пусто. Только устроились за столиком поближе к стойке и я попросила Шеба, с утра уже занявшего боевой пост, принести завтрак на всю компанию, как Стингер ткнул пальцем куда-то в направлении стойки и радостно завопил:
— Ой, командир, смотри какая прелесть, один в один как на картинках. Шелли, это кто такое?
Я недоуменно уставилась на стойку. Чего там вызвало такую радость у человека то? Ну бочонки с сидром и пивом, так сидр нам уже принесли, ну лошани Хильдов дрыхнет. Точнее дрых, привлеченный криком человека он поднял голову и стал недовольно осматриваться, выясняя кто здесь шумит.
— Да, кошак шикарный, пока ты его своими воплями не разбудил, я не мог понять где у него голова, — согласно кивнул майор. — Шелли и вправду, что это за животное?
— Ты лошани имеешь в виду? — уточнила я. — Только не называй его животным, а то он жутко обидится. Гарто невероятно самолюбив.
— Он что, тоже разумный? — Стингер стал приглядываться к лошани с каким-то подозрением.
— Ну не совсем. Ой, у вас таких нету что ли?
— Похожие есть. Манулами зовут, наши то точно животные, хотя и довольно сообразительные, — ответил мне майор. — А как это не совсем?
— Нууу, так сложно объяснить. Это все же наверное животное, но очень-очень умное. Пожалуй можно даже сказать, что личность, но... В общем наша наука их разумными не признает. Гарто, извини меня пожалуйста.
Лошани зевнул, показав клыки, не хуже чем у тсареш, презрительно тряхнул усами и снова спрятал морду где-то у себя на брюхе, опять приняв вид здорового кома серой шерсти. Люди продолжали смотреть на меня непонимающе.
— Ну вот есть у нас такие вот существа, — вздохнув стала объяснять я. — Живут в лесах здесь на севере, в основном. Жуткие единоличники, ни одного хищника на свою территорию не пускают, других лошани тоже. Исключение раз в смену по весне встречаются с самками. Всеядны, предпочитают мясо, но вообще могут есть практически все. Очень умны... Но почему собственно начались споры о том, что они разумны. Их пытались приручать, много раз... Но у кого-то выходило, у кого то нет. В итоге выяснилось что слово приручение тут не подходит. Лошани сами выбирают себе друзей. И живут с ними. Ну и со временем выяснилось, что каждый лошани — это личность, полноценная, как у разумных. Прекрасно понимают речь, причем так же как и разумные различают разные языки. Маги пытались ставить эксперименты и доказали, что лошани понимают именно слова, а не интонации, с которыми слово произноситься. В придачу ходят слухи, что они владеют зачатками ментальной магии. Ну и до кучи на них самих никакая магия не действует, даже лечебная, да что там, даже вероятностники ничего с лошани сделать не могут.
— Так а все-таки, почему вообще зашла речь об их разумности? — спросил жрец. — И почему про них ходят в основном слухи, например что они телепаты?
— Нууу, так трудно сказать. Просто люди, с которыми они дружат, общаются с ними как с другими разумными. И поступки лошани показывают, что они все прекрасно понимают, не как дрессированное животное, а как другой разумный. А насчет слухов... Тут вот в чем дело, дружба то обоюдная. Не бывает так, чтобы лошани дружил с человеком, а человек с ним нет. А кто позволит проводить эксперименты на своем друге? Да и не распространяются друзья лошани о своих компаньонах. Не знаю почему. Попробуйте Хильд расспросить, сами поймете...
— А как с дикими тогда? — спросил Стингер.
— Ты дикого найди, для начала. А потом еще поймай. Я же говорю, они никого на своей территории не терпят, разумных в том числе. И дерутся до последнего. Причем не как животные, а как полноценные воины. Засады, ложные отступления... Поговаривают, что они даже примитивные ловушки сооружать способны. Разве только оружием не пользуются. Впрочем оно им не особо и нужно. Гарто, — повернулась я к лошани, судя по дергающимся ушам, едва различимым в его пушистой шубе, он только притворялся спящим. — Эти люди никогда раньше не видели твоих соплеменников и даже не слышали о них, не продемонстрируешь им свое оружие?
И положила на стойку приличный кусок мяса харры. Лошани сел, задумчиво почесал себя задней лапой за ухом. Потом демонстративно поднял правую переднюю и выпустил из нее три когтя на полную длину. Они у взрослого лошани длиной с мой указательный палец. Потом убрал их, оставив только один и аккуратно разрезал им мясо на три равные части, втянул коготь обратно, оставив лишь самый кончик, подцепил чем то приглянувшийся ему кусок, сунул себе в пасть и презрительно дернув пушистым хвостом соскочил за стойку.
— Ну ни хрена ж себе кошечка, — восхищенно покрутил головой Стингер. — Вот только гладить я его наверное поостерегусь, тут пожалуй и без руки остаться можно.
— Скорее без головы, — хихикнула я.
— Да, котик зачетный, — вторил ему майор. — Слушай, Шелли, а как они приходят жить к людям? Или этот исключение из правил?
— Почему, их довольно много живет в десяти городах. Только в Перевальном их десятка четыре. А как приходят... По-разному, кто-то случайно попадает на территорию взрослого лошани и они находят общий язык. Кто-то натыкается на маленьких в лесу. Просто они примерно полсмены питаются молоком матери, а потом она взашей выгоняет детенышей со своей территории. Ну или детеныш прогоняет мамашу, случается и такое. Я же говорю, страшные индивидуалисты. С маленькими подружиться проще... Ну и самки, которые живут с разумными. Есть даже те, кто за деньги дает возможность встретиться с детенышем и попробовать подружиться. Вот уж не знаю, как они договариваются со своими друзьями. Есть даже что-то вроде питомников, но это очень рискованное занятие. Те кто занимаются этим, собирают детенышей, когда мамаша уже готова прогнать их, но сами лошани еще не подросли достаточно. Ну и тоже за деньги дают возможность подружиться. Там самое главное поймать момент и выпустить молодых лошани до того, как им самим надоест общество разумного. В противном случае они начнут вырываться на свободу сами. В общем опасное дело, их когти вы сами видели.
— И дорого? — поинтересовался Стингер.
— Довольно дорого, — кивнула я. — И результат не гарантирован. С тебя берут деньги за возможность попробовать и только, а получится или нет... И от везения тут ничего нету, никто не знает как лошани дружат с разумными. Наверное так же, как и разумные между собой. Я себе тоже хотела... Но папа денег не дал, сказал что платить деньги за дружбу по меньшей мере глупо, ну и нечестно заодно. Сказал, что если я так хочу, то он специально меня в лес в начале лета отвезет, когда детеныши с матерью остаются, мол иди, ищи... Я пыталась, но ничего не вышло... А теперь понимаю, что папа был прав, дружбу нельзя купить... Или если купить, то это будет... Что-то не то... У многих детей папиных компаньонов были лошани, купленные, но... Они характером жутко походили на них, такие же ленивые, самовлюбленные... Да и у купцов некоторых, для которых лошани символ статуса скорее. Знаете, у меня порой складывалось такое впечатление, что лошани так же хвастались своими людьми друг перед другом, как и люди ими. Со стороны было очень забавно. Я всегда мечтала, что когда у меня будет лошани, то он будет не такой, а... ну как тифлинг настоящий по характеру, что ли...
— Кажется я начал понимать, — кивнул майор. — Похоже они и впрямь разумны.
— Что Шелли, про Гарто рассказываешь, — спросил подошедший к нам Шеб. — Не помешаю?
— Нет, что ты, — улыбнулась я. — Садись с нами конечно.
— Шикарен паршивец, эк вымахал, — довольно сказал Шеб, усаживаясь к нам за столик. — Помнишь как ты Хильд завидовала?
— А как же, — я улыбнулась воспоминаниям. — И устроила папе очередную жуткую истерику, что ему жалко несчастного золота, на друга для дочери. Ух как он тогда разозлился.
— А вот я в отличии от твоего родителя тогда еще не понимал, — ухмыльнулся в усы Шеб. — И потратил кучу золота. Хильд тоже донимала меня истериками и у меня нервы не такие железные, как у твоего отца. Вот только впустую...
— А откуда тогда Гарто? — заинтересовано спросил Стингер. Я перевела. Шеб отпил сидра, немного помедлил, выдерживая должную, по его мнению, паузу.
