Пул обдумал это и ухмыльнулся. — Мы — Пулы. Для нас это даже не кажется странным. Конечно, я прослежу, чтобы это было сделано. Хорошо? А теперь оставь меня в покое, придурок, и возвращайся к работе.
Из-за замедления времени окончательный проход через червоточину был сложным и продолжительным.
Они быстро поняли, что нельзя наугад проталкивать людей и материальные ценности вниз через червоточину. Секунда там, внизу, соответствовала одиннадцати дням на третьей палубе. Если просто проталкивать вещи, то вскоре там будет беспорядочная куча. Итак, переход был спланирован, отрепетирован, и экипаж не торопился. Грузовики экспедиционной партии и другое оборудование были разобраны и пропущены через люки, компонент за компонентом, с роботами по обе стороны червоточины, и люди тоже последовали за ними, каждый в своем скафандре, таща личное снаряжение, по двое или по трое за раз.
На третьей палубе это заняло целый год. Еще год, после миссии продолжительностью в четверть века.
Но на первой палубе вся куча собралась за считанные секунды, и роботы лихорадочно работали, чтобы разобрать снаряжение и растолкать людей с дороги.
И когда это было сделано, Пул и Джофиэл были последними, кто вошел в червоточину ксили. И прошли...
На другую сторону.
В полумраке помещения, похожего на подвал, какое-то мгновение они стояли бок о бок в безымянной синей коробке. Джофиэлу показалось, что здесь, внизу, он может ощутить тяжесть времени, скрепленного клеем относительности. И они были окружены медленно рассеивающейся толпой людей и грудой их снаряжения, этот текущий год сжался в минуту. Джофиэл мельком увидел заключенного в клетку и усиленно охраняемого призрака.
Сделай глубокий вдох, — сказал он себе. — Еще один. Скажем, пять секунд на вдох. Здесь, внизу, пять секунд соответствуют шестидесяти дням там, наверху. Сделай еще пять вдохов — год. Микаэла и ее команда уже забывают о нас. Десять или двенадцать вдохов, прошло уже два года...
— Хватит, — проворчал Пул. — Нам нужно поработать. И, послушайте, теперь, когда мы здесь, полагаю, у нас осталось всего сто шестьдесят семь корабельных дней до того, как ксили достигнут своей вехи завершения строительства Великого аттрактора. Пять миллионов лет. Что бы мы ни делали, это должно произойти до этого. Давайте начнем. — И он, топая, вышел из комнаты.
Джофиэл постоял немного, просто считая свои вдохи. Вспоминая лица, которые он никогда больше не увидит, что бы ни сулило будущее.
Затем он последовал за своим шаблоном.
69
Возвращение на нулевую палубу.
Все это показалось Джофиэлу знакомым: голая поверхность корпуса, релятивистское небо, красное и синее. Небо, по которому лучи света следуют изогнутым линиям, понял он. Люди, стоящие вокруг со своими вещами. Это казалось почти обыденным.
Как только люк червоточины был закрыт, Макс Уорд немедленно взял командование на себя.
Он собрал большую часть команды в одном из грузовиков. Только несколько человек остались снаружи для того, что он называл дежурством по охране. Остальные столпились внутри.
И Макс столкнулся лицом к лицу с Майклом Пулом.
— Послушайте, — прямо сказал Макс. — Теперь мы снова на вражеской территории, и мы собираемся подобраться к врагу намного ближе. Верно? Потому что мы здесь, чтобы сразиться с ксили. Эта ситуация — причина, по которой ты привел меня сюда, Майкл. Именно поэтому. Если ты не собираешься выслушать меня сейчас, то когда?
Джофиэл неуверенно наблюдал, как Пул смотрит на него, ни агрессивно, ни пассивно, подумал Джофиэл.
Джофиэлу было не по себе из-за общего поведения Макса. Напряженного. Нетерпеливого. Никола поймала взгляд Джофиэла. Ее посеребренное лицо было почти бесстрастным, но он мог видеть, о чем она думает — как ее одолевают те же сомнения. Возможно, этот человек просто пережил слишком много странностей, слишком много перемен — последней из них была эта странная изоляция временем от стольких членов команды, которых он тренировал годами.
Если Пул и чувствовал то же самое, он этого не показывал. — Твои приоритеты, Макс? Я думаю, чтобы создать какую-то среду обитания...
Макс покачал головой. — Вот так. Это вовсе не приоритет. Наш приоритет сейчас, наш единственный приоритет — это добраться до ксили. И все, что мы делаем, должно определяться этим. А почему? Потому что мы так близко, и у нас так мало времени. Всего сто шестьдесят семь дней, помните, до этого странного срока в пять миллионов лет. Итак, как далеко находятся ксили?
Ашер сказала: — Мы думаем, что около миллиона километров. — Печальная улыбка. — В большинстве случаев это показалось бы большим расстоянием. Теперь, когда мы здесь, во всяком случае можно подтвердить это. Это основано на наблюдении аномалий гравитационных волн. Известный признак технологии ксили.
Чинело, лидер младшей команды по умолчанию, нахмурилась при этих словах. — А ксили знают, что мы здесь?
Макс указал на нее. — Хороший вопрос. Мы должны предположить, что так и есть, если не доказано обратное. Я имею в виду, что здесь мы ползаем вокруг артефакта, как сбежавшие из мира-чаши — обезьяны из клетки. Они должны знать, они должны чувствовать нас и наши ползучие караваны.
Каким-то образом Джофиэл не продумал это до конца. Почему ксили не разобрались с людьми-изгоями задолго до этого? Они, должно быть, давно почувствовали крушение "Коши". Наблюдали ли они за ними даже сейчас? Ждали ли они, что люди попадут в какую-нибудь ловушку? Или...
Продолжай, Джофиэл. Закончи мысль. — Этот странный, скрипучий голос в его нереальном ухе.
Или, как он думал, ксили не хотели причинить им вреда.
Еретическая мысль. На твоем месте я бы держал ее при себе...
— Итак, — сказал Макс. — Миллион километров. Как мы туда доберемся?
— Миллион километров. — Пул уставился в умный экран. — У нас есть грузовики и флаер. Нам нужны грузовики, чтобы жить в них. Флаер намного быстрее. Но у него небольшая вместимость, и на самом деле он предназначен для полетов на большой высоте. И это рискованно; "Коши" был сбит из-за защиты Колеса от удара, помните? Кроме того, мы уже знаем, что решение "река корпусной обшивки" не сработает; в этой части колеса она не течет — возможно, из-за повреждения при ударе звезды.
— Тогда нам нужна скорость ближе к поверхности, — сказал Макс.
Пул кивнул. — Итак, мы оснастим флаер кое-какими приспособлениями. Способностями лететь на малых высотах, основанными на некотором приземном эффекте — двигателями с направленными вниз струями, которые удерживают нас над обшивкой корпуса, эффективно устраняя трение. По сути, мы адаптируем флаер как судно на воздушной подушке. Таким образом можно развивать довольно высокие скорости даже на малой высоте.
— Насколько быстро?
Пул пожал плечами. — Тысяча километров в час? Значит, потребуется сорок-пятьдесят дней полета, чтобы добраться до ксили.
Макс потер подбородок. — Придется это сделать. Но у нас всего сто шестьдесят семь дней. Реально, при таких темпах у нас будет время не больше чем на одну миссию с учетом возвращения. Верно? Нам нужно сделать все правильно с первого раза.
Никола усмехнулась. — Полетать на суперскорости в нескольких метрах над полом инопланетного артефакта? Я вызываюсь добровольцем в качестве пилота.
— Отлично, — прорычал Макс. — Так что делай свою копию и копию копии и тренируйся. Это не какой-то трюк, Имри. Мы здесь сражаемся с врагом, и мы должны исходить из того, что окружающая среда сама по себе враждебна. Семь дней, — сказал он сейчас.
Пул выглядел сбитым с толку. — Семь дней?
— Чтобы окончательно разработать план. Разобрать наше снаряжение и подготовиться к атаке. Послушайте, я знаю, мы только что пережили травму перехода. Есть такая вещь, как слишком сильное давление. Но семи дней достаточно. В любом случае, на большее у нас нет времени. — Он обвел взглядом мрачные лица. — Вы все можете внести свой вклад. Смотрите в оба. Наблюдайте, думайте, делайте заметки, докладывайте. Когда мы придумаем план, подвергайте его сомнению, исследуйте его, определяйте свою роль в нем и репетируйте ее снова и снова. И подготовьте свои варианты выживания. Где бы вы ни были, продумайте, куда бы вы пошли, что бы вы делали, кому вам нужно было бы помочь, если бы случилось худшее. Практикуйте это снова и снова.
Семь дней, пока мы не отправимся за этими ксили. Мы закончили? Нам все ясно? Тогда давайте начнем.
Когда собрание закончилось, Джофиэл встал рядом с Никола.
Он прошептал: — Ты думаешь, я должен был что-то сказать? Майкл должен был ответить на этот вызов. Дать понять, что это такая же его миссия, как и Макса.
Она тихо фыркнула — и довольно искусственно, особый эффект, понял Джофиэл; ее ноздри были гладкими, негибкими воздуховодами. — Что, вмешаться в противостояние двух альфа-самцов? Этого момента Макс ждал с тех пор, как мы покинули холодную Землю. Что касается Майкла, возможно, единственное, что хуже, чем недостижение цели всей жизни, — это ее достижение. На него, я думаю, повлиял мятеж Микаэлы. Возможно, он чувствует, что сбился с пути...
— Да. Хотя, о Максе. Тебе не кажется, что он выглядит — хрупким, несмотря на все эти жесткие разговоры?
— Потрясающее восприятие, — кисло сказала Никола. — Напомни мне еще раз, почему я последовала за вами, неудачниками с Юпитера? Что ж, по крайней мере, мы знаем, каков план. Как говорит Макс, давайте начнем.
Итак, за семь дней они составили свой план, чтобы следовать ему до конца.
В то время как во вселенной за Колесом пронеслось девяносто шесть тысяч лет.
На седьмой день Макс собрал избранных старших: Пула, Джофиэла, Никола, Харриса, Ашер, Чинело. Он предпочел воспользоваться всем грузовиком, чтобы у них было немного уединения.
И спроецировал виртуальную карту вдоль одной из длинных стен. Джофиэл заметил, что у левого края на ней был зеленый крест, а справа — красный. В остальном она была пустой.
Макс обвел их взглядом. — Посмотрите на наш район. Участок палубы длиной чуть более миллиона километров. И, кстати, это без масштабирования; участок на карте должен быть таким же широким, как и длинным. Направление вращения, которое мы называем востоком, находится справа.
— Вот мы на месте, зеленая отметка слева. Все еще недалеко от сборки червоточины ксили.
— А вон там, — и он прошелся по салону, чтобы подчеркнуть свою мысль, — находятся ксили. Насколько мы можем судить. Верно, Ашер?
Она кивнула. — Подтверждено беспилотниками, которые мы осмелились послать. У них есть отличительная черта — гравитационные волны, например. Физически это узел пространственно-временных аномалий.
— Но мы также обнаружили там какую-то структуру. Из обшивки корпуса: ее легко идентифицировать из-за непрозрачности для нейтрино. Мы отправили несколько беспилотников, и у нас есть несколько визуальных наблюдений с дальнего расстояния. И в них мы видим некоторое сходство с ближней червоточиной: она похожа на куб и визуально того же нежно-голубого цвета. Тот же тип сигнатуры в других спектрах. Никола действительно была недалека от истины, когда назвала ту транзитную систему с третьей палубы "червоточиной". Это артефакт свернутого пространства-времени, отчасти похожий на червоточину, и он испускает некоторые признаки червоточины: например, каскады частиц с отрицательной энергией.
Пул хмыкнул. — Значит, у ксили там есть еще одна червоточина?
Она покачала головой. — Мы так не думаем. Возможно, похожая конструкция, но эта больше и, по-видимому, сложнее. Мы думаем, что у структуры есть какое-то другое назначение. — Она усмехнулась. — Мы называем это гнездом. Не очень научно, я знаю.
Макс щелкнул пальцами, и на карте появилось больше деталей между двумя локациями: в основном бледные круги, как заметил Джофиэл, без каких-либо внутренних деталей.
— Между нами и ксили есть какие-то структуры, — сказал Макс. — Которые нам, вероятно, придется увидеть вблизи, чтобы понять. — Он указал на круглые обозначения на карте. — Они похожи на кратеры, по крайней мере, так они выглядят издалека, каждый, возможно, тысячу километров в поперечнике. Может быть, похожи на маленькие чашеобразные миры? Тысяча километров может показаться не такой уж большой величиной — теряется на этом фоне, — но они такие же широкие, как прежнее Маре Имбриум на Луне. В любом случае, мы не думаем, что эти круглые объекты представляют какую-либо угрозу. Поэтому мы обходим их стороной. Во всяком случае, большинство из них.
— Обходной путь? — спросил Харрис Кемп. — Вы признаете, что мы чего-то раньше не видели? И просто игнорируем это?
Макс пожал плечами. — Мы здесь занимаемся не наукой. Это не исследование. — Он произнес это слово так, словно оно было ругательством. — Мы пытаемся достичь цели. И все, что не имеет отношения к делу на пути к этой цели, можем оставить в стороне. Но сначала следует обезопасить нашу базу. — Он снова щелкнул пальцами, и на карте появилась новая зеленая отметка, на некотором расстоянии слева от символа, обозначавшего лагерь людей. — Мы знаем, что ксили воспользовались "нашей" червоточиной, чтобы проникнуть на третью палубу и проконтролировать ремонт. Вот как мы сюда попали, верно? Итак, мы знаем, что они двигались против вращения по этой полосе нулевой палубы, от своего гнезда до этого люка. Итак, теперь я предлагаю разбить наш постоянный лагерь в другом направлении. Далее против вращения. Просто на случай, если ксили снова полезут в свою червоточину.
Теперь кивнул Джофиэл. — Это имеет смысл. Разместить свою базу за пределами известного радиуса действия.
— Верно. Итак, мы загружаем грузовики и отправляем их туда. Подальше от ксили. В то время как остальные из нас сами отправятся навестить ксили.
— Только один шанс, — сказала Никола. — Даже на разведку нет времени. Все или ничего. — Она дико усмехнулась. — Мне это нравится.
Джофиэл, поразмыслив, спросил: — Майкл, а как насчет запасных вариантов? Я имею в виду, у нас только один флаер. Как бы мы вернули экипаж, если...?
Пул тоже выглядел смущенным. Но он пожал плечами. — Это все, что у нас есть.
Макс огрызнулся: — Послушай, это те карты, которые нам сдали. И, по крайней мере, у нас есть игра.
Чинело выглядела настороженной, заинтересованной, взволнованной. — Мы на самом деле идем туда, не так ли, Макс? Собираемся встретиться лицом к лицу с ксили?
Он ухмыльнулся ей. — Что ж, вот для чего мы проделали весь этот путь.
Но Джофиэла глубоко встревожила странная пустота на лице Пула, когда он приблизился на шаг к своей цели.
70
На подготовку у них ушло еще два дня. Чтобы закончить сборку и проверку самого флаера. Чтобы выбрать и погрузить свое снаряжение. Два дня, в течение которых остальная часть экипажа начала процесс перемещения грузовиков и другого оборудования, которое поддерживало их жизнь, на запад, подальше от палубного люка червоточины и угрюмых ксили.
Во флаере должно было быть всего шесть человек, все, что корабль мог с комфортом взять с собой, с их снаряжением и припасами для запланированного Максом девяностодневного путешествия туда и обратно.
